Как никогда серьёзный Дамиано

Восторженный шум толпы. Рёв басов. Звуки барабанов. Жар софитов. Хриплый, завораживающий голос. Всё это заполняет собой пространство, кружа голову. Зал качается из стороны в сторону в такт музыке. Пальцы Томаса бешено перебирают струны. Выстрелили хлопушки, и в воздух взметнулись миллиарды золотистых конфети. Жара стоит неимоверная, а алкоголь с софитами только делают хуже. Даже отсутствие жакета или чего-либо вообще на торсе не спасает от духоты. Однако это всё отходит на второй план. Песня подходит к своей кульминации, четверо немного (а кое-кто много) подвыпивших победителей скачут по сцене как сумасшедшие. Наверное, большего счастья Раджи в своей жизни никогда не ощущал. Он вслушивается в голос Дамиано, который вскоре заполняет его голову и головы зрителей, распространяясь по венам и капиллярам вместо крови. Наверное, Том мог бы слушать его голос вечно. Давиду совсем сорвало крышу, он обнимал всех подряд, трепал Томаса по голове, путая и без того запутанные волосы. И вот остаются считанные секунды до окончания песни. Томас остался один в конце сцены. Прожектора меняют свет с синего на красный и обратно. Парню кажется, что толпа людей завывает громче гитар. Как вдруг Раджи отчётливо ощущает немного иную вибрацию пола, словно к нему кто-то бежит. И в ту же секунду чужая рука хватает его за затылок, а уже в следующее мгновение губы Томаса встретились с губами Дамиано. От неожиданности Раджи улыбнулся в поцелуй, который вышел довольно смазанным. Но этих двух-трёх секунд хватило, чтобы огромный электрический заряд пронзил всё тело парня. Это лучший момент в его жизни, однозначно. Ведь Дамиано такой до одури охрененный: глаза, скулы, мягкие, немного треснутые губы, голос, телосложение, волосы.... Томас мог бы продолжать этот список о-очень долго, но иногда он боялся это сделать даже для самого себя. Последний аккорд слетел со струн. Зрители взорвались оглушительными криками, визгами и просто невозможным ором, который моментально оглушил. Со спины подлетел и навалился Дамиано, пряча голову куда-то в затылок Раджи, зарываясь носом в его волосы. – Мы сделали это, – долетел до уха Томаса хриплый голос. – Охренеть. – Лучше и не скажешь, – усмехнулся Раджи, обнимая друга за пояс. Виктория поднимается с пола, на её лице сияет улыбка от уха до уха и слёзы радости. Через секунду к ним подлетает Итан. По его лицу не скажешь, что он рад или растроган, но ребята научились за много лет дружбы понимать его по глазам. И сейчас его глаза говорят, что их владелец в полном восторге. Ребята кланяются, падают на колени, держа в дрожащих руках награду. Томас чувствует, как из глаз снова начинают течь слёзы счастья. – Эй, ты опять плачешь? – мягко, но немного с насмешкой, спросил Дамиано, пихая друга в бок. – Кто бы говорил, – Раджи улыбнулся, вытирая глаза. – Вон, только подтолкни тебя немного, и разревёшься тоже. – Тише, девочки, не ссорьтесь, – хохотнула Виктория. – Сегодня поплакать можно всем. А затем последовала бесконечная череда интервью, вопросов, фотографий, снова вопросов, банкет, танцы, выпивка и много чего ещё, что вскружило голову и вымотало ещё больше. Как итог: Дамиано напился в щепки, от радости порвал штаны, перецеловал половину участников конкурса (в губы, слава богу, только Итана и Томаса на сцене), посверкал своей практически голой ногой перед камерами и выучил с остальными два слова из песни, с которой выступала Украина. Кстати, напился не только Давид. Остальных участников тоже хорошенько пошатывало по приезде в отель, просто Дам практически идти не мог, так что Томас и Итан (самый трезвый кстати) тащили его на себе. – Так, дальше я сам, – сказал Раджи, когда четвёрка подошла к номеру, где он обосновался с Дамиано. – Уверен? Хрен знает, что он может учудить, – Виктория опёрлась на плечо Итана. – Не беспокойся, Вик, он в надёжных руках, – Томас немного сменил положение рук, чтобы Дама было удобней держать, но случайно задел головой вокалиста дверной косяк, от чего последний недовольно застонал. – Упс, прости. Это было случайно. – Ладно, смотрите мне там, чтобы сразу спать легли, – Итан потрепал младшего по голове, а потом они с Викторией направились к себе в номер. Томас кое-как открыл дверь в комнату и втащил туда Дамиано. Свет было решено не включать, чтобы не раздражал. По дороге к кровати он запнулся за сапог вокалиста, который был на ужасно высокой танкетке и валялся на проходе. – И как ты на них ходишь, а? – спросил Раджи у полубессознательного друга. Ответа, естественно, не последовало. Спустя минуту Томасу удалось уложить Давида на его кровать, которая находилась у шкафа, а потом гитарист плюхнулся на свою, стоящую ближе к окну. Их спальные места разделяла всего лишь тумбочка, так что Томас мог спокойно разглядеть все черты Дамиано даже в темноте. "Такой красивый", – эта мысль сидит в голове Раджи практически с самого начала их знакомства. – "Невероятный, яркий, неожиданный, странный и просто охрененный... Чёрт, Томас, ты по уши влюбился в него". Да что уж там скрывать. Раджи без ума от своего вокалиста о-о-очень давно. Наверное, он мог бы... – Тут не пахнет Томасом, – раздался вдруг тихий пьяный и недовольный голос. – Что? – Раджи аж подпрыгнул от неожиданности. – Тут не пахнет Томасом, – повтор фразы прозвучал отчётливей и понятней, так что вышеупомянутый Томас смог всё расслышать. – Дам, ты бухой в хламину, – младший не знал как реагировать на такое заявление. – По дороге сюда пахло Томасом, а тут не пахнет, – от обиды Дамиано слабенько стукнул кулаком по поверхности кровати. – Конечно тут не пахнет мной, это же твоя кровать, – медленно, словно маленькому ребёнку, сказал Томас. – Хочу, чтобы пахло им, – ныл пьяный Дамиано. Сказать, что у Раджи от неловкости горело всё лицо – ничего не сказать. – Ладно, как скажешь, – гитарист поднялся и подошёл к кровати Давида. Если ничего не сделать – хуже будет. Томас поднял его, подхватил под руку, а потом аккуратно переложил на свою кровать. – Теперь доволен? Дамиано немного поёрзал на месте, ища удобное положение. Затем солист зарылся носом в подушку друга и притих. – Пить в нашей компании люблю я, а напиваешься вечно ты, – Томас грустно улыбнулся и сел в ногах у Дама, прикрывая глаза. – Что это сейчас было вообще? – Раджи тихо рассмеялся. В комнате стояла практически полная тишина. Слышно было лишь тиканье часов и равномерное дыхание двух парней. Томас опёрся на руки и закрыл глаза. На него вдруг огромной волной накатило осознание: они выиграли Евровидение. Дамиано выиграл. Виктория и Итан выиграли. Он выиграл. Казалось, только вчера им было по шестнадцать и они горланили песни на улице, а сейчас награда за крупнейший конкурс красуется где-то у Итана в номере. Её поручили именно ему, так как ударник самый ответственный, адекватный, трезвый и вообще "мамочка" в их компании. То многообразие чувст и эмоций, что кружило внутри Томаса, можно было описать лишь одним словом – ураган. Он был в таком восторге, он был счастлив, ему хотелось смеяться, плакать, кричать во всё горло и всё это одновременно. Раджи мысленно прокручивал события этого вечера, и вскоре в его голове всплыл короткий поцелуй. За это мимолётное касание губами вокалист сумел передать Томасу весь свой драйв и неимоверную энергию. У Томаса была привычка коллекционировать в голове все счастливые моменты с Дамиано. Там хранилось огромное количество мимолётных касаний, взглядов и объятий. Отдельное место было для поцелуев. Их всего было три, но последний, сегодняшний, займёт особое место в памяти гитариста. Он бережно сохранит это воспоминание и будет возвращаться к нему как можно чаще, чтобы точно не забыть ни секунды из этого момента. – Ты тоже пахнешь Томасом, – вдруг раздалось так близко, что младший даже смог почувствовать тёплое дыхание на своём ухе. Видимо, Раджи настолько глубоко ушёл в свои мысли, что не услышал скрип кровати и не заметил, как Дамиано приблизился к нему. – Дам? – Мне нравится как он пахнет, – Давид обвил своими руками шею Томаса и положил голову ему на плечо. – А ещё мне нравятся его волосы. Они тоже вкусно пахнут. Пока Дамиано сонно и пьяненько бормотал свои слова, лицо Томаса заливала краска. Он, мягко говоря, охренел. А если грубо, то Раджи был просто в ахуе, если честно. Никогда ещё парень настолько не ахуевал от жизни. – Дам, ты пьян. – Том попытался как-то уладить ситуацию. Не то чтобы она ему не нравилась, наоборот. Дамиано сейчас висит на нём и говорит о том, как классно пахнут его волосы, но дело не в этом. Раджи было и хорошо, и больно от этих слов. Парень думал... нет, был уверен, что за вокалиста говорит алкоголь. – А ещё мне нравится как Том играет, – невозмутимо продолжал Дамиано, пропустив реплику друга мимо ушей. – Он так умело перебирает струны. Иногда мне кажется, что он творит магию. – он немного помолчал. – Мне нравятся его руки, ноги, глаза... Да и сам Томас мне тоже очень нравит... – договорить ему не удалось, так как выпитое спиртное решило напомнить о себе. Давида пошатнуло в сторону и он, смеясь, грохнулся на колени Раджи. Из-за хриплого смеха, который заворожил Томаса, он не сразу понял смысл сказанных Дамом слов. А когда до него дошло, его глаза стали похожи на два чайных блюдца. – Ты... Что? – к сожелению, это был максимум, что смог произнести в этот момент гитарист. – Я не "что", а "кто". Я Дамиано, дурачок, – Давид опять рассмеялся. – Нет. То есть да, но... Ты серьёзно? – Детка, Дамиано всегда серьёзен, – старший вытянул руку и потрепал младшего по голове. А потом, оставив Томаса со своими мыслями, Дамиано подтянул свои ноги ближе, удобней устроил голову на коленях Раджи и прикрыл глаза, оставляя на лице лёгкую улыбку. "Это было признание или что?", – недоумевал Томас у себя в голове. – "Да нет, он имел в виду, что я нравлюсь ему как человек или гитарист. Но зачем он тогда про глаза и запах говорил? Алкоголь. Это точно. Именно алкоголь.", – придя к такому выводу, Раджи посмотрел на Давида, свернувшегося калачиком на его коленях. – "Слишком красивый. Слишком для меня и этого мира,". – просто глазеть на Дамиано Томасу было мало, так что, поколебавшись ещё немного, парень вскоре запустил свою руку в волосы вокалиста. У корней они были мягкие и немного влажные, а на остальной части ещё оставался лак. Раджи водил ладонью по голове Дамиано, пальцами оттягивая пряди волос и массируя кожу. Просидел парень так минут тридцать, от чего его нога затекла так, что гитарист перестал её чувствовать. Часы показывали половину четвёртого. Раджи аккуратно приподнял голову Давида, а потом кое-как переложил старшего на подушку, прикрыв частью одеяла. Томас поднялся, разминая затёкшую конечность, взял из тумбочки полотенце. А потом, перед тем как направиться в ванну, в последний раз провёл по голове Дамиано рукой. Вода приятно касалась тела и отрезвляла. У Раджи даже была мысль принять ванну, но он понял, что если ляжет там, то уже не встанет. Так что гитарист постарался побыстрее смыть с себя пот и лак. Однако, Том немного не рассчитал стойкость своего макияжа, так что в сумме он провёл около часа, пытаясь привести себя в порядок. Томас попытался как можно быстрее высушить голову феном, чтобы не разбудить Дамиано. Наконец, переодевшись в огромную бесформенную футболку и домашние шорты, Раджи вышел в комнату, которая встретила его приятной прохладой. Давид всё ещё лежал на кровати младшего, но немного в другой позе. Томас кинул остальные вещи куда-то в сторону кресла, а потом решил достать из холодильника минералку. Мало ли, Дам проснётся, а голова-то после такого количества алкоголя явно не будет довольна. Спать почему-то расхотелось совершенно. Поэтому Раджи, поставив минералку на тумбочку и взяв пачку сигарет с зажигалкой, вышел на балкон. Улица дыхнула ему в лицо прохладным воздухом, заставив поёжиться. Балкон и окна их номера выходили на какую-то небольшую улочку, но вдалеке виднелись огромные высотные здания, которые завораживали своим видом не меньше, чем готовящий без футболки Дамиано, но мы сейчас не об этом. Томас щёлкнул зажигалкой пару раз и подпалил сигарету. Едкий дым сразу проникал в лёгкие и в сознание, заставляя мысли идти своим ходом, не путаясь между собой. Гитарист не мог думать ни о чём, кроме Дамиано Давида. Вокалист полностью захватил его голову. Каждая вторая, если не первая, мысль была о нём. По началу Томас не сопротивлялся глупым фантазиям и представлял счастливую жизнь вместе с Дамом как пара. Каждую ночь, перед сном, он придумывал новый сюжет у себя в голове, но со временем он стал понимать, что сбыться этим мечтам не суждено, так зачем об этом думать? Тешить себя глупыми выдумками и мечтами? Вдруг стало так паршиво, что захотелось заплакать. А на небе, тем временем, появилась первая заря. Звёзды стали потихоньку сливаться с небом, а луна уходить за горизонт, уступая место солнцу. Дым из сигареты уплывал куда-то далеко, унося с собой неизвестные никому душевные терзания Томаса. Раджи простоял так довольно долго, почти рассвело. В пальцах дымилась уже третья сигарета. – Тапки бы надел или носки какие-нибудь, – вдруг послышался немного осипший голос со стороны входа на балкон. От неожиданности гитарист чуть не выронил сигарету. – О, уже проснулся? – Томас оглядел друга, подходящего к нему. – Никак трезвый? – Не совсем, но голова болит так, будто трезвый, – Дамиано, не колеблясь, взял из пальцев Раджи сигарету и сделал крупную затяжку. – М-м, приятно пахнут, – прокомментировал он. Они постояли пару минут молча. Давид хотел было что-то сказать, но Томас его перебил, так как одна навязчивая мысль засела в его голове. – Ты тогда правда был серьёзен? – спросил парень, усердно скрывая дрожь в голосе. "О, Томас, да ты гений! Спрашивать про фразу, которую человек бросил бухой в щи", – раздался внутренний язвительный голос. – Ну, во-первых, я всегда серьёзен, – Дамиано усмехнулся, делая ещё одну затяжку. – Во-вторых, "тогда" это когда? – Когда только зашли в номер и ты говорил, что... – договорить фразу дальше Томас не смог. Слишком смущающе это звучало. – Так что я говорил? – внешне вокалист выглядел заинтересованным, но Тому показалось, что в его глазах на секунду сверкнуло что-то озорное. – Ты сказал, что... Впрочем, ты был пьян и... – Томас. – Дамиано вдруг очень серьёзно на него посмотрел. – Что я сказал? – Давид делал небольшую паузу между каждым словом. – Сначала ты разнылся о том, что на твоей кровати не пахнет мной. Я переложил тебя на свою, потом ты ни с того ни с сего начал болтать о том, как охрененно пахнут мои волосы, о том какие охрененные у меня руки, глаза и всё остальное. А потом ты практически ляпнул, что я тебе нравлюсь, но не успел закончить фразу, так как тебя пошатнуло и ты упал ко мне на колени. – сказал Томас почти на одном дыхании и отвернулся. Прошло несколько мучительных минут, которые показались младшему вечностью, прежде чем Дамиано начал говорить. – Похоже на меня, – он усмехнулся. – И что ты об этом думаешь? От такого вопроса у Томаса немного приоткрылся рот, и парень удивлённо вытаращился на вокалиста. – Я что-то не так сказал? – Давид в недоумении взглянул на друга. – Ты не скажешь от себя что-то? Не оправдаешься? Ты... Ну, а ты сам что об этом думаешь? – Раджи с трудом находил слова. – Ох, любишь же ты переводить тему, – вокалист закатил глаза, а потом сделал шаг к Томасу, оказавшись крайне близко. – Мне казалось, что ты знаешь, что я об этом думаю. – Когда кажется – креститься надо, – буркнул младший, переставая понимать Дамиано вообще. – Как скажешь, – последний пожал плечами, затушив сигарету. – Что я об этом думаю? Ну, я действительно думаю, что ты охрененно пахнешь. Мне действительно нравятся твои волосы, руки, умело перебирающие струны, глаза, – говоря это, Дамиано медленно положил руки на плечи Томаса, сцепляя их в замок на шее гитариста. – Мне нравится, как ты выглядишь, говоришь и так далее. Я могу продолжать этот список вечно. А ещё я знаю, что хочу опять тебя поцеловать. Как на сцене, только дольше. Другое дело, разрешишь ли ты мне это сделать, – эти слова вокалист прошептал в самые губы Раджи, который просто стоял в оцепенение. – Дамиано, я... – и вот опять. Томас впадает в состояние ахуя уже третий раз за пару часов. Может, четвертый, но это нужно уточнить. "А как говорить?", – вот такой вопрос крутиться в голове младшего. – "А никак". Придя к такому выводу, парень взглянул в бездонные глаза напротив, а потом, преодолев то мизерное расстояние, что разделяло их, он прижался своими губами к губам Дамиано, словно те были единственным спасением. Теперь настал черёд последнего улыбаться в поцелуй. Давид практически сразу перевёл инициативу на себя, переместив одну из рук на затылок Томаса, зарываясь в пушистые после фена волосы. Теперь уже вокалист перебирал пряди Томаса, который не знал куда деть свои руки. В конечном счёте парень решил просто положить их на грудь старшего. Воздух – самая нужная вещь в мире, но про него так хочется забыть в такой ситуации. Однако он-то от этого никуда не денется, так что парням вскоре пришлось отстраниться, но не на долго: Дамиано притянул Томаса в крепкие объятия. – Ты очень вкусно пахнешь, – усмехнулся вокалист, шумно втягивая воздух. – А ты пахнешь потом и алкоголем. Тебе бы душ принять, – беззлобно поддел Раджи. – Но твой обычный запах мне тоже нравится. Повисло уютное молчание. – Спасибо тебе за этот вечер – Томас постарался вложить в свой голос как можно больше искренности. – Я даже описать не могу несколько ты был охрененен. – Не я. Мы. – поправил Дамиано. – Мы были охрененны. Поэтому спасибо нам всем. Победитель Евровидения не один. Победитель не только я. Нас четверо! – Да, точно. Ты прав, – согласился Раджи, утыкаясь носом в шею вокалиста. Они стояли так очень долго, радуясь тому, что всё хорошо. Томас был на седьмом небе от счастья. Дамиано было просто спокойно на душе, так как он очень боялся, что Раджи может как-то странно отреагировать. Этот вечер был определённо лучшим для них обоих. А ведь этого могло и не случиться, не будь Дамиано всегда серьёзен. – Вот чёрт! – Выходя с балкона в комнату Виктория от досады топнула ногой. – Я жду свои двадцать евро, – Итан победно улыбнулся и протянул в ожидании руку, проходя вслед за басисткой. – А я ведь верила, что наш малыш Томми первый признается, – девушка порылась в карманах и вытащила помятую купюру. – Теперь видишь, что я всегда прав, – барабанщик аккуратно сложил свой выигрыш в бумажник. – Это было очевидно, на самом деле. Если кто-то вскружил Дамиано голову, то этот "кто-то" очень скоро обо всём узнает. Особенно, если Дам напьётся. – Эх, твоя взяла, ладно, – Вик расслаблено улеглась на кровати. Они немного помолчали. – Слушай, я там с банкета взял немного еды, ты не хочешь? – Итан кивнул в сторону своей сумки. – О, было бы неплохо! – девушка радостно подскочила. – Спасибо, "мам". Ударник лишь закатил глаза, доставая пластиковые коробочки. Конец