12:07

      — ты ебаный придурок, дилан! — эрик хватает горсть патронов и пересыпает в карман другу, — мы тут боги, блять, решаем судьбу мира, а ты въебал их впустую, — водка только рассеянно кивает, даже не глянув, чем занят рэб, доверяя ему любые манипуляции с собой.       нервно трясущиеся пальцы путаются в переплетении подвязок на ремне. гребаный полицейский, за секундное промедление обоих стрелков, за короткое мгновение прикосновения, проскакивает из своего ненадежного укрытия поближе к стенам школы.       — сука! — водка тоже на взводе. густые капли чужой крови уже засыхают на его высоких ботинках, — отсюда ему легче достать до нас, рэб, — эрик молча перезаряжает оружие и встает поудобнее.       библиотека, бывшая когда-то тихой и милой, сейчас принимает самых шумных гостей. звуки выстрелов звучат без остановки, ругань и крики, вой сирен и шум вертолета сливаются в давящую какофонию, ужасную симфонию победы двух массовых убийц. двух лучших друзей.       они победили. дилан уже знал это, пассивно стреляя по копам, знал, когда нажимал спусковой крючок даже не глядя под стол, где собрались в кучку дети. знал, когда эрик, пожимая ему руку в последний раз, сжал ее до боли сильно, царапнул ногтями кожу. и пожелал им умереть победителями.       и они победили. так считает дилан. а эрик с упоением наблюдает, как корчатся от боли люди, когда самодельная пуля попадает в мягкое, податливое мясо, дробит кости и разрывает упругую детскую кожу на лоскуты. он не насытился. еще не почувствовал себя богом. еще не утолил свою жажду убийства.       рэб психопат. водка знает, что тот не может ощущать сочувствие, не способен на любовь и сопереживание. он никогда не поймет, как можно кого-то жалеть. тем больнее было объяснять ему когда-то, кажется, безумно давно, что такое любовь.       для эрика любовь — желание обладать красивой вещью, телом. для дилана — целый блядский мир чувств, ощущений, прикосновений. когда чужие мысли становятся твоими. когда безоговорочно доверяешь. когда готов даже убить ради любви. когда ты влюблен в ебаного эрика харриса, все нахуй теряет свой смысл, если ты не «красивое тело» и эрик не хочет тебя в свою «коллекцию».       рэб ухмыляется озлобленно и даже с каким-то отблеском боли. стирает голой рукой подсохшую кровь из разбитого носа, облизывает губы. на языке остается вязкое металлическое послевкусие. дилан очень ошибается. потому что вся «коллекция» эрика — буквально один человек. никто и никогда не был таким желанным объектом в ней, никого не хотелось забрать себе настолько сильно, как этого придурка, просравшего добрый десяток патронов на одного копа.       нет, он не любит. не влюблен, не привязан. он просто так сильно хочет обладать им, что злится на весь тупоголовый мир сильнее, чем обычно. дилан самый крутой во вселенной и эта кепка, которую он спиздил у эрика еще год назад, слишком идет ему. водка весь «слишком». поэтому так хочется иметь его рядом с собой. чтоб не было никаких «я» и «он». только «мы». два бога. две мессии, рука об руку, несущие разрушения и смерть. и, возможно, что-то похожее на больную любовь.       дилан откидывается от окна и смотрит. пристально, пронзающе. будто знает, о чем думает эрик. перезаряжает огнестрел и делает несколько бесцельных шагов. рэб громко матерится, стреляет наугад, стараясь попасть в нескольких копов из окружения. он обессилен. они оба. чужая пуля пробивает окно совсем близко к плечу и он рефлекторно дергается назад. спина упирается в высокую фигуру. эрик, даже не глядя, понимает, чью. слишком они породнились за эти годы. слишком знакомы с телами и повадками друг друга. дилан, сука, слишком «слишком».       — ебучий вертолет сводит меня с ума, — голос водки над макушкой заставляет зло оскалиться, — давай передохнем.       — ненавижу, блять, копов, — эрик устало роняет голову назад, на широкие плечи напарника, но, почти не коснувшись их, срывается с места и идет к шкафам библиотеки. водка шагает следом. синхронно, одинаковой походкой. как они всегда ходили по коридорам этой сраной школы.       дилан зол. из последних сил он сдержался, не оставил блеклый поцелуй на колючих волосах. стоило. даже если эрик убил бы его за это — какая, блять, разница? часы на стене отсчитывают последние минуты жизней. водка теряет, возможно, последнюю возможность прикоснуться к своему богу.       рэб нервно останавливается и разворачивается. глаза в глаза. стрéлки часов застыли на отметке 12:07 уже целую вечность.       — это было даже лучше, чем мы предполагали, — на лице чистый звериный восторг. водку потряхивает от этого пронзительного взгляда. откровенного, болезненного, родного.       дилан прокручивает в голове события последнего часа и улыбается. искренне, с дьявольским смешением удовольствия, ярости и трепета.       — о да! — в голове обрывками возникают образы, — я говорил тебе это еще в самом начале, придурок, — клиболд заправляет волосы за ухо и, не отводя взгляда, облизывает внезапно пересохшие губы.       эрик наклоняет голову вбок, что-то очень важное решая для себя прямо сейчас. он — торнадо, бушующая стихия, способная на безумные разрушения. и он рушит. хватает руками лицо дилана, грубо притягивая к себе. не целует — кусает. сминает губы водки, прокусывая клыками нежную кожу. рэб ненасытный, грубый и агрессивный. дилан любит в нем все его разрушительное нутро — этот поцелуй слишком сильно отражает то, что они чувствуют. гнев. удовольствие. ярость.       они не умеют целоваться. не умеют показывать любовь. бушующим пламенем под звуки выстрелов, криков и вертолетов они, блять, целуют друг друга так ненасытно и жестоко, что остановить это мучение со вкусом крови — лучшее решение в их жизни, но никто даже не пытается отстраниться. дилан перехватывает поцелуй, царапая ногтями кожу на затылке эрика, сжимая в кулаке белую футболку, до остервенения собственнически тянет к себе крепкое тело напарника. рэб впивается побелевшими пальцами в плечо водки, грубо, с нажимом углубляет их взаимное безумие. одно на двоих. дилан кусает его язык слишком сильно и колющее чувство с металлическим привкусом разливается по губам: любовь как последняя попытка уцепиться за ускользающий рассудок. плевать. они оба в блядском восторге и эйфории. они оба устали настолько, что боль не ощущается. они оба слишком сильно любят, чтобы не умереть прямо сейчас.       рэб наощупь достает оружие из кобуры.

часы отбивают 12:08.