Ужас холода

Последние приготовления проходят успешно. Пугод выдыхает тяжело, устав от сухости воздуха в аду. Жарко — не то слово. Он уже сбился со счёта, который день он находится здесь. Это совсем не хорошо — ему нельзя долго находиться здесь. У него есть определенные дела и совершенно ограниченное количество дней до того, как буря накроет территорию спавна и приблизится к генератору. Если его предположения верны, то у ребят ещё должно было остаться топливо для генератора. Если буря не ускорила своё движение, разумеется. Или если буря отступила и зря он здесь вообще страдает. Как же он жалеет, что не взял с собой надзифон. Может, тот смог бы поддержать хотя бы минимальную связь с внешним миром… Элитры не работают, это лишь увеличивает затрачиваемое время на сбор нужных ресурсов. Руки постоянно начинают трястись из-за усталости и того, как напряжённо, быстро он старается собрать всё в максимальном количестве. Время кажется шло совсем медленно с тем, как он занимался уже рутинными делами. Сундук Эндера заполнен полностью всем, что только он мог собрать для использования в качестве топлива. Он искренне рад, что использует отвратительные на вкус зелья огнестойкости — хотя бы руки не обжигает такое огромное количество вёдер с лавой. Если это поможет ребятам в верхнем мире, он готов пить столь отвратительную жижу ещё на протяжении недель. Жаль, только, что у него лишь одна попытка принести вещи ребятам. Потому и нужно набрать всего под завязку. — Блоки угля, лава, палки эти дурацкие…, – бубнит себе под нос, забыв уже, что значит разговаривать с кем-то. Одиночество не било по нему так сильно, не угнетало, ведь в аду не слышно шума кучи звонких голосов ребят, от которых голова болит. В аду только шум бурлящей лавы, в которую не особо страшно свалиться, шум исходящий от неупокоенных душ, тихий, пугающий поначалу, но находясь здесь столько дней Пугод уже привык к их шепоту в его голове. — Всё! Это всё…, – вздыхает надзиратель, шляпу поправляя. — Не будет ли этого мало?... Пугод фыркает недовольно, захлопывает сундук, выложив туда все собственные вещи. У него только один способ попасть в верхний мир и он не самый приятный. Процесс проходит… Болезненно, очевидно. Но лишь испытав яркую боль, Пугод открывает глаза у генератора, вдыхая воздух морозный, холодный. Его всего пробирает на дрожь после жара ада. Он оказывается на досках, прямо около кучи шалкеров и входа в генератор. — Получилось… Я здесь! – восклицает надзиратель, резко на ноги поднимаясь с яркой усмешкой на губах, радостный тому, что всё прошло по его плану. Край глаза замечает лежащее тело около входа в генератор, замечает темноту на улице, а уши резко улавливают только слабый шум ветра, но никак не звонкие голоса друзей. Пугода резко охватывает напряжение, радостные мысли, все до одной, из головы вылетают, когда он обратно на пол падает, касаясь чужого плеча. Холод плоти обжигает ладони. Пугод, неверяще ощущениям, тело переворачивает на спину, чувствует пробивающую его дрожь, когда взгляд улавливает знакомую накидку и пятна на лице. Жираф… Он вскакивает резко, бросается к краю платформы, где стоять должен сундук Эндера со всеми его тёплыми накоплениями для обогрева этой территории. На полу видит ещё несколько знакомых тел лежащих безвольными куклами. Нео, Хайди, Кэтрин… Он бросается к ним также, тормошит за плечи каждого, но чувствует только ужасный холод мёртвых тел. Руки трясутся ужасно, а дыхание сбивается. Тошнота к горлу подходит от напряжения и испуга. Пугод не хочет верить в то, что он опоздал. Буря же не такая сильная сейчас, его морозит, но не до яркой боли. Почему… Почему они все мертвы? Он должен был вернуться к ним героем. Они все должны были встретить его криками и с руками отрывать тёплые предметы из ада. Почему всё совсем не так, как должно было быть? На глазах слёзы выступают от ощущения собственного бессилия. Пугод срывается на бег, спускается вниз на трясущихся ногах, когда краем глаза замечает кучу тел в снегу вокруг генератора. Ни одно из них не подаёт признаков жизни. Его всего трясёт, совсем не от непривычного холода, — от ужаса того, что видит. Он ведь так старался успеть набрать, как можно больше вещей для того, чтобы отогреть их. Теперь всё содержимое шалкеров абсолютно бесполезно. Пугод еле различает знакомую меховую накидку в стороне, присыпанную снегом. Снег сейчас не идёт, он может только гадать, как давно его друзья в подобном состоянии. Он падает на колени в снег, совершенно не заботясь о том, как холод пробирает и его костюм. Ладонь кладёт на пушистый мех, точно от прикосновения к нему узнаёт чей труп сейчас трогает. Слёзы застилают глаза, а губы кривятся. Пугод дрожащими руками переворачивает тело на спину, осторожно лицо бледное, посиневшее от холода, от снега чистит. Вскрика ужаса не сдерживает, когда черты лица Модди узнаёт и в его плечи ладонями впивается, прижимая чужое тело к своему. Холодное. До всхлипов, дрожи и вины в душе холодное. Его всего трясёт, слёзы льются неконтролируемо, а чувство стыда съедает его изнутри. — Н-ну, почему всё так? Почему?! – кричит громко, боль в горле ощущает от напряжения связок. — Я должен был удивить вас! Спасти! Если бы мы и умерли также, то я должен был быть с вами! Пугод голос срывает, всхлипывает громко и ладонь в замершие волосы Модди запускает. Его совсем не заботит, что он обнимает давно уже мёртвое тело. — П-почему я сейчас не замерз? Почему эта блядская буря успокоилась, когда я пришёл? Он шепчет, губы сжимая. Вокруг тишина. Он мог бы броситься к раскалённой лаве в сундуке, но прекрасно понимает, что тела здесь лежат уже минимум сутки. Тела не во льду. Он прекрасно понимает, что никак не приведёт ни одного из них в жизнь. Они мёрзли, ждали его, наверняка проклинали за задержку и отсутствие связи. Как же, чёрт возьми, стыдно. Его всего трясёт, когда он тело Модди отпускает и откидывается спиной в снег. Холод окутывает его, всхлипывающего от разрывающего стыда. Пугод дышит быстро, вдыхает холодный воздух и чувствует, как медленно проваливается в пустоту холодную. Туда же, где сейчас все его друзья… — Пугод! Пугод, ну, что ты, блядь! – звонко звучит чей-то голос совсем рядом. У Пугода руки трясутся, он думает, что с ума сошёл, когда с усилием глаза открывает и видит перед собой знакомое пятнистое лицо. — Очнулся! Герой наш очнулся! – Жираф кричит громко, очевидно оповещая других людей, находящихся вдали. — Пугод, слышишь меня? Ты появился полчаса назад и не приходил в сознание! Я уже хотел тебя в генератор тащить отогревать! Ты как умудрился из ада появиться таким замерзшим? — Жираф, ты слишком давишь. Брось ещё несколько стаков угля в генератор, – голос Модди Пугод узнаёт с первых же слов. — Пугод, ты как? Тот глазами хлопает неверяще и, опираясь о пол руками дрожащими, подаётся вперёд, цепляясь за сидящего перед ним Модди. Жираф, выкинув пару стаков угля в генератор, закрывает его и бросается по лестнице спуститься, сказать остальным, что с Пугодом всё в норме. — Дайте мне время его в порядок привести! – кричит Модди ему вслед. Жираф бросает в ответ что-то уже неразборчивое, но Модди и не важно. Пусть сюда хоть все припрутся, он просто утащит Пугода подальше от шума. Пугод слышит вдалеке гул знакомых голосов, чувствует тепло чужого тела и думает, что он совсем сумасшедший. — Модди. Я видел всех вас…, – дрожащим голосом говорит ему куда-то в плечо. — Мёртвыми. Холодными. Я опоздал… Модди его плечи тёплыми руками обнимает, согревает странно холодное тело. — Ты здесь, Пугод. Все в порядке, слышишь? Точно же слышишь, как они там шумят. Не опоздал ты, ты как раз вовремя, – отвечает спокойным голосом Модди. — Ты принёс всё? — Да. Всё, что только смог забрать, – отвечает тихо. — Модди, я так рад… Так рад, что ты жив. — Конечно, я жив. Куда бы я мог деться? Опять ты перенервничал, – Модди смеётся слегка, старается отвлечь Пугода от лишних мыслей. — Сможешь отдать ребятам вещи? Увидишь, что все живые и громкие. Все тебя очень ждали. — Я… Смогу, разумеется, я смогу. Ты, что сомневаешься? – Пугод на родной голос отвлекается. Он ужасно рад чувствовать чужие тёплые руки и слышать его голос. Так рад слышать вдалеке полную какофонию из голосов его знакомых. Ужас сходит на нет, мозг работает с производительностью, кажется, на все сто процентов. Приходит полное осознание того, что происходящее сейчас — реальность. — Сомневаюсь, ты же весь трясёшься, Пугод. — А вот и зря! Отпусти, я должен геройствовать! Модди не препятствует, а лишь наоборот — помогает в безопасности спуститься к Эндер сундуку и из чужих рук тяжёлые шалкера перехватывает под гул подошедшей толпы. — Герой наш наконец с нами! — Ну, молодец каков! А я верил, что он сможет! — Ты дурной? Все в него верили, тупая твоя пернатая башка! — Пуго-о-од! Чужие голоса смешиваются, Пугод еле разбирает произносимые ими слова, но улыбается счастливо. Пусть даже всё его старания будут обесценены каким-нибудь безумцем, он смог смириться с плохим исходом. Пусть даже Жираф снова выкинет что-то абсолютно глупое, в очередной раз подставив их лицом к смерти, Пугод не будет бежать от неё. Это глупое видение заставило его пережить смерть его близких. Сейчас ему не страшно ничего.

Он готов умереть. Но только вместе со всеми. Он не вынесет быть единственным выжившим снова.