Правильное утро – начинается с сырников

      Олег кое-как разлепил сонные глаза. Оглянувшись по сторонам, понял, что Вани нет рядом. По телу мужчины пробежал неприятный холод, но это не было волнением или тревожностью. Просто Олег неожиданно для себя «лишился» теплого, согревающего тела рядом, и ему стало не по себе. Мужчина откинул одеяло и нехотя свесил ноги с кровати. Прислушиваясь к шуму за дверью, не своей, но уже такой привычной спальни, Олег понял, что Ваня уже проснулся и хозяйничает на кухне.              Поднявшись с кровати, Олег проигнорировал тот факт, что на нём из одежды только потёртые старые шорты, которые вчера Ваня заботливо выделил из своего шкафа специально для Олега. Он пошёл на кухню искать «виновника» вкусного запаха слегка подгоревших сырников. Олег медленно на цыпочках подошёл к ничего не подозревающему парню, который тихо напевал что-то себе под нос. Мужчина положил обе руки на талию Вани, но, как не странно, Иван даже не дёрнулся, а просто посмотрел на подошедшего сзади брюнета и чуть смущённо улыбнулся. Олега всегда забавляло то, как Ваня смущается, когда слова или действия ходят по тонкой грани между целомудренным и интимным.              Олег опустил голову так, чтобы было удобно говорить Ивану на ухо, и прошептал ещё не совсем проснувшимся голосом:              – Ванечка, сегодня хозяюшка?              Ваня немного вздрогнул, потому что дыхание Олега коснулось одного из его уязвимых мест – шеи. Чуть помедлив, Ваня ответил:              – Ну, я же гостеприимный человек, всё-таки надо нас чем-то накормить, а у меня, как обычно, нет ничего съедобного в холодильнике...              Отойдя в сторону, чтобы не мешать творческому процессу приготовления сырников, Олег внезапно подумал о том, что ему никто не готовил завтраки с тех пор, как он в 18 лет покинул родительский дом и детская беззаботная жизнь сменилась на бурную студенческую юность. Он бы хотел остаться в этом моменте подольше, уж очень ему нравилась царящая в квартире Вани спокойная обстановка. Сам хозяин квартиры, Ваня всем своим видом олицетворял домашний уют, хоть и был немного в растрёпанном виде, с кругами под глазами, в черной футболке с надписью «Пивозавр», в домашних шортах «Nike», с чёлкой, падающей на глаза и с непослушными светло-каштановыми волосами. Глаза у Ивана были цвета свежескошенной травы, а губы пухлые. Он имел дурацкую привычку высовывать язык и облизывать эти самые губы, когда о чем-то задумывался или сосредоточен, например, на том, чтобы вовремя перевернуть непослушный сырник на другую сторону. Иногда, как пару минут назад, когда его назвали «хозяюшкой», Иван забавно «дул губы» и обиженно сворачивал их в трубочку. Потому что какая он вам хозяюшка, он самый настоящий хозяин прайда, лев не меньше. Из раздумий Олега вырвал резкий вскрик, доносящийся со стороны Вани:              – Блять! Ебучие сырники, сука, как больно!              – Вань, всё нормально? – обеспокоено спросил Олег и подошёл ближе к несчастному повару.                     – Да, да, просто масло в нос выстрелило. Сырничный расстрел, сырники меня убивают. – Ваня театрально откинул голову назад и закатил глаза.              Олег, тихо отсмеявшись, произнёс с едва заметной нежностью в голосе:              – Сделай огонь поменьше, Иванушка-дурачок. А нос мы вылечим старым проверенным способом. Поверни голову в мою сторону, сырники не молоко, не убегут.              – Нашёл дурочка! На печи не лежу, наоборот встал раньше некоторых и вон мучаюсь с этими уродцами. – Ваня обиженно посмотрел на уже ненавистные ему сырники и продолжил свою пламенную речь. – С утра пораньше! – И снова на Олега посмотрели гордые глаза, надутые обиженные губки бантиком, бровки домиком. Но огонь поменьше Ваня всё-таки сделал, и в Олеге такой забавный вид Ивана наоборот его разжёг. Олег подошёл ближе к этому взрослому ребёнку и поцеловал в пострадавший от несправедливой битвы с сырниками кончик носа.              – Не болит больше? Вот, сейчас ты на деда Ивана похож, не бухти, Ванечка. Никто не заставлял тебя рано вставать, но мне приятна твоя забота... И ещё мне нравится смотреть на твою недовольную, но очень милую физиономию. – Выслушав эту реплику, Ваня нахмурился и сказал:              – Это у вас, Олег Олегович, физиономия! А у меня, между прочим, прекрасное лицо! – Ваня картинно задрал нос кверху.              – Ох, простите, Иван Валентинович, за то, что я позволил себе так скверно оценить ваши надутые от недовольства губы. – Олег медленно провёл указательным пальцем по губам Ивана и продолжил: – Ваш аристократический нос. – Олег аккуратно щёлкнул Ваню по носу. – И ваши опухшие после бессонной ночи бесстыжие глаза. – Олег пристально посмотрел на Ивана, а потом улыбнулся одной из своих самых хитрых улыбок, в которой промелькнула искра мимолётного сексуального желания. Конечно, эта фраза про уставшие глаза была отсылкой к вчерашней страстной, бессонной ночи. У Ивана неожиданно пересохло в горле от резкой смены настроения в пространстве, но он нашёл силы взять себя в руки, прочистил горло и сказал: – Так, мне надо закончить с этими ебучими сырниками!              На эту фразу Ивана Олег сделал недовольное выражение лица и произнёс крайне серьёзным тоном: – Вань, перестань ругаться, пожалуйста. Я не против, чтобы ты матерился, но не используй маты как запятые, я прошу. Иван недовольно закатил глаза и сказал: – Я с тобой и так как пай-мальчик уже разговариваю. Ты же знаешь, в Омске по-другому разговаривать, пацанов с улицы не уважать, а я же Иван-экскаватор! – Иван начал изображать лицом кривляния, понятные лишь ему.              – Что-то вчера ты не был пай-мальчиком, когда... – Олег хотел было продолжить, напомнить Ване о вчерашней ночи и его «бессовестных выходных», но Иван его бесцеремонно перебил.              – А, вот сейчас стоп! Иначе у меня сейчас всё сгорит и накроется, наш завтрак медным тазом... – протараторил Ваня, а его щеки слегка покраснели.              Олег взглянул на это растрёпанное чудо и подумал: если не сейчас, то им действительно придётся завтракать и вести скучные беседы о чём-то неважном. А этого Олег не хотел. Поэтому он подошёл ближе к Ване и сказал почти приказным тоном: – Ванечка, выключи плиту, чтобы лишнего не подгорело.              Иван от такого заявления слегка поперхнулся, выполняя просьбу, и чуть рассеяно сказал: – В смысле, чтобы нечего лишнего?              – Ну, я уже вспыхнул, не видишь? – сказал Олег, игриво смотря на Ивана.              Ивану же этот мир стал уже абсолютно понятен. Он успел преисполниться в своём сознании и понял, что спокойный, домашний завтрак не входит в уклад их взаимоотношений с известным медиумом. У Олега слишком сильные магические способности, перед которыми Иван не в силах устоять. Решив больше не строить из себя Вавилонскую девственницу, Иван с вызовом посмотрел на мужчину, стоящего напротив, и облизнул свою нижнюю губу, как бы давая разрешение на поцелуй с интригующим для самого Ивана продолжением.              Оценив весьма понятный невербальный жест от Ивана, Олег утянул своего застенчивого оппонента в поцелуй. Олег начал мягко и нежно изучать и без того знакомые губы, но каждый раз, целуя Ваню, медиум старался раскрыть, раскрепостить застенчивого Ивана, который на самом деле таким не являлся, а просто делал вид. Губы Олега ласково прикасались к губам Ивана, словно медленно разгадывая его тайны и разжигая огонь внутри Вани, который вспыльчивый по своей натуре, молодой человек, отчаянно пытался спрятать. Но по мере того, как страсть овладевала ими, поцелуй приобретал новые оттенки.              Иван почувствовал, как сильные руки Олега обвивают его талию, притягивая к себе ещё сильнее. Переход от нежности к страсти был плавным, но неизбежным. Губы, которые только что аккуратно, словно спрашивая разрешения, ласкали, стали требовательными, настойчиво исследуя каждый уголок рта партнера.              Олег страстно впился в Ванины губы, словно пытаясь перенести всю свою страсть и желание через этот поцелуй. Его прикосновения стали более грубыми, жаждущими, словно он хотел разбудить в столь «непреступном» Ванечке все его самые глубокие желания и сделать их своими.              Ваня охотно отозвался на эту страсть, полностью переставая сопротивляться. Молодой парень был словно дорогостоящая свеча – легко разгорался и был готов очень долго дарить свой огонь партнёру, преобразовывая его в неистовую страсть. Ваня отвечал Олегу с такой же интенсивностью и жаждой. Парень старался вложить в поцелуй тот же пыл, полностью погружаясь в мир их общего вожделения. Их дыхание переплеталось, в сердцах у обоих закололо чувство обоюдного предвкушения чего-то большего, чем жадные поцелуи. Но они оба не спешили отстраняться, наслаждаясь моментом, отрываясь друг от друга только с той целью, чтобы набрать новую порцию кислорода в лёгкие.              Первым поцелуй разорвал Олег и прошептал Ивану даже не ухо, а куда-то в районе шеи: – Вань, ты, конечно, охуенно целуешься, но…– начал брюнет, но шустрый палец Ивана вдруг прислонился к губам. Ваня прищурил глаза и сказал:              – Олежка, перестань ругаться, пожалуйста. Я не против, чтобы ты матерился, но не используй маты как запятые, я прошу.              Олег посмотрел на Ивана игривым, даже слегка хищным взглядом, означающим, что «подкол засчитан», но ты всё равно мелкий засранец, который играет не по правилам. После проникающего в самую душу взгляда в сторону Ивана, он взял палец, который секунду назад не дал ему договорить в рот. Олег медленно принялся скользить языком по безымянному пальцу Вани, продолжая пристально смотреть на зеленоглазого парня, зрачки которого расширились то ли от неожиданности, то ли от резко нахлынувших на Ивана эмоций.              Ощущение было опьяняющим, и Ваня почувствовал, что его колени ослабевают по мере роста возбуждения. Он знал, что ему нужно взять ситуацию под контроль, показать Олегу, что он способен выдержать подобные сексуальные провокации. Хотя, на самом деле, Ваня понимал, к чему это всё приведет, и не желал останавливать ни себя, ни Олега.              С внезапным всплеском решимости Иван выдернул палец изо рта Олега, наклонился и, глядя прямо в глаза Олегу, сказал с самым наглым выражением лица, на которое был только способен:              – Так не терпится, взять у меня в рот, что вы решили с пальца начать, Олег Олегович?              Ваня задорно подмигнул стоящему напротив брюнету, явно наслаждаясь своей выходкой. Олег же не мешал ликовать маленькому ребёнку внутри Ивана, но через какое-то время вкрадчиво и серьезно произнёс:              – Иван, я сегодня хотел быть с вами нежным, но вы вынуждаете меня...              И стоило Олегу потянуться рукой к шее Ивана, чтобы совсем легонько сжать, как бы «наказывая» за длинный язык, Ваня прижался к губам брюнета в глубоком, страстном поцелуе.              Руки Олега скользили вокруг талии Ивана, подтягивая его поближе, поскольку в тот момент они оба потеряли себя. Их языки танцевали вместе, исследуя рты друг друга с голодом, который рос с каждой секундой. Иван чувствовал, что его волнение нарастает, и он завоет волком, если его не трахнут прямо сейчас.              Олег, словно услышав невысказанное желание Вани, начал медленно скользить языком по шее партнёра, вызывая у Ивана мелкий табун мурашек по всему телу и короткие еле слышные стоны и всхлипы. У Олега от таких сдержанных звуков, воспроизводимых Иваном, окончательно «снесло голову». Он хотел, чтобы его «скромный друг» перестал себя сдерживать и полностью отдался Олегу в его добрые руки, или как там было в самых «дешёвых» подкатах?              Ведомый мимолетным желанием вызвать у Ивана хоть какой-то более сильный крик, мужчина в очередной раз сделал дорожку из поцелуев, проходящую вдоль шеи Ивана. Заметив очень соблазнительную костяшку около ключицы, Олег обнажил белоснежные зубы и осторожно укусил Ваню в столь манящую выпирающую кость. Ваня резко вскрикнул от неожиданности:              – Ауч! У меня же синяк останется!              Олег, обрадованный громкой реакцией партнера, лишь слабо усмехнулся и произнес:              – Это тебе за то, что носишь непозволительно растянутые футболки с дурацкими надписями и имеешь такие притягательные ключицы!              Олег замолчал, медленно проводя руками по шеи Ивана, затем спустился, оглаживая каждую кость белоснежных ключиц, и продолжил:              – Ну и ещё... за то, что сдерживаешь себя, я же знаю, как ты умеешь стонать, Ванюш. Олег перешел на обжигающий кожу Ивана шёпот: – Не сдерживайся, малыш...              Затем Олег искренне наслаждался молчаливой, но красноречивой реакцией Ивана на слово «малыш». Светловолосый парень сначала привычно закатил глаза, выражая крайнюю степень недовольства, затем обижено «надул» нижнюю губу, а потом с вызовом посмотрел на Олега и начал:              – Малыш у тебя в штанах, а я...               Олег резко приложил ладонь ко рту Ивана и, изнемогая от нахлынувшего возбуждения, резко сказал:              – Заткнись! И получай удовольствие!              Ваня лишь недовольно хмыкнул в ответ, взял руку Олега, которая крепко сжимала его рот, за запястье и медленно опустил руку брюнета в свой член, который отчаянно требовал внимания.              Олег посмотрел на Ваню так, словно хотел сказать: «Понял не дурак», но не спешил выполнить просьбу, пристально смотря в глаза Ивану, словно ожидая, когда тот будет умолять облегчить его жизнь и помочь избавиться от всех непристойных желаний.              Брюнет аккуратно провёл своей рукой по твердому члену светловолосого парня, глаза которого заблестели от предвкушения. Шорты явно мешали Ивану ощутить полный спектр эмоций от осторожных поглаживаний Олега, и Ваня издал громкий стон, умоляющий прекратить его мучения.              Не желая больше мучить бедного Ванечку, Олег взял шатена за запястье и потянул его к небольшому дивану, который удобно располагался в углу возле небольшого окна на кухне, где несколько минут назад Иван мечтал справиться с непослушными сырниками и угостить ими своего привередливого гостя, а теперь его мечты были совсем о другом. Как там говорится, правильное утро начинается с сырников, а заканчивается глубоким минетом?              Олег бросил Ваню на диван, от неожиданности Иван сел так, будто собирался сдавать экзамен по правильному приготовлению сырников, сводя колени вместе и складывая руки на груди. Олега очень забавляло это сочетание в Ване – ещё пару секунд назад парень был готов скинуть с себя шорты вместе с трусами и резко запихать свой член в горло Олегу, лишь бы облегчить свое состояние, а теперь он сидит, держа колени вместе, и глядит в окошечко, будто художник рисует натюрморт «Мальчик с возбужденным членом».              Посмотрев на эту живописную картину, Олег аккуратно присел на колени перед Иваном, положил свои ладони на его колени и начал аккуратно разводить их в стороны, говоря:              – Раздвинь коленки, Ванечка. Ты меня в рот поиметь собрался, или историю возникновения языков программирования рассказывать?       Иван молчал, явно наслаждаясь картиной, которая открылась перед ним – сидящий на коленях медиум в лучах весеннего солнца, подающего на строгое, на первый взгляд, лицо с очень выразительными скулами, яркими зелеными глазами, сверкающими от предвкушения. Взгляд выражал несколько желаний – снять с Вани эти проклятые шорты и довести столь домашнего и скромного Ивана до предела. До предела, когда забываешь про наигранную скромность, когда пропадает какое-либо желание сопротивляться своим истинным эмоциям. Голос, кстати, тоже пропадает, а соседи начинают стучать по батареям, умоляя быть тише. Даже если кто-то из соседей вздумает подняться и начнет со всей силы тарабанить в дверь, эти настойчивые действия не заставят возбужденного парня замолчать. Потому что его доводят до предела. Потому что он на пределе. Потому что он и есть предел – разгоряченный, раскаленный предел.               К слову, сейчас все непристойные мысли легко считывались в глазах Олега, а Ване оставалось лишь смотреть брюнету в глаза и дополнять все его желания своими собственными, которые также четко считывались глазами напротив.              Спустя несколько секунд игры в «гляделки», Ваня улыбнулся своей обаятельной, нахальной улыбкой и сказал:              – Ну, если вас возбуждают подобные рассказы в то время, как у вас находится член во рту, я могу рассказать историю языков программирования от корки до корки.              На этот раз пришла очередь Олега закатывать глаза, потому что Ваня просто невыносимый человек, умеющий испортить даже самый красивый интимный момент. Но самое ужасное в этом всём, что Олег его любит такого вспыльчивого, саркастичного и своеобразного.              Любовь у них тоже странная, такая любовь, которая ограничивается мимолётными встречами для того, чтобы переспать, пошлыми переписками и наличием других партнёров «на стороне». И может быть, им бы и хотелось сделать их отношения более официальными и забыть про то, что в их жизни был период свободных отношений, но не сегодня, не на этой кухне, когда у обоих члены стоят колом, и не в ближайшее время.              Олег немного ушёл в свои мысли, «перезагрузился» и таким же саркастичным тоном, с ухмылкой в голосе ответил:              – Я боюсь, Иван Валентинович, что вы будете жадно ловить ртом воздух и выбирать громкость, с которой застонать в очередной раз, и у вас не останется сил на подобные рассказы...              – В таком случае я не буду загружать ни себя, ни вас, тем более историю языков программирования я знаю очень плохо… – сказал Ваня и широко улыбнулся.              Олег поднялся с колен, невесомо поцеловал Ваню в уголок губ, затем снова опустился на колени и сказал требовательным тоном:              – Хватит разговаривать.              После этих слов, Олег медленно снял с Ивана шорты вместе с боксерами, откидывая ненужные предметы одежды в сторону, посмотрел на открывшийся перед ним стояк, ухмыльнулся и сказал:              – И как ты с таким «возбуждением» говорить без умолку умудряешься?              Не дождавшись ответа, Олег взял член Ивана в рот.              Ваня вздрогнул от прикосновения горячих губ к своему возбужденному члену. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, полностью растворившись в собственных ощущениях. Его тело напряжённо дернулось от прилива удовольствия, когда Олег начал медленно, но уверенно двигать губами вверх и вниз, сосредотачиваясь на каждой чувствительной точке.              Иван почувствовал, как пульсирующая волна возбуждения захлестнула его. Его стоны с каждым новым движением губ брюнета становились всё громче и неудержимее. Для Олега же весь внешний мир перестал существовать. Он полностью растворился в звуках, которые наполнили комнату: в собственных пошлых причмокиваниях, когда пытается подстроиться под ощущения Вани, и медленно круговыми движениями водит языком по всей длине его члена, или же на тех звуках, когда заглатывает возбуждённый орган полностью и с характерным «чпоком» вытаскивает его обратно. Но больше всего брюнет был сосредоточен на эмоциях Ивана, которые тот передавал через стоны, переходящие от сдержанных к более громким, мычания, всхлипы, сдавленные крики, вздохи и выдохи. Всё в тот момент имело значение и наполняло комнату определённой атмосферой страсти и откровенной похоти.              Ваня чувствовал, что не в силах контролировать свои эмоции. Они бушевали внутри него, превращая лёгкое волнение в жгучее возбуждение.              Олег продолжал сосать его член с таким мастерством, что Иван чувствовал, будто его тело вспыхнуло от внутреннего огня. Колени Ивана дрожали, а тело раз за разом будто прошибало током от переизбытка чувств. В тот момент, когда Олег вынул член Ивана изо рта, а затем медленно, словно издеваясь над сгорающим от возбуждения парнем, начал водить языком по «воспалённой» головке члена, словно рисуя на ней абстрактные узоры, Иван не выдержал и простонал, желая прекратить эту сладкую пытку:              – Возь-ми глу-бже.              Олег остановился, посмотрел на Ваню хитрым взглядом снизу вверх и с насмешкой в голосе произнёс:              – У кого-то голос прорезался? Я думал, ты его уже потерял… А ты хамить мне перестанешь, если я прямо сейчас приму твой член в свое горло до самого основания?              Ваня посмотрел на брюнета своими большими, «бешеными» зелёными глазами и ответил:              – Все, что угодно, только перестань издеваться… И отсоси уже как следует.              – Волшебное слово забыл, Вань. – сказал Олег, издеваясь над своим «нетерпеливым другом» ещё больше.              – Я сейчас тебе это волшебное слово… – начал было Иван, но подумал: чем больше он будет пререкаться, тем дольше его член будет страдать от недостатка внимания, а следовательно, будет страдать и сам Ваня. Поэтому, помедлив несколько секунд, Иван проговорил по слогам, тяжело выдыхая:              – По-жа-луй-ста.              Олега два раза просить не надо. Его устроила собственная проделанная «шалость» с состоянием Вани, и мужчина без лишних слов принял тяжёлую ношу глубокого минета на свои сильные мужские плечи.              Разнообразные ощущения завладели сознанием Ивана, заставляя забыть обо всем, кроме горячих губ Олега и их магии. Он погрузился в безумный водоворот удовольствия, принимая каждое новое ощущение, каждый новый вздох и стон.              Олег продолжал нежно ласкать его член языком, играя с ним, то заглатывая полностью, то переходя на мелкие поцелуи вдоль уже и так порядком «истерзанного» органа. Его эмоции переплетались с Ваниными, создавая вихрь пламенного желания и страсти.              И когда Иван не смог уже удерживать эмоции внутри себя, когда они вырвались наружу в виде громких стонов и возбужденных криков, Иван предупредил, предварительно прокашлявшись:              – Я сейчас...              – Я понял, можно, Ванюш, давай, – перебил Олег, вытащив всё, что мешало говорить изо рта.              Иван несколько раз провёл рукой по собственному члену, доводя себя до оргазма. Олегу ничего не оставалось, кроме как принять в рот вязкую сперму и проглотить с гордым взглядом на Ваню, мол «дело сделано – не благодари, хотя нет, поблагодаришь, но в следующий раз».              Ваня отдышался и пристально проследил за движениями Олега, который поднялся с пола и присел рядом, окончательно восстановив дыхание, Ваня прищурился и сказал:              – Вы не плохо справляетесь с мужским возбуждением, не думали запустить в продажу книгу с уроками по глубокому минету? У вас у экстрасенсов есть привычка издавать книги, я думаю у твоей был бы повещённый спрос...              Олег на это «остроумное» высказывание не спешил отвечать, поднялся с дивана, поднял одежду Ивана с пола, резко кинул в его сторону, бросив ехидное:              – Трусишки надень, умник!              Ваня посмотрел на мужчину, задорно улыбнулся, подмигнул и поспешил натянуть на себя свои боксеры и шорты. Затем задумчиво посмотрел на Олега и протянул:              – Мне то хорошо, а ты как? Я боюсь со стояком, будет сложно сейчас идти на съёмки…              Олег посмотрел на Ивана таким взглядом, будто хотел сказать: «Ты меня за придурка не держи», и чуть помедлив ответил:              – Иванушка, ты совсем дурачок, или прикидываешься? Я сейчас воспользуюсь твоим радушным гостеприимством, схожу в душ, и возбуждение как рукой снимет, в прямом смысле этих слов.              Выслушав мужчину, Иван многозначительно поднял бровь вверх, а затем бросил:              – Подожди здесь, я сейчас вернусь.              Поднялся с дивана, вышел из кухни, оставив Олега в гордом одиночестве. Спустя пару минут, хозяин квартиры вернулся с большим махровым полотенцем в руках и бросил его в сторону Олега, который сидел на диване с очень задумчивым выражением лица. Мужчина вздрогнул от неожиданно прилетевшего в него полотенца, затем улыбнулся, смотря на вошедшего в кухню парня, и сказал:              – Ой, благодарю вас, Иван, за то, что выделили мне полотенце, вы так любезны!              Ваня в который раз за это сумбурное утро закатил глаза и прыснул:              – Иди в душ уже, только убери там всё после себя, не забудь!              Олег поднялся с нагретого на диване места, подошёл к Ивану, поцеловал парня в кончик носа и ответил:              – Будет сделано, Иван Валентинович.              И шутливо поклонившись Ивану в ноги, вышел из кухни, отправляясь в душ, прихватив с собой махровое полотенце. Ваня принялся проводить уборку на кухне в то время, пока Олег находился в душе. Протирая столешницу, на которой ещё час назад стояла тарелка с многострадальными сырниками, Иван обратил внимание на своё отражение в стеклянной плите, сдвинул пальцами ворот футболки, с ухмылкой рассматривая начинающий проявляться ярко-фиолетовый синяк около ключицы. Оценив это «творение» на своём теле, оставленное Олегом, Ваня задумался о том, что сегодня на стрим наденет чёрную олимпийку с высоким воротом.              Иван, ожидая Олега вскипятил чайник, бросил чайный пакетик в кружку, залил пакет чая горячей водой, достал из шкафчика, который весел над столешницей сухари, и начал тоскливо пить чай с пожухлыми сухарями, в глубине души чувствуя обиду за то, что все сырники подгорели и их просто невозможно есть.              Спустя какое-то время Иван услышал, как Олег вышел из душа и направился в спальню, а затем из спальни послышался приглушённый крик:              – Вааань, а где мои джинсы и футболка?              Ваня резко проглотил сухарик, чуть было не подавился, и быстро ответил:              – Я вчера их складывал на тумбочку возле кровати, а если хочешь найти свои кольца и браслеты, загляни в тумбочку.              Олег незамедлительно произнёс:              – Спасибо, Вань. Я тебя обожаю.              Ваня ухмыльнулся, делая новый глоток чая, проглотил и ответил:              – Я знаю.              Дальше Ваня слушал, как из спальни доносились неразборчивые звуки сборов от опаздывающего на работу человека, не редко эти звуки сопровождались матами.               Спустя некоторое время на кухню вошёл красивый мужчина, мужчина красивый, в отличных трус... обтягивающих чёрных джинсах, которые держались на стройной, накачанной фигуре с помощью чёрного кожаного ремня с железной бляшкой, и в обтягивающей футболке бордового цвета. Волосы у Олега были красиво уложены, лёгкими волнами падали на лицо. Иван смотрел на вошедшего мужчину, открыв рот, и, кажется, у него упал сухарик в чай, а сердце снова забилось.              Олег посмотрел на обескураженное лицо Вани, подошёл к нему ближе и насмешливо произнёс:              – Рот закрой, Иванушка, муха залетит.              Иван, на это «замечание» ничего не ответил, лишь снова запихал в рот сухарь, чтобы не взболтнуть что-нибудь очень ехидное и саркастичное.              Олег посмотрел на него с улыбкой и сказал:              – Ты такой хорошенький, когда молчишь, почаще себе в рот что-нибудь запихивай!              Ваня на это смог лишь неразборчиво, но очень недовольно промычать, смотря на Олега глазами хищного льва. Но злость Вани быстро прошла, и он предложил:              – Я нашёл фместо фырников, фухарики. Фуфешь с чаем?              Олег умилился, когда увидел, как Ваня отчаянно пытается прожевать сухарик и при этом говорить, улыбаясь ответил, передразнивая:              – Фудо ты фоё луковое, я тороплюсь, Ванечка.              После этих слов мужчина быстро чмокнул Ваню, куда-то в руку, в которой тот держал кружку с чаем, и вылетел из кухни, вспомнив, что он вообще-то опаздывает.              Ваня, наконец-то дожевал сухарик и вышел следом, чтобы проводить мужчину. Перед тем как покинуть квартиру, Олег сказал:              – Сегодня позвонишь мне вечером, я приеду?              Ваня посмотрел скептическим взглядом на брюнета и ответил:              – Если после стрима силы останутся, и я не захочу пойти курить кальян, то обязательно позвоню.              Олег сморщился и наигранно-недовольно ответил:              – Кальян ему дороже, чем я! Яснооо...              – Ой, ну чего ты как старый дед, не обижайся. – после этих слов Иван невесомо чмокнул брюнета в губы и быстро проговорил:              – Иди уже!              Закрывая дверь за брюнетом, Ваня усмехнулся и подумал про себя: «Вот, так вот и поели сырники. Хорошее утро, ничего не скажешь».