***
Три недели спустя Кевин уже был неотделимой частью их совместной жизни. Было такое чувство, словно он находился там всегда. Очевидные признаки влечения между Джереми и Кевином заставляли всё внутри Жана пылать огнём. Он часто находил их в объятиях под пледом на диване, пока они смотрели матчи. Джереми пальцами успокаивающе поглаживал по волосам Кевина, а ладонь Кевина покоилась на бедре Джереми, пока он в деталях анализировал для него игру. Один памятный случай произошел через три дня после дня рождения Кевина. Они втроем выпили чересчур много выдержанного вина, Жан включил старые французские песни, и Джереми настоял на том, чтобы научить Кевина танцевать медленный танец. Жан знал, что Кевин умеет делать это, но Кевин всё равно согласился. Он позволил Джереми держать его за бедра и направлять его плавные движения, а Джереми то и дело бросал на Жана обжигающие желанием взгляды. Той ночью Жан трахал его, оставив дверь в их спальню открытой, и наслаждался каждым громким стоном, который издавал Джереми, — и надеялся, что Кевин слушает. Представлял, как он запускает свою руку в штаны, надеялся, что он мечтает тоже оказаться в этой постели. Надеялся, что вскоре он там и окажется. Но Жан не хотел давить на них обоих. Они должны были прийти к этому самостоятельно, и Жан был готов ждать так долго, как понадобится.***
Накануне у них был сложный матч, и сегодня — Жан видел — Кевин пребывал в своем сумасшедшем настроении, в котором обычно начинал анализировать все подряд. Джереми сделал его любимые чипсы из цукини и уселся на диван, ожидая его. Жан услышал щелчок, с которым закрылась дверь в ванную, и вошел в гостиную, прислоняясь к стене и наблюдая за Джереми. Он знал, что у него есть добрые двадцать минут, прежде чем Кевин выйдет из душа. Теперь он принимал душ дольше всех — это была роскошь, которую они не могли позволить себе в Гнезде. Джереми смотрел пресс-конференцию со вчерашней игры, и его глаза чуть расширились, когда голос Кевина донесся из колонок телевизора. Мягкий, низкий рокот, который вызвал трепет внизу живота Жана, и, судя по взгляду на лицо Джереми, наверняка действовал и на него тоже. Жану в голову пришла идея. Не самая умная, конечно, но к этому моменту он уже начинал терять терпение. Он подошел к Джереми и сел рядом, проводя костяшками пальцев вверх от его колена к бедру. Дыхание Джереми сбилось. — Привет, любимый, — пробормотал Жан и склонился к нему, оставляя мягкий поцелуй на изгибе шеи. Джереми прикусил губу и издал тихий стон. — Кевин вот-вот выйдет из ванной. Жан едва не спросил, действительно ли Джереми будет против, но сдержал себя. Он соскользнул с дивана и встал на колени перед Джереми. — Ты же знаешь, он принимает душ целую вечность, у нас есть время, — он провел ладонями по бедрам Джереми, играя со шнурками его спортивных штанов. — Ж-Жан, — лицо Джереми покраснело и стало восхитительно красивым. Он оглянулся назад на дверь в ванную и сильно прикусил нижнюю губу. — Я хочу сделать тебе минет, — сказал Жан. — С-сейчас? Кевин в… — Да, сейчас. Джереми пробормотал тихое «блять» и лихорадочно кивнул. Он снова посмотрел на дверь ванной, и Жан задумался, беспокоится он, что их застукают, или наоборот надеется, что это случится. Он спустил штаны Джереми ровно настолько, чтобы член оказался снаружи, и… Стояк Джереми уже был очень твердым. Блять, это было быстро. Это было из-за Жана? Или наполовину — из-за Кевина? Черт возьми, Жан уже сам чувствовал, как у него встаёт, даже когда он просто думает об этом. Он провел языком по члену Джереми от основания до головки одним плавным движением и забрал пульт из его руки. Голос Кевина все ещё наполнял комнату. Жан знал, что как минимум ещё несколько минут этого интервью было у них в запасе — он сам был там, наблюдал за тем, как Кевин говорил с репортерами. — Сделай мне одолжение, Джер, — сказал Жан и сделал громкость выше. Глаза Джереми расширились. Его член вздрогнул возле губ Жана. — Посмотри это интервью для меня. — Жан, — его имя вырвалось из груди Джереми запыхавшимся рваным стоном. Жан чувствовал, что долго Джереми не продержится, так что он взял его член в рот и сделал целью всей своей жизни довести его до предела так сильно и быстро, как мог за тот ограниченный промежуток времени, что у них имелся, прежде чем Кевин должен был выйти из душа. Жан медленно брал глубже, просто чтобы максимально возбудить Джереми и довести его до грани. Затем он начал двигать головой вверх-вниз, брал член Джереми до самого основания. Когда они делали это, Жан наслаждался практически полным отсутствием рвотного рефлекса. Он сосредоточенно сосал, а ладонь Джереми перебирала его волосы, крепко держа. — Жан, — простонал Джереми, прилагая все усилия в его теле к тому, чтобы произнести это сдавленным шепотом. Когда глаза Джереми слишком надолго задержались на лице Жана, он отстранился. Джереми едва не застонал от потери влажного тепла вокруг его члена. — Смотри на него, — сказал Жан, и его голос был низким. Грозовым. Лицо Джереми тут же вспыхнуло. Джереми посмотрел на экран над головой Жана, и его взгляд затуманился. Он прикусил губу, ладонь была в волосах Жана, — он выглядел таким великолепно затраханным, что Жан подумал, что мог бы кончить от одного только этого вида. Он сглотнул с членом Джереми во рту и наблюдал за его лицом, за тем, как его глаза метались от экрана телевизора к лицу Жана и обратно, и думал о том, какие звуки Джереми бы издавал, если бы Кевин был здесь, позади него, целуя его в шею, пока Жан заставлял его разваливаться на части. Душ выключился, и Джереми задохнулся отчаянным стоном, а его глаза метнулись к двери. — Жан. Жан, пожалуйста. Пальцы Жана сильнее впились в бёдра Джереми. Он ускорил темп, и Джереми откинул голову назад, зажав кулак между зубами, чтобы его рваные стоны были немного тише. Жан надавил ногтями на его бедра, заставляя его поднять глаза, и тогда, переводя взгляд с Жана на Кевина на плазменном экране, Джереми кончил Жану в рот с дрожащим отчаянным стоном. Жан проглотил всё до последней капли и натянул штаны Джереми обратно. Джереми, весь раскрасневшийся и задыхающийся, так на него посмотрел, словно у Жана выросла третья рука. Так, словно Жан перевернул весь его мир. Жан поднялся и вернулся туда, откуда ушел — прислонился к стене, наблюдая за Джереми. Ни один из них ничего не сказал. Они смотрели друг на друга, ожидая, пока кто-нибудь произнесет эти слова. Кевин вышел из ванной с завязанным вокруг талии полотенцем, и за ним выплыло облако его дорогого мускусного парфюма. Лицо Джереми покраснело до невозможного. Он смотрел куда угодно, только не на Кевина, и выглядел взволнованным и паникующим. Он соскочил с дивана, пробормотал что-то неразборчивое и устремился к их спальне. Кевин нахмурился. Он взглянул на Жана, и его уши стали нежно-розовыми. — Что ты с ним сделал? — пробормотал Кевин, направляясь к своей комнате. — Вопрос, Кевин, в том, что ты с ним сделал? Шаги Кевина замедлились. Он резко обернулся, лицо побледнело и глаза испуганно распахнулись. Жан оттолкнулся от стены. — Ой, только не надо сейчас паниковать. — Жан… — Не нужно. Ты все равно скажешь что-нибудь глупое. — Он подошел к Кевину и встал напротив. Дыхание Кевина сбилось. Жан похлопал подушечками пальцев по линии челюсти Кевина и надавил пальцами на мягкую кожу. — Мне просто интересно, как долго вы оба будете так ходить вокруг да около. — Он склонился и провел губами по шее Кевина, а потом прошептал в его ухо: — Потому что, если бы ты заговорил, я мог бы прямо сейчас тебя поцеловать, и тогда ты узнал бы, какой он на вкус. Я уверен, ты хочешь узнать. Кевин издал звук, напоминающий нечто среднее между кашлем и задыхающимся стоном, а Жан проследовал за Джереми в их спальню. Им давно нужно было поговорить, и Жан подумал, что сейчас — самое лучшее для этого время.***
В голове у Кевина гудело. Три дня он избегал Жана и Джереми и прятался в спальне каждый раз, когда слышал, как они ходят по квартире. Оглядываясь назад, он должен был понять, что Жан догадался о чувствах Кевина. Он знал, что не слишком это скрывал, но было правда сложно притворяться, когда он жил с ними обоими. Бывшая любовь всей его жизнь, ставшая незнакомцем, затем — другом, и в конце концов Кевин уже не понимал, кем они друг другу приходились. И парень, в которого он был влюблен с их первого матча против Троянцев. Оба — полные противоположности, оба в равной степени значимые люди в жизни Кевина. Оба — в отношениях друг с другом. Так какое же место среди всего этого занимал Кевин? Он не должен был быть рядом с ними, он знал об этом. И всё же он эгоистично влез в их жизнь. Возник как чертова опухоль в их безупречных отношениях. Он ненавидел себя за это. И еще больше ненавидел за то, что не мог остановиться. Не хотел останавливаться. Здесь они по крайней мере были в зоне его досягаемости. Кевин, сосед по квартире, товарищ по команде, друг. Он знал свое место. И он был им доволен. Он довольствовался теми крохами внимания, которые получал от них обоих. Моментами, когда они пересматривали матч, лежа на диване, и Джереми прижимался к его боку; нежными прикосновениями рук Жана, когда он стриг ему волосы в ванной. У Кевина было хотя бы это. Он не собирался просить о большем, потому что знал, что не имеет на это права. Но потом Жан сказал это, и теперь Кевин не мог перестать об этом думать. И увидеться с ними лицом к лицу тоже не мог. После тренировок он ждал, пока все уйдут в душевые, и уходил из раздевалки он тоже последним. Жан не давил. Джереми не просил объяснить, почему он их избегает. Они думали, что, может, если Кевин будет избегать их достаточно долго, в конце концов все вернется на круги своя. На пятый день Кевин вышел из душевой и обнаружил ждущего его Жана, который стоял, прислонившись к шкафчикам и скрестив руки на груди. Кевин почувствовал ползущий по шее жар. Он сжал зубы и взял чистую футболку со скамейки. — Вот так ты собираешься разбираться с этим? Игнорировать Джереми и меня? Кевин сглотнул. — Не знаю, о чем ты говоришь. Последние несколько дней у меня были занятыми, вот и всё. Да и вообще, не с чем разбираться. Всё в порядке. Жан фыркнул, и Кевину даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять, чтобы он закатил глаза в этой его драматичной раздраженной манере. И этим действием он тоже всегда умудрялся бесконечно очаровывать Кевина. Блядский Жан Моро. Жан оттолкнулся от шкафчиков и подошел к Кевину, что было… проблемой, учитывая то, что Кевин все еще был без футболки, и полотенце на талии заставляло его чувствовать себя совершенно голым. Не то чтобы Жан не видел Кевина голым, конечно видел. Но прошло много времени с тех пор, как Кевин стоял перед Жаном в таком подавленном состоянии, и не было никаких сомнений в том, что Жан понимал это по выражению его лица. Каким-то образом ему, заносчивому придурку, всегда это удавалось. Жан опустил большой палец на нижнюю губу Кевина и мягко оттянул. Кевину едва удалось проглотить рвущийся из груди звук. В глазах Жана был дикий отблеск, от которого Кевин не мог отвести взгляд. Он был мотыльком, которого тянуло на свет. А разве не всегда так происходило с Жаном Моро? Жан едва заметно провел кончиками пальцев по шее Кевина. — Чего ты так боишься, Кевин? — его голос был глубоким и низким, послал по внутренностям Кевина горячую дрожь. — Ты и… Вы с Джереми вместе. — И что с того? Кевин прикусил щеку изнутри. — Мне между вами нет места. Жан склонился к нему, и его дыхание обожгло лицо Кевина. Их губы почти соприкасались. — Я бы поспорил, сказав, что именно между нами и есть твоё место. Кевину захотелось попробовать эти слова на вкус. — Жан. — Блять, он звучал так разбито и отчаянно, а Жан лишь улыбнулся ему в губы. — Я могу поцеловать тебя? Своему голосу Кевин не доверял. Вместо этого он кивнул и позволил губам Жана поставить мир на паузу. Он всегда имел подобную власть над Кевином. Начал медленно, мягким прикосновением к губам, нежным, но настойчивым, а потом Жан подключил и свой язык, и колени Кевина превратились в желе. Жан провел пальцами сквозь волосы Кевина и прижал его ближе, а сердце Кевина бешено стучало в груди. Когда Жан отстранился, его взгляд был диким, а зрачки поглотили штормовой серый цвет его радужки. — Поговори с Джереми, mon chéri, пожалуйста, — прошептал Жан ему в губы. — Он переживает, и во всём этом нет никакой необходимости. А после этого он оставил Кевина в раздевалке одного с разбитыми вдребезги остатками его разума. В течение следующего дня Кевин анализировал каждое мгновение своей жизни с тех пор, как переехал к Жану и Джереми. Каждый взгляд, каждое прикосновение, каждое слово, прозвучавшее между ними, — и Кевин выстроил теорию, согласно которой он сам оказался гребаным идиотом. Поведение Жана было таким очевидным — Кевин был просто обескуражен тем, каким он был дураком, раз не заметил этого раньше. Единственное, что помогало ему чувствовать себя менее тупым, — то, что Джереми, очевидно, тоже всего этого не замечал. Так что утром в воскресенье, когда Жан ушел на пробежку, Кевин сварил кофе и ждал Джереми на кухне. Хватит бегать, сказал он себе. Джереми появился с растрепанными волосами и заспанными глазами, в футболке Кевина с благотворительного матча, который они играли пару месяцев назад. От его вида у Кевина внутри возникло какое-то странное ощущение. Джереми едва не споткнулся на ровном месте, когда увидел стоящего на кухне Кевина. — Кевин. — Его голос наполнился облегчением. — Привет. Я сделал кофе, будешь? Джереми кивнул и сел на стул возле кухонного острова. Кевин налил кофе в любимую кружку Джереми — ту, которую он оставил после Троянцев, с подписями всех игроков команды на ней, — и положил ложку кокосового сахара и немного густых сливок. Он облокотился на поверхность стола рядом с Джереми и подтолкнул к нему кружку. Джереми поднял взгляд. В его глазах было нечто столь похожее на боль, что сердце Кевина тяжело сжалось. Кевин громко сглотнул и провел пальцами сквозь осветленные пряди Джереми. — Извини, — сказал он, не совсем понимая, к чему клонит Джереми, но все же чувствуя необходимость извиниться за то, что избегал его. Джереми обнял его рукой за талию и притянул к себе, прижимаясь лбом к груди Кевина. — Не делай так больше. Пожалуйста. Кевин знал, что ему стоит сказать больше. Он должен был поднять эту тему и прояснить всё между ними, копнуть глубже. Он поцеловал парня Джереми, черт возьми! И… ну, он бы очень хотел поцеловать и Джереми тоже, но понятия не имел, как начать этот разговор. Поэтому он и не стал его начинать. Он провел пальцами сквозь волосы Джереми и прижимал его к груди, пока запеканка на завтрак, которую Жан поставил в духовку, не начала пахнуть так, словно вот-вот сгорит, и Кевину пришлось отстраниться от Джереми, чтобы её спасти. Комфорт в отношениях между ними вернулся, но все было уже не так, как раньше. В воздухе было напряжение, что-то повисло между ними, и в некоторые дни оно душило Кевина. Жан кидал масляные взгляды на него, на Джереми, иногда — одновременно на них обоих. Поэтому, вспоминая это, Кевин понимал: он должен был осознать, что именно Жан будет первым, кто потеряет терпение и в конце концов сорвется. Было спокойное воскресенье, Кевин, как и всегда, принимал долгий душ, позволяя мышцам расслабиться под горячими струями. Когда он вышел из ванной, он застал Жана и Джереми посреди спора, стоящими в коридоре на пути в гостиную. Они не ссорились практически никогда, но когда это все же случалось, это были тихие, торопливые фразы и активные размахивания руками. Они остановились, как только появился Кевин. — Кевин, ты помнишь, что я сказал тебе тогда в раздевалке, в тот день, когда поцеловал тебя? Кевин подавился собственной слюной. Он инстинктивно бросил взгляд на Джереми, и его лицо вспыхнуло. Он шагнул назад, спотыкаясь, и кашлянул, прикрывая рот ладонью. — Господи, блять, Иисусе, вы двое меня в могилу сведете, — пробормотал Жан. — Жан, может быть, нам стоит… — начал Джереми. Боль, которую Кевин увидел на лице Джереми, была словно удар кувалдой в живот. И наконец щелкнуло осознание. Жан рассказал ему о том, что поцеловал Кевина, рассказал о том, что Кевин собирается поговорить с Джереми обо всём, а он этого не сделал. И с какими мыслями это оставило Джереми? Неужели он думал, что Кевину нужен лишь Жан? Блять, пошло оно всё. — Джереми, mon cœur, вы ходите вокруг друг друга уже несколько месяцев. Это самая долгая прелюдия за всю историю человечества. Не думаешь, что вам стоит просто поговорить об этом, вместо того чтобы сводить меня с ума? — сказал Жан. Лицо Джереми залилось краской. — Кевин, пожалуйста, — прошептал Жан. — Пожалуйста, подойди сюда. И кем, черт возьми, был Кевин, чтобы отказать ему? Он сделал рваный вдох, отчаянно пытаясь вернуть пульс к норме. Но это было бессмысленно. Под полотенцем он был очень голым, и если бы Жан его коснулся… Но следом Жан притянул его к себе, взяв за талию, и поставил его между собой и Джереми. И внезапно Кевин оказался лицом к лицу с великолепным и очень взволнованным Джереми, и на Кевине было только чертово полотенце. — Джереми, я… — начал Кевин и тут же остановился, потому что Джереми обхватил ладонями его лицо и провел большим пальцем по его нижней губе. Кевин забыл, что он хотел сказать. Всё равно это наверняка было что-то глупое. Он склонился, на пару секунд замирая в сомнениях, пока его губы едва касались губ Джереми, а потом Джереми сам сократил остатки расстояния между ними. Джереми целовался как огонь. С жаром тысячи солнц. Кевин плавился от этого поцелуя, простонал в губы Джереми, когда его язык скользнул к его собственному. Пальцы Жана крепче сжались на талии Кевина, и он проложил дорожку из поцелуев вдоль его позвоночника, посылая дрожь по коже горячим дыханием. Кевин прервал поцелуй, практически теряя рассудок от того, как сильно был возбужден. Кровь шумела в ушах, а сердце билось так быстро, что он не был уверен, что переживет эту ночь такими темпами. — Погодите, так вы… Вы уже поговорили об этом. И вы… А я не… Джереми прикусил нижнюю губу, и его щеки вновь порозовели, а на лице возникла короткая застенчивая улыбка. — Да, — сказал он. — Обсудили очень подробно. Я не был уверен, хочешь ли ты… — Хочу, — перебил его Кевин. Он на самом деле не был уверен в том, что Джереми имел в виду, но, чем бы это ни было, он этого хотел. Он хотел всего, чем они были готовы с ним поделиться. Джереми провел ладонью сквозь волосы Кевина, и Кевин прикрыл глаза, потому что ощущение мурашек на шее и груди было почти невыносимо приятным. Джереми быстро поцеловал его в губы. — Чего ты хочешь сейчас? Кевин посмотрел на него. — Вас. Я хочу вас обоих. Жан уткнулся носом в шею Кевина. — Наконец-то, блять, — впечаталось в его кожу. Джереми избавился от своей футболки и спортивных штанов в рекордное время и обхватил Кевина за талию ладонями, заменяя руки Жана. Затем он потянул его за собой на диван и опустился рядом. Жан последовал за ними и остановился перед Кевином, глядя на него сверху вниз несколько долгих секунд. Кевин видел этот взгляд раньше. Его штормовые серые глаза всегда превращались в жидкий металл, когда он, как и сейчас, был настолько возбужденным и жаждущим. Жан склонился, рукой упираясь в спинку дивана, и глубоко поцеловал его. Прямо сейчас Кевин действительно оценил их непрактичный и чересчур большой диван с огромными подушками и низкой спинкой. Кевин сдвинулся чуть ниже, и Жан поставил колено между его ног на диван, проваливаясь в его мягкость. Губы Джереми на коже Кевина вызвали очередную порцию мурашек по телу. Жан отстранился и посмотрел на Кевина с таким жаром в глазах, что его было бы достаточно, чтобы спалить чертову квартиру. — Ты хочешь, чтобы мы оба трахнули тебя сегодня, милый? Кевин подавился ответом. — Жан, — сдавленно произнес Джереми, касаясь губами кожи Кевина. Жан прижался своим лбом ко лбу Кевина. — Просто скажи, чего ты хочешь, и ты это получишь. Все, что тебе захочется. — Да. Хочу. Я хочу этого. — Кевин поцеловал его. Губы Жана на вкус были такими же, какими Кевин их помнил. Время между их последним поцелуем и сегодняшним днем вмиг растворилось, словно они никогда и не расставались. Жан двинулся ниже. Влажная дорожка из поцелуев на его груди, горячий язык, скользящий по соскам, потом ниже, ниже, и полотенце упало вниз, оставляя его голым, твердым и возбужденным. Теперь вместо Жана Кевина целовал Джереми. Теряясь среди сокрушительных прикосновений губ Жана к его животу и этих сладких, как мед, поцелуев Джереми, Кевин думал, что он немного сходит с ума. А потом Жан взял его член в рот, и думать Кевин перестал совсем. Джереми переместился, располагаясь сбоку, и скользнул теплой ладонью по груди Кевина, играясь с его соском, а потом прервал поцелуй, чтобы обхватить губами второй сосок. Кевин запустил одну ладонь в волосы Джереми, а второй прикрыл рот, чтобы заглушить стон. Жан отстранился и сжал его бедро. — Не надо. Джереми поднял взгляд. Кевин подумал, что уже никогда не оправится от этих огненных искорок в его великолепных карих глазах цвета виски. Джереми убрал руку ото рта Кевина. — Не надо быть тихим, Кев. Тебе необязательно себя сдерживать. Я так чертовски долго хотел это услышать, — сказал Джереми и зубами скользнул по линии его челюсти. — Ты даже представить себе не можешь. Позволь мне тебя услышать. И Кевин позволил — сразу, как только Жан снова погрузил его во влажное тепло своего рта. Жан был несправедливо хорош в минетах. Кевин всегда думал, что это просто воспоминания обманывали его, потому что тогда он был озабоченным и неопытным подростком, но он ошибался. Жан все еще мог отсосать у него всю душу своим ртом, даже спустя все эти годы. И, может, теперь это было даже лучше. Джереми играл с обоими его сосками и целовал его — медленно и глубоко, стонал ему в губы, — а Жан двигал головой на его члене, постанывая, и Кевин был так чертовски близко, что все это могло закончится гораздо быстрее, чем ему хотелось. Кевин протестующе простонал в губы Джереми, и Джереми тут же остановился. Ладонь Кевина сильно сжалась в волосах Жана. — Жан. Жан отстранился с влажным и пошлым звуком. — Я так кончу. Джереми усмехнулся ему в шею. — Он слишком хорошо владеет языком, правда? Вместо ответа Кевин лишь жалобно проскулил. Жан осыпал его бедра поцелуями. — Хочу, чтобы ты кончил мне в рот, mon chéri. — Господи, блять, Иисусе, — пробормотал Джереми, задыхаясь, куда-то в шею Кевина. Кевин подавился тихим «да», и Жан снова опустился вниз. Джереми целовал его, запустив обе ладони в его волосы, и его возбужденные тихие стоны сами по себе уже могли довести Кевина до черты. Но вместе с восхитительным ртом Жана и его горячим языком он продержался ровно две минуты, прежде чем его пальцы в волосах Жана и Джереми сжались и он излился в горло Жана с рваным стоном. Джереми нежно гладил его по волосам, а Жан провел теплыми ладонями по бедрам, покрывая пресс Кевина короткими дрожащими поцелуями. А потом Джереми отстранился и подался вперед, чтобы положить ладонь на шею Жана, и у Кевина в мозгу случилось короткое замыкание. Джереми поцеловал Жана — влажно, пошло, практически вылизывая его рот, — и простонал ему в губы. Джереми отстранился, и Жан ухмыльнулся ему. — Я же говорил, что на вкус он восхитительный. Кевин подавился отчаянным всхлипом, возвращая внимание Джереми к себе. Джереми склонился к нему и поцеловал его в шею, коснулся чувствительного места под ухом Кевина, прежде чем прошептать: — Ты и правда восхитительно вкусный. Я думал об этом несколько месяцев. — Кевин задохнулся каким-то нечеловеческим звуком. Джереми улыбнулся ему в кожу. — Ты хочешь еще, Кев? Или ты хочешь остановиться? — Хочу еще, — выдавил Кевин сквозь сбившееся дыхание. Прежде чем он смог как следует прийти в себя после оргазма, Жан поднял его, разворачивая, и поставил на колени к спинке дивана. — Джереми, — сказал Жан позади него, и это звучало как указание. Кевин не понял, что он имеет в виду, пока Джереми не встал с дивана и не обошел его вокруг, становясь за спинкой, лицом к Кевину. Жан провел пальцами от лопаток Кевина вниз, к ягодицам, и проложил дорожку из поцелуев вдоль позвоночника. В Гнезде у Кевина и Жана были только небрежные минеты и дрочка, всегда с ограничением во времени, с часами, тикающими над головой. Всегда в темноте, с излишней осторожностью из опасения издать слишком громкий звук. Но сегодня все было совсем иначе. Жан был раскрепощенным и свободным, не сдерживал звуки, которые издавал, и никуда не торопился. Он чередовал поцелуи и укусы на заднице Кевина, а потом языком провел длинную, влажную полосу от его яичек к анусу, и у Кевина задрожали колени. Джереми чертыхнулся себе под нос. Он обхватил щеку Кевина ладонью и провел пальцами сквозь волосы, а потом взял его лицо так, чтобы Кевин на него посмотрел. — Блять, Кевин, ты такой… — Джереми склонился и поцеловал его. Язык Жана проник в задницу Кевина, и ему пришлось впиться ногтями в подушки. Поцелуи Джереми становились тем глубже, чем громче Кевин стонал. Кевин вдруг разорвал поцелуй, перегретый, ошеломленный и доведенный до экстатического безумия, которого никогда раньше не испытывал. Но, опять же, никто и никогда до этого не засовывал свой язык ему в задницу. Ему хотелось больше. По всему телу волной прошлось удовольствие, которое гудело под кожей, и ему хотелось больше. Хотелось больше Джереми. Кевин немного отодвинулся, упираясь в спинку дивана, и поднял на него глаза. — Дай мне попробовать тебя на вкус, — сказал он, и ему было все равно, что его голос дрожал и звучал так отчаянно. Джереми, похоже, это тоже не волновало. Тепло его взгляда окутало Кевина. Его пальцы в волосах толкнули его глубже в волны удовольствия, которое Жан посылал сквозь его тело. А потом Джереми шагнул ближе, членом касаясь губ Кевина, и Кевин решил не тратить время. Он провел языком по нижней стороне, затем — по головке, а после взял его в рот так глубоко, как смог, не давясь. Он бы хотел иметь такое же отсутствие рвотного рефлекса, как у Жана, чтобы взять Джереми целиком, но Джереми довольствовался и тем, что выходило сейчас. Его глаза расширились и подернулись пеленой, а пальцы сжались в волосах Кевина. Язык Жана исчез, и его отсутствие пронзило Кевина до самых костей. Послышался щелчок, чужой вес перенесся позади него, а затем Кевин ощутил прикосновение пальца Жана в смазке. Кевин простонал вокруг члена Джереми. Джереми обхватил его щеку ладонью и удержал его голову на месте, мягко — всегда так мягко. Прикосновения Джереми не были требовательными, они были как нежная просьба, всегда. И Кевин позволил ему. Он взглянул на него, теряясь в огне его глаз, теряясь в ощущениях пальцев Жана внутри себя, и позволил Джереми овладеть контролем. Джереми провел большим пальцем по уголку губ Кевина и толкнулся вперед, входя ровно на ту глубину, которая была комфортной для Кевина. Ещё один толчок. И ещё один. Джереми выглядел таким разбитым, что Кевин понял: он близко. Он хотел, чтобы Джереми кончил ему в рот. Хотел узнать, какой он на вкус. В заднице Кевина были три пальца, и звуки, которые он издавал с членом Джереми во рту, добавляли румянца на щеках Джереми, — а потом Джереми отстранился, сильно прикусывая нижнюю губу. — Жан, любимый, — сказал Джереми, не разрывая зрительный контакт с Кевином. — Да. Подойди сюда, mon cœur. Джереми невесомо поцеловал Кевина в плечо, прежде чем снова обойти диван вокруг. Ещё одна перестановка, и Жан потянул Кевина на себя, осыпая поцелуями его шею. Джереми встал на колени на диван, и Жан помог ему расположиться так, чтобы он находился ровно перед Кевином. Кевин не говорил об этом Жану, но ему довольно нравилось, когда с ним так обращались две пары рук. До тех пор, пока это с ним делали именно Жан и Джереми. Это создавало ощущение безопасности, словно объятия. Жан раздвинул колени Кевина шире и чуть подтолкнул его в объятия Джереми. Кевин прижался лбом к плечу Джереми и прикусил его кожу, когда ощутил первый толчок члена Жана. Жан растянул его достаточно, но ощущение его члена было иным нежели его пальцы. Оно ошеломило его и выбило воздух из легких. — Кевин, милый, дыши, — сказал Джереми ему в висок. Кевин поднял взгляд. Джереми обхватил его лицо ладонями и поцеловал его. Это были сладкие и теплые поцелуи в губы, щеки, в лоб. Кевин терялся в этом удовольствии. Жан чертыхнулся, утыкаясь ему в спину, когда вошел полностью, а после обхватил его грудь рукой, притягивая его еще ближе к себе. Каждый толчок сводил Кевина с ума, в сочетании с жаркими поцелуями, которыми его осыпали Жан и Джереми, доводил до плотной дымки, которая накатывала волной, и он позволял ей накрыть себя. Джереми перед ним слегка переместился, запустил одну руку в его волосы, а другой, обхватив его член, медленно дрочил ему. — Ты так хорошо выглядишь в таком виде, Кев, просто, блять, великолепно, — Джереми поцеловал его в шею, касаясь зубами чувствительной кожи под ухом, а языком проводя теплую дорожку вокруг ушной раковины. — Блять, — Джереми заглушил стон в его коже. — Я так сильно хочу тебя трахнуть. — Джереми, — простонал Жан позади Кевина. Джереми отстранился и посмотрел на Жана с хитрой ухмылкой. — Тебе нравится слышать такое? — Джереми. — На этот раз его имя звучало как предупреждение. Что — очевидно — для Джереми означало «продолжай говорить». — Ты бы хотел посмотреть на нас вместе, Жан? Жан простонал, прижимаясь к спине Кевина, и следующий толчок был более грубым. Кевин же положил ладонь на шею Джереми и притянул его к себе. Тот мягко гладил Кевина по волосам, целуя его в висок, но не замолкал: — Расскажи мне, как бы ты этого хотел, Жан. Ты бы хотел просто смотреть? Ты бы хотел смотреть, как Кевин кончит с моим членом в нём? — Джереми, s’il te plaît, — Жан звучал разбито. На грани того, чтобы рассыпаться на части. Он вышел из Кевина, сжал его плечи и развернул. Его поцелуй пронзил Кевина, как разряд электричества. В нём было что-то отчаянное и дикое, словно годы желания и тысячи сожженных мостов между ними выстраивались сейчас заново из хрупкого песчаника. Он посмотрел ему через плечо на короткое мгновение, и Джереми тихо усмехнулся сзади в шею Кевину. Джереми осыпал поцелуями его спину, и, когда он наконец вошел, Кевин простонал его имя Жану в плечо. Жан целовал его так, словно вот-вот умрет, его руки были везде, зубы оставляли нежные отметки на его коже. Его пальцы обхватили член Кевина, двигаясь медленно и слишком свободно, чтобы создать реальное трение, но Кевин был в таком кайфе от этого ощущения, что мог бы кончить и так, просто от поцелуев Жана и с членом Джереми в его заднице. — Не заканчивай пока что, — сказал Жан и оставил засос у него на шее. В ответ Кевин простонал. — Ты знаешь, что ты делаешь со мной, mon cœur? Я так долго этого ждал. — Он целовал его, и целовал снова, а Джереми трахал его глубже, и когда Жан поднял глаза, его взгляд скользнул с лица Кевина на лицо Джереми, и он сказал: — Я так долго ждал, когда мы втроем вот так окажемся вместе. Джереми заглушил рваный стон в шее Кевина, и тепло разлилось внутри, посылая поток импульсов по телу. Он рухнул на Кевина тихо, со стонами, оставляя короткие поцелуи на его коже. Медленно вышел из него, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи, до которого мог достать. — Хм-м, — промычал Джереми Кевину в висок. — У меня есть идея, и мне кажется, что это лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову. Жан сдавленно усмехнулся, прижимаясь к плечу Кевина. — Не сомневаюсь. Джереми слез с дивана и сделал какой-то жест рукой. Жан, кажется, понял его без дальнейших объяснений. Он сел по-другому, сжав бедро Кевина, а Джереми переместил другое его бедро, и в конце концов Жан сидел на диване с Кевином на его коленях, обеими руками раскрывая перед собой его бедра. Джереми облизал губы, глядя на них сверху вниз. — Ох, блять, — пробормотал он себе под нос, а потом опустился на колени на пол перед Кевином. Жан мягко вошел в него, и Джереми провел ладонями по бедрам Кевина, а потом обхватил его член своими тонкими пальцами. — Это самое горячее, что я видел в своей жизни. С этими словами он опустил голову и взял в рот член Кевина. Тепло рта Джереми, и прикосновения его шелкового языка, и резкие толчки Жана, и сдавленные стоны в шею Кевина, — все это подталкивало его ближе к обрыву каньона. И когда он наконец сорвался с края, его второй оргазм прошел сквозь тело волной цунами. Джереми ногтями впился в его бедра, ртом доводя Кевина до грани, а Жан дрожал под ним, отправляя по коже Кевина прерывистые вздохи и трепещущие стоны, пока внутри него разливалась разгоряченная пульсация. После этого Кевин вернулся к реальности, и ему пришлось собирать себя по кусочкам. Он ощутил мягкие прикосновения Джереми к его коже, пока тот вытирал его, мягкие поцелуи Жана на виске и теплые руки, держащие его. Жан взял его под бедра и приподнял, и Кевин обхватил его руками за шею. Это была одна из любимых вещей Кевина в Жане — то, что он мог так поднять его. Не очень много людей были на такое способны. Он опустил Кевина на середину их кинг-сайз кровати и сам пристроился рядом. Джереми расположился с другой стороны от Кевина и обнял его рукой за талию, притягивая к себе. Он оставлял короткие поцелуи на его лице, а Жан губами прижался к задней стороне его шеи, и жар его тела ощущался как теплое одеяло. Кевин не мог вспомнить ни единого момента в своей жизни, когда он чувствовал бы себя счастливее. Джереми провел пальцами сквозь его волосы. — Как ты себя чувствуешь, родной? Кевин расплавился от такого обращения. Он блаженно улыбнулся и поцеловал его в лоб вместо ответа. — У меня на тумбочке есть вода, если ты хочешь пить, — добавил Джереми. Кевин прижался спиной к груди Жана, желая получить больше его тепла, и притянул Джереми к себе. Джереми подчинился с тихим довольным стоном, а затем мягко поцеловал Кевина. — Я не думал, что у нас может быть что-то такое, — сказал он. Жан протянул руку через Кевина и провел большим пальцем по щеке Джереми. — Я не думал, что вы вообще хотите видеть меня где-то между вами, — сказал Кевин тихо, наполовину проваливаясь в сон. — Между нами ты был уже очень долгое время, Кев, — сказал Джереми, чуть сдвигаясь вниз, устраивая голову под подбородком Кевина. Жар его дыхания на груди мгновенно начал убаюкивать Кевина, приглашая в объятия сна. — И, если так подумать, из нас троих именно я заставил вас поговорить, — сказал Жан со слабой усмешкой. — Вы оба такие… — Заткнись, — сонно ответили Кевин и Джереми одновременно. Жан рассмеялся, но обнял Кевина, пальцами зарываясь в волосы Джереми. Прежде чем сон утянул его за собой, Кевин подумал о том, что, как оказалось, его место было именно между ними двумя.