Проект.

День Жана начался не так красочно и радостно, как хотелось бы. После стука в дверь, послышался женский голос. — Жанчик, ты встал? На что юноша сильнее укутался в одеяло, отворачиваясь к стене. Сегодня идти никуда не хотелось. Совершенно. Голова неприятно покалывала, в горле першило. Но навязчивый стучащий звук не прекращался. Ещё некоторое время пролежав в постели, всё больше и больше хмурясь, тот вдруг подскочил. — Да встал я! Голос за дверью стих. Жан сел на кровать, еле разлепляя глаза. Лучи солнца проникали сквозь тёмные шторы, добивая парня. Это подпитывало его раздражение. Конечно, его рутина была не такой уж плохой, как может показаться. Каждый день его будила мама. Он говорил ей, что в состоянии встать сам, но та его не слушала, продолжая чрезмерно беспокоиться. На самом деле, мама всегда была очень добра. Даже после их ссор, та приходила извиняться первая, в утешение принося Жану его любимый омлет. Эта доброта коснулась и направленности парня. Ещё с малых лет мальчик любил рисовать. Всё началось с лёгких зарисовок мест, где они жили. Они с семьей переехали из ближайшей деревни сюда, из-за работы отца. Но.. в итоге, папа стал только реже появляться дома, постоянно находясь в командировках и разъездах. В этом были и свои плюсы... Зарплата отца стала покрывать все расходы семьи, и они больше ни в чём не нуждались. Папа относился к увлечению Жана более скептически, не уделяя должное внимание его успехам. В отличие от мамы. Та постоянно нахваливала его, весила рисунки на холодильник, или даже у себя в спальне, приговаривая - "Жанчик, это так замечательно! Ты лучше всех!". Но вскоре, эта простая похвала переросла в нечто большее.. - "Давай я свожу тебя в какой-нибудь кружок рисования? Я уверена, ты превзойдешь там всех, и снова порадуешь маму". Казалось бы, что в этом такого? Мать просто подбадривает своего сына для больших достижений. Но на деле всё не так. С каждым годом, Жан только больше пытался угодить маме, а потом и всем вокруг, лишь бы показать, какой он "замечательный" и "хорошенький". Теперь рисование стало для него не просто хобби, а настоящей одержимостью. Парень пытался стать лучше, исключить все свои неудачи, потому что когда он видел успехи других, внутри него что-то разбивалось. Жан больше не чувствовал себя особенным. Оказывается, не только он может красиво рисовать. А красиво ли? Этот вопрос он задавал себе множество раз, но никогда не получал от себя самого точный ответ. С одной стороны, хотелось похвалить себя, а с другой продолжать муторно трудиться, повторяя про себя, что он ДОЛЖЕН стать лучше. Он должен превзойти себя, превзойти других... Не оставляя шанса на принятие неизбежного. Может, он до сих пор пытается стать лучше, хотя бы просто для себя.. он пытается не зацикливаться на идеале, и просто оставить то, что получается. Безуспешно. Сколько испорчено бумаги, карандашей, кисточек.. а стоило ли оно того? Ему никто не скажет. О чём тот думал, поступая на художественный факультет? Принял ли он это решение из-за мамы, которая постоянно твердила о его успехах? Этого он тоже не знает. В очередной раз он застрял в этом. Застрял в желании идеального, застрял и запутался в себе. Теперь то уж точно, Жан не сможет развязать спутанные нитки вокруг его шеи, жадно давящие не только на гортань, но и на что-то внутри. Он кашлянул, и першение в горле напомнило о себе. Теперь нужно было встать, чтоб хотя бы выпить воды. Плетясь по длинному коридору, тот гладил рукой по лицу, словно умываясь, для того чтобы взбодриться и прийти в себя. Налив жидкость в стакан, он сделал глоток прохладной воды. Она приятно растеклась внутри горла, вызывая охла.. Кирштейн подавился. Вырвалось тихое. — Блять.. - парень обернулся, чтоб проверить, нет ли мамы рядом. Теперь он стоял посреди кухни мокрый, да ещё и озлобленно хмурился. Видимо, ему начали возвращаться воспоминания вчерашнего вечера. Вечеринка.. музыка.. алкоголь.. поцелуй с Эреном.. На последней мысли он вдруг оцепенел. Не-ет, это просто моя больная фантазия... Но мозг начал выстраивать цепочку всех событий, разбивая надежды юноши. Русый поставил стакан на кухонную тумбу, опираясь на неё же руками. Взгляд устремился куда-то сквозь предмет. Теперь Жан пытался осознать всё что было. Мучительно хотелось махнуть рукой, сказав "Да не было такого, мне просто приснилось." - но даже сами мысли о таком сне навивали ужас. Господи, как это вообще произошло? Алкоголь так сильно ударил в голову? Воспоминания пожирали его, но из напряжённых раздумий его вырвала мама. — Сынок, ты чего здесь стоишь? Не опоздаешь случайно? Тот повернулся к ней, смотря каким-то безысходным взглядом. — Всё нормально, я уже иду собираться. - первые слова не были правдой. "Ничего не нормально, это пиздец." - теперь это всё, что крутилось у него в голове.

***

Сегодня будто всё было назло. Ветер дул слишком сильно, больше не выглядывало солнце, было слишком шумно. Это выводило из себя. Впрочем.. как обычно. В голове всё ещё крутились мысли о вчерашнем дне. Как бы Жан не хотел, он не мог забыть об этом. Что это вообще было? Как? Зачем? Почему? Он не знает. И спросить не у кого. В голове не укладывалось.. как это могло произойти? Хотелось просто взяться за голову и закрыть себе уши, вторя себе "Этого не было. Вы по-прежнему враги, ничего не случилось." - эта глупая, на взгляд Жана привычка, всегда брала верх.

***

В университете всё было привычно. Почти. Сегодня первая пара казалась ещё более скучной чем обычно. Карандаш не лежал в руке как надо. Мазки были слишком странными. Наверное, было легче отрубить себе руки, чем сегодня чем-то заниматься. Голова немного покалывала с самого утра не прекращая. Даже Конни заметил какой сегодня Кирштейн нервный... Конечно, они с Сашей и Марко привыкли видеть его таким, но сейчас это ощущалось не так как раньше. Теперь эта нервозность дополнялась нагнетающим молчанием. — Жан, алло! - Спрингер помахал руками перед юношей, заглядывая ему в глаза. Тот сразу же выбился из мыслей, расслабляя морщинки на лбу. — ..Что? — Ты задрал со своей кислой миной. - Конни толкнул его в бок, рукой опираясь на плечо парня. — Колись уже, в чём дело? — Да там.. - его вдруг перебил тонкий женский голосок. — Ребята, вы совсем звонков не слышите? - светловолосая миловидная девушка предстала на их пути. — Хистория? - произнес удивлённо Спрингер. — Ты чего это тут? — Как чего? Я вообще-то здесь учусь... - девушка коснулась пряди своих волос, с неким беспокойством глядя на Конни, мол "Ты что, дурак совсем?" — Мы с тобой обычно редко пересекаемся, поэтому и спросил. Ты ж постоянно в деканате торчишь, вместе с Армином. - тот почесал затылок, заглядывая куда-то наверх. — Я как раз об этом... Профессор Смит поручил мне и Армину собрать всех студентов участвовавших в работе над недавним праздником. - Хистория посмотрела на экран телефона, после чего окинула взглядом их двоих. — Скорее идёмте! - немедленно потащив за собой парней, она успевала ещё о чем-то договариваться по телефону... Ох уж эти старосты.

***

Уже подходя к дверям деканата, Жан вдруг опомнился. Он был намертво погружен в себя. Хоть он и пытался забыть всё, оправдываясь в голове, но ничего не выходило. Все эти мысли беспощадно давили на него, так, что невозможно было сосредоточиться ни на чем. Он либо метался в своём сознании, раздражаясь на всех вокруг, либо просто выпадал из реальности, забывая вообще обо всём. Стоп. Деканат... Собирают всех.. студентов.. которые участвовали.. в организации.. праздника? Он вдруг пришёл в себя. "Значит, и он там будет..." Дверь открылась. Хистория завела парней внутрь, убирая телефон в карман юбки. "Блять, Йегер.. лучше бы ты как обычно проспал и не пришёл." - пронеслось в голове у Жана. Эрен смотрел на него, проходящего вглубь кабинета деканата. Рядом с ним стояла Микаса. Уже чуть дальше виднелся Райнер и его компашка. Естественно, они были там не единственные, просто Жан даже не знал некоторых. Вдруг Эрен улыбнулся ему и слабо помахал рукой. Кирштейн, заметив это, приоткрыл рот, а потом сразу же отвернулся, хмурясь еще сильнее. Хотелось закрыться.. залезть под одеяло.. сделать вид будто его не существует. Ах, если бы это было возможно. Но парню приходилось стоять неподалёку от него и пялиться на стеллаж книг рядом, убедительно делая вид что того не существует. Он отчётливо чувствовал на себе его пронзительный взгляд. Кажется, будто тот же самый, что и вчера на вечеринке... Боже. За эти мысли захотелось ударить себя по щекам. Почему ты решил вспомнить это именно сейчас, болван... Жана хватало только на ругань самого себя. Вдруг в кабинет заходит Эрвин Смит, оставляя позади себя Мика Захариаса, своего заместителя. Все студенты в комнате сразу же обращают всё внимание на него. Статный мужчина выпрямляется, кашлянув пару раз в кулак. — Добрый день, всем присутствующим. Скорее всего вам уже сообщили, для чего вас здесь собрали.. - он приветственно кивнул в сторону Армина и Хистории, которые стояли чуть поодаль от остальной толпы. — Вы все здесь отлично постарались, университет благодарен вам за проделанную работу. В честь этого, мы всем преподавательским составом решили подарить и вам маленький праздник. - он сдержанно улыбнулся, заводя руки за спину. Некоторые из ребят переглянулись между собой. Жан даже не удосужился отвести взгляд от декана. Он будто намертво врезался в него глазами, лишь бы случайно не словить силуэт Эрена периферическим зрением. — Мы с преподавателями организовали для вас поездку в соседний город-курорт. В связи с приближающимися выходными, вы могли бы провести там остальную неделю. - Смит выдохнул, ещё раз кивая, но теперь уже всем присутствующим. Толпа наполнилась радостными переговорами. У Жана от этого заболела голова. Настолько он был эмоционально взбудоражен, что теперь это выражалось физически. — Что ж.. пожалуй, это всё. Больше от меня ничего не требуется. - мужчина снова улыбнулся, провожая всех жестом руки. — Старосты расскажут вам подробности, полагаюсь на них. С этими словами, он вышел из кабинета. Никто не спешил покидать комнату. Вдруг послышался знакомый голос. — Ребята, я создам беседу в мессенджере.. пожалуйста, кто не знает моего номера, подойдите ко мне. - Армин сделал несколько шагов в сторону двери, чтоб оказаться у всех на виду. — В чате я распишу все подробности и отвечу на вопросы. Выезжаем через 2 дня, пожалуйста, успейте собраться! Даже в коридоре приглушённые чужие голоса били по ушам. Может, и будет глупо, но Жан готов закрыть их руками прямо сейчас, по привычке.. лишь бы не слышать этого сейчас. Как же достали.. — Эй. - до плеча вдруг дотронулись, останавливая попытку Кирштейна закрыть себе уши. — Ты чего? Боже.. только не он... Эрен взглянул на парня с некоторым волнением на лице. Уйди. Не трогай меня. Просто забудь.. Жан одернул плечо, отворачиваясь от Йегера. Сейчас бы сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть его. Тот с непониманием оглядел уходящего Кирштейна. — Постой! - парень снова окликнул его. — Да что? - вырывается резкое из его рта. Жан сжимает лямку сумки на плече. Эрен озадаченно смотрит на него, так и не дотянувшись пальцами до плеча. — Я.. просто хотел поговорить... Пару секунд напряжённого молчания. Они вдвоём уже и позабыли что это такое. Но русый расслабляется первый, желая дать ещё шанс.. чему бы там.. не было. Йегер делает к нему шаг, вставая бок о бок, и они вместе молча идут по коридору. — По поводу вчерашнего... - неуверенно начинает темноволосый. Жан сразу же напрягается. Тот поглаживает свою шею, отводя голову в сторону. — Ну, в общем... Ты ведь помнишь, да? Жан не желает это слышать. Мерзость. Гадость. Просто отвратительно. Он молчит. Делает вид будто Эрен вообще ничего не говорил. Но его замятые словечки всё ещё вылетают изо рта. — Это... Как бы... - Йегер вдруг опускает голову, крепко держась за рюкзак. — Мне нравится проводить с тобой время. Жан не слушает. Нет. Он ничего не говорит. Вчера ничего не было. Сон. Дурацкий противный сон. — Мы ведь с тобой сблизились.. ну то есть, мы друзья. Да. - слова приобретают некую гордость и радость. — Мы можем сходить куда-то. Вдвоём. Я имею в виду.. — Помолчи. — Что? - притормаживает Йегер. — Не разговаривай со мной об этом. - холодно вторит Жан. Эрен опешил. — Что? Почему? — Я не вижу в этом смысла. Твои придумки меня не интересуют. - вновь кидает ему парень. Его лицо становится чересчур безэмоциональным. Очень странно безэмоциональным. — О чём ты говоришь..? Какие придумки? - искренне, но с небольшой раздражённостью произносит Йегер. Он смотрит на чужое лицо с какой-то горечью, словно подсознание подсказывает ему дальнейшее развитие разговора. — Мы не друзья. Эрен делает нервный смешок. — Что? — Мы не друзья, повторяю. - Кирштейн оборачивается к нему, останавливаясь около входа в столовую. — Мы никогда ими не были. Если ты решил, что наши посиделки у меня дома что-то значат, то это исключительно твои проблемы. Мне это не приносило никакого удовольствия, я не чувствовал себя "ближе" к тебе. Даже думать об этом мерзко. Тот не находит что сказать, просто замирая рядом. Лямка на рюкзаке сейчас треснет по швам от его нажима. — Отвали с этим, ладно? - Жан толкает Эрена в плечо, кидая напоследок. — Мне тошно от твоих глупых мечтаний. Кулак приходится прямо в челюсть. Жан чуть не падает, успевая опереться о стену. Он касается своего лица, поднимая глаза на Эрена. — Ты что творишь, идиот? Йегер хмуро вглядывается в Кирштейна, словно пытаясь найти в его поступках и словах поддельную ложь. С его плеча слетает тёмный рюкзак, оказываясь на полу. Сердце пробивает пару ударов. Мучительно болезненных и непонятных. — Эй, что за дела? - продолжает возмущённо выкрикивать Жан. Он поднимается, подходя к парню. Эрен хмурится, сжимая кулаки до скрипа. На его лице отражается вся обида. Брови съезжаются вместе, а уголки губ ползут вниз. Кирштейн хватает того за воротник толстовки, говоря прямо в лицо. — Ты совсем из ума выжил, Йегер? - собственная фамилия режет по ушам. Почему-то очень больно это слышать. Сдавленный до отпечатков ногтей кулак прилетает в нос. Жан падает на пол с глухим звуком. Все в коридоре оборачиваются на них, останавливаясь. Эрен встаёт над парнем, который в шоке ощупывает свой нос, жмурясь от боли. — Йегер, чёрт побери.. - не дав закончить, тот ударяет его снова. Снова. Щёки горят. Или режут. Может и колют.. невозможно понять, боль от костяшек слишком неразборчивая. Юноша не жалеет сил, с каждым разом нанося новый удар по лицу друга.. врага. Жан хватает его за руку, останавливая очередной взмах кулаком. Его зубы скрипят, и он чувствует во рту вкус крови. Это разбита губа, или кровь из носа случайно попала в рот? Неважно. Важнее сейчас внутренние ощущения, которые ему совсем не хотелось бы чувствовать... Внутри горит пожар, но тут его сразу же тушит ледяная вода. Противоречия убивают его изнутри. Это будет побольнее ударов Эрена. Жану противно не от него, а от себя. Он не может осмыслить это всё. Не хочет. Тот отталкивает его, скорее вставая с грязного пола. Хочется разорвать друг друга на куски. Все вокруг смотрят на них, словно на двух бешеных псов. — Ты.. ублюдок... - с дрожью в голосе говорит Жан, сразу после этого ударяя Эрена в подбородок. Тот издаёт приглушённый рваный стон, жмуря глаза. Кирштейн хватается за его волосы, и рвёт резинку вместе с волосами. Йегер хватается за его рубашку, и расстегивает её с отлетающими пуговицами. Кто-то из студентов пытается позвать на помощь, но никто не решается влезть в драку. Один вид разбитого носа Жана пугает. На его лице чересчур много крови. Кулаки Эрена всё не расслабляются, он только с новой силой бьёт другого, получая ответные удары через секунды. Они измотаны. Но измотаны не дракой, а своими взаимоотношениями. Глаза у обоих мокрые. Никто не позволяет себе больше. Вдруг Жан заглядывает прямо в зрачки Эрена, скалясь. Его зелёные глаза полны разочарования, хотя ещё вчера ночью горели чем-то очень притягательным... Последние несколько ударов ощущались по другому. Тот больше не пытался сделать больно живописцу. Последний раз смотря в глаза соперника, Жан ударяет его под дых, отталкивая в сторону. Темноволосый больше не сопротивляется. Кажется, он хочет быть избитым в ответ.. Схватка вдруг прерывается. — Вы что здесь устроили... - звучит грозный голос. Мистер Аккерман смотрит на еле стоящих парней, окидывая яростным взглядом обоих. — Вы два ребёнка. Решайте свои проблемы за стенами университета... - тот берёт Эрена за шкирку, заставляя крепче встать на ноги. В его глазах мелькает не только злость. Он.. обеспокоен? Из-за его спины выглядывает весь всполошившийся Арлерт. Видимо, это он его позвал. — Ребята... - доносится искренне взволнованный голос. Жан оглядывается. Все смотрят на них. На их драку. Глупую, бессмысленную, жалкую. Тупицы... Нашли на что смотреть... Кирштейн хмурится, опуская голову. С его подбородка капает на пол кровь. Живот сводит. Они с Йегером никогда не дрались так. Раньше были как будто подростковые переделки. Пару толчков и разошлись. Но теперь... Они стоят в коридоре. Жан в крови. Эрен в крови. Ради чего это всё было? Почему? Потому что Эрену не понравилось как с ним разговаривает Жан? Или Жану не понравилось, о чём с ним разговаривает Эрен? Может.. всё намного проще? Они отрицают. Оба что-то отрицают. — Чёрт... Идите отсюда. Сейчас же. - рявкает Леви, махая на них рукой и разгоняя толпу. Жан зол. Невероятно. Но на что.. или кого именно сам не знает. Хочется вмазать себе ещё раз, напоследок, уяснить. Он поднимает глаза на Эрена, который озлобленно смотрит в пол. Костяшки на пальцах ободраны, но сам он не обращает на это внимания, слушая причитания Армина. Стыдно.. очень стыдно. Но за что же... — Жан.. боже... твоё лицо... - подходит к нему Арлерт, оглядывая его. — Тебе бы лучше сходить к медсестре. - искренне продолжает тот. — Я могу проводить тебя. — Перестань. Я не маленький ребёнок. - резво кидает Жан, утирая нос, тем самым только сильнее размазывая кровь. — Ай.. Блять... - не стоило этого делать. Нос разбит. Он в последний раз смотрит на уходящего Йегера, ощущая боль в груди.