Однажды на Русском Вызове

Сидеть с Александрой Трусовой неожиданно. Сердце бешенно стучит, и кажется, что оно вот-вот вырвется из грудной клетки. Ладони влажные и холодные, поэтому Аня их убирает в карманы. По телу проходит разряд волнения. Как так получилось, что Аня купила место рядом с Сашей? Судьба наверно или что это? Аня и сама не может это объяснить. — Привет, — первая начинает Трусова. Она сама удивлена, но пытается не выдавать свои эмоции, пытается построить каменную стену от Ани, ведь Саша знает, как хорошо она может ее читать и понимать, что она чувствует. — Что нового? — Привет, да все по-старому. — общих тем для разговора особо нет, хотя раньше они обсуждали всех и все. Иногда хочется вернуться в тот олимпийский сезон, все изменить. Аня врет, когда, отвечаяя на вопрос интервьюера о том, что хочет изменить в прошлом, говорит, что ничего бы не поменяла. Она бы все переделала, она бы тогда все переписала. Но увы, вернуться в прошлое нельзя, хоть и сильно хотелось. А сейчас они сидят, молчат, когда-то лучшие подруги не знают о чем говорить. Теперь у Саши новые друзья, которые сидят справо от нее. У Ани тоже новые знакомые, новые подруги. Но с рыжеволосой хочется не только дружить, не только хочется быть ее подругой, хотя сейчас и это было бы прекрасно. Многие думают, какого это несколько лет любить человека? Аня ответит, плохо. Очень плохо, когда не можешь признаться и знать взаимно это или нет. Сколько было истерик, слез, сколько было надежд, желаний, которые потом звонко разбивались. Их было множество, они оставляли внутренние шрамы, которые наверно ничем не убрать. Эти шрамы будут навечно внутри. Аня разными способами пыталась забыть ее, не помнить, но все только усиливалось. Ее вообще возможно разлюбить? Те фото с Кондратюком причиняли боль. Все так мило и ванильно - тошнило. Но с каждым днем, контента по ним было все больше и больше, и как бы Аня не старалась абстрагироваться от этого, все равно какая-нибудь фотка попадалась в рекомендациях. — А ты как? — спрашивает Анна в надежде на разговор. — Да также. — нда, очень развернутый ответ конечно. — А что с Кондратюком у вас, я думала, что у вас навечно и навсегда, свадьба, дети и состаритесь вместе? — Аня идет с козырей, а как иначе в таком случае? Даже голос не дрогнул и говорила довольно уверенно - это личная победа Аннушки. — Не сложилось видимо, — Трусова, да кому ты врешь, оно и не могло сложиться, Саша это знала. Стена хоть и каменная, но Аня все равно все видит насквозь. — А чего спрашиваешь, претендуешь на его роль? — хитро улыбается, Саша решила не козырями идти, а джокерами. — Очень бы хотелось, но у тебя это место занято Макаром, как жаль. — Аня теперь тоже улыбается. Вот вроде прямым текстом сказала все, а вроде это просто шутка. Теперь пусть думает Трусова, чем ходить. — Для тебя я могу и убрать его с этого места. — тузы тоже хороши в игре, особенно козырной. Аня смотрит на Софу с Машей, которые сидят справа от Саши и с удивлением переглядываются. Они явно в шоке от такого разговора, и им явно Саша ничего особо о ней не рассказывала. Почему? — Я подумаю о твоем предложении — Аня смотрит в глаза Саши, такие родные и красивые. Глаза напоминали зеленую листву, сосновые лес, летнее поле, усыпанное ромашками. — Ты только быстрей думай, а то предложение станет не актуальным. — Саша выигрывает в этой игре, но только в этой. Рыжеволосая оборачивается на своих подруг, которые смотрят на нее с недоумением. Это вообще что сейчас было? Саша и сама не знает, но это что ли привычный стиль общение с Аней. Привычный? Улыбка с лица Александры не пропадает, и на душе сейчас так хорошо, тепло. Она одним движением головой показывает Софе и Маше, что нужно выйти поговорить. Теперь нужно во всем признаваться, пора открывать свой темный конверт. Они проходят куда-то в глубь арены, ища какой-нибудь дальний угол, чтобы поговорить. — Рассказывай нам все теперь. — говорит Софа, ну вот как можно было это все скрывать? — Нууу, это началось на олимпийских играх. Мы тогда очень близко общались, несмотря на то, что были главными соперницами. Но соревновались мы только на льду, а за пределами общались как обычные подруги. Нам столько лет как-то удавалась разделять отношения на льду и за его пределами. Тогда, кажется, я начала что-то чувствовать к ней. Это ощущалась чем-то безумно неправильным, и я пыталась избавиться от этих ощущений. А после серебра меня накрыло. Я перестала отделять лед и его пределы, все казалось одним единым. Вот тогда я и зачеркнула все, что было между нами. А тогда, я думаю, она тоже что-то чувствовала, мы просто ждали когда переступим ту самую грань и разорвем уже дружбу, переделывая ее во что-то большее, тогда такие шуточки, как сегодня, были чем-то обычным, а я просто уничтожила все.  — на одном дыхании рассказала все Саша. Внутри скапливался болезненный комок, и она сейчас вот-вот расплачется. Рыжеволосая вообще не та, кто часто плачет, она вообще не плачет, ее слезы за всю жизнь можно пересчитать по пальцем, она обычно все держит внутри, как и сейчас. Но сдерживать это было очень сложно, слишком долго она держала это в себе. — Ты сейчас что-то чувствуешь к ней? — спрашивает Маша. А Саша, закусывая губу, кивает. Слезы текут по лицу, девочки прижимают ее в свои объятия. Как же больно. Хочется исчезнуть и просто не чувствовать этого. Просто не существовать. *** Аня выходит с трибун, в надежде на нормальный интернет, который там вообще не ловил. — Да что ж это такое, чего оно не ловит? — она идет куда-то уткнувшись в телефон, пытаясь настроить интернет. Она забивает на это, поднимает взгляд и видит Трусову, которая плачет. Плачет? Аня срывается с места и бежит со всех ног. От такой Саши внутри все сжимается, Аннушка вот-вот и сама разрыдается. — Что случилось? — смотрит Аня на подруг рыжеволосой, а они не отвечают, только переглядываются. Вот как сказать, что Саша плачет из-за Ани? Они отпускают свою подругу из объятий. — Если захочет, сама скажет. — говорит Софа, беря Машу за плечо, направляясь куда-то в сторону от них. Аня не поняла, чего подруги Саши ушли, оставив ее одну. Ну как одну, с Аней. Но этот поступок показался странным, но брюнетка решила не зацикливать на этом внимание. Аня прижимает к себе Сашу, нежно поглаживая спину девушки, а рыжеволосая как будто жмется сильнее. В объятиях брюнетки спокойнее становиться, истерика проходит, а Александра готова на все, лишь бы этот момент был дольше. — Так ты подумала над моим предложением? — вдруг говорит Трусова. Аня сначало не поняла о чем это она, но потом решила, что она видимо о последнем их диалоге. — Подумала. — тихо отвечает Щербакова. Из какой-то шутки все переросло во что-то реальное. Хотя оно наверно и было реальным. — И что? — куда-то в шею говорит Саша, а внутри горит надежда, и если она не оправдается, то мир Саши разрушится навсегда. — Ээ, ну я согласна, — страшно. Страшно, что Саша не это имела ввиду, и Аня опять облажалась. Но когда, если не сейчас уже сказать о своих чувствах? Уже давно пора признаться. Хватит все это таить в себе и скрывать. Будь, что будет. — Я тебя люблю. — шепчет Аня, а сердце уходит в пятки. Она резко отстраняется от Саши, как ошпаренная. Она оглядывается, турнир начался и народу почти нет, даже Софа с Машей куда-то подевались. Аня поджимает губы, не решаясь взглянуть на Трусову. Слишком сильно пугает мысль о невзаимности. А Саша медленно подходит, беря руку Ани в свою, губы непроизвольно расплываются в улыбке. Трусова стоит слишком близко, внимательно смотря на Аню. Им уже все понятно. Осталась последняя лента, которую нужно разорвать. — Я тебя тоже люблю — в губы шепчет Саша. Аня поднимает свой взгляд на Трусову. Все границы уничтожены полностью. Она приобнимает Аню, не разрывая зрительный контакт. Сейчас они по-настоящему счастливы. — Я не встречаюсь с девушками, у которых есть парни. — улыбается Аня. — Мы с ним не встречаемся. — произносит Саша и накрывает чужие губы своими. Теперь она уверена, все правильно.