Как приручить котенка

      Иногда Фукудзаве казалось, что у него в офисе работают не люди, а… Коты. Да, именно такие ассоциации были у директора агентства, связанные с сотрудниками.       На самом деле наблюдая за ними, он мог описать их как котят. Например Рампо часто напоминает Юкичи черно белого ленивого кота, который любит много кушать и спать. Но на деле он очень умен и проницателен. И обожает ласку. Куникида светлый кот, который строго следит за всеми правилами, установленные хозяином. Но нарушает лишь в редких случаях, когда обстоятельства этого требуют. Акико можно описать как грациозную кошечку, которая покажет, кто хозяин на самом деле (если потом не растерзает яйца когтями). Кенджи очень добродушный котенок, который много трудится и любит кушать, а после поспать. Брат и сестра Танидзаки милые и пушистые, если их конечно не злить. Ацуши можно описать как зашуганного котёнка, который несмотря на пережитые боль и страдания верит в добро и тянется к ласке, при этом не отказывая в помощи. Кёка словно маленькая спокойная кошечка, которая старается слушаться хозяина, но в момент опасности она может выпустить когти.       Наверное единственный человек, который выбивается из этой картины, так это Дазай. Фукудзава не мог конкретно как-то описать суицидника как кота. Но кое-какое мнение у него есть на этот счёт. Ещё с самого прихода в агентство ему показалось, что Осаму дикий уличный кот, знающий, что такое жизнь. Однако этот кот очень умен и опасен, и никогда не знаешь, когда он может тебя покалечить. Но ведь не от лёгкой жизни коты такие. Юкичи иногда казалось, что дикий кот — это брошенный с детства котенок, которого лишили ласки и выпнули из дома, словно говоря, что ему больше тут не рады. Но что, если этот дикий кот все же не такой дикий? Ведь кошек в глубокой древности приручали люди, кормили и давали крышу над головой. Вот так коты и стали домашними. Если это так, то можно ли тогда приручить дикого кота, который раньше был маленьким ласковым котёнком? Именно это Фукудзава попробует сделать.

***

      Часы показывали пол двенадцатого вечера. Все проживающие в общежитии уже давно спали. Но так уж вышло, что не все.       Дазай не мог никак уснуть, ибо на него опять напала бессоница из-за сбитого режима сна . Открыв глаза, шатен уставился на стену, размышляя над последними событиями. Особенного ничего не происходило, но за последнее время выросло количество детей, оставшихся без попечения родителей. Это все напрягало и заставляло думать о совершенно ненужных вещах.       Вздохнув, шатен встал и накинув поверх кофты плащ вышел на лестничную площадку. Может быть свежий воздух поможет отогнать ненужные мысли.       На улице было тепло, лишь прохладный ветерок приятно дул в лицо. Глубоко вздохнув, Осаму почувствовал, как постепенно расслабляется. Сев у стены, скрестив ноги по турецки, он уставился на звезды, которые сегодня светили особенно ярко. Шатен внезапно вспомнил какой-то рассказ, который слышал очень давно о том, что звезды на небе — это души людей, покинувшие этот мир. А светят они ярко для тех, у кого остался жив близкий человек. Воспоминания о частично хорошем детстве затуманили разум. — Дазай? — услышав чей-то голос, Дазай невольно вздрогнул и повернув голову в сторону говорящего увидел директора агентства, Фукудзаву Юкичи. — Директор — Дазай хотел было встать, но ему не дали это сделать. — Сиди — сказал Фукудзава, усаживаясь рядом — Не спится? — Есть такое — ответил Дазай, уставившись на перила — У меня проблемы со сном, такое часто бывает. — Вот оно как — пробормотал Фукудзава. На самом деле он знал о том, что у Дазая сбитый режим сна. И судя по количеству жалоб от Куникиды насчет того, что Дазай спит на рабочем месте это началось давно.       Дазай смотрел то на перила, то на небо. По правде говоря, он немного побаивается Фукудзаву, сама интуиция говорила ему о том, что с ним лучше не шутить. Однако в тоже время шатен уважает старшего и не боится доверять ему. — Не хочешь выпить? — такой вопрос заставил Дазая мягко говоря удивиться и посмотреть на Фукудзаву, у которого в руках были бутылка сакэ и сакадзуки. — Не смею отказать — сказал Осаму, ощущая себя немного неловко. Он редко пил с кем-то в компании. В последний раз это было четыре года назад. А тут ему предлагает выпить сам директор.       Приняв сакадзуки, шатен поблагодарил старшего и немного отпив, он продолжил смотреть на небо. Сакэ было немного крепче того, что Дазай сам употреблял, однако послевкусие было куда приятнее. — Насколько часто тебя тревожат проблемы со сном? — поинтересовался Фукудзава, смотря на Дазая внимательно. — Не часто, но в последнее время тяжело уснуть из-за лишних мыслей — сказал Дазай. — Лишних мыслей?       Дазай вздохнул. Не особо конечно хотелось пояснять что к чему, но видимо придется. — В последнее время выросло количество детей, потерявших родителей в результате несчастных случаев.       Вот оно что. Юкичи и подумать не мог о том, что Дазая может беспокоить судьба детей, оставшихся без родителей. — Не думал, что тебя это беспокоит.       Еще один тяжелый вздох. В глазах Дазая блеснуло нечто похожее на… Грусть? Может Фукудзаве это показалось? Или это так сакэ подействовало на шатена? — В Портовой мафии у меня был друг, который заботился о пятерых сиротах, что было удивительно для меня. А после я даже помогал ему спрятать их, так как между мафией и организацией Мимик возник конфликт. Мимик убили детей, за которыми присматривал он. А после и он сам погиб. Именно благодаря ему я ушел из Портовой мафии — Дазай и сам не понял, почему решил это рассказать. Но ему давно хотелось выговориться. Просто кому-то хоть что-то рассказать о себе. И слегка затуманенный алкоголем мозг словно сам кричал о том, что вот этот момент наступил. — Вот оно как — немного отпив, директор задал вопрос — Его звали Ода Сакуноске?       В этот момент Дазай чуть не подавился алкоголем от вопроса. Директор получается… — Откуда вы знали про него? — это было первое, что пришло в голову. — Я с ним пересекался однажды, пока работал телохранителем. Поймать его было трудно. Он был одним из самых известных молодых киллеров — дал ответ Юкичи, смотря на удивленного Дазая. — Выходит моя догадка была верна — увидев в глазах директора вопрос, Дазай добавил — Я предполагал, что он был наемным убийцей, однако мне даже не приходило в голову то, что он с детства убивал — вздохнув, он посмотрел на звезды — Однако по сравнению со мной, он был ангелом во плоти. Я понимаю, что совершил очень много незаконных действий и убил достаточное количество человек, которого хватило бы для того, чтобы казнить меня. — По сравнению со мной вы оба ещё чистые — вдруг сказал Фукудзава, внимательно смотря на Дазая, словно надеясь на то, что он поймет его — На мне лежит больше двухста убийств тех, кто мешал людям жить.       В этот момент у шатена от шока раскрылись глаза. Эта правда от директора стала для него новым открытием и осознанием того, что Фукудзава Юкичи раньше был… — Вы… Бывший наемный убийца? — задал он вопрос почти что шепотом. — Именно — кивком подтвердил директор — Я был тем, кого знали как Серебряный волк. — Выходит это были не слухи — с плохо скрываемым удивлением сказал Дазай. — Слухи? — Больше половины Японии слышали о мечнике по прозвищу Серебряный волк — ответил шатен — Я тоже знал об этом, когда был ребенком. — До меня тоже доходили разные слухи. В том числе и о Демоническом вундеркинде Портовой Мафии.       Услышав прозвище, которое было дано ещё тогда, когда ему было шестнадцать, Дазай промолчал и отвёл взгляд в сторону. Фукудзава понял, что сказал лишнее, поэтому не стал дальше говорить. Но после молчания он всё же продолжил: — Убийцами становятся не от легкой жизни. У каждого из них своя история и свой путь.       Дазай замер, словно услышал что-то такое, что можно было назвать секретной информацией. Ведь по всем фактам Фукудзава абсолютно прав. Но ему было неясно, почему директор так сказал. Либо он что-то недоговаривает, либо сам испытал на себе нечто подобное. — Тебе интересно, почему я стал наемным убийцей? — поинтересовался Фукудзава. Осаму на этот вопрос кивнул положительно, приготовившись слушать. — Я хотел защищать близких мне людей. Для меня на первом месте было их благополучие.       Дазай смотрел куда-то в пол, обдумывая слова директора и при этом не замечая, что в сакадзуки добавилось еще сакэ. — Звучит благородно. Ради такой цели действительно можно убить много людей — сказал наконец он, все еще смотря в пол. — По какой причине ты вступил в Портовую Мафию? — задал вопрос Фукудзава, отпиа немного своей порции сакэ.       В этот раз Дазай молчит куда больше, словно обдумывая вопрос: а стоит ли говорить? Решившись, он залпом выпил содержимое сакадзуки и наконец тихо произнес: — Сначала в мафию я попал не по своей воле. Мне даже не было четырнадцати, когда это произошло. Мне до сих пор неизвестно, чем моя семья провинилась перед Портовой Мафией, но в тот вечер… Они заявились в Канаги и довольно жестоко убили родителей на моих глазах.       Фукудзава чуть не выронил бутылку с сакэ, когда услышал это всё. Выходит Дазай тоже сирота, как и Рампо, Кёка и Ацуши. — Зачем я им понадобился мне не ясно. Но буквально через несколько дней я попытался покончить с собой, но как назло выжил. А после Мори-сан поставил меня на ноги и сделал так сказать свидетелем смерти Бывшего Босса. После я должен был снова умереть, но ничего не вышло и тогда нынешний Босс Портовой Мафии сделал меня своей правой рукой.       От этих слов у Юкичи сжалось сердце. И это ощущение напомнило ему о первой встрече с Рампо, когда тому было четырнадцать. Но только тогда мальчику хоть как-то помогли, посоветовав ехать в город. А вот Дазай… Тогда он остался совершенно один в чужом городе. В этот же момент же ассоциации с брошенным котёнком появились вновь. Теперь все сошлось воедино: этого котёнка лишили семьи и забрали в другой город, где в итоге тот смог самостоятельно выжить благодаря своему уму. Однако он мало кому доверяет и фактически не тянется к ласке. Но что будет, если попробовать дать эту ласку? Осторожно, стараясь не отпугнуть.       Дазай ничего не замечал, так как был погружен в свои воспоминания. Он даже не обратил внимания на то, что Фукудзава подсел ближе. Но вот когда он почувствовал, что его уложили головой на колени, то тут уже стало как-то не до воспоминаний. Почти сразу он попытался встать, но ему не дали этого сделать. — Директор, я не думаю, что мне это нужно… — с плохо скрываемым смущением произнес шатен. — Нужно, и еще как — серьезно сказал Фукудзава.       В первые две минуты Дазаю было трудно расслабиться, но почувствовав, что его начали осторожно гладить по голове он всё же успокоился и постепенно расслабился. Эти поглаживая по голове действовали успокаивающе, словно родитель гладит ребенка. И как ни странно, этим ребенком оказался Дазай.       Фукудзава мягко поглаживал волосы младшего, отмечая, что несмотря на первый взгляд не опрятный вид, они были мягкими и чистыми. И чем-то отдаленно эта мягкость напоминала шерсть одного кота, которого Юкичи однажды встречал.       Дазай отметил про себя, что лежать головой на чьих-то коленях как ни странно приятно, пускай это немного и смущает. Он не получал подобной ласки очень давно. А в Портовой Мафии людям все равно на то, что нужно ребенку. Лишь бы пользу приносил. И наверное в этом и есть главное отличие мафии от агенства. В агентстве для чужих ты будешь как родной, пусть и прошлое очень мутное. — Спасибо, что приняли меня в агенство — тихо, но очень искренне и по доброму сказал Дазай, прикрыв глаза.       Фукудзава на это мягко улыбнулся. Все же удалось ему найти подход к тому, кто закрыт ото всех. — Я рад, что ты один из нас — сказал Фукудзава, все ещё гладя Дазая по голове.       Услышав эти слова, шатен начал дремать, так как теперь ему стало немного легче.       Тот разговор останется лишь между ними и никто не узнает то, о чем они говорили этой ночью.