Live my dear.

Машина неслась по пустырной дороге, где-то Вегасе. Мчалась, ни на секунду не останавливалась, может это опасно, может бездумно, но это то, что сейчас нужно. Лететь, и ничего другого. Когда идут первые два дня — это истерика, неделя — неверие, месяц — глубокая тоска, что буквально разъедает внутри все. Ты не можешь поверить до конца, это случилось, и это не исправить. Ты можешь задыхаться, или захлёбываться в собственных слезах. Отрицание, самое худшее, вера в волю случая и уверенности о чужом появление на пороге с лучезарной квадратной улыбкой, со словами: "Это был сон, тебе все приснилось, любовь моя, я всегда буду рядом". Все глупости, но действенные, за отрицанием идет — принятие. Год — это освобождение. Кто-то скажет плохо, кто-то бессердечный, но это пустяки, свобода она здесь и сейчас, пока она еще возможна, пока неожиданный триггер не подкрадётся с неизвестного угла. Но это тоже пустяки. Чонгук — освобожденный, его душа не сгорает в котле печали, он в это верит, даже после очередной подножки, он верит в это. Поэтому, он напевает полюбившуюся недавно песню, после полугода вакуума. Лучи заката слепят, но ему это не мешает, его мало что, или кто-либо может волновать в этой жизни. Родители, да друзья входят в список "волнующие", а остальные неважны. Может плохо, но кого это волнует. Слезы наворачиваются, но пусть, пусть текут, в этом нет ничего стыдного или плохого. Они часть жизни — часть Чонгука жизни. Он не боится, ничего не боится. Уверенность — сильное топливо для жизни, она сподвигнет на то, что раньше не решался. Поэтому он здесь, на этой трассе совсем один. Слезы все текут. Он уверен, что где-то там, на небесах его ждет, в маленьком деревянном домишке, с печкой вместо обогревателя. Там, где выход сразу упирается в маленькое озерцо, с теплой водицей, где будет пирс со столиком и лежанками. Там, где они мечтали создать семью, с маленькими топотами детишек и с маленьким верным другом. Обязательно ждет, его ждет, за ним наблюдает. Чонгуку пообещали, он вернется домой, с ним вернется. Может через много лет, может через пару мгновений, никто не знает когда это произойдет, но это случиться. Тэхену пообещали, и он верит. Неизменно только одно — мы, мы вместе, мы навсегда.