Пойдем спать, хен

Как долго длится эта ночь? Время уже не имеет никакого смысла. Главное закончить работу, а на сон сколько останется. Может, вообще нисколько. Ведь главное выполнить план, и сделать это хорошо, потому что плечи с каждым днем тяжелеют от приливающейся ответственности. Перед агентством, перед мемберами, перед фанатами. Главное – счастье других, а о себе можно позаботиться и после. Если, конечно, не забудешь в приливе работы. Он устал. Устал сильно, но не признает это. Или уже признал, просто держится изо всех сил, потому что главное работа, а покемарить можно и в перерывах между расписанием. Ах, нет, он обещал провести трансляцию для Стэй сегодня. Козырек черной кепки, прикрывающий верхнюю часть монитора, вместе с тем уже начинает расплываться в туман, а капюшон худи на голове уже не чувствуется. Его начинает клонить в сон, но он лишь мотает головой, быстро моргает и лишь сильнее напрягается, думая, какое звучание лучше свяжется с готовой мелодией. -Не то, все не то, - Крис рычит, кусая губы. Он тихо выругался на английском и спрятал лицо в ладонях. Мысли начинают путаться, и собрать их воедино теперь получается труднее. Это правильная мелодия? Может, ее стоит удалить и начать сначала? Он работал над ней несколько часов, слушал сотни раз, и что-то в ней заставляло его злиться. -Черт. Возможно, дело было даже не в этом. Возможно, он даже не злился. Это все из-за усталости. Бан снова посмотрел на экран, но потому, что он быстро двинулся, головокружение с болью атаковало его. -Нет, я должен закончить. Только допишу эту часть, и пойду спать. Нет, он устал. И устал очень сильно. И все же пытается работать несмотря на то, что настроения почти нет. -Ну давай же, Крис, просто доделай это. Разве ты настолько слабый, что не можешь сделать это? Почему ты не можешь собраться и начать работать? Ты не устал, слышишь? Это скоро пройдет. Но он понимал, что не пройдет, если он не отдохнет. Ему был необходим перерыв, но жестокие мысли не позволяли ему даже вздремнуть. -Ну давай, Крис, просто сделай это… И тут он неожиданно даже для себя всхлипывает. Почему он плачет? Он расстроился, что силы не позволяют ему теперь даже думать о работе, или тело уже начинает таким образом показывать, что на сегодня хватит? Ведь помимо написания музыки, у группы почти целый день был заполнен расписанием. А он еще и почти ничего не ел. В разуме творился полный хаос. Он все еще пытался концентрироваться на музыке, руководствуясь убеждениями о фальшивом чувстве изнеможения, но навязчивые мысли типа: «Если ты не можешь сделать это, значит, ты слабый и не достоин любви и внимания» ранили под дых, а чувство безнадежности давило в самое сердце, отчего боль усиливалась до невыносимой. Он должен, но он не может. Но он не понимал, что он не может не потому, что слабый, а потому, что так сильно вкладывался в работу, что тело и разум не могли больше выносить такой нагрузки. Ему нужен был отдых, но мысли об этом вызывали только сожаление и слезы. И он не услышал, как дверь сначала приоткрылась, а после в студию кто-то вошел, постояв у порога недолго, а после подошел вплотную, коснувшись плеч. -Хен. Он тут же попытался утереть слезы и сделать вид, что все в порядке, но Минхо поймал его в тот момент, когда очевидней уже не было, что старший сломлен и тихо просит о помощи. Парень опустил голову на чужое плечо и сильнее прижался к Чану, обняв одной рукой, а второй утирая слезы. -Пойдем спать, хен. -Нет, я должен закончить… -Ты должен отдохнуть хотя бы оставшиеся часы. Неужели ты не понимаешь, что тебе это необходимо? Пойдем со мной, ты сможешь закончить работу завтра вечером. Пожалуйста. Чан прикусил губу, сдерживая новый поток слез. Почему он снова хочет плакать? Все из-за борьбы внутри, где одна сторона просила пойти с Минхо, а вторая убеждала, что так он только больше покажет свою слабость. Но нежности младшего наконец позволили ему остановиться. Крис слабо кивнул, промокнув рукав худи в слезах и на мгновение коснулся чужой ладони. Минхо поднялся и протянул хену руку. -На сегодня хватит. Завтра еще расписание, и я обязательно прослежу, чтобы ты лег спать вовремя, - сказал он тихо, наблюдая, как старший выключает монитор. Тот тепло усмехнулся, подавая руку, и они вышли из студии, оставив лишь тяжелые мысли. Но разве он перестанет винить себя в том, что “сдался”? Разве он когда-нибудь поймет, что отдых – это не то, чего нужно избегать в потоке строгих мыслей о работе? Разве он начнет заботиться о себе в первую очередь, чтобы с новой силой помогать близким?