Команда «Молодой и горячий»

Молчание затягивалось. Свейн смотрел не разочарованно даже, а так, будто гадость, о которой он прекрасно знал, которая вписывалась во все его расчёты и ожидания, всё-таки произошла. Дариус скрипнул зубами. Он всего-то хотел хоть один вечерок просто не трахать друг другу мозг. Просто посмотреть лёгкий фильмец, первое попавшееся, что выскочит в рекомендательной ленте Ноксфликса — и, желательно, не какое-нибудь сраное ионийское аниме, по которым Джерико недавно так угорел. Дариус по горло был сыт всеми этими «каваииии», «ямеро!» и особенно проникновенными, полными задумчивости «сука-а». А ещё он не хотел, чтобы его глаза постоянно разъезжались между картинкой и субтитрами — Свейн, конечно же, как истинный эстет, презирал фандабы как явление. И вроде бы ура, победа Мощи Ноксуса над ионийской чумой — нормальный, человеческий сериал о цвете Пилтовера и отбросах Зауна. Сошёл бы за документалку, если бы Дариус правда верил, что в Зауне, да и в пилтоверских мастерских и правда общаются не матом через каждое слово. Но чёрт бы побрал одну из их титулованных особ в этом шапито засветиться. Чёрт бы побрал неосторожный язык Дариуса, когда он, не моргнув глазом, на вопрос «Почему у нас нет таких массажистов?» ответил «В смысле нет?». В смысле нет, если он только на прошлой неделе был у похожего парнишки, номерок которого ему подкинула одна ебланистая мадама. Ле Блан… это всё был её план. Следовало догадаться. Хорошие догадки слишком часто догоняли Дариуса уже постфактум. — Да уж. От тебя я такого не ожидал, — с расстановкой произнёс наконец Свейн. Смотрел при этом так же холодно и, что самое обидное, даже не на Дариуса, а на экран их плазмы, где на стоп-кадре молоденький массажист ухватил Медарду за голяшку. Очень, очень многозначительно смотрел. Дариус знал, что это плохо. Что Джерико не будет устраивать сцен и повышать голос. Что через минутки три он вздохнёт и включит сериал дальше, но это не будет означать, что он спустил всё на тормозах — скорее уж, что он наконец определился, ложечкой какой формы он выест Дариусу мозг позднее. Самым верным стратегическим решением было не давать Свейну эти три минутки. К сожалению, хорошие стратегические решения тоже пока что не торопились почтить голову Дариуса своим присутствием. Значит, настало время прибегать к плохим. — А чего ты ожидал? Чего бы ты хотел, а? Когда не было других идей, Дариус просто шёл напролом. — Если по порядку, — откидываясь на спинку дивана, Свейн задумчиво подпёр подбородок проклятой рукой, всё ещё не глядя на него, — то я ожидал, что между нами нет каких-то тухлых секретиков. Я с тобой, между прочим, делюсь даже самым сокровенным, и абсолютно искренне. — Был бы рад и половины этого не слышать, — не удержался и буркнул Дариус. По вздёрнувшейся брови Джерико он угадал, что ложечка для мозга уже начала обретать свои угрожающе правдоподобные формы в его воображении, и мысленно дал себе пощёчину. — А во-вторых, — Свейн вытянул бледные ноги в домашних штанах, по которым ребяческим узором были рассыпаны клювастые вороны, — я, может, тоже хотел бы массаж. Под конец дня, бывает, спина совсем ни к чёрту. — Ты же сидишь стримишь сутки напролёт, — возмутился Дариус. — Где спину сорвать успеваешь? — Работа фул-тайм стримером, чтоб ты знал, не такая уж сладкая. Мне давно не помешал бы новый геймерский стул. — Он стоит как ноксианский трон! — Так давай продадим уже этот дарквилловский хлам, только место в кладовке занимает, — пожал плечами Свейн. — И ещё ты не дал мне договорить. Я не просто хотел бы массаж. Я хотел бы массаж прямо сейчас. И вот теперь он наконец посмотрел на Дариуса. Очень, очень многозначительно. Дариус умел выдерживать этот взгляд. Дариус умел отбиваться от сумасбродных идей, что посещали разум Визионера в те моменты, когда тот опять забывал принять таблетки. Дариус в совершенстве умел одним крепким словцом выразить всю бурю эмоций, которую в нём поднимали этот взгляд и эти идеи. Но также Дариус умел признавать себя проигравшим. И в проигрыше умел сохранять столько же достоинства, сколько и в победе. Ле Блан может сходить нахуй. Хотя, пожалуй, это направление прогулок она знает получше, чем дорогу к Бастиону. Медленно, чтобы не пролить на футболку с пивозавром, он поставил початую банку пива рядом с диваном. Затем, не разрывая зрительного контакта с Джерико, поднялся и навис над ним; тот всё ещё, выжидательно развалившись, сохранял выражение лица фрельйордской Снежной Королевы. Опускаться на колени перед ним Дариус не собирался. Вместо этого плюхнулся на пол, усаживаясь на шуримский манер, скрестив ноги. У Джерико были холодные ступни и твёрдые, чёрт знает почему забитые мышцы икр. А у Дариуса — грубые, плохо приспособленные для тонкой работы пальцы. Они отлично подходили, когда нужно было вырвать кому-нибудь челюсть или хорошенько придушить, однако могли нести не только разрушения — особенно если знать меру в прилагаемой силе и давить на нужные точки. Абсолютной дикостью было подчиняться Свейну вот так, словно его личный раб — но вместе с тем Дариус ощущал, что в его хватке Джерико расслаблен и спокоен. Что, вздумай он сейчас сломать эту бледную ногу в каркушной штанине, ему это ничего не будет стоить. Только вот он не будет этого делать, даже если очень хочется — потому что этот четыреждыблядский пиздоебанский мамкин уёбоинтеллектуал ему доверяет. И знает его, как свои пять пальцев на проклятой руке. — Скажи что-нибудь, друг мой, — попросил Свейн. Дариус поднял на него хмурый взгляд и цыкнул: Джерико едва заметно улыбался. Это могло бы разозлить Мощь Ноксуса… но почему-то это злило как-то по-хорошему. Очень знакомой, родной злостью, которой злятся на невыносимого супруга, с которым вместе прожили не один год и угрохали не одно соседнее государство. — …Ямете кудасай? — язвительно ответил Дариус, припоминая ещё одну фразочку из ионийских мультиков и надеясь, что это означает что-нибудь вроде «иди в жопу». Свейн улыбнулся чуть заметнее. — Нет. Не угадал.