Часть 1
13 марта 2024 г. в 20:19
Саша ввалился в тёмную и опустошенную квартиру. Вид его был усталый, как и голубые глаза, которые из ярких и живых превратились в блеклые и стеклянные.
Дрожащие руки опустились во внутренние карманы пиджака, доставая знакомую и нужную в этот момент баночку. Две белые маленькие таблетки выкатились на раскрытую ладонь беззвучно, словно первые капли дождя, падающие на землю.
Саша смотрит на них, как на спасательный круг. В одно мгновение мужчина помещает их в рот, подкладывая под язык. Горький вкус таблеток уже давно не ощущается, только немного остаётся тошнотворное послевкусие. Но он привык.
Считанные минуты, и его накроет в омут с головой тот эффект, который ждёт ещë со съёмок. Облегчение и успокоение заставляют его прикрыть глаза. Последние дни даются ему особенно тяжело.
— Саш, ты снова здесь? — мужской бархатный голос появляется в сознании столь неожиданно, и экстрасенс вырывается из раздумий.
— Костя, — шёпот слетает с обкусанных губ Шепса, пока взгляд пробегает по мощной фигуре мужчины, облокотившего об косяк двери.
Карие глаза Гецати смотрят внимательно, словно в душу заглядывают, пока Саша пытается запомнить каждую частичку и чëрточку в силуэте.
— Ты опять, да? Зачем? — тревожный вздох следует с его стороны. Он замучился уже бороться, и Саша отчётливо это осознаëт.
— Я не могу так больше, Кость. Я сильно устал и изнеможден.
Константин беззвучно подходит к Шепсу ближе, останавливается, чтобы разглядеть несчастное лицо, и тянется обнять за талию, будто укрывает от злобного мира сего. Даëт понять, что тот не один. Молчит, ведь прекрасно знает, что он не любит лишних слов.
А Саша медленно вздыхает, дрожащие руки на шею мужчины кладёт, прижимаясь ближе к холодному телу. Тепло такое желанное и родное, уже не ощущает, лишь пустоту и больше ничего. Но Шепс безмерно благодарен за понимание и близость, которую дарит Костя ему. Они стоят так какое-то время, не прерывая тишину.
Саша поглядывает на Константина, ладонь очерчивает и нежно гладит скулы мужчины, и делает глубокий вдох, вдыхая ели уловимый аромат одеколона. Гецати смотрит на него, скользит взглядом по неловким движениям экстрасенса. И Саша срывается, целует, так неуверенно и так горячо.
Его шершавые от ветра губы накрывают такие холодные его. Константин мгновенно отвечает, крепче сжимает чужую талию, врываясь в чужой рот. А Саше словно крышу сносит. Глаза закатываются в удовольствии, наслаждение пробирает до мурашек и покалываний.
Но Гецати прерывает столь необходимый поцелуй для Шепса, будто отнимает у него последний глоток воздуха. Его рука плавно поднимается к подбородку медиума, мягко приподнимая его так, чтобы затуманенный взгляд встретился с его. Большой палец касается нежной щеки. Его прикосновение легкое, как перышко, и успокаивающее.
— Саша, перестань употреблять. Эти таблетки — не решение проблемы, и я не хочу, чтобы ты продолжал причинять себе такую боль, — прозвучал отчужденный голос Константина.
Сердце Шепса замирает на месте, пока мужчина отводит бегающий взгляд, не желая сталкиваться с проницательными глазами.
— Саша, посмотри на меня, — Константин сделал глубокий вдох, чтобы продолжить железным и настойчивым тоном, — я умер, меня больше нет, и теперь только тень твоего прошлого. Лучше забудь обо мне.
Саша вдруг вздрагивает, когда чувствует холод, который проникает сквозь его кожу, как ледяные иглы. Он осознает, что настойчивые прикосновения мужчины ощущаются как прохладные ветры, вызывающие дрожь.
Медиум медленно поднимает глаза, полные слёз, и встречает тот мягкий и любящий взгляд, который он так хорошо помнил. Он понимает, что это всего лишь иллюзия, созданная его больным сознанием, но в этот момент ему не важно. Нужно просто почувствовать снова ту любовь и поддержку, которую ему дарил Гецати.
— Нет, Костя, ты ещё живой, — слова даются с трудом, пока по щекам градом скатываются слёзы.
— Я люблю тебя, Сашка. Прошу береги себя, — прошептал Константин, его улыбка пропадает, когда он начинает растворяться во тьме.
— Нет! Не бросай меня! Слышишь?! — Шепс падает на колени перед мужчиной, смотря на него сквозь пелену слёз, пытаясь ухватиться за любимого, но всё что он ощущает — пустота и холод, обволакивающие его.
Спустя некоторое время Саша поднимается с пола, его глаза опять наполняются темной пустотой. Он выходит на балкон, солнце уже встало и первые лучи бьют в окно. В его пальцах тлеет сигарета, пока безжизненный взгляд направлен в горизонт.
Октябрьский ветер пронизывает его тело, но сейчас это не важно, эффект уже прошёл с выходом солнца, а это значит, что пришла пора вновь погрузиться в пучину проблем. Табачный дым обволакивает легкие, но уже не приносит столь желанного успокоения.
Внезапно по его щеке скатывается слеза, за ней другая, и ещё одна. Его зрение затуманивается, и горизонт превращается в водянистую мешанину цветов. Он пытается вытереть глаза, но новые слезы занимают место предыдущих.
Физическая боль отдаётся в сердце, и Саша чувствует, что что-то ломается внутри. Шепс заходит обратно в квартиру, его движения медленные и тяжелые. Он идет в спальню и с покорным вздохом открывает баночку.
Саша быстро проглатывает все маленькие таблетки, каждая из которых несет небольшое, но значимое облегчение от боли, которая его терзает. Голубые глаза слезятся ещё сильнее, и он ощущает, как бешено колотиться сердце в груди, когда лекарство начинает действовать.
Саша чувствует, как его захлестывает волна головокружения. Он слегка пошатывается, прислоняясь к комоду для поддержки. Затуманенный взгляд падает на фотографию в рамке. Дрожащая рука сразу тянется к ней. На фото изображены два любящих человека, которые даже не знали, что судьба так быстро их разлучит. Медиум проводит большим пальцем по лицу Константина, на его губах играет грустная улыбка.
Вдруг отшатывается назад, падает на кровать, когда комната начинает вращаться вокруг него. Шепс слышит звук собственного дыхания, становящегося поверхностным и учащенным. Пузырек с таблетками выскальзывает из рук и с грохотом падает на пол, когда зрение меркнет.
— Я люблю тебя, — легкая улыбочка появляется на его губах.
Дыхание замедляется, и он чувствует, как его сознание начинает ускользать, а веки становятся тяжелыми. Когда комната погружается в темноту, тело Саши обмякает, и фотография выскальзывает у него из рук, мягко падая на пол. Тишина в квартире оглушающая, и единственное движение — это мягкое вздымание и опускание груди Саши, когда он делает последний вздох.