*****
Рено одернул криво повязанный галстук, обратив внимание, что спутница Руфуса пялится на галстук с неприкрытым ужасом. Рено гордился этой вещицей — он долго искал самый отвратительный галстук на свете. Крошечные розовые светодиоды на месте сосков обнаженной женщины действительно мигали, хоть и не в такт друг другу, а ее левый глаз подмигивал каждые пять секунд. Графическое изображение резко контрастировало с лаймово-зелеными и блевотно-коричневыми полосками. Стоило Рено надеть галстук в местах, где требовались «пиджак и галстук», его тут же умоляли снять эту пакость с глаз долой. Впрочем, не поэтому он носил галстук свободно болтающимся на шее — просто рубашка была расстегнута сильнее обычного и не заправлена в брюки. По крайней мере, сегодня темная форма Турка оказалась чистой и не очень мятой, но это максимум, на что он расстарался ради «презентабельного» вида. К тому же Рено уже знал, зачем Вельд с Ценгом поручают ему подобные задания. Можно было подумать, что после первой же жалобы из ресторана или клуба, куда он сопровождал Руфуса, ему запретят охранять того в таких местах, ан нет — как раз кто-то вроде него и годился в дело. В основном, чтобы отвлекать внимание от Руфуса настолько, чтобы никто не запомнил, что тот делал, не говоря уж о подслушивании разговоров. Видя, что пассия Руфуса не может оторвать взгляд от галстука, Рено приподнял украшенный конец и помахал им. — Хошь знать, где я его взял? — спросил он, нарочито усиливая и без того заметный трущобный акцент. — Там было еще штук двадцать, причем по скидке. Прикинь, а. Он ощутил, как левый локоть Руда ткнул его под ребра, но не перестал скалиться на девицу, которая передернулась от отвращения и придвинулась ближе к Руфусу. Тот, до сих пор едва сдерживавший улыбку, нахмурился и отступил на полшага. Полураздетая крашеная дурочка вроде бы хотела что-то сказать, но к счастью, лифт наконец прибыл на верхний этаж. Рено вышел, едва открылись двери, быстро, но тщательно осмотрел окружающую обстановку, затем склонил голову набок и отступил в сторону. Вместе с Рудом они встали позади Руфуса и его пассии. Рено ухмыльнулся, гадая, известно ли дурочке, что она собирается засветить свою задницу половине ресторана — настолько коротким было ее синее платье. Похоже, никто не удосужился сказать ей, что лучше оставлять кое-что воображению, а еще что не всем обязательно знать о ее любви к стрингам. По легкому сбою в шагах Руда он понял — напарник тоже заметил трусики и, если бы не был фанатом сисек, непременно растянулся бы носом вперед. Рено бросил на Руда понимающий веселый взгляд, заставляя себя сосредоточиться на работе. Официант с нелепо огромными меню побледнел, узнав Руфуса. Он даже заикнулся, выговаривая имя вице-президента, кланяясь и взмахивая рукой. Дурочка хихикнула и вцепилась в руку Руфуса, пока их вели к столику. И лишь когда они уселись, метрдотель вроде бы впервые обратил внимание на Рено и Руда. Один взгляд на наряд Рено — и он снова побледнел, но хотя бы сообразил, что придется смириться и не возникать. Ни за что Турки не позволят вице-президенту «Шинра» есть в битком набитом ресторане без охраны. Рено не позволил официанту помочь ему отодвинуть стул. Тот грубо всучил ему меню, за что рыжий показал язык и выставил ногу, заставив метрдотеля споткнуться и едва не свалиться на соседний стол. — Рено… — предостерегающе прогудел Руд, пытаясь говорить шепотом. — И не проси меня вести себя прилично, это слишком скучно, — заявил Рено, отшвырнув меню. Грохот картона, обтянутого пергаментом, по тонкому хрусталю, фарфору и столовому серебру привлек внимание посетителей за ближайшими столиками, до того момента таращившихся на Руфуса. Рено оскалился, и они поспешно уткнулись в тарелки. — Это будет долгий вечер, — вздохнул Руд, ущипнув себя за переносицу под очками. — Сразу предупрежу: никаких метаний едой в этот раз. — Прозвучало скорее мольбой, чем приказом. — Это смотря подадут ли нам опять черствые булки. Да, они с Рудом всего лишь наемные работники, которых терпят лишь потому, что так хочет босс, и он же платит по счетам, но Рено не позволит кормить себя отбросами или помыкать собой какому-то засранцу, прислуживающему другим за деньги. Он знает, каково ходить забрызганным кровью и кишками с головы до ног, но кланяться и расшаркиваться перед кем-либо, кроме Шинра, — ни за что. Пускай только попробуют задрать перед ним нос — живо напомнит о их месте. Изучив планировку ресторана заранее и убедившись, что другие Турки проверили заведение, он все равно окинул зал цепким взглядом. Руфуса с его «очаровательной» спутницей усадили за лучший столик в углу у стеклянных стен с видом на город. Столик Рено и Руда располагался ближе всех, остальные сдвинули — на ковре отчетливо виднелись вмятины. Род и Кали дежурили на крыше, чтобы никто не подобрался к вице-президенту снаружи, так что Рено с Рудом оставалось следить за порядком внутри. Рено мог легко справиться с задачей и повеселиться заодно. Дурочка пододвинула стул, чтобы сесть поближе к Руфусу. На его лице застыло то особое бесстрастное выражение, при котором Турки обычно переглядывались, безмолвно решая, кто недоглядел и кого подставить под гнев босса. Руфус, хоть и молод, но связываться с ним — себе дороже, в чем дурочка скоро убедится, если продолжит вторгаться в его личное пространство. Рено не мог винить ее за желание оказаться рядом с Руфусом — тот был чертовски привлекателен, — но понимал, что девице важнее доступ к банковскому счету, чем к телу. Ну, может, самую малость к телу, учитывая, как она одернула вырез платья, так что сиськи едва не вывалились наружу. Рено искренне посочувствовал Руфусу. Знал ведь, что тот слишком умен и в случае чего постоит за себя, но сейчас Руфусу оставалось лишь сидеть и терпеть, выдавая отвращение разве что редкими вспышками яростного блеска пронзительно-голубых глаз. За каждым его жестом следили, и Рено не сомневался — парочка шпионов отца Руфуса затесалась среди посетителей. Что ж, за действия Рено его точно никто не осудит, лишь бы он не забрызгал ковры и портьеры кровью. Турку достаточно выговаривали за счета от химчисток и ремонта, чтобы теперь избегать подобного. По большей части. Схватив увесистый серебряный нож для масла, он принялся колотить им по пустому хрустальному бокалу. — Эй! Я малость присох от жажды! — проорал он, всем своим видом напоминая беспризорника из трущоб. У дурочки чуть глаза на лоб не полезли, и разносивший воду официант пролил пару капель мимо бокалов Руфуса и его спутницы, но губы самого Руфуса чуть заметно дрогнули в улыбке. Еще один паренек с кувшином поспешил к столику Рено. Ага, выкусите, не будете больше игнорить нас с Рудом, — подумал Рено с самодовольной ухмылкой, едва не ткнув пустым бокалом пареньку в лицо. — И дольку лимона не забудь! По перекошенной физиономии Руда и вздувшимся венам на шее Рено догадался: напарник всеми силами сдерживается, чтобы не рявкнуть на него. Небось, придется по дороге в медблок завернуть, чтоб Руду выписали таблетки от давления, но черт с ним — куда важнее, что сейчас все пялятся на него, Рено. — Где этот хренов официант? Мы, меж прочим, зверски голодные. На этот раз он и вправду шлепнул мальчишку меню по лицу, хоть и не сильно. Стало немного совестно, но Рено знал, что Руфус оставит царские чаевые. К тому же от Турков в подобных местах ждали именно такого поведения. Забавно, но людям свойственно позволять творить что угодно безнаказанно, стоит лишь показать, будто имеешь на это право. Рено постоянно пользовался этим. Когда мальчишка, запинаясь, пробормотал, что официант сейчас подойдет, и сбежал, Рено во весь голос заорал ему вслед, чтоб не забыл про лимон. Довольный всеобщим вниманием — одни в ужасе таращились на него, другие старательно отводили взгляд, — он поднял бокал, чокаясь с Рудом. Пожелав напарнику здоровья и удачи, Рено глянул на Руфуса и отсалютовал ему бокалом. Тот позволил себе слегка усмехнуться и едва заметно кивнул. — Ну, и че там в этой паршивой винной карте? — провозгласил Рено, развалившись на стуле. — Спорим, я перепробую все красные вина и не надерусь? Руд пробурчал, что с утра попросит себе другого напарника, но тоже не смог сдержать улыбки. Ему, как правильной половинке их тандема, полагалось всегда соблюдать «приличия», но Рено знал, что друг втайне наслаждается, когда он выводит из себя всю эту разряженную публику. Плюс, отвлекая внимание на себя, Рено неизменно привлекал какую-нибудь смазливую цыпочку с внушительным бюстом, мечтавшую узнать, каков Турк в постели, и нацеливавшуюся на Руда. — Сегодня тебе точно перепадет, — подмигнул он напарнику. — Лучше бы перепало, раз мне придется пялиться на твой дурацкий галстук несколько часов, — проворчал Руд, сдвинув очки на кончик носа и сверкнув глазами. — О, а я-то хотел подарить тебе такой же на др. Руд заржал и вернулся к изучению меню. — Только попробуй, будешь месяц оплачивать мои счета в баре. Рено скорчил напарнику рожу, схватил вилку для салата и заголосил, жалуясь на пятно от воды на столовом серебре.*****
— Обычно в это время года мы отдыхаем в Коста-дель-Соль, но папа сказал, что в Мидгаре я узнаю гораздо больше, и не пустил меня, — Мария прервалась, чтобы подчеркнуть свое недовольство надутыми губами. Казалось, будто Руд от души врезал ей по лицу — настолько непристойно они распухли. Потом она вздохнула и захлопала ресницами, глядя на Руфуса. Он сдержался, чтобы не схватить ее за горло и не придушить, понимая — отец взбесится, если он совершит убийство в пятизвездочном ресторане. Вместо этого он слегка кивнул, что девица расценила как интерес к ее трепотне, и осушил десятый бокал вина за вечер. — Но теперь я рада, как все обернулось, — она осмелилась стиснуть его правое плечо. Он едва подавил рефлекторное желание выхватить пистолет и ткнуть ей в лицо за прикосновение к нему без разрешения. Губы девицы и без того раздулись до того, что кусок в горло не лез. К счастью, его спас официант, явившийся убрать салатные тарелки и долить еще вина. Руфус невольно покосился на Турков. Рено последние несколько минут молчал, громогласно заявив на весь зал, что большая мельница для перца сгодилась бы как потрясный дилдо. Он даже углубился в детали того, как легко встроить в нее моторчик, чтоб крутилась безостановочно. В этот момент Руд невозмутимо хлебал суп, глядя поверх головы напарника. Один из официантов уронил поднос с кучей тарелок, услышав столь красочные описания. У Рено тоже забрали тарелку из-под салата, и тот впервые оставил в покое паренька-уборщика. Пока Руфус наблюдал за ним, а Мария трещала без умолку, на лице Рено расплылась зловредная ухмылка. Он медленно взял единственную оставшуюся вилку, с чувством уронил ее на пол и придал ускорения пинком под стол. — Ууупс, вилку уронил. Смуглое лицо Руда резко побледнело. — Рено, только не здесь! Но напарник будто не слышал его, с грохотом отодвинул стул, испортив толстый ковер, и рухнул на колени. — Не боись, ща найду! — радостно проорал он и нырнул под стол. Мария ахнула прямо в ухо Руфусу, отчего его вновь обуяло желание придушить девицу. — Разве они не должны охранять тебя? — невинно поинтересовалась она, распахнув глаза так широко, что стали видны края цветных контактных линз. — Возможно, Рено решил, что под столом спрятана бомба, — невозмутимо ответил Руфус, слегка усмехнувшись, когда девица вздрогнула и отодвинулась при слове «бомба». Он скинул ее руку со своего плеча и решительно положил на стол. — Не желаешь еще вина? Она лихорадочно закивала. В этот момент от стола Рено донесся звук расстегиваемой молнии. Руд дернулся на стуле, на его бритой голове выступил пот. — Охренеть, вот это агрегат, напарник! Куда там перечнице против такого. Хорошо, что я не дотерпел до десерта, а то бы сблевал весь ужин. Даже мой рвотный рефлекс не настолько силен, — приглушенно, но все равно слышно на весь зал произнес Рено из-под стола. За репликой последовали чмокающие звуки, стол над ним затрясся. Серебряные приборы и бокалы зазвенели, руки Руда исчезли под скатертью. — Рено, прекрати, — громко и нервно потребовал он. — Ой, прости. Забыл, ты не любишь, когда сразу за яйца берутся. Будь это деловая встреча, Руфус бы подошел, сдернул скатерть и вздернул Рено на ноги, чтобы пристрелить за непрофессионализм. Но он отлично видел — сейчас на него никто не обращал внимания, даже Мария, потому налил себе еще вина. Руфус не раз наблюдал этот спектакль Рено, обычно с домогательствами до официантов и возлежанием на барной стойке, с уговорами бармена заливать алкоголь прямо в рот. Но сегодня Турк был в ударе, и только благодаря ему свидание казалось хоть сколько-нибудь терпимым. Ну, и еще вину. Впервые за вечер член Руфуса начал твердеть. Сложно сказать, правда ли Рено отсасывал Руду — от рыжего всего можно ожидать, но даже во время эффектного представления он не забывал о работе. Да и Руд не производил впечатление человека, способного позволить кому-то делать ему минет посреди ресторана. Но Рено издавал до того правдоподобные звуки, что Руфус живо представил — вот он залез к нему под стол, положил руки на внутреннюю сторону бедер, обхватил горячим влажным ртом его член. Руфус немало наслушался о Рено, о его всегдашней готовности развлечься, и даже видел записи с камер, где тот занимался сексом в лифте. Вроде как Рено потрясно делал минет и любил, когда его жестко трахали в задницу. — Тебе не стоит вмешаться? — спросила Мария шокированным тоном, но сама заинтригованно подалась вперед, пытаясь получше разглядеть стол Турков. Руфусу хотелось ответить, что он лучше попросит Рено отсосать и ему заодно, но годы пребывания на виду в качестве наследника Шинра научили сдержанности. — Думаю, лучше его не трогать. Откуда мне знать, вдруг он обезвреживает бомбу, а минет — лишь прикрытие, чтобы не вызвать панику. — Руфус с удовольствием отметил, как Мария отодвинулась еще дальше, передвинув стул. Ни за что он не женится на этой безмозглой шлюхе и не переспит с ней. Если отцу так приспичило заключить союз с ее папашей, пусть сам на ней женится. Руфус убьет девицу, если его заставят сблизиться с ней — он не выносил ее бессмысленную болтовню. Да он скорее переспит со Скарлет, что само по себе о многом говорило! Официант вернулся к столику Турков, пунцовый от смущения, запинаясь, осведомился, не желают ли господа еще бутылочку вина к ужину. Руд постарался ответить ровным тихим голосом: — Да, мы хотели бы… — Неси вутайское белое. Которое по пятьсот гилей, — невнятно пробубнил Рено, будто набив рот. Услышав это, официант сбежал, надо полагать, решив вернуться либо с едой, либо с вином. Руфусу даже стало немного жаль беднягу, вынужденного иметь дело с Рено. Но он испытал мстительное удовлетворение, зная — одного его взгляда хватит, чтобы рыжий угомонился. Но Руфус не собирался одергивать Рено — тот оставался единственным его развлечением на сегодня. — Не могу поверить, что ты ему такое позволяешь! — неодобрительно заметила Мария. Она поправила салфетку на коленях и снова надула губы. — Мы должны были провести приятный тихий вечер вдвоем. Глупая курица даже не понимала, что они и так тихо сидят, по крайней мере, относительно. Скорее всего, ее бесило, что все внимание сосредоточено на том, кто не просто красивее нее, но и талантливее в оральном сексе, если верить подслушанным разговорам в мужском туалете во время последнего похода в ресторан. — Для меня это и есть тихий вечер, — холодно произнес Руфус, когда им принесли еду. Он не удержался от усмешки, отказываясь от предложения официанта поперчить блюдо. — Тебе лучше привыкнуть к присутствию Турков, если планируешь встречаться со мной. Руфус подразумевал предупреждение, но Мария восприняла его слова совсем иначе, просияв улыбкой. Она вновь захлопала нарощенными ресницами. — Тогда, наверное, стоит привыкнуть. Руфус не успел сообщить ей, что времени на это не будет: помешал Рено, вынырнувший из-под стола. Мучиться на еще одном свидании он не собирался. Может, профинансировать очередную террористическую группировку, чтобы отвлечь отца, и на сей раз более удачно? Старательно вытерев рот салфеткой, Рено подмигнул напарнику. — Ну вот, аппетит нагулял! — Он швырнул найденную вилку официанту и потребовал другую, после чего радостно вскрикнул и залпом опрокинул в себя заказанное вино. Если кого-то не шокировало представление под столом, то за трапезой Рено добил всех. Он вгрызся в полусырой стейк, нож пронзительно скрежетал по тарелке. Рено оживленно и с набитым ртом во всех деталях и непристойностях разглагольствовал о различных стрип-клубах Четвертого Сектора. Позабавленный выходками Турка, Руфус едва ковырял свое блюдо и напрочь игнорировал Марию. Он завидовал способности Рено не заботиться о чужом мнении, потакать любой прихоти, не опасаясь осуждения. Руфус не мог представить, как орет на весь зал, что нефиговая задница Мидгара над Вутаем обеспечила им кучу классного бухла, или как полулежа на столе, тянется стащить кусок спаржи с тарелки Руда. Рено был воплощением понятия «раскрепощенность», в то время как Руфус ощущал себя скованным по рукам и ногам. Даже если удастся ускорить давно заслуженную смерть отца, он все равно останется пленником образа, который требовалось поддерживать президенту Шинра. Телефон в нагрудном кармане завибрировал. Руфус, настроив его на беззвучный режим, поспешно вытер правую руку и достал трубку, другой рукой призывая Марию заткнуться. — Шинра слушает. — Прошу прощения за беспокойство, сэр, но требуется ваша подпись на очень важных документах. Полагаю, именно они стали причиной задержки поставок, — пояснил Ценг ровным, абсолютно не виноватым голосом. Руфус почувствовал, будто его избавили от пытки, и кивнул, с трудом удержавшись от улыбки, хотя Ценг все равно не мог ее видеть. — Хорошо. Скоро буду. — Он захлопнул телефон и поманил официанта. — Прошу прощения, Мария, но мне придется прервать наш вечер. Рено и Руд тут же приблизились к столику. Рено впервые за час выглядел серьезным и нисколько не пьяным. Руфус кивнул Туркам. — Руд, проводи мисс фон Бирс домой. Рено, ты сопроводишь меня в штаб-квартиру. — Есть, вице-президент! — отозвался Рено, сочувственно похлопав Руда по плечу. — Вертолет на крыше, можем добраться на нем, пока Руд с мисс фон Бирс поедут на лимузине. Произнося имя Марии, он нарочно исковеркал его трущобным выговором, в остальном избавившись от акцента. — Отлично. Руфус больше не удостоил спутницу и взглядом, дав указание официанту выслать счет за все четыре ужина и щедрые чаевые, и вручил ошарашенному мужчине визитку с напечатанными на ней реквизитами. Решив эту проблему, он зашагал через зал, впервые не возражая, что все пялятся на него. Пусть гадают, с чего вдруг он сорвался посреди ужина в сопровождении Турка. По дороге на крышу Рено созвонился с Родом, предупредив об их прибытии. Он стянул аляповатый галстук и сунул его в карман черного пиджака. — Через пару минут будем на месте, сэр! — сообщил он Руфусу, широко ухмыляясь. Руфус задумался, а не ждал ли Рено звонка весь вечер, но решил пока не спрашивать. Оставшись с Турком наедине в тесной кабинке лифта, он ощутил терпкий аромат его одеколона, взглядом проследил за спутанным хвостом, болтавшимся между лопаток. Руфус осознал, что за последний год перерос Рено и, наверное, килограммов на десять тяжелее. Последние пару лет он смотрел на Рено снизу вверх — нахального, громогласного Турка, вечно корчившего рожи в попытках рассмешить его; единственного Турка, который относился к нему как к ребенку, но без малейшего неуважения. Рено едва не вывалился из лифта, стоило дверям разъехаться. Он почти бегом бросился к вертолету. — Я за штурвал! — радостно оповестил он, сдернув наушники с головы Кали. Элегантная блондинка-Турк улыбнулась, покачала головой, от чего ее длинные волосы разметались по плечам, и указала Руфусу на заднее сиденье. Проигнорировав ее, он обошел вертолет с другой стороны, где стоял Род. Один взгляд на Руфуса — и Турк, не дожидаясь, понадобится ли тому помощь, уселся на заднее сиденье рядом с Кали. Руфус гордился тем, что, несмотря на количество выпитого за ужином и легкое головокружение, без проблем забрался в кабину. — Неудивительно, что тебя не прельщала поездка на лимузине, — заметил он, наблюдая, как Рено напяливает наушники. — Ага, зачем толкаться по земле, если можно летать? Меньше ухабов с пробками, опять же, птичек можно шугать. — Рено сиял, будто дитя в магазине игрушек, щелкая тумблерами. — Держись! — предупредил он, хватаясь за джойстик. Вертолет почти без тряски взмыл в воздух. Обратный полет показался Руфусу удручающе коротким. Его внимание то и дело перескакивало с Рено на огни Мидгара. Он не мог припомнить, когда в последний раз увлекался чем-то настолько же сильно, как Рено управлением простого вертолета. Снова бросалась в глаза разница между ними, и закрадывались мысли: а стоят ли чего-то привилегии и власть? Руфус напомнил себе, что пока не обладает ни тем, ни другим в полной мере. Он застрял где-то посередине: недостаточно возможностей вытворять что вздумается, но чересчур много, чтобы не опасаться последствий за любое раскрепощенное поведение. — Тебе стоит попробовать полетать на одном из них. Голос Рено вырвал его из задумчивости. — Прошу прощения? Рено рассмеялся и двинул джойстик, чтобы вертолет слегка покачнулся из стороны в сторону. — Говорю, стоит попробовать порулить вертушкой. Почти такой же кайф, как от пары стопок виски, зато без похмелья. Руфус всегда мечтал научиться пилотировать, но отец отказывался выделять на это время. — Не уверен, что у меня найдется время, — произнес он, не желая признаваться в истинной причине. — Да ладно, ты же умный — быстро освоишь. — Рено повернулся и лучезарно улыбнулся, в зеленовато-голубых глазах плясали искорки удовольствия. — Я бы тебя научил. И никто не узнает, кто на самом деле за штурвалом. Он как бы между прочим доказал свою прозорливость и готовность пренебречь правилами. Руфус серьезно обдумал предложение. Он доверял Рено, знал о его преданности Вельду и Ценгу, а значит — и самому Руфусу. Рено и правда научил бы его летать, никому ни слова не сказав, ну, по крайней мере, не тем, кто не входил в ряды Турков. — Пожалуй, придется чаще привлекать тебя, попрошу Вельда назначать тебя ко мне. — Не вопрос, особенно сейчас, когда ЛАВИНА притихла. — Рено вновь сосредоточил внимание на небе впереди, поскольку они приближались к штаб-квартире Шинра. — А то я совсем заскучал в последнее время. Может, поэтому Рено и предложил научить его, а может, его забавляла мысль провести отца Руфуса. Как бы то ни было, он мог пригодиться, так что истинная причина не имела значения. — Я давно собирался посетить все Реакторы с запоздалой инспекцией. — Руфус улыбнулся про себя, предвкушая полеты. Он сядет за штурвал и отправится куда захочет. Неудивительно, что отец запретил ему учиться пилотировать. Казалось, Рено не хотел покидать кабину, приземлившись, но, выбравшись наружу, тут же встал за спиной Руфуса. В кабинете горел свет, однако там никого не оказалось. Руфус заметил на столе новую стопку бумаг, взял ее и начал просматривать, усевшись в кресло. — Я должен был получить это вчера утром. Неудивительно, что поставки задерживаются. Рено рассмеялся, прислонившись к краю стола и почесав в затылке. — Ага, забавно вышло… Похоже, я их потерял, когда Вельд велел тебе передать. — Он ничуть не выглядел виноватым, что по его вине компания, на которую работал, теряла прибыль. Руфус прервался, подписывая документы. — Ты их «потерял». Будь на твоем месте кто угодно, кроме Турка, я бы уволил его на месте. Но даже ты вряд ли мог забыть такие важные бумаги, раз уж сам Вельд поручил их передать. Как умудрился? — Э-э, наверное, отвлекся, когда пришел приказ проверить «Оловянного ангела» перед твоим ужином. — Рено достал из кармана галстук, поднес к глазам и подергал что-то, отчего мигающие огоньки погасли. — Прости. Руфус заподозрил, что должен быть благодарен Ценгу. Возможно, отчасти и Вельду, ведь Рено крайне редко ослушивался их приказов, даже если никто другой в компании не мог его контролировать. Руфус молча дочитал документы, подписал и отложил аккуратной стопкой в сторону. На все ушло минуты две. — Ты понимаешь, сколько денег стоила «Шинра» твоя забывчивость? — осведомился он, вставая и обходя стол в сторону Рено. Тот нахмурился и отложил галстук. — Да ладно тебе, не так уж много, а? Ты получил бумаги всего на денек позже. — Он не пытался оправдываться или утверждать, будто сделал Руфусу одолжение. — Видать, не подумал. Прости. — Он ухмыльнулся, но глаза настороженно следили за приближавшимся Руфусом. — Значит, прости. — Наверное, стоило надавить, пригрозить вычитать из жалованья Рено ущерб следующие несколько десятков лет, тогда бы тот признался, что не забывал никаких документов. Но Руфус в этом сомневался. Раньше Турк никогда не стеснялся брать на себя вину, даже когда Руфус точно знал, что Рено ни при чем. Похоже, тот рассудил, что раз уж его считают главным раздолбаем среди Турков, то нужно этим пользоваться. — «Прости» ничего не исправит, — сообщил он Рено, потянувшись за отброшенным галстуком. По венам струился хмель, куда сильнее, чем во время ужина. Дело было не столько в вине, сколько в осознании: после препаршивого вечера Руфус собирался сделать нечто крайне приятное. Сейчас он убедится, насколько правдивы слухи о Рено и его узкой заднице. — Думаю, тебя следует проучить. — Он схватил ошарашенного Рено за левую руку, завел ее за спину и проделал то же самое с правой. Рено застыл, даже не сопротивляясь, пока его запястья связывали. — Так, чтобы ты больше никогда ничего не забывал. Руфус предвкушающе улыбнулся и наклонился ближе. — Знаю, тебя отстраняли от службы, лишали премии и даже запирали в комнате на неделю, но, похоже, тебя ничего особо не беспокоит. Вот я и решил попробовать кое-что новенькое, — почти промурлыкал он низким, охрипшим от желания голосом. Он очертил указательным пальцем лицо Рено, а тот лишь неотрывно смотрел на него. — Что угодно лучше, чем срезанная премия, — наконец выдал Рено спустя несколько секунд, ухмыльнувшись, но в прозрачно-бирюзовых глазах все еще таилась настороженность. — Мне щас положено сказать: «Я очень, очень плохой мальчик»? Руки связаны за спиной, он в кабинете наедине с человеком, способным отдать приказ его убить, но Рено и не думал трепетать от страха. Руфус счел это одновременно бесящим и бодрящим. После целого вечера, когда приходилось плясать под дудку отца и изображать приз, за который боролась Мария, теперь он, Руфус, владел ситуацией и мог удовлетворить собственные желания. Учитывая настроение и степень опьянения, сгодился бы любой, но тот факт, что это Рено, делал происходящее в разы слаще. Вот он, человек без скрытых мотивов, который не боится Руфуса и не видит в нем ходячий кошелек. Сейчас это привлекало Руфуса не меньше, чем мысли о сексе. — Не думаю, что в этом есть необходимость, — ответил он уже более ровным голосом, убедившись, что получит желаемое. Правая рука оставила лицо Рено и зарылась в невероятно алую шевелюру. К удивлению Руфуса, волосы на ощупь оказались не такими жесткими, как он ожидал. По крайней мере, та их часть, что была стянута в хвост дешевой резинкой, избежав участи быть залитой гелем и лаком и торчать неопрятными прядями. Стремительно стянув и отшвырнув резинку, Руфус запустил пальцы в спутанные пряди. Рено от этого прикрыл глаза и тихо, но явно довольно застонал. Руфус узнал еще кое-что о Рено: Турку очень нравилось, когда кто-то играл с его волосами. Вплетя в пряди и левую руку, он шагнул еще ближе и раздвинул коленом ноги Рено, чтобы протиснуться между ними. Член Руфуса уже затвердел: он так и не опал до конца после представления Рено под столом, когда в голове роились мысли, каково бы было ощутить этот развратный рот на себе. Руфус терся пахом о Рено и перебирал шелковистые — надо же! — пряди, чувствуя, как твердеет член Турка. — Ты правда отсосал Руду сегодня? — спросил он и обнаружил еще одно слабое место. Рено задрожал от слов, произнесенных прямо на ухо, и снова застонал, когда Руфус экспериментально прихватил зубами серебряную сережку в мочке. — Не-ет… только не на работе, — запинаясь выдохнул Рено и наконец задергался, пытаясь освободить связанные руки. Он распахнул глаза и уставился на Руфуса все с той же настороженностью, даже когда склонил голову набок, позволяя пальцам теребить серьгу. — Ладно, теперь я. Ты просто хочешь меня напугать или что? — потребовал он ответа, дергая путы на запястьях. — Ты вроде как не слывешь любителем трахать работников, так что это какой-то новый кинк или извращенный метод «наказания»? Правая рука Руфуса, все еще запутавшаяся в волосах Рено, сжала пряди и резко дернула. Рено ахнул от неожиданности, выгибая шею. Руфус собирался спросить, какая разница, зачем он это делает, но перед ним был не какой-нибудь льстивый, пресмыкающийся служащий, а Турк. — Занятные вопросы от человека, который вроде как никогда не отказывается от секса, — произнес он, отчаянно пытаясь заставить затуманенные вожделением и алкоголем мозги работать. — Ага, ну так не верь всему, что болтают. Я чертовски далек от девственности, но если бы трахался со всеми, кого приписывают слухи, то ни на что другое времени бы не осталось. — Рено оскалился в подобии ухмылки. — Я не трахаюсь с кем попало. — Я тоже, — признал Руфус, ослабляя хватку на волосах Рено. — Ты… меня интересуешь. Рено усмехнулся и расслабился, его правая нога обвилась вокруг бедра Руфуса. — Потому что хочешь узнать, каково это — трахнуть Турка? — Потому что хочу выяснить, действительно ли твой минет хорош хотя бы вполовину от того, что ты изображал, — ответил Руфус неровным голосом. Левая рука оставила ухо Рено и легла на задницу, притягивая ближе. — Потому что устал гадать, каково будет тебя трахнуть. — И потому ты говоришь о наказании, связываешь мне руки за спиной. Очень логично. — Рено опять рассмеялся, но теперь с хрипотцой, под стать голосу Руфуса. Зеленовато-голубые глаза потемнели, зрачки расширились, и он толкнулся бедрами вперед. — Я не шлюха компании, — без тени юмора добавил он. Руфус склонился к самым губам Турка. — Я такого и не говорил. Захоти я перепихнуться, трахнул бы Скарлет или даже Марию. И я не маленький мальчик, притворяющийся вице-президентом. Эта роль мне надоела. — Что ж, надеюсь, ты и впрямь не маленький, — промурлыкал Рено настолько по-кошачьи, что Руфус не сразу осознал, что это был низкий, гортанный стон. — А то будет до хрена обидно. Как бы ни сомневался Рено несколькими минутами ранее, теперь он, похоже, забыл обо всем. Он подался вперед и прижался губами к губам Руфуса. Тот не преминул воспользоваться приглашением, стащил Рено со стола и вздернул на ноги, чтобы было удобнее целоваться. Одна рука легла на задницу, вторая запуталась в длинных волосах. Как и все, за что он брался, Рено целовался безо всяких тормозов. Со связанными за спиной руками он вжимался в Руфуса всем телом, с силой посасывая его язык. Руфусу пришлось убрать ладонь с упругих ягодиц и нащупать кончик галстука, чтобы развязать узел. Наконец он справился, и что-то твердое, металлическое брякнуло по столу, а руки Рено легли Руфусу на плечи, притягивая еще ближе. Они уперлись в стол, вцепившись друг в друга, будто страшась отпустить. Теперь голова шла кругом еще сильнее. Рено издавал потрясающие жадные полустоны-полувсхлипы, пока его целовали. Его поджарое тело казалось горячим и податливым, пока его заваливали на стол. Его рука пробралась между их телами и сжала возбужденный член Руфуса — не слишком сильно, но ощутимо. У Руфуса перехватило дыхание, он слегка отстранился, хватая ртом воздух. От зрелища Рено, практически распластанного по столу, опиравшегося на локоть левой руки, правой сжимавшего член Руфуса, с разметавшимися по плечам и ухмыляющемуся лицу волосами, у Руфуса возникло чувство, будто ему снова четырнадцать. Тогда отец организовал ему особый «подарок», чтобы познакомить с отличиями взрослых от детей. Руфус трепетал от нетерпения, но понятия не имел, что делать дальше. Теперь-то он знал, чего хочет — столько всего разом: еще один жаркий поцелуй, как перед этим, губы Рено, обхватывающие его член, сам Турк, нагибающийся над столом, прижатый к стене, распростертый на диване, с откинутой назад головой, пока его жестко имеют, или… — Ты, кажется, что-то говорил про минет? — спросил Рено, и Руфус отметил про себя, что Турк тоже запыхался. — Да. — Руфус едва не застонал в ответ, силясь вернуть подобие контроля над собой. — Посмотрим, так ли ты хорош, как прикидываешься. Рено хмыкнул, оттолкнул Руфуса и выпрямился. Он стряхнул пиджак, позволив ему упасть на пол, и опустился на колени с дьявольски порочной усмешкой на влажных губах. — Люблю мужчин, которые не тратят время зря. — Был еще один смешок, когда он дернул пряжку ремня Руфуса, пока не расстегнул ее. Звук молнии ширинки, которую Рено потянул вниз, казался раз в десять громче, чем в ресторане. Руфус лениво гадал, не фантазия ли это, рожденная алкоголем, и не проснется ли он поутру в одной постели с голой Марией. Он содрогнулся от отвращения и вцепился в волосы Рено, вынуждая того посмотреть на себя. Когда Рено сощурился и раскрыл рот, словно желая возмутиться, Руфус нежно очертил двумя пальцами татуировку под его правым глазом. Происходящее казалось слишком реальным для сна. Гнев будто испарился, Рено потерся щекой о ласкающую руку. — Че, намекаешь, будто у тя такой здоровенный, что мне стоит отодвинуться? — подначил он, глаза искрились весельем и вожделением. И как только умудряется шутить, будто все несерьезно? Руфуса кольнула острая зависть, хотя он знал о жизни Рено до Турков, читал его досье. Вот она, роскошь… — Не хотелось бы, чтобы ты лишился глаз, — сумел отшутиться он в ответ и почувствовал себя не таким глупым, когда Рено рассмеялся мягко и чуточку развязно. — Тогда показывай, что у тя там. — Он подмигнул Руфусу и запустил руку в расстегнутую ширинку, под шелковые боксеры, пока не обхватил ладонью член. Руфус застонал от прикосновения и с удовлетворением отметил, как удивленно взлетели брови Рено. — Ну, возможно, мне и не надо было так сильно отодвигаться, но теперь тебя точно никто маленьким не назовет. — Улыбка Рено приобрела похотливый оттенок, он облизнулся, будто в предвкушении лакомства. Руфус собирался напомнить рыжему засранцу, что пялиться на его член — технически еще не оральный секс, но вместо этого ахнул, когда Рено подался вперед и лизнул ствол по всей длине, прежде чем обхватить губами головку. — Черт! — Возглас вырвался у Руфуса от того, каким горячим оказался рот Рено. У того явно температура тела выше нормы, не иначе, потому что ощущалось просто охренительно — так жарко и влажно вокруг члена. А ведь он даже не принимал в расчет скольжение горячего мокрого языка по головке, трепетание самого кончика языка против выемки уретры, пока у Руфуса не подогнулись колени. Рено отстранился, чтобы снова провести языком по стволу. Контраст прохладного воздуха кабинета и жара, что окутывал плоть до этого, посылал по нервам электрические разряды. И Рено повторял свои действия снова, и снова, и снова. Жар, влага, восхитительное давление, прохлада, скольжение, долгие дразнящие касания языка… пока Руфус не стал настолько чувствительным, что задрожал всем телом, когда Рено выдохнул на головку. Руки зарылись в волосы Рено, ладони стали липкими от геля, удерживавшего прическу. Эта крохотная деталь почему-то отпечаталась в сознании. Нервные окончания так перевозбудились от наслаждения, что Руфус будто захлебывался в потоке ощущений. Как бы он ни гордился своим образом отстраненного, недосягаемого человека, полностью владеющего собой даже во время секса, громкий вскрик вырвался у него совершенно неконтролируемо, когда Рено насадился ртом на член до основания. Ощущение тесного жара, пульсирующего вокруг ствола при каждом глотке, чуть не стало последней каплей. У Руфуса потемнело в глазах, бедра непроизвольно подались вперед. Когда Рено отодвинулся для очередной серии дразнящих ласк языком, Руфус грубо оттолкнул его. Повалившись на ковер, Рено поднялся обратно. Волосы упали на лицо, но даже сквозь алые пряди была видна полыхающая в глазах ярость. — Какого хрена ты творишь?! — возмутился он, вытирая рот тыльной стороной ладони. Покачнувшись на нетвердых ногах, Руфус попытался восстановить дыхание, борясь с накатывающим оргазмом. Он полуприсел, полуопустился на колени и навис над Рено, ухватив за подбородок. — Я не собираюсь кончать тебе в рот, — выдохнул он спустя несколько секунд. Тело до сих пор трепетало от пережитого наслаждения и дразнящих ласк. Рено и впрямь оказался даже лучше, чем утверждали слухи и представлял сам Руфус. Нахмурившись, Рено закинул правую руку Руфусу на плечи и откинулся на ковер. — Мог бы и сказать, знаешь ли. Выкинешь такое, пока твой член у меня во рту, и я ведь цапну зубами. — В голосе Рено прозвучало предупреждение, хотя он и улыбался. — Вряд ли тебе такое понравится. — Буду иметь в виду на будущее, — ответил Руфус как мог невозмутимо, вновь потянувшись за поцелуем. Не то чтобы он рассчитывал на продолжение, не желая поощрять Турка думать, будто тот может что-то поиметь от секса. Руфус давно усвоил, что все, что выходит за рамки одного-двух перепихонов, обычно приносит больше проблем, чем удовольствия. Поэтому он и отпихнул Рено. Руфус позволит себе ненадолго поддаться мимолетному увлечению, не более того. И все же снова поцеловав Рено, он поймал себя на мысли, как бы хотелось, чтобы это не было разовой акцией. Чтобы можно было смаковать раз за разом мгновения вроде этого — его собственный вкус на горячем скользком языке, извивающееся под ним поджарое тело, прижимающееся во всех правильных местах. Собственное тело Руфуса жаждало продолжения этого дивного экстаза, член дернулся, соприкоснувшись с обтянутым тканью бедром. Самоконтроль и терпение были его сильными сторонами, но в данной ситуации изменили напрочь. Оторвавшись от губ Рено, чтобы проверить реакцию на покусывание мочки уха, Руфус вцепился в белую хлопковую рубашку и дернул в стороны, так что пуговицы разлетелись во все стороны. Он затруднялся определить, вызван ли особенно сладострастный стон прикусыванием мочки или рвущейся тканью, так что прихватил плоть зубами и был вознагражден повторным стоном. Ухмыляясь от восторга, Руфус втянул мочку в рот, пока руки судорожно шарили по телу Рено, стремясь нащупать новые слабые места. Сжатие маленьких твердых сосков вырвало у Рено хриплый шепот с именем Руфуса, скольжение ладоней по бокам заставило сильнее стиснуть его бедра, поцелуй в острую ключицу — часто задышать и вцепиться Руфусу в волосы. Каждая реакция посылала по телу волны удовольствия и похоти, легкая боль от осторожно подергиваемых волос, сжимающихся на плечах пальцев, стискивающих бедра ног. Руфус даже не возражал, что Рено называет его по имени, ведь в голосе звучала неприкрытая жажда. Руфус понимал, что стоило не торопиться, растянуть удовольствие, воплотить все, о чем мечталось, но он уже балансировал на грани. Ощущая нехватку выдержки, какой давно за собой не замечал, он просунул левую руку за пояс брюк Рено, а правой возился с молнией. — Наконец добрались до самого интересного, — пробормотал Рено, сбрасывая ботинки и проделывая ногами что-то, от чего штаны Руфуса сползли ниже по бедрам. Он извивался, пока говорил, нетерпеливо помогая избавиться от собственной одежды. Когда Руфус отстранился, чтобы снять пистолет с кобурой, а потом остальное и отшвырнуть в сторону, Рено проделал то же самое с рубашкой и растянулся на полу — весь перед ним — обнажив бледную кожу и алые волосы. В сравнении с Руфусом он был меньше и тоньше, но не хрупкий. В его поджарости таилась жилистость, отчего темный голос в голове Руфуса зашептал возбуждающе грязные вещи о том, что Рено не сломается, если Руфус решит побыть немного грубым. Сейчас Рено принадлежал ему, чтобы наслаждаться им, чтобы снова заставить кричать, сметая этот дерзкий фасад. Руфус устроился сверху, широко раздвинул его ноги и прошипел от того как ощущалось соприкосновение с чужим жаром. Ощущение поджарых мышц и острых костей под такой горячей кожей резко контрастировало с шелковистой гладкостью члена, упиравшегося в его живот. Правой рукой Руфус закинул ногу Рено себе на плечо и прошелся языком по ключицам. Пальцы нащупали и надавили на сжатое колечко мышц. В ответ руки Рено тут же уперлись Руфусу в плечи. — Эй! Ты хоть раз трахал парня? Не смей засовывать насухую, Руфус! Отдернув руку, Руфус сгреб запястье Рено и завел за голову, прижимая к ковру. — Представь себе, трахал, — холодно сообщил он, злясь на себя за недостаток контроля, а на Рено — за отказ. — А теперь заткнись… — Нет. — Рено сверкнул глазами, но перестал отпихивать Руфуса… только чтобы переместить ладонь с плеча на его член. — Нет смазки — нет секса. Плевать, что ты вице-президент. Если так приспичило, поищи кого-нибудь, кому пофиг, что ты его порвешь. Или приготовься узнать, насколько хорошо материя восстанавливает члены. Шокированный угрозой, Руфус наконец сумел обуздать вожделение и сделал глубокий вдох. Кто угодно другой позволил бы ему, увидев в этом способ обязать Руфуса, но только не Рено. Никто, кроме отца и Вельда, никогда не говорил ему «нет». — Лежи здесь, — велел он любовнику, с неохотой отстраняясь и замерев на миг, пока Рено не разжал хватку. Прикрыв ладонью пах, Руфус бросился к столу за флаконом лосьона. Хреновая привычка — не держать в кабинете ничего получше, но он не имел обыкновения трахаться в офисе. Вернувшись к Рено, он, опустившись на колени, нарочито плеснул лосьон на правую ладонь. — Придется обойтись этим, — произнес он грубым голосом, явственно давая понять, что обойтись придется в любом случае. Ему отказывали так во многом — в собственной свободе, в законном месте в мире, в надлежащем уважении… то, что можно взять, он возьмет. Рено поманил левой рукой, требуя флакон, и когда Руфус кинул ему, внимательно изучил этикетку. — Ага, сойдет. — Он выдавил немного на ладонь и раздвинул бедра. Опасный блеск в глазах исчез. — Попробуй сам сходить в медблок за зельем для своей задницы, — проворчал он, потянувшись к Руфусу правой рукой. Ухватив за плечо, притянул его обратно. Застонав от ощущения горячих скользких пальцев, обхвативших член, Руфус уронил голову, пытаясь отдышаться. Решив, что не кончит от одного прикосновения, он продолжил начатое. Очертил дразнящие круги вокруг сморщенного колечка мышц. — Что, часто доводилось делать такое? — не удержался он от вопроса. — Не-а, никому не даю себя так использовать. Я не против боли — она даже заводит, но нафиг надо, чтоб меня рвали. — Рено ахнул, когда внутрь протолкнулись два пальца и тут же выскользнули обратно. Откинув голову на ковер, он зарделся, на татуированных щеках выступил румянец. — Только не говори, что тебя такое заводит. Нет, не заводило, но признаться, что сегодня его толкнуло на это яростное желание обладать Рено, он не мог. Он не покажет такую слабость, не отдаст такую власть над собой. Достаточно того, что он ни взял желаемое силой, ни велел Рено убраться из кабинета. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Чем больше он получал рыжего, тем сильнее его хотел. Руфус снова втолкнул пальцы и почувствовал, как тешится самолюбие от того, как Рено зажмурился и застонал, как развел ноги шире и вскинул бедра, раскрываясь сильнее. Закинув ногу Рено себе на плечо, Руфус обхватил рукой его член. Рено отреагировал мгновенно — вскрикнул и выгнулся. — Руфус! О-ох… давай же. Хочу кончить, хочу, чтоб ты меня трахнул. — Одна рука Рено царапнула плечо Руфуса, другая провела по члену еще пару раз, затем вцепилась в бедро, пытаясь подтянуть Руфуса ближе. — Хочу пожестче, — проворковал Рено. Узкая грудь блестела от пота, всклокоченная челка липла ко лбу, закрывая татуировки. — Хочу почувствовать. Несколько минут назад Руфусу грозили кастрацией за грубый секс, а теперь его подначивали на то же самое. Руфус хмыкнул, удивляясь противоречивости Рено, но упускать возможность не собирался. Он раздвинул пальцы ножницами еще несколько раз и решил, что хватит. Может, будет немного больно, но ведь Рено же нравится, так? — Умоляй, — прошептал он, склоняясь, пока головка члена не уперлась Рено в зад. Аквамариновые глаза, потемневшие до цвета бирюзы, невидяще пялились на него какое-то время, потом Рено застонал и дернул на себя. — Скажи «пожалуйста». — Руфус не сдержал самодовольной ухмылки тому, как обернулась ситуация. Рено несколько секунд буравил его сердитым взглядом, пока Руфус не провел ладонью по его члену. — Тогда тебе лучше сделать это охрененно хорошо. — Он протянул руку и отвел упавшие на лоб Руфуса пряди, о которых тот и не подозревал. — Пожалуйста, о, пожалуйста, с вишенкой на вершине. Да хоть любым фруктом, каким захочешь, только вставь уже. Пожалуйста! Не самая убедительная мольба на памяти Руфуса, но сойдет. Напоследок втолкнув в Рено три пальца — на всякий случай и чтобы подразнить, — он быстро вынул их, пристроил член и резко подался бедрами вперед. От ощущения тугого сопротивления, уступившего дивному жару, Руфус простонал имя Рено, но его возглас потонул в ответном крике. — Руфус! Блядь! Да-а… ах! — Ногти впились Руфусу в плечи, Рено задергался под ним, извергая громкую нескончаемую литанию из его имени вперемешку с ругательствами и мольбами: — Ну же, Руфус! Как… о, вот так. Еще, пожалуйста… ах! Стоя на коленях и склоняясь над Рено, закинув его ноги себе на плечи, Руфус вцепился в костлявые бедра, притягивая к себе в такт толчкам. Он вколачивался в тело Рено так быстро и жестко, как только мог. Он уже чувствовал, как подкрадывается оргазм — тело сотрясала дрожь экстаза, нервы пылали от чрезмерной стимуляции. Рено атаковал все его чувства: звук собственного имени, выкрикиваемого обычно мягким, а сейчас охрипшим от страсти голосом, запах пряного одеколона и пота, ощущение потрясающе тесного бархатного жара вокруг члена и поджарого тела, трущегося о его собственное, вид раскрасневшегося красивого лица, затуманенных, полуприкрытых глаз, капельки пота над изгибом верхней губы… Рука Рено упала Руфусу на колени — он начал надрачивать себе, лихорадочно двигая кулаком в такт беспорядочным рывкам, сотрясавшим его задницу. Крики Рено стали невнятными от наслаждения, особенно когда нога соскользнула с плеча вспотевшего Руфуса и тот склонился над ним еще ниже. Резкая боль прострелила от плеча Руфуса вдоль спины. К черту попытки довести Рено до оргазма первым — дольше сдерживаться не было сил. Казалось, он вот-вот взорвется от наслаждения, все тело пылало, и это стало последней каплей, чувством сверх меры. С криком выдохнув имя Рено, он содрогнулся всем телом в оргазме. В ушах стучала кровь, зрение по бокам затуманились. За удовольствием пришло блаженство — настолько сильное, что, казалось, он потерял контроль над собственным телом. Покачнувшись, Руфус едва успел выставить правую руку, чтобы не впечататься лицом Рено в грудь. Краем уха он различил собственное имя, но отвлекся на ощущение члена, сжатого спазмами мышц до темноты в глазах. С трудом дыша, он уже не мог удерживать себя и рухнул на последние несколько сантиметров, на любовника. Помимо блаженства постепенно возвращались другие ощущения, по мере того как сердцебиение замедлялось. Резкая боль в спине, тупая — в коленях и голенях. Он взмок от пота, на груди и животе подсыхало что-то более густое. Челка прилипла ко лбу, прядь волос Рено попала в рот. Сплюнув ее, Руфус заставил слегка трясущееся тело двигаться и сумел скатиться с Рено на ковер. Рено молчал, только громко и неровно дышал. Негромко застонав, он ухитрился закрыть лицо рукой, прикрыв глаза. Лежа рядом на боку, Руфус дотянулся, насколько смог, до спины правой рукой. Пальцы перепачкались в крови. — Ты меня исцарапал, — хриплым голосом сообщил он Рено. Сам не знал, зачем сказал — просто тишина начала тяготить, и он не представлял, как ее нарушить. В ответ послышался слабый смешок. — Ага, зато у меня теперь здоровенные ожоги от ковра на спине и заднице, — просипел Рено и сдвинул руку, чтобы глянуть на Руфуса. Он ухмылялся, румянец постепенно сходил с лица. — Больше никакого секса на этом полу. Ожоги от ковра. Теперь ясно, почему болят колени. — Да уж, такой вариант исключен. — В следующий раз, когда Руфус решит потрахаться с кем-нибудь в кабинете — если таковой случится, — это будет на мебели, а не на ковре. Даже представить страшно, как повеселится уборщица, оттирая пятна с ворсистой поверхности. Он заставил себя подняться и медленно побрел к столу, чтобы скрыть, как его пошатывает. Отыскав ключ от потайного ящика, Руфус внимательно осмотрел коллекцию бутылочек внутри и выбрал одну. Быть вице-президентом иногда полезно — например, когда нужно лечебное зелье, а идти в медблок неохота. Он осушил половину пузырька, приостановился и вернулся к Рено. — Пей. Рено покосился на него настороженно, усаживаясь и принимая склянку. Поколебавшись секунду, он поднес горлышко к губам, опрокинул содержимое, будто стопку виски, поморщился и причмокнул, возвращая опустевший пузырек. — Насколько бы охрененными они ни были, на вкус зелья — полное дерьмо. — Мог бы и потерпеть ожоги, — заметил Руфус, собирая одежду. Душ подождет до дома, сейчас он чувствовал себя на редкость незащищенным перед голым Рено и ему не терпелось поскорее с этим покончить. Чем быстрее он уйдет, тем меньше вероятность, что Рено начнет намекать на всякие «одолжения». — Ну да, чтоб потом Вельд с меня три шкуры спустил. Какими бы мерзкими ни были зелья на вкус, лучше они, чем разнос от начальства. — Рено тоже встал и принялся разыскивать шмотки. Встряхнул рубашку и рассмеялся, обнаружив, что на ней нет пуговиц. — А, и хрен с ними, спасибо в любом случае. Сейчас сигаретку, душ, можно еще по стаканчику, и на сегодня хватит. — Он натянул рубашку, затем брюки на голое тело. Обулся без носков, скомкал остальное и сгреб в кучу на столе, где лежал пистолет. — Увидимся завтра, босс. Рено отсалютовал ему и подмигнул, направляясь к двери. Руфус застыл посреди процесса натягивания собственных штанов и ошарашенно уставился вслед. Это было… впервые. Когда такое случалось, чтобы партнер уходил по собственной воле так быстро и без происшествий? Изумление сменилось подозрением: неужели Рено просто выжидает, чтобы потом стребовать плату за сегодняшнюю ночь? Не затуманенный более ни алкоголем, ни страстью разум Руфуса подсказывал целый ряд причин, почему сегодняшние действия не блистали умом. Рено — один из четырех Тузов Турков, от него не избавишься так просто, если вдруг возомнит себя вправе требовать поблажек. Почему-то эта мысль по-настоящему тревожила. В скверном расположении духа он покинул кабинет, не желая больше оставаться там, где пахло сексом.*****
Ценг спрятал зевок, прикрыв рот тыльной стороной ладони, и провел пропуском по замку кабинета Руфуса. По донесениям тот вернулся, чтобы подписать бумаги, и ушел через час. Почему ни Руфус, ни Рено не сообщили, что все оформлено, Ценг не знал, но затягивать больше нельзя. Если президент узнает, всем не поздоровится. Он щелкнул выключателем и сделал несколько шагов, прежде чем заметил непорядок. Документы лежали на столе… почти все. Некоторые рассыпались, некоторые смялись. А с пола возле стола свисала невообразимо яркая полоска ткани. Подняв ее, Ценг сразу опознал пресловутый галстук Рено и удивился, что тот забыл здесь. Внимательно осмотрев комнату, он обнаружил черный носок у двери и подозрительное влажное пятно на идеально-белом ковре. Ценг догадывался, в чем дело, и глубоко вздохнул, убедившись в своей правоте. Согласно записям, в последний час здесь были только Рено и Руфус. Ценг предположил, что если бы Рено принуждали, от офиса остались бы руины. Значит, что бы ни случилось, секс явно был по обоюдному согласию. Он знал, что Руфус порой неадекватно реагировал, если отец слишком сильно на него давил. А Рено… от Турка никогда не знаешь, чего ждать — ни у кого не хватит воображения предсказать, что ему взбредет в голову. Оставалось надеяться, что у обоих были свои причины и что это был эксперимент. Ценг практически вырастил Руфуса и последние несколько лет наблюдал, как Рено превращался из тощего преступника в одного из лучших Турков. Обоим пришлось повзрослеть слишком рано и повидать слишком многое, и это повлияло на характер, понятие о верности и на их чудовищное упрямство. Хотя многие сочли бы Руфуса и Рено несовместимыми, Ценг считал иначе. В некотором смысле их можно было назвать даже слишком совместимыми. С другой стороны, Руфус — наследник самой могущественной корпорации в мире, выросший в жестких рамках змеиного гнезда. А Рено — незаконнорожденный отпрыск проститутки с трущоб, которому неймется, пока он не нарушит пару-тройку законов и правил до полудня. С этой точки зрения они — полные противоположности. И это даже без учета привычки Руфуса все контролировать, а Рено — творить, что заблагорассудится. Ценг помассировал висок, чувствуя, как подступает мигрень, и собрал бумаги. Будущее вдруг стало намного более непредсказуемым и тревожным, чем несколько минут назад.*****
Рено распахнул дверь и улыбнулся напарнику. — Привет! Руд схватил его за плечо и выволок в коридор. — Никогда больше не оставляй меня наедине с этой женщиной! — заявил он, в его глубоком голосе послышались непривычные нотки ужаса. Гадая, уж не приснился ли ему дурацкий сон, Рено дернул себя за хвост и вздохнул, ощутив боль — увы, не приснился. — Ладно, и че стряслось с этой курицей? — спросил он, полагая, что речь о спутнице Руфуса. Руд поправил очки и содрогнулся. — Она интересовалась, правда ли я такой большой, как ты описывал за ужином. — Он повернулся к Рено и нахмурился. — Вечно ты со своими идиотскими идеями! — Ой, я думал, тебе обломится развлечься, но не с ней. — Рено приобнял друга за плечи. — Откуда мне было знать, что вице-президент заставит тебя ее отвезти? — Она домогалась меня прямо в лимузине, — признался Руд, ссутулившись. — Для типа благородной леди на удивление не понимала слова «нет». — Ага, знаю я таких. — Рено ухмыльнулся, вспомнив, как сам развлекся накануне. — Ну и как, перепало тебе? Ай! — Он потер затылок и возмущенно уставился на напарника. Руд поправил перчатку на правой руке и вскинул ее в угрожающем жесте, будто собираясь снова наподдать Рено. — Я похож на идиота, который будет трахаться с девицей, которую президент сосватал сыну? — Да не-е, — вздохнул Рено и снова потер макушку. Конечно, он хотел, чтобы другу обломилось по-быстрому, но Руду без надобности ни триппер, ни пуля в башку. — А, у нее сиськи так себе были. Руд перестал хмуриться и даже слегка улыбнулся. — Да уж. Даже если б она не встречалась с вице-президентом, хрен бы я к ней прикоснулся и десятифутовой палкой. Мне нравятся дамы с классом. — Не говоря уж о том, чтоб с большими буферами. — На сей раз Рено увернулся от подзатыльника и рассмеялся. — Да лан, меньше четвертого размера — и ты даж не посмотришь. Руд фыркнул, показывая, что он думает по поводу этой теории, но Рено знал, что это чистая правда. Руд в целом был по женской части, а сам Рено предпочитал мужиков — отчасти поэтому они и стали лучшими друзьями. Проведя немало ночей по разным барам, Рено прекрасно изучил вкусы Руда. Большая грудь — не главное, но он точно не любил шлюх. Ему нравились тихие, застенчивые или не слишком напористые, но способные постоять за себя. Если такая девушка была хорошенькой и с аппетитными формами, Руд терял голову до конца happy hour. Работа в Турках не слишком способствовала серьезным отношениям, и большинство их коллег ограничивались перепихоном по дружбе или интрижками на одну ночь. Рено невольно задумался о вчерашнем. Сейчас, когда схлынул кураж, пришлось признать: поступок не из разумных, но блин, кто он такой, чтобы отказывать Руфусу Шинра? Тот малявка-сопляк, которого Рено помнил по первой встрече, определенно здорово повзрослел. Резкий щелбан по лбу — и Рено разразился проклятиями, сердито зыркнув на напарника. — Ты какого хрена, а? Я ниче не сказал! Руд ухмыльнулся, слегка обнажив зубы. — Ты подозрительно тихий с утра пораньше, а это верный знак, что грядут неприятности. У тебя вышла какая-то заминка с вице-президентом? Он неважно выглядел из-за выпитого. Они остановились возле лифта, и Руд нажал кнопку вызова вниз, чтобы отправиться на службу. До начала смены оставалось минут пятнадцать, но Руфус обычно приезжал раньше… — Да не, вроде бы ничего такого. — Поддавшись порыву, Рено ткнул кнопку верхнего этажа. — Только я вчера забыл кое-что в его кабинете и собираюсь забрать, пока не выкинули. — Он улыбнулся на вопросительный взгляд Руда, но пояснять не стал. Скрывать что-либо от лучшего друга Рено не привык, однако вчера, уходя из офиса, уловил странную ауру. Рено достаточно времени провел рядом с боссом, чтобы знать: Руфус спит со многими, но редко больше одного раза. Хотелось убедиться, что Рено не выеб себя с работы — в буквальном смысле, — и он не собирался ни беспокоить Руда, ни трепаться, пока сам не разберется. К тому же галстук ему нравился. Руд погладил бородку и покачал головой. — Темнишь ты что-то, но с утра пораньше мозги не варят, чтобы выяснять. Скажу Вельду, что ты припозднишься, а ты мне потом кофе купишь. — Он сдвинул очки на кончик носа и одарил Рено красноречивым взглядом, мол, «и поведаешь, что за идиотскую выходку отмочил на этот раз». Рено мысленно возблагодарил небеса за такого напарника, как Руд, и, подчинившись порыву, быстро его обнял, услышав «дзынь» прибывшего лифта. Запрыгнув в кабину, он помахал на прощание обалдевшему другу. — Куплю еще и пончики! Хорошее настроение слегка увяло, пока лифт полз наверх со скоростью замерзающей смолы. Ну и что его ждет в худшем случае? Руфус пожалеет о вчерашнем и попросит Вельда не назначать Рено или Руда к нему какое-то время. А это значит — им не светят веселые задания. Рено бы этого не хотелось, особенно потому, что, сопровождая вице-президента туда-сюда, частенько удавалось порулить вертолетом. Так что стоило зайти, подобрать галстук и вскользь заметить: если Руфус пожелает, Рено начисто забудет о вчерашнем. Не то чтобы ему этого хотелось — секс вышел что надо, — ну и опять же это был Руфус. Скольким Туркам перепадало трахнуть вице-президента Шинра? Рено ухмыльнулся, отчего пассажиры шарахнулись к стенкам даже сильнее, чем когда он крутил дубинкой. Конечно, если Руфус велит держать язык за зубами, Рено и словом не обмолвится… ну, никому, кроме Руда. В конечном счете Рено очень надеялся, что Руфус не станет делать вид, будто прошлой ночи не было. Отношения не светили ни одному из них, но почему бы не перепихнуться иногда? Руфус знал — Рено ничего не выкинет во время секса, а Рено не против любовника, который не только горяч как адово пекло, но и не прочь слегка пожестче, только не до крайностей. За исключением попытки присунуть ему без смазки — вот это был тупизм. И все же подытоживая: шанс на классный трах с тем, от кого реально сносит крышу, и кто не станет требовать большего. Рено мог бы признать, что это сулит увлекательный способ скоротать обеденный перерыв или попить кофе, если выпадет случай раззадорить Руфуса на работе. Вельд вряд ли станет гнать за опоздание, если Рено оправдается минетом вице-президенту.*****
Руфус яростно уставился на аккуратно сложенный на столе галстук. Уборщики привели кабинет в порядок, не оставив никаких подозрительных пятен или запахов. Единственным напоминанием о вчерашнем служил этот кошмарный галстук Рено — будто издевательский сувенир на память. При дневном свете его кричащие цвета вызывали еще большую тошноту, а нарисованная голая женщина, казалось, подмигивала, хотя батарейка точно села. Вчера Руфус отправился домой, отмылся и уснул в своей комфортабельной постели. Ночь прошла без происшествий, если не считать того, что он проснулся от эротического сна про Рено. Рыжий лежал под ним на кровати и умолял оттрахать посильнее. Руфуса разбудило не само видение, а то, что он кончил во сне — такого не случалось с пятнадцати лет. Прошлая ночь должна была стать единственным эпизодом, но Рено снился ему, мерещился в душе и по дороге на работу. Весь день из головы не шли мысли об этом рыжем засранце: его смех, ощущение горячего тесного тела, как он… — Да чтоб тебя! Руфус рванул ящик стола и запихнул туда галстук. Нельзя было так реагировать, думать о Турке — только если придумывать, как его использовать с выгодой для себя. Эта мысль повлекла за собой другие: мерзкий внутренний голосок глумливо нашептывал извращенные способы «использовать» Рено. — Вице-президент. — Дребезжащий старческий голос секретарши в селекторе вырвал его из задумчивости. — К вам Рено из… Отдела расследований Департамента общих дел. Явился, значит, требовать «компенсацию» за вчерашнее. Руфус с трудом подавил желание выхватить пистолет из наплечной кобуры и пристрелить рыжего. Он заставил себя сделать глубокий вдох. — Пусть войдет. Чем скорее закончит с этим, тем скорее сможет забыть о случившемся и жить дальше. К тому же Вельд не простит, если Руфус грохнет толкового Турка. Спустя несколько секунд Рено вошел в кабинет с робкой улыбкой, чем немало удивил Руфуса: обычно он не замечал в Турке этой эмоции. Рено застыл у двери, но поскольку Руфус не шевелился и молчал, направился к столу. — А, я так и знал, что ты уже здесь, — сказал он с наигранной бравадой. — Большинство является на работу, только когда припрет, ага. И так тошно торчать тут целыми днями. — Он остановился возле стола, на лице снова появилась нерешительная улыбка. Руфуса захлестнула горечь. Что, Рено приперся просить поблажек по службе — прибавки или повышения? Руфус зарекся спать с сотрудниками Шинра после того, как трое по очереди намекнули на нечто подобное, но вчера был настолько идиотом, что забыл об этом. Он прижал ладони друг к другу и поднес к лицу, кончиками пальцев касаясь губ. — Ты не любишь ходить вокруг да около, Рено, так что давай опустим любезности. У меня полно работы, потому я и пришел пораньше. Говори, чего хочешь. — Чем быстрее озвучит цену за вчерашнюю ночь, тем скорее Руфус превратит влечение к Турку в отвращение. С нервным смешком Рено почесал в затылке. — А ты и впрямь любишь брать быка за рога, да? Надо было сперва кофейку хлебнуть. — Он снова засмеялся, на сей раз без тени нервозности, и прислонился к столу. — Ты случайно не находил мой галстук? Кажись, я его тут вчера забыл. — Он скрестил руки на груди и выжидающе уставился на Руфуса. Вопрос застал врасплох. Может, так Рено начинает торговаться? Сперва подлизывается, потом выдвигает требования. — Твой галстук. Я подумывал сжечь его, — признался Руфус, выдвигая верхний ящик стола. Рено снова рассмеялся, на этот раз гораздо искреннее. — Ты чё, не слыхал? Бывает, что-то настолько страхолюдное, что даже миленькое. — Он потянулся за галстуком. — К тому же он единственный в своем роде. — Он ухмылялся, дерзко сверкая глазами. Когда пальцы Рено случайно мазнули по тыльной стороне ладони, Руфуса окатило удесятеренной волной вожделения. Против воли он вспомнил, как вчера эти пальцы впивались ему в плечи, и острая боль лишь усиливала наслаждение. — Чего ты на самом деле хочешь? — потребовал он ответа, перехватывая отдернувшуюся руку и стиснув так, что почувствовал, как проминаются косточки. — Только не заливай, что приперся из-за сраного галстука. — Он не позволит одурачить себя второй раз. Рено слегка зашипел, но не попытался высвободить руку или потянуться за дубинкой, болтавшейся на левом запястье. — Я правда пришел за галстуком. Второго такого нет. — Рено, еще одно упоминание про эту пакость — и я сожгу ее прямо на тебе, — рявкнул Руфус, терпение которого лопнуло. — Зачем ты здесь? Чего ты хочешь? Прибавки? Рено в замешательстве нахмурился, попытался выдернуть руку, но безуспешно. Тогда он плюхнулся задницей на стол и подвинулся к Руфусу. — Я надеялся на секс, твою мать! — проорал он, и Руфусу почудилось, будто слова отскочили от белых стен. — Думал, зайду, узнаю, не хочешь ли ты снова потрахаться. — Он ухмыльнулся похабно, но глаза сощурились то ли от злости, то ли от обиды. — Единственное, что мне нужно поднять — это твой член. Но раз ты так бычишь, хрен с тобой. Не настолько я отчаялся по траху. Руфус не помнил, когда в последний раз его настолько ошарашивало. — Рено, какого хрена ты несешь? — спросил он, чувствуя, что мир вращается слишком быстро. Ответ выбил его из колеи, а он ненавидел подобное. — Отпусти руку, тогда скажу, — фыркнул Рено. Они сверлили друг друга взглядами, пока Руфус нехотя не разжал пальцы. К чести Рено, он не стал растирать и массировать наверняка ноющую конечность, просто уселся, скрестив ноги, и уложил руку на колени. — Ты ведешь себя крайне дерзко, — не удержался Руфус, думая о помятых бумагах и одновременно представляя, как нагнет Рено и трахнет прямо на столе. Это точно удобнее, чем на полу… — Ага, терпеть не могу, когда меня обвиняют в том, что я ради карьеры готов лечь под кого угодно, — огрызнулся Рено все еще сердито, хотя и развалился расслабленно, будто ленясь шевелиться. — В этом нет смысла — умение раздвигать ноги не поможет, когда окажешься в реальной жопе. — Передай это Скарлет, — пробормотал Руфус, и мир вроде бы встал на место, когда на лице Рено расцвела искренняя улыбка. — А ведь верно. — Рено пошевелил пальцами правой руки и отстегнул браслет с дубинкой. — Слушай, я пришел поглядеть, как ты себя поведешь после вчерашнего, — признался он, в упор глядя на Руфуса и откладывая оружие. — Хотел, чтоб ты знал: можешь не париться, что я разболтаю. Оно того не стоит. Помолчав, Руфус прикинул, врет Рено или нет. Он не раз становился свидетелем, как Турк с удовольствием лгал в лицо окружающим, даже его отцу. Но ему, Руфусу, насколько он знал, Рено ни разу не солгал. По крайней мере, не попался. — Думал, я тебя уволю? — Хрена с два, — фыркнул Рено, и Руфус ощутил одновременно раздражение и обиду. — Ты не можешь этого сделать, пока Вельд не дал добро. — Видно, он просек настроение Руфуса и покачал головой. — Но ты мог бы превратить мою жизнь в ад, забрать все интересные задания и велеть Вельду не подпускать меня к тебе. Поднявшись из-за стола, Руфус шагнул к Рено и ухватил за подбородок. Одно прикосновение к горячей коже и вдыхание пряного аромата — и вожделение разлилось по венам раскаленной лавой. Что-то подсказывало — такая бурная реакция ненормальна, стоит опасаться, но то, как Рено не вырывался и, запрокинув голову, просто улыбался в ответ, заставило Руфуса проигнорировать этот совет. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, — произнес он, сбитый с толку тем, что Рено не требовал ничего другого. Все предыдущие любовники ожидали некоей платы, своеобразной награды от него. А Рено, похоже, просто желал продолжения. — Это попытка втянуть меня в какие-то обязательства? — хмыкнул Руфус, кривя губы. Рено снова фыркнул и закатил глаза, даже не пытаясь вырваться. — Да ладно, мы ж поубиваем друг друга через месяц. — Он вскинул бровь и ухмыльнулся. — Слушай, я — Турк, ты — вице-президент Шинра. По-моему, нам обоим не помешает кто-то для траха без лишних понтов. Просто секс и ничего больше. Мы оба в курсе, что секс охренительный, и вроде как доверяем друг другу. В словах Рено был резон, хоть и в извращенном смысле. Руфус задумался о сексе без эмоциональных и финансовых обязательств. Отец наверняка взбесится, если пронюхает, что Руфус спит с Турком… но плевать, учитывая, что старик минимум трижды в неделю назначает встречи, чтобы перепихнуться с секретаршей. — А тебя не волнует, что люди прознают, как тебя поимел вице-президент? — спросил он, переместив ладонь с подбородка Рено на загривок. Руфус улыбнулся, когда любовник задрожал от прикосновения. Может, именно поэтому Рено и хранит молчание об их интрижке. — Не-а. Либо не поверят, либо обзавидуются. — Глаза Рено затуманились, он запрокинул голову, подставляясь под ласку. — И вряд ли кто-то решит, будто я переспал с тобой ради продвижения по службе, даже если бы меня это волновало. Вельд главный, Ценг займет его место. А я доволен тем, что имею. Стол с бумажками — нафиг надо. — Он показал язык, демонстрируя свое отношение к подобной перспективе. Руфус придвинулся ближе и, вцепившись Рено в волосы, усадил его на край стола. — Даже не мечтай, что это перерастет в отношения. Я буду устанавливать правила, а ты — подчиняться. Если узнаю, что ты используешь наш секс, выторговывая себе поблажки, тебя тут же уволят. — Даже Вельд не сможет возразить. — Будь благоразумен, если знаешь значение этого слова, и не смей меня позорить. — Сам не веря, что говорит такое Рено, Руфус ожидал послушания, находя абсолютно захватывающей мысль контролировать любовника, заставлять делать то, чего хочет он. Кому еще удавалось получить столько от печально известного своим непостоянством Турка? Медленно обвив руками плечи Руфуса, Рено сладострастно ухмыльнулся. — Всегда используй смазку, никогда больше не еби меня на ковре, а там хоть заставь нарядиться как Скарлет — мне по барабану. Я просто хочу классно потрахаться. Его полуприкрытые глаза уже затуманились страстью. Утро только началось, впереди куча работы, и через час Руфус должен явиться с докладом к отцу. Однако вместо этого он склонился к Рено, стянул резинку с хвоста и швырнул в сторону дурацкие очки. — Надеюсь, ты не против, если тебя трахнут на столе, — хрипло прорычал он, впиваясь пальцами в огненные пряди и заставляя Рено прогнуться в пояснице, прижимаясь к нему всем телом. — Против? Черт, у меня было несколько фантазий на этот счет, — со стоном признался Рено, обхватывая Руфуса ногами за талию.*****
Ценг протянул Вельду документы. — Похоже, вице-президент желает сводить мисс фон Бирс завтра в «Оловянного ангела». — Ему с трудом удалось не вздохнуть. Судя по лицу начальника, у того тоже начиналась мигрень. Вельд медленно выдохнул, откинулся на спинку кресла и положил бумаги на стол. — Дай угадаю, он потребовал Рено и Руда в качестве охраны. — Он погладил подбородок большим и указательным пальцами правой руки. — Совершенно верно, сэр. — Ценг уже представлял рапорты, которые предстоит изучить послезавтра, и решил запастись лекарством от головной боли. На этот раз Вельд не стал скрывать глубокого вздоха. — А я, дурак, понадеялся, что все утихнет ненадолго, — туманно ответил он, подписывая документы. — Полагаю, президент по крайней мере доволен ситуацией? Ценг не стал уточнять, какую именно ситуацию тот имел в виду. — Если вице-президент не вознамерится позволить недавним… отношениям с Рено повлиять на ухаживания за мисс фон Бирс, президент, похоже, готов закрыть глаза на происходящее. — Ценг подслушал соответствующий разговор между Руфусом и отцом, когда всплыла правда об интрижке, и немало удивился, что президент похоже охотно игнорировал тот факт, чтго его сын спит с Турком. — Хм, как я и предполагал. — Вельд выпрямился и начал перебирать папки, громоздившиеся на столе. — Без сомнения, он надеется, что интрижка закончится плохо, и Руфус отдалится от Турков. Доверившись проницательности Вельда, Ценг боролся с желанием запустить пальцы в волосы и ограничился массажем висков. — Полагаю, вы правы. — Слухи об интрижке расползались, привлекая внимание любопытных, жаждавших узреть что-нибудь эдакое, кроваво-грязное. — И что нам делать? Вельд оторвался от поисков и нахмурился. — Ничего. Оба взрослые и относительно умные люди, пусть развлекаются. Пока справляются с работой, мы не вправе вмешиваться. — Он испытующе посмотрел на Ценга. Обычно тот послушался бы того, что велит начальство, но сейчас не мог. — Сэр, прикажи вы Рено перестать… видеться с вице-президентом, он бы, вероятно, повиновался. — Насколько Рено в принципе подчинялся напрямую отданным распоряжениям. — Эта ситуация не сулит добра ни одному из них, и Рено уже начал лениться. Щеки Ценга слегка порозовели, когда он вспомнил затянувшиеся обеденные перерывы Рено. Да, оба взрослые люди, но Ценга малость нервировало забредать в кабинет Руфуса и чуять запах секса, видеть, как юный подопечный блаженно улыбается, а Рено, пошатываясь, прошмыгивает за дверь. — Ценг, ты хороший человек, и я верю, ты искренне беспокоишься и за Руфуса, и за Рено. Потому, пожалуйста, послушай моего совета. — Вельд вновь обратил на него взгляд, забыв о бумагах. — Оставь их в покое. Ты же понимаешь: если бы Рено не был с Руфусом, он бы самовольно менял скорость лифтов или тестировал, какой разряд тока выдержат клерки Шинра. Честно говоря, он меньше безобразничает, пока занят сексом, а Руфус чересчур поглощен происходящим, чтобы плести очередные безумные интриги. Я лучше сплю по ночам, думая, как они изматывают друг друга, вместо того чтобы создавать мне новые проблемы. — На лице Вельда промелькнуло измученное выражение — редкий случай, если только речь не шла о Руфусе или Рено. — Ты тоже будешь лучше спать, когда сменишь меня на посту. — Сильно сомневаюсь, что к тому времени они еще будут вместе. — Ценг переступил с ноги на ногу, не желая даже думать об отставке Вельда… или того хуже. Он слишком уважал и любил человека, который так рьяно заботился о Турках. — В том-то и проблема. Руфус может оттолкнуть тех, в ком нуждается больше всего. Вельд даже не потрудился поднять голову от бумаг, когда фыркнул. — Может, он и сын президента, но, думаю, Руфус не настолько глуп. Как и то, что ни один из этих двух идиотов понятия не имеет, во что ввязался. — Он отложил папку и взялся за другую. — За несколько недель расходы Турков резко сократились из-за отсутствия счетов за ремонт помещений и оборудования, а вице-президент хоть раз последовал указаниям отца. — При всем уважении, сэр, но я не улавливаю вашей мысли. Вельд протянул Ценгу папку, которую изучал. Там находился запрос Руфуса на посещение всех Реакторов Мако в ближайшие месяцы. Неудивительно, что Руфус рассчитывал на Рено в качестве пилота, но он затребовал несколько разных моделей вертолетов. В самом низу лежал незаполненный сертификат, подписанный Вельдом. Ценг вчитался и нахмурился. — Прошу прощения, сэр, но, боюсь, я чего-то не понимаю. — Они уже работают сообща и меняют поведение друг для друга. Насколько я знаю, это признак отнюдь не мимолетных отношений. Зная этих двоих, легко не будет, но теперь у вице-президента появится личная причина присматривать за Турками, а рядом с ним самим окажется человек, достаточно близкий, чтобы эффективно его опекать. — Отложив ручку, Вельд потер правой ладонью глаза. — Изложив все это, я испытываю сильнейшее желание выпить. — Он глянул на Ценга и улыбнулся. — У тебя есть планы на ужин? — Никак нет, сэр. — Как бы ни тревожило Ценга поведение Руфуса и Рено, он улыбнулся в ответ и велел себе отпустить ситуацию. Если Вельд не видит причин вмешиваться, то и он не станет. — Думаю, «Оловянный ангел» — хороший выбор. Осмотримся на месте — неизвестно, устоит ли ресторан после завтрашнего вечера. — Вельд вроде бы приободрился, вечно гнетущая его усталость чуть развеялась. — Говорят, им пришлось обзавестись новыми мельницами для перца, — заметил Ценг, доставая телефон. — И скатерти стали намного короче. — Он задался вопросом, найдется ли достаточно персонала, чтобы обслужить посетителей, когда те прознают о возвращении Руфуса Шинра.*****
Захлебываясь наслаждением, Руфус вдруг оглушительно чихнул. Стоя на коленях между его ног, Рено поднял взгляд от члена в руке. — Еще собираешься чихать? Лучше не пугай меня ближайшие пару минут, — предупредил он, прежде чем провести языком от основания до кончика. — Заткнись. У меня через пятнадцать минут совещание, так что пошевеливайся, — велел Руфус, сжав пальцами переносицу. Понятия не имея, с чего вдруг напал чих, он порадовался, что позыв не повторился. — Ты босс. — Каким-то образом в устах Рено эти слова звучали начисто лишенными уважения, но Руфус не возражал. Как тут возмущаться, когда губы любовника смыкаются вокруг головки? Застонав от восхитительных ощущений, Руфус откинул голову на спинку кресла и вцепился Рено в волосы. Без сомнения, рыжий засранец намеренно будет тянуть резину, заставляя Руфуса опоздать на очередное совещание в этом месяце. Что ж, придется отыграться позже. Затуманенный страстью мозг подкинул образ кляпа и наручников, чему Руфус одобрительно и предвкушающе улыбнулся.*****
Ощущая себя крайне неудобно Руд поправил очки на носу, стараясь игнорировать неодобрительные взгляды, которые секретарша вице-президента бросала на него каждые пару минут. Можно подумать, это он виноват, что Рено приспичило завезти по пути важные бумаги и дождаться, пока вице-президент их подпишет! Неважно, что документы подозрительно смахивали на бланк заказа из секс-шопа. Руду почудилось, будто из кабинета донеслось имя напарника, но слишком невнятно, чтобы расслышать наверняка. Размышляя, не прикупить ли беруши и не вызовет ли это нарекания во время дежурства, он решил вечером потолковать с Рено за стаканчиком. Сегодня восьмой, мать его, раз за последние пять недель, когда Руд сторожит под дверью, пока Рено трахается в рабочее время. Что бы ни думал этот придурок, это не войдет у них в привычку, хоть убей. Пусть Рено с вице-президентом подождут до окончания рабочего дня, чтобы предаться утехам, как все нормальные люди. Впрочем, подумал Руд, скоро и говорить ничего не придется. Рано или поздно Рено с вице-президентом наскучат друг другу и разбегутся. Руд знал — его напарник не создан для серьезных отношений, а вице-президент вряд ли удовлетворится кем-то вроде Рено. Нет, это лишь вопрос времени, Руд мог поспорить. Глядишь, и получится нормально перекусить в обед, вместо того чтобы сторожить тут, в вертолетном ангаре или у какого-нибудь чулана.