Неделю назад
Тихое местечко неподалеку от центра навевало воспоминания о школьных годах, когда пару раз в неделю на накопленные деньги подростки могли позволить себе горячий напиток и сладкую сдобу. Кафе так и пропахло ароматом кофе, свежей выпечки и манило взять что-нибудь с собой, дабы продлить удовольствие дома. — И что ты думаешь? — Ханджи пусказала пузырики через трубочку прямо в стеклянный стакан с соком, тем самым нарушая идиллию соседних столиков. — Грюнсеру обязательно чтобы ты ехал, я пыталась с ним поговорить, — грустно толковала она. — Для меня это будет испытанием. Почти восемь лет прошло, а я ни разу не позвонил даже, — Леви грустно помешивал чай без сахара, выдавая своими действиями задумчивость и напряжение. — В конце-концов не факт, что я встречу отца и братьев, но… — Ты бы хотел? — перестала она, поднимая взгляд на собеседника. — Я… — он жадно прикусил пухлую губу, строя тонкие бровки домиком. — Хотел. Но как отреагирует Эрен? — Послушай, мальцу сейчас восемнадцать. У него уже своя голова на плечах, не думай об этом. Если окажется, что он не хочет с тобой иметь дело, то наверняка это будет не сложно понять. — Мне и без того не отвертеться от поездки.Настоящее время
Ривай Аккерман - модель, гей-порнозвезда и основатель школы танцев на пилоне, иначе говоря, тренер в сфере Pole dance. Почти восемь лет назад сбежал вместе с Ханджи из родного края, сумев за пройденное время достичь высот в сфере модельного бизнеса. Еще в детстве Карла и Гриша Йегеры усыновили Леви. Кушель - родная мать, умерла при родах, поэтому мисс Йегер, как настоящая подруга решила забрать вместе со своим мужем родившегося сынишку, к тому же, своих детей зачать в тот момент не выходило. Только через пять лет родился Эрен. Леви помнил этот момент. Родители стали меньше уделять внимания и больше дарить его младшему, отчего ревность первого ребенка, да еще явно понимающего, что не является этой семье родным, зашкаливала не по-детски. Все происходило до момента, пока малыш Йегер не стал всё чаще приползать к старшему брату в комнату, пытаться играть с ним и показывать всю свою искреннюю и маленькую любовь. Карла не оставляла это без внимания и при удобном моменте всегда целовала Леви в лоб, напоминая, что он до сих пор их член семьи и никогда не будет ими отвергнут. Счастье - штука внезапная, а госпожа удача, говорят, неплохо дружит с фортуной. И как говорится, не фортануло. Когда Леви стукнуло двенадцать, мисс Йегер заболела, на что Гриша отреагировал двойственно. Он всеми силами изображал помощь, пока жена чуть ли не умирала на глазах любимых ею детей. Скончалась она быстро. И траур настиг двух парней с головой, не давая мысли о её кончине ужиться голове, а главное, в сердце. Спустя месяц Гриша привел новую женщину, назвав её новой мамой. Вместе с ней был мальчик - Рэк, ровесник Эрена. Только сейчас Леви понимал всю абсурдность ситуации. Гриша жил на две семьи и, когда одна семья столкнулась с горем, он сделал выбор и остановился на той, которую не надо было вытягивать из омута болезни. Тогда-то Леви и сблизился с младшим братом окончательно. Даже в силу разницы в возрасте, он старался больше проводить с тем времени, пытаясь заглушить боль и обиду в сердце юнца. Он вспоминает, как было больно покидать Эрена. Малыш спал мертвым сном, когда Леви, тихо поднявшись с кровати, оставил записку и кулон в виде ключика на тумбочке. Коснулся холодными губами теплого лба брата и больше не ступал в тот несчастный дом. Единственный, кто не давал ему покоя - Эрен. Все года Леви жил неплохо, с каждым годом зарабатывая всё больше и продвигаясь по лестнице славы всё выше. Однако умиротворенное лицо мальчугана, забывшего спустя время о родительском тепле, не находило себе места, всплывая в снах. Город почти не изменился. Добавилось пару построек, новые названия заведений, более ухоженные и современные улицы. Леви с радостной тоской в глазах вспоминал минувшие годы, впадая всё в более тяжкую ностольгию. Рука, что резко легла ему на плечо, заставила взрогнуть, как от заряда током. — Прости, не хотела напугать, — извинилась Ханджи. Она является психологом в их компании, помогая поддерживать боевой дух и заставлять моделей не тонуть в омуте своего отчаяния по каким-либо там причинам. — Грюнсер сказал, что мы будем снимать дом у одного важного человека в этом городе. Вытянуть из него более не удалось. Скоро отдохнем и с завтрашнего дня за работу. — Какую работу? Ханджи оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. — У этого старика не только член на старости лет играет, но и маразм. Мы пойдем в старшую школу, набираться опыта общения с разными возрастами, чтобы вам, актерам, было потом легче вживаться в их роль. — она усмехнулась. — Ну не бред? — Не знаю, некоторым это уже не поможет, — Леви косо глянул на своего коллегу, также миниатюрного мужчину, младше самого Аккермана на пару лет, сидящего в компании других коллег, прижимаясь к одному из них. Девушка усмехнулась и отпрянула. Вскоре они приехали. — Дорогие мои, всю свою идею расскажу вечером, незадолго до сна, — вещал тот самый Грюнсер. — А сейчас подъедет наш арендодатель, мы познакомимся и-и-и-и… — он противно протянул. — Как говорится, заселимся. — Лучше не бывает, — негодовал один из парней. — Тео, не будь занудой. Смена обстановки, ребята! Вы совсем уже застоялись на своих студиях, только там и привыкли материал снимать. — Да-а, — протянул уже другой. — Зато трахаться в доме состоятельного папочки - та еще вишенка на торте. Будто мы никогда не делали этого, я весь горю. Едва дядька хотел что-то ответить, подъехала черная машина. Кто-то из компании присвистнул, глядя на черную махину перед ними. Аккерман стоял рядом с Ханджи, также не отводя взгляда. Водитель вышел, приветствуя гостей и направился к двери задних сидений. Тогда Леви ещё не мог подумать, что дышать станет так тяжело, а сердце вновь обольётся кровью от воспоминаний. С заднего сидения, где по нынешнюю минуту не было видно пассажира из-за тонированных стекл, вышел целый и невредимый Гриша Йегер - названный отец одного из стоящих в новоприбывшей компании. За долгие восемь лет он успел заметно постареть. Морщинки уже не скрывались на его лице и даже очки, которые он поправил двумя пальцами, на одном из которых красовался дорогой перстень, не скрывали его возраста. — Добрый день, — его голос гулким эхом пронесся в памяти Леви, заставяя обрывки прошлого мелькать перед глазами, как в сериалах. Все поприветствовали его в ответ. Леви не знал что сказать, как реагировать и чем это в общем закончится. Но Гриша, казалось, прочитал его мысли и чуть повернулся, направляя взгляд прямо на сына. Названного сына. Он по странному тепло улыбнулся. — Леви… — Вы знакомы? — спрашивал Грюнсер. — Конечно. — не прерывая зрительного контакта, ответил Гриша. — Как ты, сынок? Я думал, что с тобой что-то случилось, боялся, что после побега ты уже не жилец. Леви потерял дар речи, он безмолвно стоял несколько минут, пока не понял, что всё же пора начать что-то говорить. — Отец… — тихо начал он. — Здравствуй. Йегер подошел ближе и раскинул руки в стороны, приглашая в объятия. Леви не стал отказываться и принял приглашение отца. Спустя восемь лет это было уместным. — Вижу, что ты в полном порядке, — Гриша отпрянул и оглядел сына. Он чуть нахмурился, когда рассматривал пропавшего, но более ни чего не сказал. — Я не хочу прерывать трогательное воссоединение, но мы так устали с дороги, может пройдем в дом? — Да, конечно. Дом был большой, сделанный по всем стандартам современной архитектуры. Зеленый газон неестественно блестел от бликов солнца, а лазурная вода в бассейне так и манила скорее в ней искупнуться. Пока Гриша доставал все необходимые документы для подписи аренды, Леви едва поймал момент отвести начальника в сторону. — Прошу тебя не только как работник со стажем, но и просто твой хороший знакомый: ничего ему не рассказывай. Скажи, что мы модели, не более, — шептал он. — Ривайчик, я всё уже понял, — мужчина одобрительно кивнул. — Разослал в чат сообщение о том, чо мы не выдаем свой род деятельности и максимально съезжаем с этой темы. Мне тоже не нужны проблемы, понимаешь, не все хозяева приемлют ЭТО в своем доме. Он подмигнул и ушел ближе к Йегеру. — Как ты? — женская рука дружественно коснулась плеча. — До сих пор не в себе, будто во сне. — Если вдруг возникнут проблемы, то вы можете мне даже не звонить, стоит буквально войти через ту дверь, и вы на участке моего дома. — Гриша указал в право от себя, где находила еще одна калитка, разделяющая его участок от временного участка команды. — Я, моя жена и сыновья всегда будут рады прийти вам на помощь. — Ты же понимаешь, что встреча с Эреном неизбежна? — прошептала Ханджи. — Я так и знал. На улице вечерело. Аккерман потихоньку обживался в своей комнате, которую, к счастью, не пришлось ни с кем делить. По законам жанра, его окна выходили прямо на дом и участок отца, что лишний раз побуждало нервный ком в горле. Едва мужчина мог присесть отдохнул на мягкую кровать, стоящую посреди комнаты, в дверь постучались. — Войдите. На пороге появился Томас. — Собирайся, у тебя день вышел напряженнее всех, пойдем в клуб. — У меня нет сил. — Ну-у, Ривай, не обламывай. Все уже согласились, мы долго не будем. — Ладно. Впервые не хотелось куда-то идти. Обычно, каждый третий день, Леви появлялся в местном гей-клубе, а тут вдруг всё желание улетучилось куда-то в небытие. Тяжело вздохнув, он медленно поднялся и подошел к гардеробной, где успел развесить большую часть вещей. Они здесь на месяц, край - на полтора. Выбор упал на черные кожаные шорты, облегающий топ и пиджак. Обувь также удалось подобрать быстро - внушительные ботинки на платформе. Аккерман всегда страдал недостатком роста, еще в четырнадцать он достиг отметки метр шестьдесят и больше не вырос. Зато теперь он сполна мог компенсировать это каблуками. С макияжем пришлось чуть заморочиться. Он желал подчеркнуть образ выразительным смоки-айс, который делал так редко, что буквально каждый штрих тщательно наносился, не давая право на ошибку. Внизу уже все собрались, потихоньку приближаясь к выходу. — Решил подчеркнуть настроение мрачновато-дерзким образом? — позади появился Микки. Парень был вышел Леви даже когда тот был на каблуках. Блондинисто-желтые волосы противно впивались в глаза при встрече с ним, а карие, словно темная карамель, всегда смотрели с ноткой похоти и азарта. Всем было известно как он проливал слюни при виде Леви, однако второй никогда не горел большим желанием сотрудничать с коллегой вновь. Одного раза было сполна. — Такое у меня сегодня видение, малыш. Леви вильнул бедрами. Усевшись по автомобилям, что также удачно удалось арендовать на неопределенный срок, компания двинула прямиком в клуб. Было шумно, даже слишком. Коллеги сразу нашли подходящий стол, где вмещались все, хоть и приходилось сидеть вплотную. Эпотажные официанты в вульгарных костюмах и с масками на лице, почти что сливались с толпой. — Добро пожаловать, — поприветствовал компанию один из таких официантов. Парень был весьма привлекательным, неудивительно если здесь принято заводить интрижки такими, как он. Черные, прилегающие к спортивным ногам брюки, пиджак, галстук, повязанный на голую шею - это все, что было на нем. И, естественно, маска. Черная маска, скрывающая половину лица. — Что будете заказывать? Приняв заказ, пареь удалился в пока неизвестном для всех направлении. Тусовка набирала обороты и некоторые уже вовсю пустились танцевать и тереться телами друг об друга. Это было нормальной темой и никто не возражал, в конце-концов они решили сюда отдохнуть, а кому-то требовалось отвлечься от навязчивых мыслей о родне. Леви молча пил алкогольный коктейль, закусывая из фруктовой тарелки. Отвлечься пока не удавалось, алкоголь еще никогда ему в этом не помогал. К некому сожалению, пьянеть у него не получалось. Тело лишь расслаблялось, желая подвигаться побольше, но разум твердо хранил самообладание, не давая совершись глупые поступки. Таким образом, Аккерман всегда четко помнил и знал к кому, где и куда он уехал после очередного гуляния. Единственное от чего он отвлекался, а точнее выразиться, от кого, так это от официанта. Тот был чрезвычайно харизматичным и успел с многими сообщаться на «ты». Попытки Микки пригласить Леви на танцпол не отобразились успехом, отчего тот печально пошел тереться с Крисом - тем самым милым мальчиком, что буквально недавно жался к другому, когда те еще были в дороге. — Ты чего? — Ханджи вернулась с танцпола, присаживаясь рядом. После алкоголя почти все, кроме Грюнсера и Нанабы, которая исполняла роль оператора и фотографа в их коллективе, ушли танцевать. — Впервые вижу, чтобы ты не затерялся где-то. — Нет настроения. — Отдохни, Леви, все отлично! Тебя не прибили, а даже обняли, уверена, что все будет более, чем хорошо. Девушка ушла дальше отдыхать, когда Леви допил свой коктейль. Не увидев официанта, он решил не сидеть под нудное бубнение оставшихся коллег и пойти в бар. Протолкнуться через толпу было занятием нелегким, не отделался он и от случайных прикосновений, которыми обычно не брезговал, но тут едва сдерживался, чтобы не скривиться. Наконец его цель была прямо перед глазами. — Я настолько долго не приходил, что вы пришли сами? — раздался голос прямо над ухом. Аккерман обернулся и увидел официанта, что недавно их обслуживал. — Да, сладкий, я устал уже ждать, когда ты бы мне принес еще коктейль. Парень широко улыбнулся, по всей видимости издал смешок, который было не слышно из-за шума музыки. Сейчас Леви смог ближе его рассмотреть. На яву тот оказался выше, что и предполагалось, редко, когда удавалось найти кого-то ниже, чем сам мужчина. Официант, что имя на бейджике, было записано, как «Rene» обладал крепким телосложением, а ровный загар был виден даже при тусклом неоновом свете. — Так чего желаете? То же самое или чего-нибудь новенького? — Не откажусь от твоих предложений. Одарив еще одной широкой улыбкой, парень зашел за бар и принялся делать коктейль. Он умело вертел шейкеры, пока Леви наблюдал за легкими движениями красивых рук. — Прошу, «Клубничный поцелуй» прямо для вас. — Почему такой выбор? — улыбнулся мужчина. — Вы слишком грустный на протяжении всего времени, что здесь находитесь, думаю, что напиток на основе клубничного ликёра и белого рома должен сделать эту ночь лучше. — Не успел я отойти, как ты отнимаешь у меня работу, — послышался третий голос, светловолосый парень встал рядом. « — Жак — прочитал Леви и усмехнулся. — Ну и имя, интересно, настоящее?» — Если бы не я, то тут собралась бы целая очередь недовольных. — Очнись, детка, час пик прошел, все уже просто расслабляются, — он впервые обратил внимание на сидящего за барной стойкой Леви. — Доброй ночи, — улыбнулся. Леви кивнул в знак приветствия. Жак тут же удалился на зов одного из гостей этого заведения, вновь оставляя Ренэ и Леви одних. — Могу я узнать причину отсутствия настроения на твоем прекрасном лице? — легко и внезапно он перешел на «ты» — Не заладилось кое-что. Ты выступаешь здесь в роли психолога для пьяных? — А ты пьяный? — Едва. Не покажешь где здесь туалет? — Туда суваться не стоит, если не хочешь лишних приставаний, могу отвести в туалет для персонала, там никого нет. — Ты слишком заботлив, сладкий, но не буду отказываться. Официант вышел из-за барной стойки, сопровождая мужчину до служебной комнаты. Музыка заметно стала тише, перестав бить по барабанным перепонкам, как сосед по батареям во время тусовки малолеток. — Тебе ничего не будет от того, что я здесь? — стоя у нужной двери, Леви повернулся, чуть не утыкаясь в крепкую, оголенную грудь сопровождающего. — Забей, никто не узнает. Но в случае твоего повторного появления здесь, лучше зови меня, ибо одному гостю здесь не положено находиться. Мужчина кивнул, скрывшись из поля зрения за дверью. В туалет он не хотел, желал лишь на чуть-чуть избавиться от шума и взглянуть на свой облик. Отражение в зеркале его удовлетворяло, ничего не помялось, макияж выглядел свежим и все заслуга того, что он не успел потанцевать и потереться с первым встречным. Выйдя из туалетной комнаты, Ренэ все еще стоял рядом, облокотившись на стену и что-то печатая в телефоне. — Ты уже всё? Всё в порядке? — убрав телефон, он сделал шаг, заметно сократив расстояние. — Да, я в полном порядке. Леви чувствовал свежий аромат парфюма парня с ноткой алкоголя, что ни разу не портил общее впечатление. Здесь все горазды им пропахнуть. Закусив пухлую губу, он оценивающе оглядел собеседника с ног до головы, убеждаясь, что именно с таким бы с удовольствием провел оставшуюся ночь где-то в менее шумном месте, а точнее там, где единственный шум, который будет слышен - это собственное сбитое дыхание и стоны. Простояв так несколько минут, официант видимо понял русло потока мыслей гостя и окончательно сократил между ними расстояние, прижимая мужчину к закрытой двери. — Нам нельзя водить сексуальные отношения с гостями, и по сегодняшний день, я был единственным в этом месте, кто не нарушил это правило, — дыхание парня становилось сбитым, он нависал над Леви, оперевшись рукой о стену и ожидая каких-то действий. Аккерман не стал медлить, позволяя отпихнуть здравые остатки рассудка поглубже в зад и чуть приподнимаясь на носочки, слиться в поцелуе с человеком, которого знает всего пару часов. Поцелуй вышел топким, сладким, языки умело изучали друг друга, руки обоих не отставали и делали тоже самое. Крепкие плечи, накаченный рельеф тела заставили кота внутри Аккермана замурчать от такого великолепия, а тело словно обмякло от осознания грядущей ночи. Почувствовав это, парень ловко подхватил Леви под бедра, вжимая в стену и не прерывая горячий поцелуй между ними. Руки сжимали, казалось, со всей силы так, что там могут остаться синяки, но на данный момент это волновало меньше всего. Мужчина зарылся пальцами в каштановых волосах, расслабляя небрежно собранный пучок на затылке, чем вызвал волну мурашек на чужом теле. Ренэ нехотя оторвался от желанных губ, переключаясь на тонкую шею, выцеловывая на ней каждый сантиметр, оставляя едва ощутимые укусы, чем вызывал тихие и долгожданные стоны гостя. — Кхм, — послышалось громкое за спиной и будто все рухнуло. Ренэ едва оторвался от интересного занятия, поворачивая голову к источнику звука. — Тебя там найти не могут, с ног сбились уже. — Иду. Жак ушел. Парень отпустил мужчину, ставя его на пол. Поправляя одежду, он слегка задел галстук, под которым сверкнула цепочка, а на ней кулон в виде ключика. — Я надеюсь увидеть тебя здесь ещё, — томно прошептал он на ухо и скрылся за поворотом. Леви ошарашенно глядел на удаляющийся силуэт, не в силах что-либо сделать. — Неужели он…