Прощание

ПРОЩАНИЕ Тревор и Сифа уехали. Адриан остался в замке один. Он чувствовал скорбь и одиночество. Чтобы отвлечься, он начал наводить везде порядок. Замок был большой, так что работы у него было надолго. Чтобы иметь свежую еду, он каждый день ходил в лес, собирал ягоды, ловил рыбу в ручье и охотился. Но как он ни пытался сбежать от самого себя, тяжелые мысли постоянно настигали его. Особенно тяжело было ночью, когда он оставался один на один с собой. Он не мог уснуть, ворочался и часто засыпал только под утро. В конце концов он принял решение начать пить кровь животных. Это облегчило его страдания. Кровь действовала на него как наркоз, он переставал чувствовать боль и грусть, проваливался в забытье и наконец, крепко засыпал. Как любому впечатлительному человеку, Адриану часто снились яркие, красочные сны. Очень часто ему снилась Лиза. Сегодня ночью ему приснилось, как они, смеясь и держась за руки, кружатся по залу. Адриан ясно чувствовал аромат ее духов и слышал стук ее каблучков по полу. Его мать, казалось, была совсем рядом, как будто ничего не произошло. В конце концов она обняла его, поцеловала в лоб и произнесла нежным шепотом: ,,Милый мой сыночек..." Адриан проснулся со слезами счастья на глазах. Была глубокая ночь. Адриан перевернулся на другой бок, снова погружаясь в сон и вдруг увидел своего отца. Он стоял подле его кровати, из его груди торчал осиновый кол, изо рта текла кровь. Адриану стало страшно. Призрак протянул к нему руки с длинными ногтями и прошептал, захлебываясь кровью: - Мальчик мой...мой сын...я убиваю тебя...я убиваю своего мальчика... Адриан почувствовал, как покрывается холодным потом. Влад сделал еще шаг в его сторону и растворился в воздухе. Сердце Адриана колотилось, как бешеное. Его била дрожь. Это неупокоенная душа моего отца, подумал он. Вдруг его пронзила другая мысль. Или это просто меня мучает совесть? Адриан перевернулся на другой бок и тихо прошептал: - Прости меня, отец... Мне очень жаль, что все так вышло. Я тоже скучаю по тебе... Покойся с миром... После этих слов ему стало легче и он опять уснул. Следующей ночью призрак Влада Цепеша явился ему снова. Видение было таким реальным, что Адриан ясно чувствовал запах крови из раны на его груди. Из глаз Влада текли слезы. - Прости меня...мой мальчик... Я этого не хотел... Я, должно, быть, уже мертв... Он опять двинулся к нему, протягивая руки. Адриан побледнел от страха. - Чего ты хочешь, отец? - спросил он наконец, - что мне сделать, чтобы твоя душа обрела покой? - Пожалуйста, прости меня.... - прошептал отец и исчез. Увы, призрак Влада Цепеша являлся ему каждую ночь. Бывало, что он просто молча стоял возле его кровати и беззвучно плакал. Иногда он бродил по его комнате, истекая кровью, будто ничего не замечая и повторял: - Лиза...прости меня...я, должно быть, уже мертв... - Отец, чего ты хочешь?! - закричал в конце концов измученный Адриан. Но Влад повернул к нему свое лицо и глаза, полные невыразимой скорби и исчез. - Или я схожу с ума, или он действительно чего-то от меня хочет, - думал Адриан, - как же мне помочь тебе, бедный мой отец? Он решил написать его портрет. На следующий же день он взял краски и холст и начал работать. Он нарисовал его таким, каким он был для него бóльшую часть его жизни - счастливым, великодушным и полным достоинства. Адриан трудился почти целую неделю и вот, наконец, огромный портрет был готов. Он повесил его в главном зале. - Это тебе, мой дорогой отец, - сказал он, закончив работу, - именно таким ты останешься в моем сердце. Спустя какое-то время Адриан решил написать музыку в память об отце. Он неплохо играл на оргáне и уже сочинял до этого несложные произведения. На этот раз ему захотелось создать что-то особенное. У него был прекрасный слух и к тому же талант музыканта передался ему от Влада, который при жизни сам играл на оргáне. Почти целый месяц Адриан посвящал все свое свободное время музыке. Он работал над каждой нотой, над каждым новым звуком и в конце концов под его руками родился настоящий шедевр, который он назвал ,,Реквием по любви". Однажды он зажег в главном зале все свечи, так, что стало светло, как днем, сел за инструмент и громко произнес, глядя на портрет Влада: - Отец, я играю эту музыку в твою честь! Он играл, отдаваясь музыке всем своим существом, она доставала до самой глубины его сердца. Он играл и играл, не обращая внимание на текущие по щекам слезы. Когда он закончил и вновь подошел к портрету, ему показалось, что на щеке Влада тоже блеснула слеза. - Мне тебя очень не хватает, отец... - произнес он тихо. После этого он спал спокойно и ничто больше не тревожило его покой.