Forever Is My Tomorrow

Воспоминания исчезают, облака вчерашнего дня Стоит ли жить, когда некого любить? Вернись ко мне и будь рядом со мной. Я чувствую, как дрожит мое сердце. Облегчи эту боль. Я стою здесь и тянусь к тебе. За миллион миль отсюда. Вернись и останься *** — Джеееек! — хихикала Маленькая Мэри Оверленд, шурша осенними листьями, ее бледные пальцы рылись в каждой ветке полыни, как будто цель ее поисков была маленькой или достаточно гибкой, чтобы спрятаться за ней. Было еще рано, но солнце уже садилось в преддверии позднего сезона, облачное серое небо предпочитало более темные сиреневые цвета, и звезды начали просыпаться. Мать девочки, несомненно, скоро позовет их на ужин, в конце концов, Сара Оверленд, она же Синклер, была очень осторожной женщиной. Поскольку ее муж был в море, загадочной женщине пришлось сплести свой обычно беззаботный дух во что-то более жесткое, что то, что могло бы унять ее старшего ребенка. Разумный комендантский час стал результатом ее желаний, а сознательное игнорирование его, стало желанием ее сына. Молодой человек, о котором идет речь, криво ухмыльнулся, глядя на свою младшую сестру сверху, среди опадающих ветвей деревьев. Бронзовые глаза озорно блестели, а ветер посмеивался рядом с ним, шепча смешки в темных дубовых волосах мальчика. С приближением зимы большинство деревьев в лесу Хортона сбросили листву. То есть… все, кроме одного. Недалеко от берега одинокого пруда стоял древний извилистый дуб. Его большие размеры часто упоминались в светских беседах Хоторна. Как спиралевидные ветви устремлялись к небу, будто шальные паучьи лапки, а глубокий и покатый ствол и корни дерева были настолько огромны, что слухи о его возможном возрасте достигали смехотворных цифр. Конечно, никто не осмелился бы причинить вред дереву в надежде обнаружить, сколько колец оно имеет, нет, ни у кого не хватило бы духу. В отличие от остальных деревянных сородичей Дуба, за его жесткие ветви все еще цеплялось множество листьев. Они были с черными прожилками и мертвы, как и те, что были на лесной подстилке, но дерево все равно держало их. Почему? Спросите вы? Ну, кто знает? Это не было чем-то необычным. Нет, дерево, хотя и великолепное, выглядело как любое другое и, как и ожидалось, сбрасывало листья с каждой сменой времен года. Но если предположить, что возможно дело в том, что юный Джексон Оверленд прятался в его ветвях, а мальчик нуждался в укрытии в прятках с сестрой, и поэтому могучий дуб услужил и держался за листья, чтобы помочь своему другу в его хитрости. — Джеек? Где ты? Я искала 20 минут! Не честно! — Мэри заскулила с усмешкой, выдавая, что ей было весело. Джексон увидел, как она фыркнула и направилась в другом направлении, чтобы попытать счастье. Он нежно смеялся над ее решимостью и не сомневался, что в конце концов она вернется и, возможно, подумает поднять глаза. Конечно, он не позволил бы ей просто победить, что в этом интересного? Это совсем не по-Оверлендски. Как она могла победить, если никогда не делала этого по-настоящему? Джексон подумал о своем отце, Джеремайе. Вот уж кто точно позволил бы Мэри победить. Джексон знал это, потому что, когда он был в возрасте Мэри, его отец придумывал небылицы вроде «Джек и бобовый стебель», чтобы сын с волнением готовился ко сну. На следующее утро маленький Джексон попытался залезть на бобовые стебли садового тростника своей матери, чтобы добраться до облаков и спрятаться там от своего отца. Когда он потерпел неудачу и мама отчитала его, Джерри Оверленд отправился в город, чтобы купить зеленую краску и оставил свою деревянную лестницу сохнуть на ночь. Любитель веселья принес несколько бобовых стеблей (разумеется, с разрешения Сары) и обернул их вокруг лестницы, чтобы его сын действительно купился на это. Затем он прислонил лестницу к стене дома. Когда они в следующий раз играли в прятки, представьте выражение лица маленького Джексона, когда появился настоящий волшебный бобовый стебель, когда он пытался найти хорошее укрытие. Затем его отец провел следующий час в поисках, делая вид, что не слышит, как его хихикающий сын проводит время среди черепицы на крыше, или в «замке в облаках», как его называли. Джеремайя Оверленд был никем иным, как любящим отцом. Как моряк, он был благословением и проклятием каждый раз, когда ему приходилось расставаться с женой и детьми. Он был рожден для океана, для морской соли в его волосах и жизни, которая текла в мореходном судне. Он считал, что ему повезло, что он смог обеспечить свою семью, занимаясь любимым делом. Были ли его экспедиции законными? Не совсем. Но если Джексон и был похож на своего отца, а так оно и было, то почему Джеремайя предпочел жизнь пирата - жизни шахтера (чего хотел для него его собственный проклятый отец), должно быть понятно само собой. Поэтому никто в маленьком Хоторне не был особенно удивлен, когда совсем юный Джеремайя Оверленд исчез глубокой ночью после того, как быстро подружился с проходившей мимо пиратской командой. Большинство считало мальчика мертвым и выпучивало глаза, когда он вернулся год спустя с более чем честной монетой на своем счету, которую он заработал благодаря «ремеслу» моряков. Прошло не более нескольких лет, прежде чем белозубый парень привлек внимание загадочной Сары Синклер. Остальное уже стало историей. Они построили собственный дом в лесу Хоторна, и вскоре у них родился маленький Джексон. Джеремайя отправился в новое путешествие, когда Джексону было четыре месяца. Он вернулся лишь вскоре после третьего дня рождения сына. И так это всегда работало. Джерри оставался в море годами, зарабатывая и отправляя деньги своей семье. Затем он удивлял их, случайно приходя вечером домой и садясь за стол, как будто его не было всего несколько часов, и все это с такой широкой зубастой ухмылкой и сияющими янтарными глазами. Он останется там на несколько благословенных счастливых месяцев, месяцев, когда Джексону было очень весело, прежде чем ему снова придется уйти. Это не вызвало столько возмущения, как можно было бы себе представить. Джексон с юных лет понимал, что папе было грустно, когда он уходил, но он был счастлив, когда он возвращался, а это означало, что, если бы у его отца был выбор, он наверняка хотел бы оставаться здесь круглый год. Когда маленький Джексон прожил еще несколько лет, он понял, что был прав, и что в этом суровом мире, в котором они жили, Джеремайи удалось выкроить для них крошечный кусочек рая. Правда, за это пришлось заплатить временем. Как бы то ни было, его отец приложил все усилия, чтобы время, проведенное вместе, было более волшебным, чем падающие звезды, о которых Джексон мечтал в детстве. Когда родилась Мэри, все было намного лучше. Джексону больше не нужно было быть одному. Он ненавидел одиночество. Но теперь у Джексона наконец-то появилась подруга, маленькая и глупая, но сестренка. Вот он, девятилетний, держал на руках своего нового маленького друга в красном свертке, пока врач рассказывал его измученной матери о ее здоровье после родов. Янтарные глаза Джексона были прикованы к ребенку с благоговением, как будто что-то такое маленькое могло исчезнуть на ветру, стоит ему на мгновение отвести взгляд. Ее крошечная ручка крепко сжала его мизинец. Я буду хорошим старшим братом, Мэри. Ты меня слышишь? Я собираюсь защитить тебя от любых больших плохих монстров. Обещаю, нам будет очень весело. Клянусь. И они веселились. Точно так же, как они делали это сейчас, пока Джексон ждал в любящих объятиях большого дуба. Их отец, вероятно, будет дома через несколько месяцев, и тогда они смогут все вместе посмеяться. Джексон надеялся, что его отец еще достаточно силен, чтобы дотянуться до высоких ветвей: в конце концов, время приходит ко всем, даже если ты Оверлэнд. Время пришло для тебя, Джек. — Хм-? — Джек вздрогнул, оглядываясь среди ветвей деревьев в поисках источника внезапного голоса. Он был здесь один. Время пришло для тебя, Джек. Ты больше не увидишь своего отца. Лед забрал тебя через несколько недель после этого. — Что за… Где ты?! — Он выругался. Голос исходил не откуда-то, он был у него в голове. Тебе нужно проснуться, Фрост. На этот раз, оглядевшись вокруг, Джек обнаружил контраст белоснежных перьев и темного дерева. В нескольких футах от него сидел белый ворон со светлыми когтями. Оно смотрело на него глазами-бусинками, такими холодными и синими, что он мог поклясться, что температура упала. Сердце Джека подпрыгнуло к горлу. Голос исходил оттуда, вне всякого сомнения. Проснись И с этими словами крылья птицы метнулись к нему, и от шока он упал назад. Дуб хотел бы поймать его, но это было нереально. Джек упал, и в этот момент вечернее небо потемнело. Знакомый лес Хоторна вместе с дубом был сметен ночью, когда он падал все дальше и дальше. Ветер его тоже не догнал.

03:52 Воскресенье 31 марта 2013 г. R: Уоррен, Австралия.

— Черт возьми, приятель, ты сошел с ума? — В его уши попал австралийский акцент. Джек застонал, сел и почесал затылок своих звездно-белых волос. Его арктические глаза лениво моргнули, когда он увидел знакомый силуэт некоего Э. Астера Баннимунда, присевшего перед ним. — Что ты делаешь, когда падаешь с деревьев, как какой-то болван? — Хранитель недоверчиво усмехнулся. Если Баннимунд и был обеспокоен тем, что Джек свалился с дерева, то никак этого не показал. Джек поморщился. — Ну да, у меня возникло внезапное желание проверить, насколько удобна земля, и простите, что я позволил гравитации сделать все остальное, эффективно использую время и все такое. Джек взялся за предложенную ему лапу и попытался не обращать внимания на боль в левом боку, когда его подняли на босые ноги. Он взглянул на простой ясень, на котором дремал перед внезапным пробуждением. Предатель. В предрассветные часы под навесом было темно, но поздний ночной биолюминесцент Уоррена освещал окружающий лес и кустарник приятным персиковым светом, отгоняя тени. Дух Зимы издал стон, вытягивая спину и упираясь ногами в преступно мягкую траву. Кости хрустели здесь и там, принося болезненное облегчение от скованности, к которой он теперь привык. Затем он вложил свой посох в ожидающую правую руку, один раз покрутил его для удобства, прежде чем опереться на его надежный угол. Он встретился со странным взглядом Баннимунда. — Что? — Он спросил. — Ничего, ничего. Просто облегчение. Наконец-то все яйца собраны и спрятаны. — Кролик врал. Технически он не лгал. Это было раннее утро пасхального воскресенья, и Баннимунд опередил график: все яйца были спрятаны до четырех утра. Это был новый личный рекорд Кролика. Признает ли Баннимунд, что это произошло из-за странной добровольной помощи Джека? Маловероятно, но, тем не менее, Джек был изрядно измотан после всей этой беготни с дурацкими корзинками и еще более глупыми двуногими яйцами. Итак, Баннимунд не лгал на этот счет, но Джеку все равно не нравилось, как пука смотрел на него. Это была отвратительная привычка, которую в последнее время переняли все Хранители: смотреть на Джека, как на вазу, которая вот-вот упадет. Так что, возможно, он был не в лучшей форме в данный момент или в последние несколько месяцев, но что с того? Он все еще мог функционировать и был вполне способен позаботиться о себе, ради всего святого, ему было триста лет. Дух вздохнул и пошел назад. — Угу, ну, я плюхнусь на дерево, которое меня не уронит. Увидимся, Кролик. Христос воскрес. Он слабо улыбнулся и быстро отсалютовал двумя пальцами. Джек лгал, поскольку прекрасно знал, что сейчас начнется вторая часть его плана - услуга, которую он должен оказать Сурку. Джек Фрост был много кем, и человеком со скрытыми мотивами тоже определенно мог быть. Первая часть — сбить Кролика со следа, помогая ему, — завершена. Теперь вторая часть: сеять хаос. ТРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕССССССК — Черт возьми! — взвизгнул Кролик. Джек тоже испустил шквал проклятий, когда земля внезапно задрожала у них под ногами. Он отчаянно схватил свой посох когда воздух и их уши забил оглушительный непонятный гул. Это был ветер, он был таким громким. Зимнему духу ничего не оставалось, как бросить Твинтендер и зажать руками уши, как будто их тонкий слой мог защитить от этого внезапного нападения. Сила ветра пронзила Уоррен, разбрасывая повсюду молодые деревья, цветы и листья. Джек присел на корточки, сопротивляясь такой силе. Случайная ветка задела его лоб, отправив на пол. Кровь лилась из виска, Джек не знал, в порядке ли Кролик, у него заложило уши, а глаза зажмурены. Однако шквал закончился так же быстро, как и начался. Джек открыл один глаз, наблюдая ограниченным обзором с лесной подстилки. В нескольких метрах от него Кролик присел между двумя своими каменными стражами, их конструкции защищали Хранителя в свите. Ох, спасибо, ребята, я рад, что вы так дорожите мной. Язвительно подумал Джек. Боль отвлекла его внимание, и он поднес палец к ране. Как полный идиот, он надавил на рану и был удивлен шипением вырвавшимся из него. Его указательный и средний пальцы, конечно же, снова покраснели, а правая сторона капюшона и шнурков, похоже, тоже запятнана кровью. Он послал небольшую порцию инея на лоб, и лед приятно запечатал боль. Если бы он все еще был человеком, это давало бы приятное ощущение прохлады, но для него это не имело значения, ему всегда было холодно. Видите ли, это должно было быть фирменным знаком. Боль утихла, и Джек второй раз за десять минут поднялся на ноги. Если у него и была головная боль, он игнорировал это. Если звезды и заслоняли его взгляд, он смахивал их. — Ты в порядке, приятель? — крикнул Кролик, задыхаясь. Пука подскочил к нему и бросил Джеку посох, который он долго искал. Дерево под его пальцами было приятным на ощупь. То, что Джек с такой легкостью отбросил посох, не понравилось ему, но это объясняло, насколько ужасным был только что раздавшийся грохот. За все свои три века Джек никогда не слышал подобного. — Я в порядке — Джек ответил. — Не расскажешь мне, что это было? Баннимунд помолчал, словно ломая голову над своим гораздо более старым разумом. — Я… я не знаю. — Нос пуки дернулся, как будто ему было неловко от признания. В воздухе задрожал гораздо более знакомый звук, не такой оглушительный, но все же требующий не меньшего внимания. Уши Пуки дернулись, и он рефлекторно посмотрел на небо. Джек проследил за его взглядом, и, конечно же, над ними полыхало и пульсировало северное сияние. — Прыгай, Джек. — приказал Баннимунд, не удосуживаясь взглянуть на Джека, и дважды постучал по земле, в результате чего под ними обоими появились две дыры. — О, ради б… — Джек не успел закончить, как извилистые туннели Баннимунда поглотили их обоих. В прошлом году Джеку очень нравился способ передвижения пуки. Зимний дух был более чем способен преодолевать туннели с легкостью и удовольствием, когда он прыгал из туннеля в туннель, позволяя себе время от времени скользить по гладкому мху без особых усилий, в то время как Хранители, кроме Кролика беспомощно бились об стены. Сейчас? Теперь это было похоже на то, как увядающий пожилой миллениал пытается подняться на восемь лестничных пролетов без утреннего кофе. Левая нога сумела поймать его, но правая подвела. Упав на спину, он изо всех сил старался подготовиться, когда туннели затащили его. Джек вскрикнул, когда его бедро зацепилось за стену на повороте, и издал всхлип, когда он отрикошетил животом, воздух вырвался из легких довольно грубо. Остальное представляло собой неуместную последовательность резких поворотов и оскорбительных падений с одержимостью сломать ему лодыжки или шею. Хотя, к счастью, все закончилось достаточно быстро, когда в конце туннеля появился свет, и бедного Джека с просто невежливой скоростью понесло, почему-то горизонтально, через главную террасу Северного полюса и, наконец, кинуло в одну из многочисленных деревянных колонн. Вскоре за ним последовал Твинтендер.

16:59 суббота 30 марта 2013 г. R: Мастерская Санты. Северный полюс

Дин, один из местных эльфов, выполняющих обязанности по приготовлению печенья, толкнул безвольное тело пятого Хранителя, вызвав стон, достойный подростка, которым Джек технически все еще был. Затем Дин посмотрел на Норта и других Стражей и поднял большой палец вверх, давая понять, что Джек Фрост действительно все еще жив. — Кролик. — спокойно сказал Норт, глядя на самого молодого и скрюченного члена их отряда. — Не мог бы ты не отправлять Джека в туннели, серьезно? Пука застенчиво рассмеялся. — Извини. Виноват. Сэнди плыл над ним и использовал различные усики из песка снов, чтобы помочь своему морозному другу. Когда Джек решил, что хотя бы притвориться живым было бы неплохо, он открыл глаза и увидел широкую улыбку Хранителя Снов, как всегда неуверенную. Приятные теплые сны поддерживали его позвоночник, когда Джека подтолкнули вперед. Он вращал челюстью. — Знаешь я подумал, что мое бедро не нуждается в выравнивании. Спасибо тебе, Кролик — Пошутил он без смеха. У Пуки хватило здравого смысла выглядеть хотя бы немного сожалеющим, хотя так и было, поскольку это действительно был несчастный случай. Учитывая чрезвычайную ситуацию, Баннимунд просто хотел выбрать самый быстрый путь, чтобы добраться сюда. Если нынешняя ситуация их местной снежинки вылетела из его головы, что ж, Джек полагал, что сможет простить боль, которая сейчас издевается над ним. Джек отряхнулся, пытаясь сохранить достоинство, затем взял свой посох из рук Сэнди и кивнул Хранителю снов в знак благодарности, прежде чем повернуться к их лидеру. — Итак, Норт. Я так понимаю, это связано с той штукой, которая напала на наши барабанные перепонки. Норт выглядел неплохо. Он был одет в большой красно-зеленый джемпер, темно-бордовый пояс и темные брюки, а также ботинки, которые сами по себе были неплохим оружием. Большие голубые глаза Русского и выражение отцовской нежности тут же потемнели от предчувствия, когда он повернулся к глобусу и уперся массивными костяшками пальцев в захламленный стол. — Да. Мы пока не знаем причину, но всего несколько минут назад огромная буря охватила весь мир — Он скромно подтвердил. — Зуб задерживается, но скоро прибудет. Джек прищурился, разглядывая глобус. Погодные метки, которые обычно представляли собой тонкие изобары давления, проходящие через все их маленькие огоньки, были в беспорядке. Одни струйные течения бились друг о друга, лишенные смысла и погодных законов. Другие закручивались в ураганы, набирающие силу с каждой секундой. Направление воздуха не имело никакого смысла. Полушария выглядели совершенно непривычно. Разрушения, которые все это вызвало, несомненно, повлекут за собой жертвы. — Так было во время шторма, но две минуты назад изменилось на это. — Произнес Норт, нажимая большую черную кнопку. Земной шар ускорился немного вперед, догоняя настоящее время. Изобары погрузились в хаос. Некоторые вернулись к своему обычному порядку, включая самые крупные циклоны. Другие по-прежнему вели себя странно или иррационально, но в сравнение с тем что было пару минут назад, все стало значительно лучше. Джек попытался вызвать ветер, чтобы рассмотреть земной шар поближе, но когда он подпрыгнул, гравитация показала ему средний палец и потянула его обратно вниз. Он смотрел вперед, нахмурив брови. Оу-ох. Он попробовал еще раз и прыгнул. Ничего. Снова. Ничего. Должно быть, он выглядел довольно странно, когда прыгал, красочно ругаясь при каждой неудачной попытке. Хранители смотрели в замешательстве. — Это сильфы, — задумчиво сказал Джек, наконец сдавшись.—Они все не в себе. Вы уже говорили с Кари? Он наверняка знает, в чем дело. — Мы отправили сообщение — Норт смирился. — Ответа нет. Йети сказали мне, что северные олени тоже не летают. Я уверен что с вами происходит одно и то же. Надо как-то связаться с Кари, но думаю, что очень многие пытаются это сделать прямо сейчас. Бог, о котором идет речь, Кари, был ответственен за всех сильфов мира. Он также был богом, который подарил Норту северного оленя еще в 1928 году и позволил Джеку пользоваться ветрами, что он регулярно делал. Довольно своенравный персонаж, даже по меркам Джека, он был одним из старейших. Если бы кто-нибудь и знал, из-за чего весь этот беспорядок с сильфами, так это он. — Ну так что? Он поставил телефон на беззвучный режим? Я могу просто попросить ветер найти… ох… ладно, неважно. — Джек поправил себя. — Но действительно? Никто не знает, где он? — Это похоже на поиск иголки в стоге сена. За исключением того, что иголки не существует, а стог сена размером с мир. Йети связались... — Норт повернулся к Филу, который прошептал ему на ухо. — С семьюдесятью восьми духами, богами и фейри за последние шесть минут. Ни писка. Он как будто исчез. — Не хочу обвинять жертву, но кто, черт возьми, решил, что поместить странно важную иголку в стог сена - это хорошая идея? Типа, какая стратегия? — задумался Джек вслух. Кролик шагнул вперед. — Хорошо, но разве Джек не дружит с Кари и его Сильфами? Разве ты не можешь просто, я не знаю, поговорить с ними? — Он спросил. — Я ценю твое доверие, дорогой Баннимунд, но разговор с ними проходит лучше, когда они рядом. — сказал Джек, рассеянно крутя посохом. — Хорошо, хорошо, точка зрения принята… Над их головами послышался трепет волшебных крыльев, когда знакомая фигура Зуб опустилась в шквале мерцающей бирюзы, индиго, темно-синего и золотого цветов. На руках у нее были три ее феи, одна из которых, Зубная Кроха, испустила восторженный визг, увидев Джека. Зимний дух улыбнулся и протянул бледную руку, когда маленькая фея вывернулась из рук Зуб и понеслась к нему. Двое друзей не виделись несколько месяцев из-за дежурств Зубной Крохи и проблем Джека. Прошло некоторое время с Пасхи 2012 года, но к настоящему моменту Джек понимал язык Зубных фей, достаточно хорошо, чтобы в любом случае понимать Зубную Кроху. — Привет, мальчики, — вздохнула Зуб, выразительно выдохнув. Ее перья были сильно взъерошены. —Вы даже не представляете, насколько безумен ветер. Я едва мог покинуть свое царство! И даже не заставляйте меня рассказывать, что все это безумие сделало с моими часовнями. Пожалуйста, я умоляю вас, просто сообщите мне хорошие новости. Хранители тут же погрузились в беспорядочную болтовню о насущной проблеме. Джек обнаружил, что отключается, как это часто случалось в последнее время, и их голоса затихли в его голове. Он так устал, что едва мог сосредоточиться на чем-то одном. Зубная Кроха сидела в складках капюшона рядом с ухом. Она делала ему выговор за ссадину над бровью и говорила что-то о правильном уходе за травмами, полученными после урагана. Он ценил беспокойство, правда, ценил, но это был всего лишь порез. Ничего страшного. Он взвесил посох на обоих плечах, закрепив его локтями за шеей и, шаркая ногами, подошел к перилам, лениво усевшись там, позволяя своим ногам раскачиваться над спускающимися этажами мастерской. В оцепенении он оглядел это место во всей его красе. Здесь не было такой суеты и хаоса, как в зимние месяцы, но это ни в коем случае не означало, что он сидел без дела. О нет, в мастерской по-прежнему кипела жизнь, звучала музыка, работали механики, летали по воздуху модели поездов и различные летающие существа. Йети целеустремленно топтались вокруг, перенося разные детали игрушек или сравнивая разные цвета оберточной бумаги. Это было приятно, Джек наслаждался непрерывностью всего этого. Это была полная противоположность тишине. Джек ненавидел тишину. Около Южного полюса земного шара Джек наблюдал, как вокруг порхал странный маленький бумажный дракон. Его взгляд остановился на складках его крыльев и конечностей, и он восхитился синхронностью его движений в полете. Под навесом Мастерской один из больших световых люков был открыт и пропускал вечерний свет. Когда дракон пролетел над головой Джека, его крылья были освещены светом. «Это красиво», — решил он. Как какой-то превосходный бумажный самолетик, который дети предпочли бы обычному, скучая в классе. По его мнению, это мало чем отличалось от того, что он делал сейчас. Став Хранителем, Джек изо всех сил старался быть более практичным и ответственным, когда дело касалось возложенных на него обязанностей. Поначалу все было достаточно легко и не слишком отличалось от того, что он делал раньше. Что еще лучше, так это то, что он больше не был один, нет, не совсем так. Теперь у него были друзья. Если бы это происходило год назад, Джек горячо болтал бы со своими товарищами-хранителями, стремясь быть полезными и участвовать. Дело не в том, что Хранители исключали его или что-то в этом роде, они просто понимали, что их новому участнику время от времени приходится действовать медленно. Теперь он… ну, не то чтобы ему было все равно, потому что в глубине души ему было не все равно, но просто сейчас ему гораздо труднее глубоко задумываться над этим и находить в себе силы волноваться. Он словно играл с ними в прятки. Он знал, что они там, нужно только схватить их, но обнаружил, что не может их увидеть. По иронии судьбы, первое, о чем его предупредил Кромешник… было то, о чем он в конце концов забыл. То, что они все упустили из виду. Разве они тебе не сказали, Джек? Как здорово быть Хранителем! Но есть загвоздка… Клятва уничтожила его. Поначалу все шло медленно. Просто Джек заметил, что зевает слишком часто для человека, которому не нужно спать. Затем он понял, что его мороз, хотя и все еще мощный, стал гораздо сильнее утомлять его после использования, в результате чего он пользовался им в меньшей степени. Он стал более чувствительным к жаре и решил остаться на Севере, чтобы компенсировать это. Затем, через несколько недель, его кости начали скрипеть. Что касалось его гибкости, это настораживало. Затем все эти симптомы постепенно усиливались, но так медленно, что он почти не замечал изменений, как лягушка в кипятке. Вскоре он стал использовать ветер для любого передвижения, так как двигать руками и ногами было неудобно. Его бури становились все меньше и меньше, поскольку его контроль над своими силами ослабевал. Было неприятно осознавать, что его обычная сила была здесь, но если бы он использовал ее так, как когда-то, он бы выбыл из строя. Он чувствовал себя невыразимо бесполезным, зная, что если случится что-то плохое, он не сможет защитить детей: он не справится со своей единственной работой. Так что паранойя с усталостью на самом деле были не лучшим сочетанием. Когда ему не снились кошмары о прошлом, ему снились еще более ужасные кошмары о будущем. Что, если Кромешник вернется? Что, если что-то случится с Хранителями и ему понадобится помощь? Что, если Джейми попадет в беду, а Джека не будет рядом? Все это время Джека хвалили за то, что он победил Короля Кошмаров, держался подальше от тьмы и был «повышен» до Хранителя самим Царем, который формально был виноват во всем этом, но Мэнни молчал, как всегда. Но Джек больше не обращал внимания на Человека на Луне. Он потратил триста лет, делая именно это, только для того, чтобы получить неясные инструкции с еще более странными результатами… Джек ненавидел тишину. Его посох превратился в настоящую трость для передвижения, что, конечно, было слегка унизительно, учитывая его характер. Теперь он ковылял, и ему приходилось все время сидеть, поэтому и сейчас он сидел на перилах. Хранители, конечно, все замечали, возможно, когда-то они и были немного оторваны от детей, но идиотами они не были. Им стало страшно, когда Джек упал в обморок на собрании. Упал замертво, как муха, прихлопнутая о стену. Просто глухой удар по половицам, подтверждавший, что его голова звучала пусто, как и пытался доказать Кролик до этого. Но заявления Баннимунда отошли на второй план, когда Хранители впали в панику, подобную Галине Ивановне в двадцать четвертой серии десятого сезона «Ворониных». Когда Джек пришел в себя и наконец объяснил свои физические муки, именно тогда начались все эти маленькие взгляды вины и жалости. Сэнди предложил помощь с кошмарами, но это было эффективно только в том случае, если он решил вздремнуть рядом с Сэнди, что было бы неудобно для маленького золотого человечка, несмотря на заявления Стражей, что это не беспокоило. Баннимунд, которого втайне больше всего беспокоило тревожное состояние Джека, добровольно поделился своими обширными познаниями в этноботанике в надежде нейтрализовать эффект клятвы, но, хотя его боли стали менее мучительными, они все еще присутствовали. Норт и Зуб объединили свои вековые библиотеки в надежде найти решение, в то время как Норт изо всех сил старался получить хотя бы капельку содействия от царя. Все это бесполезно. Потому что все они прекрасно знали, что единственный ответ на недуги Джека был прост. Ведь прошел всего год с тех пор, как им самим пришлось столкнуться с этим. Джеку Фросту нужны были верующие. На данный момент на его счету целых семь верующих. Впечатляет, Джек в курсе, даже челюсть отвисает. С таким количеством можно было бы записаться в Dragons’ Den. Укажите это в резюме и отправьте на Луну. Если отбросить шутки, Джек любил детей Берджесса. Честно говоря, он считал, что ему повезло, и они были лучшими из всех, поскольку только вера этих семерых удерживала Джека на ногах. И он знал, что каждый день они делают для него все, что могут, выкрикивая ему похвалы с крыш и пытаясь вовлечь других в его маленький морозный культ веселья. Но Джейми и его друзья не молодели, а их возрастная группа все дальше и дальше отходила от волшебного периода юности. На самом деле Джек не был удивлен, что они потерпели неудачу. Это было в порядке вещей, по крайней мере, для него. Джейми был, пожалуй, самым открытым ребенком на свете, и все же потребовались неминуемая гибель, безумное везение матери Джейми и недюжинная сила, чтобы заставить ребенка задуматься об имени Джек Фрост. Возможно, Джек все-таки был проклят. Кто такой Джек Фрост? Никто, дорогой, это просто выражение. Когда настал день и семеро его верующих достигли совершеннолетия, Джек, честно говоря, очень испугался. Быть невидимым в течение трех столетий было отстойно, но, по крайней мере, у него была надежда, что когда-нибудь кто-нибудь его увидит, и он надеялся не зря. Но теперь он просто боялся. Когда счет достигнет нуля, что неизбежно произойдет, что произойдет с Джеком Фростом? — Ой! — Джек вскрикнул, потирая ухо. Зубная Кроха, очевидно, пробовала свои силы в пирсинге, ткнув его в ухо своим клювом. Сердито нахмурив брови, она хмыкнула и указала на него, а затем вниз. Он игнорировал ее. Он сделал, как она сказала, и обнаружил, что Динг тянется к Твинтендеру. Как только эльф увидел, что он привлек внимание Джека, на его лице появилась победная улыбка. Джек перелез через перила и позволил эльфу увести его, видимо, с каким-то заданием. Зубная фея с любовью взъерошила ему волосы, а затем присоединилась к своим сестрам у земного шара, оставив Джека наедине с эльфийскими выходками, на которые он теперь был настроен. — Куда мы идем, приятель? — подозрительно спросил Джек, пока его вели все ниже и ниже по мастерской. Когда Джек увидел неисправный корабль с турбинами размером с автомобиль, он предположил, что это и есть проблема, по поводу которой с ним хотели проконсультироваться, в конце концов, он был частым бета-тестером Фила, но нет. Дин крепко и нетерпеливо тянул конец посоха Джека позволив ему пройти мимо хаоса. Еще ниже по лестнице. В лифт и через первый этаж. — Мы собираемся посмотреть на оленей? — Джек предположил. Дин на мгновение задумался, затем покачал ладонью. Вроде того. Хорошо, теперь Джек был заинтригован. Если бы ему удалось увидеть Винсента (не Виксен, большое спасибо, Северный олень беспокоился из-за этого), то его день стал бы значительно лучше. В конце концов, по словам Норта, большие звери тоже были под арестом, поэтому их посещение, по крайней мере, заставило бы Джека почувствовать себя лучше, поскольку он тоже застрял на земле. Два дремлющих йети стояли у больших ворот конюшни, но вместо нее Дин повел его влево по маленькому коридору. В кормушку? Потолок был примерно вдвое выше любого из оленей, и большую его часть составляли ледяные стены, за исключением деревянного пола и нескольких толстых колонн. Очевидно, достигнув места назначения, Дин пытался отдышаться, для его крошечных ног это было далековато, и нервно посмотрел на Джека, прежде чем указать на противоположный конец комнаты. Он что-то нашел. Поскольку кормушки для оленей тянулись вдоль правой стены, в самых дальних углах не было ничего. Это тоже не было чем-то утешительным. Это был тот случай, когда чувствуешь, что что-то есть и наблюдает за тобой, но ты просто не видишь этого ублюдка. Факелы тянулись вдоль стены, один из них виднелся в самом конце, но пламя не давало света. Над ним была какая-то пелена. Что-то…темное. Дерьмо. — Дин… Я хочу, чтобы ты медленно, очень-очень медленно пошел обратно. Предупреди йети, что на полюс что-то проникло. Как можно быстрее сообщи остальным наверху. Потенциально, код черный. Ты понял? — твердо приказал Джек. Цвет лица маленького эльфа, казалось, побледнел, когда он осознал серьезность ситуации. Он сделал, как сказал Джек : осторожно выйдя на цыпочках, не издавая ни звука, прежде чем броситься в бег, как только он вышел за пределы досягаемости. Джек, теперь один, держал свой посох в обороне, готовый к любой атаке. Что-то было здесь, в этих тенях. Джек сделал смелое предположение, что это было недружелюбно. Он застыл, готовый ощутить ужас, ожидающий его, если он потратит слишком много силы, но это должно было отойти на второй план из-за угрозы впереди него. Существо, по-видимому, привлекло внимание, которого оно искало, а затем решило показать себя. На него сверкнули электрические синие глаза. Тени кружились у дальней стены, образуя фигуру животного. Оно готовилось атаковать. ***