there will be no tenderness

      Драка есть драка, и Му Цин не любил проигрывать. Независимо от того, с кем он дрался, его стремление победить было сильным и яростным. Он прикусывал язык до крови, прежде чем смириться с легким поражением. Врагам нравилось недооценивать его. Изящный омега, хрупкий и подтянутый. Он носил темные одежды, которые подчеркивали его хрупкую фигуру, но руки его были выкованы будто из стали. Он тренировался и сражался. С побелевшими костяшками пальцев Му Цин вознесся на Небеса и доказал, насколько он силен.       Когда Му Цин сражался со свирепым призраком, то вступил в бой без малейших сомнений. А затем острие меча пронзило его тело, и он почувствовал, как под ним растекается кровь. Широко раскрыв глаза, он уставился на звезды над головой, когда Его Высочество бросился к нему. Спас его. Часть Му Цина хотела пнуть себя, но, казалось, он не мог пошевелить ни единым мускулом. Восемьсот лет, почти девятьсот. И вот где он оказался в итоге?       Конечно, его раны были не серьезнее, чем вывихнутая лодыжка для смертного. Его Высочество велел ему оставаться в своем дворце, отдыхать, пока он выздоровеет. Одно это указание вызвало у него покалывание, но повязки, обернутые вокруг его живота, в конечном итоге смягчили его гнев. Он успокоит Се Ляня, отдохнет, пока его раны не затянутся, и искупит свою вину на следующем задании.       Гордость легко ранить, но трудно залечить.       Му Цин услышал шум, доносящийся из коридора его дворца, и это вывело его из легкого сна, в который он погрузился. Его рука свисала с кровати, и он поднял голову с сонным стоном. Двери в его спальню распахнулись, и чиновник Средних Небес поспешил к незваному гостю.       — Извините, генерал Сюаньчжэнь! Он отказывался принимать «нет» в качестве ответа!       — Уберись отсюда на хрен! — Фэн Синь, облаченный в доспехи и регалии, бросил раздраженный взгляд в сторону мешавшего. — Я же сказал, что это личное дело между мной и Сюаньчжэнем.       Он поднял глаза, нашел Му Цина и пригвоздил его к месту тяжестью своего взгляда.       — Я должен поговорить с тобой.       Му Цин жестом приказал младшему чиновнику уйти, затем подождал, пока закроются двери.       — Неприлично входить в мои личные покои.       Фыркнул Фэн Синь.       — Мы спали бок о бок на поле боя и знаем друг друга сотни лет. Кого волнуют приличия?       Он нахмурил брови.       — Обычно тебя.       Казалось, Фэн Синю не понравилось, что это было сказано ему в лицо. Взяв большой лук, висевший у него за спиной, он отложил его в сторону, так же, как и колчан. Стоял он прямо, полированная бронза его доспехов поблескивала в свете свечей. В глубине души Му Цин поймал себя на том, что поддается льстивым речам. Он держал себя в руках, даже когда Фэн Синь подошел к кровати.       Сев, Му Цин уперся локтем в матрас.       — Чего ты хочешь?       Распущенные волосы упали ему на плечо, и появилась тугая боль внизу живота, когда он попытался пошевелиться. Такого дискомфорта он не испытывал раньше — и, конечно, бывало хуже.       В сверкающих доспехах Фэн Синь казался гордым и высоким. Его подбородок приподнялся, вопрос заставил его взгляд блуждать по сторонам.       — Я слышал, что тебя ранили. Его Высочество…       — Я в порядке.       Выражение лица Фэн Синя напряглось, когда его прервали, но он справился с минутным разочарованием.       — Его Высочество сказал, что ты оттолкнул его.       Му Цин закатил глаза.       — Я просто хотел сам убить врага, чтобы завладеть славой. А теперь уходи. Предполагалось, что я должен отдыхать. Так приказал Его Высочество, — ложась, Му Цин осторожно устроился на боку. Фэн Синь не уходил. Уставившись на его сапоги, он наблюдал, как мужчина остается в комнате. Его доспехи звякнули друг о друга, когда он подошел ближе к кровати. В комнату начал проникать запах мускуса, отчего у Му Цина зачесался нос.       — Ты в порядке?       Уткнувшись лицом в подушку под собой, Му Цин застонал.       — Уходи.       — Ты выздоравливаешь?       — Да! Почему тебя это волнует? — Му Цин поднял голову, сверкая глазами, но выражение его лица изменилось, когда он увидел Фэн Синя, стоящего прямо над ним. Нежнейший из всех янтарных взглядов наблюдал за ним, и он попытался сглотнуть ком в горле. Пальцы скользнули по его щеке, и Му Цин несколько раз моргнул. Он не помнил, чтобы видел, как он протянул руку. Они скользнули по его подбородку, а большой палец коснулся уголка его рта. — Наньян, — прошипел он, в его тоне звучало предупреждение.       Фэн Синь пришел в себя, отведя взгляд, и отдернул руку от лица Му Цина. Его пальцы сжались в кулак, другая рука была за спиной.       — Оденься.       — Я вообще-то в своей спальне! — Му Цин почувствовал негодование, но румянец начал разливаться по его груди. Теплый прилив крови. Что-то в запахе Фэн Синя изменилось, и от этого ему стало тепло. — Это не я ворвался в личные покои. Или ты спишь в позолоченных доспехах, Наньян?       — К черту все, — Фэн Синь совершенно внезапно прекратил все притворства, и Му Цин отчаянно попытался схватить одеяла, прежде чем их сорвут.       — Ты… — губы поцеловали его, а руки обхватили лицо. Глаза Му Цина расширились, когда язык мягко проник в его приоткрытый рот, и он почувствовал, как запах мускуса будто проникает в мозг. Откинувшись на кровать, он позволил Фэн Синю целовать себя, пока на него не навалилась тяжесть. Зашипев, он снова отвернулся и положил руку на плечо Фэн Синя. — Отвали! Больно.       — Прости, — он подвинулся, устраиваясь на кровати рядом с ним, и Му Цин краем глаза наблюдал, как Фэн Синь снимает доспехи со своих плеч. Они упали на пол рядом с кроватью, а наручи полетели следом. Чьи-то руки снова схватили его, и Му Цин обнаружил, что его тянут вперед, навстречу жадным поцелуям Фэн Синя. Его язык скользнул в рот, и Му Цин закатил глаза. Пальцы запутались в его волосах, удерживая. Он открыл рот, запрокинув голову назад, а Фэн Синь начал покрывать поцелуями его шею.       — Ты не приходил ко мне, — сказал Му Цин, задыхаясь, когда зубы впились в его кожу. Он потянулся вперед и прижал руку к груди Фэн Синя. Мягкая ткань покрывала его кожу, и Му Цину захотелось сорвать ее. Однако он позволил Фэн Синю задавать темп. Он расслабился и позволил ему поступать по-своему.       — Да и ты не приходил ко мне, — Фэн Синь зарычал и бросил его обратно на матрас. Му Цин издал страдальческий вздох, но не помешал Фэн Синю снять ткань с верхней части своего тела. Он не хотел описывать мышцы Фэн Синя как перекатывающиеся, но они были великолепны. Даже он должен был признать это. — Твои помощники не помешают нам?       Он усмехнулся в ответ.       — Нет, а твои обычно врываются в спальни без предупреждения?       Фэн Синь бросил на него такой пронзительный взгляд, что Му Цин замолчал. Он быстро погружался в густой аромат мускуса. Он проникал в его мозг и пронизывал решимость, как острие меча мешок с зерном. Большая рука Фэн Синя легла ему на бок, и он погладил бинты, обернутые вокруг туловища.       — Сильно болит?       — Недостаточно, чтобы остановиться.       — Хорошо.       Му Цин склонил голову набок, позволяя зубам впиться в его челюсть, а Фэн Синь прижался к нему всем телом и просунул руку между ног. Он почувствовал, как трепещет вокруг исследующего пальца, и издал тихое шипение, когда тот скользнул внутрь него. Му Цин поднял руку и запустил ее в волосы Фэн Синя, дергая за пряди, пока не услышал его рычание. Он потянул сильнее, и зубы впились ему в шею. Откинувшись назад, он раздвинул ноги, когда Фэн Синь вставил палец глубже. Смазка, вызванная возбуждением, начала облегчать скольжение. Му Цин застонал, когда Фэн Синь согнул палец в нужную сторону.       Когда его живот напрягся, Му Цин издал болезненный вздох. Он откинулся на кровать, гримаса исказила его лицо. Фэн Синь вставил палец глубже, заставив его замереть.       — Ты знаешь, как сильно я тебя ненавижу? — спросил он, а Фэн Синь усмехнулся в ответ. Он опустил руку на плечо Фэн Синя и впился в него ногтями. — Ты ворвался сюда, в то время как я ранен и не в состоянии защититься… ты на самом деле просто скотина, раб своих инстинктов. А-ах!       Челюсть Фэн Синя напряглась, когда он вонзил зубы в плечо Му Цина, затем проурчал, а улыбка искривила его губы. Торжествуя, он отстранился и посмотрел на Му Цина сверху вниз.       — Не похоже, что ты сейчас сильно защищаешься.       Прикусив его губу, Фэн Синь прижался ближе и вставил второй палец. Тело Му Цина приняло его пальцы, и он застонал во властном поцелуе.       Тяжелый член Фэн Синя, упирающийся ему в бедро, заставил Му Цина опустить взгляд. Он знал, что Фэн Синь был крупным, но все равно каждый раз удивлялся, насколько заслуженным был его титул «Цзюйян». Раздвинув ноги еще немного, он принял третий палец. Му Цин выгнулся над кроватью, втягивая воздух, когда растяжка обожгла его тело. Фэн Синь двинул рукой, быстро и проворно. Наклонившись, Му Цин схватил его за запястье, чтобы заставить приостановиться. Их губы приблизились друг к другу, и Му Цин пристально посмотрел на Фэн Синя.       — Это не гонка, можешь не торопиться.       — Может, я не хочу.       — Может, я не хочу, чтобы меня трахал кто-то, кто не может… ах! — он замолчал, когда Фэн Синь задел его простату, и его следующее движение вызвало большее выделение смазки внутри него. — Сволочь!       — Тебе нравится то, что я с тобой делаю, Сюаньчжэнь, — Фэн Синь ухмыльнулся с уверенностью альфы, резко и колюще. Его большие глаза прищурились на Му Цина, дерзость заставила его начать вытягивать ответную реакцию. Он медленно просунул пальцы внутрь, сгибая их, чтобы снова нащупать комок нервов. — Если бы тебе не нравилось, ты бы уже выгнал меня отсюда. Не думай, что я не знаю, что твой уровень духовных сил упал, когда мы впервые спали.       — Вульгарный, — Му Цин приподнял бедра, но это вызвало приступ боли, пронзивший его живот. Снова лежа плашмя, он тяжело дышал, на его груди выступили капельки пота. Фэн Синь наклонился к нему, кончиком языка провел прямую линию вверх по центру груди, затем повернулся и нашел сосок, язык обвел его дразняще и мягко. Лицо Му Цина покраснело от унижения наблюдать за такими непристойными действиями. — Ты мне противен.       Фэн Синь выразил свое неудовольствие резким тычком в этот сладкий комочек нервов, и Му Цин запрокинул голову. Стиснув зубы, он зашипел и закипел от злого восторженного удовольствия. Он ненавидел то, что Фэн Синь мог так легко разобрать его на части. Так же легко, как развязать ослабевший узел. Его язык ласкал дерзкий бутон, заставляя Му Цина стонать. Каждое движение пальцев Фэн Синя сопровождалось влажным хлюпаньем, когда внутри него собиралось еще больше смазки. Она выплеснулась на постель под ним. Возбуждение было подобно горячему ножу, пронзающему его внутренности.       Или, может быть, это просто его травма кричала ему, чтобы он оставался неподвижным.       — Ах! — Му Цин поднял руку и схватил Фэн Синя за волосы, потянув, провел ногтями по коже головы. Заработав укус вокруг чувствительного соска, Му Цин взвыл, его бедра приподнялись, и с еще одним резким рваным стоном боли его тело сдалось. Обмякший, обессиленный, он упал, животом ощущая грудь Фэн Синя. Мозг Му Цина отключился, и он наблюдал, как пламя свечей заискрилось ярче под его веками. Резкие вспышки света сопровождали бурный оргазм, который пронзил его.       Смех Фэн Синя испортил удовольствие. Му Цин открыл глаза и обнаружил над собой ярко смеющееся лицо.       — Заставить тебя кончить было совсем не сложно. Ты так нуждаешься во мне, что даже мои пальцы могут заставить тебя сделать это.       Он вытянул пальцы — медленное и обдуманное движение, заставившее Му Цина заскулить против его воли. Смазка, вытекающая из него струей, была постыдной, и он поднял колени и сжал их вместе, чтобы помешать Фэн Синю приблизиться.       — Что? Теперь дуться собираешься? Не позволишь мне взять то, что мне нужно из твоей задницы?       — Нет.       Бровь Фэн Синя поползла вверх.       — Ты всего лишь нуждающаяся шлюха, Сюаньчжэнь. Хоть и такой могущественный, ты остаешься тщеславной сукой-омегой во всей Небесной Столице.       Он схватил его за колени и развел их в стороны, придвигаясь ближе. Фэн Синь просунулся между его бедер и наклонился.       — Что? У тебя нет защиты для своего нежного хрупкого эго?       Он уставился на Фэн Синя, обхватив его бедра своими дрожащими.       — Это не я раб своих же инстинктов. Кто такой альфа, как не скотина, который не может думать ни о чем, кроме драки!       Он зашипел от боли, когда Фэн Синь лег на него сверху, и почувствовал, как зубы впились ему в шею. Его ноги прижались друг к другу, обхватывая большое тело. Извиваясь, Му Цин оцарапал его бока и заскулил.       — Отвали от меня!       — Ты не хочешь этого, — прошептали ему на ухо, и от этих слов у Му Цина перехватило дыхание. Но давящая тяжесть все-таки исчезла, и Фэн Синь сел. Он подполз к Му Цину, затем схватил его и перевернул на бок. Это заставило его покачать головой, движение болезненно отозвалось в ране. — Закрой свой гребаный ноющий рот, — шлепок пришелся ему по заднице, и Му Цин взвизгнул. Фэн Синь скользнул к нему сзади, стаскивая с него одежду, пока его член не начал упираться в его вход.       — Наньян…       — Тише, — он наклонился и прикусил его затылок. — Я не хочу тебя слышать, если только ты не будешь кричать о большем, гребаная шлюха. Кто ты, Сюаньчжэнь? Никто иной, как отчаявшийся омега, которому нужен мой гребаный член. И я дам тебе его, — его зубы царапнули по шее, толстый член скользнул между ягодиц и стал скользким. Это движение заставило Му Цина застонать.       Он прижал руку к перевязи, пытаясь дышать сквозь боль от неудобного положения. Он был во власти Фэн Синя по нескольким причинам.       — Разве альфам не полагается… — он застонал, почувствовав, как головка прижалась к его входу. — Ах! Какой-то инстинкт заботы о своих омегах?       — Конечно. Но ты не мой. Ты никому не принадлежишь, Сюаньчжэнь. Ты просто шлюха, которую я люблю трахать, когда мне нужна разрядка, — его член толкнулся внутрь. Му Цин уже был скользким и растянутым, но Фэн Синь был по-звериному большим. — Сдавайся. Ты просто жеманный омега, и тебе просто нужен мой член.       — Я не просил тебя приходить, — прошипел он сквозь зубы. От растяжки у него болели мышцы, а ведь Фэн Синь не вошел и на половину.       — Да и ты меня не прогонял.       Его зубы впились Му Цину в шею, и тот закричал для него. Фэн Синь надавил. Засунув большой палец между его ягодиц, Фэн Синь раздвинул их. Он немного отодвинулся назад, несомненно наблюдая за вульгарной непристойностью его члена, находящегося внутри него. Му Цин позволил пальцам ног согнуться, когда он, наконец, вошел полностью. Вся длина внутри него плотно приближала его к порогу удовольствия-боли, и Му Цин почувствовал, как слезы защипали его глаза. Первые несколько секунд он всегда чувствовал себя так, но сейчас у него было колотое ранение. Боль разлилась по всему телу, когда Фэн Синь не обратил на это внимания и начал двигаться.       Резкий запах мускуса заставил Му Цина растаять. Он обхватил руками одну из подушек и держал ее так крепко, как только мог. Фэн Синь двигался так быстро, как позволяло их положение, кряхтя каждый раз, когда его член входил внутрь. Запах дыма и пота заполнил комнату, и он задрожал с головы до ног.       — Наньян, о-осторожно!       Фэн Синь фыркнул.       — Когда это тебе была нужна нежность? — он опять вошел, затем переместился так, чтобы его грудь оказалась на одном уровне со спиной Му Цина. — Тебе не нравится, Сюаньчжэнь?       — Давай другую позу.       — Хорошо, — глаза Му Цина закатились, когда Фэн Синь медленно вышел. Затем он схватил Му Цина и подтянул его вверх. Устроившись на подушках с приподнятыми бедрами, Му Цин с румянцем на щеках смотрел вверх. — Так лучше, Сюаньчжэнь? — саркастически спросил Фэн Синь. Затем он без предупреждения снова вошел в него. Он положил руки на бедра Му Цина и, раздвинув их, начал двигаться.       — Ах! — запрокинув голову, Му Цин почувствовал, как по спине пробежали мурашки. От резкого темпа дыхание прерывалось рваными выдохами, болью и удовольствием. Орудия сексуального блаженства и жало незажившей раны. — С-сволочь, — выругался он себе под нос.       — Хах, а тебе нравится, — Фэн Синь склонился над ним, проводя губами по линии его подбородка. Му Цин попытался закатить глаза, когда язык прошелся по раковине его уха. Дыхание Фэн Синя было тяжелым и хриплым, и он, казалось, совершенно не осознавал, насколько нелепо звучал, когда извергал поток ругательств из своих уст. — Твоя задница достаточно упругая и идеальная. Красивый, шлюха омега. Я удивлен, что с твоей задницей все хорошо, учитывая то, как ты все время ведешь себя как главный, командуешь всеми вокруг и плюешь на имена каждого, но ты все равно превращаешься в маленькую просящую сучку, когда я вставляю в тебя свой член.       — Когда-когда я умолял?       Фэн Синь прикусил его подбородок, вонзаясь с поразительной точностью.       — Ты достаточно скоро это сделаешь, — выпрямившись, Фэн Синь остановил безжалостные толчки, едва оставив кончик внутри. Он уперся руками в бедра Му Цина, удерживая его неподвижно. Крепкая хватка, пальцы впились в плоть, и он ухмыльнулся ему сверху вниз. Волосы, выбившиеся из пучка, прилипли к его потным щекам.       Му Цин проглотил жалобный стон. Из его дырочки потекла смазка вокруг головки, которая едва удерживалась в растянутом входе. Фэн Синь снова отстранился и полностью вышел из него.       — Что ты делаешь, ты…       Три пальца вонзились в него. Му Цин поперхнулся словами, запрокинув голову. Его руки шарили по подушкам, пытаясь найти опору. Фэн Синь со скользким хлюпаньем достал пальцы и снова ввел. Единственное, что привязывало Му Цина к реальности — это то, как побелели костяшки его пальцев, вцепившихся в подушку под бедрами. Живот втянулся, шипение боли и дискомфорта просочилось сквозь его губы и стиснутые зубы.       — Я могу достать их, Сюаньчжэнь. Му Цин.       Фэн Синь наклонился, покрывая поцелуями его забинтованный пресс.       — Хорошенькая маленькая шлюшка. Разве ты не такой нежный? — он фыркнул, сгибая пальцы внутри Му Цина и вводя их глубже.       — Хм, Ф… Наньян, Наньян!       — Если тебе что-то нужно, то попроси вежливо.       Он фыркнул, закатив глаза. Губы Фэн Синя опустился к его бедрам. Они были открыты и готовы к его ласкам. Губы и зубы на мягкой плоти. Му Цин прислушался к непристойным звукам, подняв руку, чтобы прикрыть рот, скрывая стоны, удерживая себя от того, чтобы уступить требованиям Фэн Синя. Он достаточно хорошо знал такого альфу, как он. Он мог продержаться не так долго, прежде чем потерять самообладание и продолжить трахать его. Му Цин не поддастся собственным инстинктам. Потому что он лучше Фэн Синя, и он докажет это.       — Упрямый.       Он едва сдержал крик, когда Фэн Синь надавил на его сладкое местечко. Его пальцы прижались к простате и медленно задвигались кругами. Медленные, мелкие и обдуманные движения, которые были так непохожи на Фэн Синя, которого он знал. Сбивчивые движения, тяжелое дыхание, Му Цин боролся с нарастающим возбуждением, которое заставляло его смазку течь и дергаться, но он также не подчинялся воле Фэн Синя. В его груди был решительный отказ играть в эту игру, даже когда Фэн Синь укусил его бедро. Зубы почти пронзили его насквозь. Фэн Синь продолжал покусывать его бедра, и губы Му Цин скривились в недовольной гримасе.       Ласкающие пальцы потерли его сладкое местечко, пальцы согнулись и запутались в простынях под ним.       — Наньян!       Он моргнул, когда рот Фэн Синя оторвался от внутренней стороны его бедра и начал двигаться вверх по телу. Его вес был тяжелым, горячим и давящим. Их губы на мгновение встретились, когда Му Цин жалобно заскулил. Пальцы внутри него не ослабевали ни на мгновение. Прикусив губу, он прерывисто задышал, когда по его телу прокатился еще один горячий прилив возбуждения.       — Назови меня по имени, — прошептал он, и Му Цин покачал головой. — Да, назови меня по имени и скажи, чего ты хочешь.       — Ты… ты вряд ли стоишь м-моих слов. Ты не оказываешь того влияния, о котором думаешь, — Фэн Синь придвинулся к нему, снова захватывая его губы. Му Цин скользнул языком внутрь его рта. Ещё один палец вошел в него. Посасывая язык Фэн Синя, горячий прилив оргазма затмил его разум. Ощущая пальцы и покоряя губы, Му Цин вдохнул мускус и позволил ему очистить свой разум от логики. На мгновение он существовал только в удовольствии, тело горело, но оргазм угас, и ему снова напомнили о тянущей боли внизу живота и о том, кто именно им командует.       Отвернувшись, густо покраснев, Му Цин уставился в стену. Его неспособность контролировать тело вряд ли была его виной, но это все равно было похоже на недолгое прекращение упреков Фэн Синя, а он больше не потерпит поражения. Четыре пальца шевельнулись внутри него, а его рана сильно заболела, когда он попытался приподняться. Тяжело дыша, Му Цин крепко зажмурил глаза, уперся руками в подушки под собой и попытался вывернуться. Каждое движение внутри посылало по его телу волну наэлектризованного удовольствия, но это было слишком. Чуть ли не плача, он хлопнул рукой по плечу Фэн Синя в последней попытке заставить его остановиться.       — Какого черта ты меня бьешь?       — Я не могу… — его грудь напряглась, вялый член снова начал твердеть, и сам он заскулил и снова хлопнул ладонью по плечу Фэн Синя. Из-за хлопка кожа о кожу это прозвучало намного сильнее, чем было на самом деле, но Фэн Синь все равно издал обиженный стон, будто его ранили. — Убери!       — Да? — Фэн Синь наклонился, кусая губы со смешком. — Неужели это слишком сложно для тебя, Сюаньчжэнь? Бедняжка, — он подкрепил свою насмешку сильным движением внутрь, и тело Му Цина содрогнулось. — Назови мое имя. Назови мое имя и скажи мне, чего ты хочешь.       Его зубы заскрежетали, и Му Цин впился ногтями в мышцу предплечья Фэн Синя. Его бедра изогнулись, травма заставила поморщиться, когда кожа неприятно натянулась.       — В-вытащи их, Фэн Синь. В-вытащи… — он выдохнул с облегчением, когда пальцы Фэн Синя скользнули назад и, наконец, вышли из его дырочки. Му Цин чувствовал, как из него течет смазка, и холодное прикосновение воздуха к теплу между его ягодицами успокаивало, несмотря на то, что он дрожал. Фэн Синь, однако, быстро избавился от этого облегчения, прижавшись всем телом и потерев член между ягодицами. — П-подожди.       — Тише, — нашептанные прямо ему в губы слова Фэн Синя были мягче и утешительнее, чем он ожидал. — Я не собираюсь вставлять член, пока ты не будешь готов, — глаз Му Цина дернулся, когда Фэн Синь снова поцеловал его, погружая язык в рот и исследуя его. Он казался удовлетворенным. Уверенным в себе. Гордым. Му Цин почувствовал, как чья-то рука обхватила его бедро и потянула вверх, пока он не обвил ногой бедра Фэн Синя. Он застонал и продолжил скользить своим членом между ягодицами, каждый раз задевая головкой его вход.       Фэн Синь целовал его до тех пор, пока он не перестал дышать, и когда Му Цин начал извиваться, переместился к его горлу. Он почувствовал, как зубы царапают его шею, язык скользит по соединительной железе. Он вздрогнул, прижимая руку к груди Фэн Синя.       — Моя рана…       — Больно?       Он покраснел, ненавидя себя за то, что этот вопрос вызвал у него желание свернуться на широкой груди Фэн Синя и позволить ему обожать себя.       — Да.       Он зашипел, когда Фэн Синь сел, затем впился ногтями в его плечи, когда его подняли с подушек. Фэн Синь посадил его к себе на колени, сильные руки поддерживали его, а зубы снова царапнули его соединительную железу.       — Что ты делаешь?       — Забочусь о тебе.       Он издал смущенный, разочарованный звук. Фэн Синь снова поцеловал его в шею, потянувшись, чтобы поправить подушки. Когда его снова усадили, бедра были поддержаны, плечи утонули в мягкости пуха. Фэн Синь снова раздвинул ноги и провел пальцами по его дырочке. Дразнящее прикосновение к его раздраженному входу заставило член Му Цина снова зашевелиться, и к своему смущению, он застонал, а Фэн Синь улыбнулся ему. Это должно было послужить предупреждением, но вскоре он растворился в другом поцелуе.       А затем появились его мокрые пальцы, Фэн Синь со стоном пососал один. Его грудь навалилась на него.       — Ты такой сладкий на вкус, — сказал он, и Му Цин поморщил нос. — Вот, — два других пальца скользнули по его губам, и Му Цин почувствовал вкус своей же смазки. Он нахмурился, собираясь укусить, но тяжелая рука на бедре и губы, посасывающие горло, отговорили его. Он сомкнул губы вокруг костяшек пальцев, мягко посасывая. Он потерся языком о подушечки пальцев Фэн Синя. У него был не самый хороший вкус, но когда Фэн Синь прошептал ему на ухо, что это не так, Му Цин не смог отрицать, что ему понравилось.       — Хороший мальчик. Видишь, быть вульгарным не так уж и плохо. Теперь я трахну тебя, хорошо? Ты заставил меня ждать достаточно долго.       Он хотел возразить, что не заставлял Фэн Синя что-то делать, но его жалобы замерли на языке, когда мышцы сжались вокруг пальцев Фэн Синя. Он почувствовал, как головка огромного члена Фэн Синя протолкнулась в него. Его тело было измотано до такой степени, что не могло сопротивляться. Фэн Синь вошел до конца через несколько секунд после того, как начал толкаться внутрь, а Му Цин мог только стонать, зажав пальцы во рту. Его живот на мгновение сжался, но потом расслабился, когда Фэн Синь коснулся его бока. Мускусный запах затуманил его разум, и он не мог мыслить логически, когда Фэн Синь начал трахать его.       — Хороший мальчик, м-м-м, ты очень тугой, — выдохнул ему на ухо Фэн Синь. Бедра двигались, член глубоко входил в него с каждым толчком. Когда Фэн Синь просунул пальцы глубже в рот Му Цина, он посасывал и покусывал их. В уголок его рта был запечатлен поцелуй. Тяжело дыша, Фэн Синь держался за его бедро. — Ты нравишься мне больше, когда ведешь себя хорошо и тихо ради меня. Омеги должны знать свое место, особенно ты.       — Мх!       — Тише, — его движения стали медленнее, но более обдуманными. — У меня есть ты и ты хочешь меня, — Му Цин вздрогнул, когда снова почувствовал стимуляцию своей простаты. Это было больно, с ощущениями покалывания, ползущего вверх по позвоночнику, но ему нравилось. Признание в том, что ему это понравилось, было трудно проглотить. Фэн Синь вынул пальцы изо рта, а Му Цин поджал губы. Он хотел что-то сказать, но язык Фэн Синя начал проводить длинные линии по его соединительной железе. Му Цин потерял волю, его голова утонула в подушках.       — Я был прав. Ты никому не принадлежишь, — его нос прошелся по шее Му Цина, спускаясь к плечу. — Но должен, — Му Цин задрожал, всхлипывая. Длинные движения его языка вернули Фэн Синя к соединительной железе. — Хорошенький, маленький омега, — Фэн Синь издал заикающийся смешок, и грудь Му Цина сжалась от этого звука. — Разве не здесь твое место? — он прикусил губу, и Му Цин вскрикнул. Хлопнув рукой по плечу Фэн Синя, он подождал, пока тот отодвинется, прежде чем склонить голову набок и спрятать свою железу.       — Не смей, — Фэн Синь был близок к тому, чтобы укусить его, но Му Цин не позволил бы ему пометить себя, как какому-то дикарю. Подняв взгляд, его губы задрожали, когда пара янтарных глаз наблюдала за ним со смешанным чувством веселья и похоти. — Я не… ах! — Фэн Синь идеально попадал в его сладкое местечко быстрыми резкими ударами, а голова Му Цина откинулась назад. Снова обнажив шею, Фэн Синь пошел на это.       Зубы вонзились в его соединительную железу, и Му Цин с криком кончил между их животами. В нем начал формироваться узел, пока Фэн Синь вколачивался в него, приближаясь к собственному оргазму. Запах мускуса заглушил все жалобы, которые он мог бы высказать, и Му Цин содрогнулся, когда Фэн Синь вошел поглубже и позволил своему узлу сформироваться окончательно. Его горячая толщина, поток спермы, хлынувший в него, заставили Му Цина приоткрыть рот, из одного уголка капала слюна.       Язык Фэн Синя нежно слизал кровь вокруг его соединительной железы, скользящее движение вызвало покалывание удовольствия по всему телу. Му Цин был слишком измучен, чтобы двигаться, и лежал ничком на кровати. Даже его рана не болела, пока он был в тумане после спаривания.       — Хороший омега, — прошептал Фэн Синь, уткнувшись носом в шею Му Цина.       Его глаза закрылись.       — Фэн Синь…       — Хороший, идеальный омега.       Ему надо было колотить, кричать и всячески причинять боль Фэн Синю за то, что он пометил его, но тепло, разлившееся по нему, полностью поглощало. Он не мог произнести ни слова, кроме как открыть рот и прошептать:       — Я устал, альфа.       — Спи, омега.       Он так и сделал. Меньше похоже на падение, больше на перышко, медленно опускающееся на землю. Притяжение земли все еще ощущалось, но ветер поддерживал его на плаву в течение нескольких секунд, затем темнота окутала его разум, и все чувства исчезли. Во сне даже раны не болели. Он ощущал только сильный запах удовлетворенного спарившегося альфы.

———

      Проснувшись, Му Цин обнаружил, что закутан в просторный халат, который не мог быть его собственным. Сев, он дотронулся до золотистой ткани, прежде чем взглянуть в изножье кровати. В матрасе была вмятина, там явно долгое время сидел кто-то значительный по весу. Но когда он протянул руку вниз, чтобы дотронуться до этого места, оно уже остыло. Выскользнув из-под одеял, кутаясь в чужой халат, Му Цин, спотыкаясь, сполз с кровати на холодный пол.       Покачнувшись, он поморщился, когда движение потянуло его не заживающую рану, а от резкого дискомфорта заболели бедра. Болела каждая мышца. Он вытянул шею в сторону и потер больное место, где зубы повредили кожу и прокололи железу под ней.       — Наньян, — прошипел он себе под нос. Разочарование комком застряло у него в горле. Он быстро пересек комнату и распахнул двери. Выйдя в коридор, он замер на месте, когда заметил Фэн Синя, сидящего на полу и прислонившегося к противоположной стене.       Мантия на нем была велика, а рукава широки, без застежек, которые обычно туго стягивали их на запястьях, но его руки даже не были в рукавах. Вместо этого он надел верхнюю одежду, как плащ, который обвивался вокруг его худощавого тела. Свет свечей из комнаты едва проникал в коридор, и Фэн Синь сидел, вытянув ноги перед собой, с поднятыми коленями. Его локти были прижаты к коленным чашечкам, губы скривились, но Му Цин не мог разглядеть больше никаких деталей на затененном лице.       — Что ты делаешь, сидя снаружи? — спросил Му Цин, просовывая руки в рукава. Теперь, когда он мог плотнее закутаться в просторную мантию, он чувствовал себя менее уязвимым.       Фэн Синь не пошевелился.       — Я не знаю, что на меня нашло.       — Ну конечно! — Му Цин пнул его по ноге. Фэн Синь был одет только в простые нижние одежды, сидел в коридоре неуместно и без соблюдения приличий. Очень непохоже на него, и эти действия выводили Му Цина из себя. Что еще хуже, на его колкость не отреагировали. Фэн Синь опустил голову на руки, безропотно принимая оскорбление своего достоинства. Цокнув, он плотнее запахнул халат на груди. — Наньян?       Его голова дернулась.       — Что?       — Зачем ты вообще пришел?       — Я все сказал, — Фэн Синь, наконец, посмотрел на него. — Его Высочество сказал мне, что ты защищал его и был ранен.       — Значит, ты воспользовался тем, что я не в состоянии защититься? — его глаза прищурились.       — Нет! Да, я… — выражение лица Фэн Синя поменялось, на его чертах появился гневный румянец. — Ты… тебя ранили, поэтому я… мне нужно было прийти и увидеть тебя, но ты, как обычно, ехидничал, и что-то сломалось. Я хотел…       — Чтобы поставить меня на место.       Его взгляд опустился, и Фэн Синь тяжело вздохнул, как человек, поднимающий что-то тяжелое.       — Омеги не ведут себя так, как ты. Я спал не только с тобой и привык к уважению. А с тобой… ты не вызываешь у меня ничего, кроме горького злобного презрения. Будто тебе это даже не нравится, но я знаю, что это не так, потому что я чувствую твой запах, ощущаю его вкус… — он открыл рот, обнажив острые зубы, и Му Цин почувствовал, как что-то скрутилось у него внутри. — А потом ты умолял меня, и ты… тебе нужно было, чтобы я…       — Мне не нужно было, чтобы ты что-то делал, — прервал его Му Цин. Он развернулся и направился обратно в свои покои. Сбросив мантию Фэн Синя, он позволил ей упасть на пол. Бинты, обернутые вокруг его талии, были испорчены потом и другими жидкостями организма, о которых он не стал бы говорить. Схватившись за край, он начал разматывать бинты одной рукой, другой упираясь на комод. Шипя сквозь зубы, он посмотрел на рану от меча. Оружие в руке призрака отличалось от обычного меча, и ему потребовалось бы больше времени, чтобы оправиться от такого удара. Повернув голову, он увидел Фэн Синя, стоящего прямо в дверном проеме, свет свечей мерцал в его янтарных глазах.       — Ох, убирайся уже! — выплюнул он, взмахнув рукой в воздухе между ними.       — Я… я не могу оставить тебя в таком состоянии.       Му Цин нахмурился, волосы упали ему на лицо.       — Мне ничего от тебя не нужно, Наньян!       — Му Цин… — Фэн Синь подошел к нему, и он внезапно почувствовал острую необходимость прикрыться. Поспешив к кровати, он схватил с нее одеяло и обернул мягкую ткань вокруг своего тела. Его взгляд потемнел, он уставился в пол, в то время как большие ладони обхватили его прикрытые руки. — Я не могу, — его дыхание щекотало затылок, охватывая несколько миллиметров кожи, — оставить тебя в таком состоянии, — одеяло было спущено с его плеча, и Му Цин склонил голову набок. Губы Фэн Синя коснулись его соединительной железы. Метки, которая заклеймила его.       Закатив глаза, Му Цин позволил страстным поцелуям продлиться несколько секунд, и его тело задрожало, когда одеяло стянули еще сильнее. Как раз перед тем, как оно успело полностью упасть, он вырвал руку из хватки Фэн Синя и сел на кровать. Это движение заставило его застонать и просунуть руку под одеяло, чтобы коснуться своей раны. Фэн Синь опустился перед ним на колени, и Му Цин намеренно отвернулся. В конце концов он смягчился и позволил одеялу обернуться вокруг его бедер.       — Где бинты?       — В том ящике, — он дернул подбородком в том направлении, затем моргнул и увидел, как Фэн Синь встает, чтобы забрать их. — Не думай, что я тебя за что-то прощаю! — спина Фэн Синя на мгновение напряглась, под нижним одеянием стали видны мышцы. Обернувшись, он с хмурым выражением лица держал в руке бинт. — Ты… ты… ты дикий зверь, как и любой другой альфа. Я не должен был пускать тебя в свою постель! — Фэн Синь повернулся, и гневные слова Му Цина замерли у него в животе. Он чувствовал покалывание вины в затылке. Вины, которая исходила не от него. Новая связь была подобна ожогу на плоти — все, что проходило через нее, становилось сильнее. Он слышал об этом, но испытать это было чем-то новым и странным. Му Цин понял, что не может продолжать оскорблять Фэн Синя, несмотря на свое негодование.       Фэн Синь медленно приблизился и снова склонился над кроватью. Фэн Синь работал быстро, обматывая бинты вокруг его талии. Раньше они жили на полях сражений, и такая перевязка была обычным делом. Фэн Синь обрабатывал раны, а Му Цин латал одежду. Это была система, и она работала, но сейчас все было намного интимнее. Му Цин опустил взгляд, и пряди его челки упали ему на глаза.       — Ну как? Или слишком туго? — Му Цин покачал головой. — Хорошо, — Фэн Синь выдохнул, затем приподнялся и сел на кровать рядом с ним. — Мы должны поговорить. В конце концов, придется рассказать Его Высочеству и всем остальным. Это не совсем тот секрет, который нужно хранить, самый ценный меченый омега на Небесах…       — Прости? Самый ценный? Ты свалился с кровати и раскроил свой толстый череп? — Му Цин нахмурился на бессмысленный комплимент, а Фэн Синь, казалось, пожалел о своих словах. Его голова снова упала на руки.       — Самый ценный… для меня.       Му Цин хотел ударить его.       — Убирайся из моей постели! Вон из моего дворца! Я не знаю, что… — он внезапно обнаружил чужие губы на своих, и глаза Му Цина расширились. Частично подняв руку, он обдумал три варианта: дать пощечину, дернуть за волосы или обвить рукой шею Фэн Синя и отдаться поцелую.       Третий вариант оказался самым простым.       Вцепившись пальцами в его нижние одежды, Му Цин притянул Фэн Синя ближе. Они недолго боролись за доминирование в поцелуе, двигая языком взад и вперед, пока Фэн Синь не провел пальцем по свежей метке. Му Цин прижался к груди Фэн Синя и позволил ему овладеть своим ртом. Губы сосали, а зубы нежно царапали. Его будто ели.       — Вот черт, — Фэн Синь отстранился, оставив Му Цина с горящими губами, жаждущими более требовательных поцелуев. Хотя он никогда бы этого не сказал, вместо этого отодвигаясь еще дальше от Фэн Синя и проводя рукой по губам. — Если бы был способ вернуться назад, я бы…       — Во-первых, не появлялся бы здесь?       Фэн Синь оглядел его, взгляд был полон вины. Му Цин усмехнулся, но выражение его лица не изменилось.       — Я пытаюсь извиниться.       — Ну, мне не нужны твои извинения.       — Тогда чего ты хочешь от меня?       Лицо Му Цина покраснело от такого возмущенного вопроса.       — Я уже сказал. Я бы предпочел, чтобы ты ушел отсюда. Вон из моего дворца и из моей жизни! Но теперь на мне твоя метка, и понимаю, что никогда от тебя не избавлюсь.       — А в этом есть смысл, — Фэн Синь встал, остановившись перед ним, и Му Цин почувствовал руку на своем подбородке, пальцы вцепились достаточно крепко, чтобы приподнять его лицо. — Но теперь ты мой. Ты всегда был сам по себе, омега. Но сейчас… я не могу уйти, и я не думаю, что ты бы позволил мне это.       — Инстинкты мне не хозяева. Я знаю, что вы, альфы, не можете контролировать себя, но не сравнивай себя со мной.       — Неужели только инстинкты позволяют тебе так легко подчиняться? — он прижал палец к губам Му Цина. — Как долго мы этим занимались, Му Цин? Как долго, по-твоему, это продлится, прежде чем кто-то из нас сорвется?       — Я бы…       — Ты умолял меня.       — Ты вынудил меня!       Фэн Синь наклонился, касаясь его губами, и Му Цин вздрогнул от ощущения горячего дыхания, проникающего в свой рот. Широко раскрыв глаза, он уставился на Фэн Синя и, дрожа, подался назад. Лежа на кровати, поставив колени по обе стороны от его бедер, Му Цин тихо застонал.       — Я сейчас вынуждаю тебя?       Это нечестный вопрос, хотел сказать Му Цин. Он ранен. Он только что спарился. Гормоны бурлили в его мозгу, и мускусный феромон, проникающий в ноздри, было трудно преодолеть с помощью какой-либо логики или разума, но Му Цин знал ответ, даже если он ему и не нравился.       — Нет.       Еще один поцелуй был прижат к его губам, язык скользнул глубже. Фэн Синь высвободил его ноги из-под одеяла и скользнул двумя пальцами к его дырочке. Все еще испытывая боль, Му Цин издал крик, когда пальцы проникли в него.       Губы опустились к его шее, и пока Фэн Синь посасывал его пока не заживающую метку, Му Цин извивался на кровати. На этот раз пальцы Фэн Синя не стремились дразнить, двигаясь в нем в быстром темпе, чтобы растянуть его настолько, чтобы Цзюйян смог проникнуть внутрь. И когда его член все-таки вошел, Му Цин схватил Фэн Синя за волосы и потянул.       — К-как ты переходишь от чувства вины к тому, чтобы снова т-трахнуть меня? — спросил Му Цин, оскалив зубы.       — Просто мой омега неотразим, — ответ был раздражающе искренним, и это разожгло бессмысленный огонь лести, но Му Цин позволил это, двигая бедрами навстречу каждому толчку. — Ты достаточно тугой, чтобы почти подавить узел, — выдохнул он тяжелым и грубоватым тоном. Му Цин застонал, когда Фэн Синь излил ему на ухо еще больше грязной пошлости. — Теперь, когда на тебе моя метка, я обязательно буду связывать тебя узлом каждую ночь. В конце концов, сделаю из тебя достойного омегу. Ты пристрастишься к моему члену, да? — прикусив зубами мочку его уха.       — Т-ты мне противен, — его голос прервался, когда Фэн Синь задел его простату. Выгнув спину, Му Цин опустил руку на его спину и оставил длинные царапины на коже. В отчаянии его дыхание становилось громче, каждый толчок отправлял его в жалкую спираль желания, сталкивающуюся с его попытками сохранить рассудок. Когда Фэн Синь снова попал по простате, узел быстро и сильно набух, рот Му Цина приоткрылся от шока удовольствия.       Его член дернулся в оргазме, и Му Цин обмяк, когда похотливая дымка окутала его. Фэн Синь продолжал целовать его шею над соединительной железой, и он сильно задрожал.       — Мы повторим, — сказал Фэн Синь, и Му Цин слегка напрягся, его позвоночник тоже, но несколько поцелуев в ключицу заставили его медленно расслабиться. По крайней мере, снять напряжение в мышцах живота было приятно. — Хорошо. Хорошо, омега. Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Ты не пожалеешь, что выбрал меня в качестве альфы.       Когда их губы снова нашли друг друга, Му Цин мог только целоваться и вздыхать, закатывая глаза. Возможно, он этого не выбирал, но Фэн Синь был прав. Пути назад нет. Как только поцелуй прервался, Фэн Синь запечатлел еще один запоминающийся поцелуй на месте соединительной железы.       — Мой омега, — промурлыкал он.       Ногти Му Цина впились в спину Фэн Синя, и он ответил слегка мрачным тоном:       — Мой альфа.       На его вкус, эти слова были слишком сладкими.