***
Разговор за чашечкой чай превратился в неформальное обсуждение дипломатических отношений между странами. К сожалению, континенты находятся слишком далеко друг от друга, чтобы выстраивать долгосрочную торговлю. Конечно, ткани, масла или иные предметы обихода, что не испортятся в дороге при идеальных условиях, могли бы неплохо продаваться за рубежом, однако это всё ещё слишком не выгодно. Если бы путь удалось сократить по времени с шести месяцев до двух было бы идеально, но… Это ещё повезло, что Воль и Хва находятся относительно рядом, про остальные страны и заикаться не стоит, ко всему прочему воды рядом с ними слишком неспокойны и опасны. Риск не стоит бенефиций. Князь Кауфман прекрасно понимал, какую авантюру предлагает Восточной Империи, именно поэтому хотел сперва обсудить всё с императрицей, прежде чем вступать в изнурительные баталии с местными советниками и императором в их числе, настроенного крайне подозрительно после выходок эрцгерцога Хейнли ко всем, кто окружает его жену. Ревность монарха не заметил бы только слепой, особенно когда чаепитие прервали едва ли не в самом начале, ради разговора о путешествии на день рождения императрицы на загородную виллу. Благо, что дальнейшему разговору император мешать не стал, оставив Кампена и Навье наедине. Очень недовольно оставил. — Думаю, с вашим изобретением для ускорения парусных кораблей удастся привлечь инвесторов с нашей стороны, чтобы попробовать организовать торговлю, — закончив читать документы и сняв очки, сказала Навье, прежде чем пригубить чай. Он уже несколько остыл, но звать служанок совершенно не хотелось. Кажется, князь заметил, как изменилось выражение лица императрицы, поэтому протянул руки: — Если вы позволите, — и аккуратно забрал чашку. Его ладони засветились мягким алым светом, и уже через пару секунд Кауфман закончил. — Ваш тёплый чай, императрица. — Благодарю, этот сбор куда приятнее, когда подаётся тёплым, нежели холодным. Боже, идеальная температура! Никогда бы не подумала, что для чего-то столь тривиального нормально использовать магию. — Мне не трудно это сделать, если это ради вас, — невозмутимо произнёс князь, но Навье видела, как покраснели его уши, посему не смогла сдержать улыбки. Кажется, она была слишком предвзята к гостю из Руибта из-за его малоэмоциональности. — Крайне мило с вашей стороны, великий князь Кауфман. — Прошу вас, называйте меня просто сэр Кауфман. — Как вам будет угодно, — согласилась Навье, — сэр Кауфман. — Благодарю, — кивнул великий князь. — У меня есть подарок ко дню рождения вашего величества. Он может быть несколько обременительным, но, хочу верить, что полезным вам, — после чего подозвал слугу, в руках у которого была небольшая коробочка фиолетового цвета, перевязанная лентой. Из рук в руки Кауфман передал подарок. Не без любопытства Навье открыла его, на мгновение забывая, как дышать. Любовное зелье. Спутать переливающуюся жидкость характерного цвета индиго она бы не смогла никогда. Самолично, после совершенно неприятных историй из Вилвола запретила изготовление и продажу подобного на территории империи. Шок, стыд, непонимание и даже некая радость вперемешку со злостью накрыли её с головой. Она не знала, что должна испытывать от подобного подарка, поэтому спешно закрыла крышку, неверяще уставившись на великого князя. Тот, кажется, ожидал совсем иной реакции, поэтому смутился, старательно отводя взгляд. — Признаться честно, это мой первый подарок за столько лет, который полностью лишил меня речи. — Как по мне вы вполне разговорчивы, — попытался увести всё в шутку, Кампен, но прищур зелёных глаз отрезвил. — Кажется, я только и делаю, что извиняюсь перед вами, императрица Навье. — Кажется так. — Но в этот раз всё без двойных смыслов. В нашей стране есть традиция дарить на определённые круглые даты любовное зелье, особенно женатым парам. — Чего ради, позвольте узнать? — Ради проверки чувств, а ещё порой ради возобновления страсти в интимной жизни. Те, кто уже влюблены в свою половинку, почти не почувствуют никакого эффекта от зелья. Можете считать это неким развлечением среди знати Руибта. У меня и в мыслях не было как-то оскорбить вас! Разве что подбодрить подобным образом, ведь смотреть на то, как вам приходится унижаться из-за императора и Рашты было невыносимо. — Я поверю вам в этот раз, — со вздохом произнесла Навье. — Однако не думаю, что мне доведётся воспользоваться таким дорогостоящим подарком. — Даже на вилле, где не будет наложницы? — полюбопытствовал Кауфман. — Особенно там, — отчеканила Навье, всем своим видом показывая, что ещё немного, и великий князь перейдёт черту. Но пузырёк не вернула, лишь на секунду допустив мысль, что если она всё же даст это зелье Совешу и… Ужасно, неужели она опустится до опаивания собственного мужа?! — Мы разберёмся и без этого. Давайте сменим тему. Я слышала, что вы ранее обучались в магической академии Вилвола. — Да, это моя alma mater, — с ностальгической улыбкой, сказал великий князь. — Не хотите ли навестить академию вместе со мной после того, как я вернусь с виллы? Возможно, мне потребуется совет мага, не входящего в число магов нашей империи. — Буду рад сопровождать вас, императрица Навье, — положив руку на сердце, искренне ответил Кауфман, не скрывая радости. Она не могла не улыбнуться ему в ответ… …Когда Навье вернулась с виллы, пузырёк зелья был пуст, но отношения императора и императрицы не изменились, лишь глубокое разочарование тенью залегло на дне потускневших зелёных глаз.***
— Простите, кажется, моё совет лишь сильнее расстроил вас. — Кажется, каждая наша встреча начинается и заканчивается вашими извинениями, не находите это забавным? Ах, во всяком случае… Не накручивайте себя понапрасну, вам не за что извиняться, — собирая документы после собрания об организации торговли с Хва, ответила Навье. Результат был более чем благополучный. Благодаря изобретению великого князя, а также заранее подготовленными согласиями некоторых промежуточных островов, что вереницей расположились между континентами, можно было создать хороший торговый путь, самоокупающийся в перспективе ближайших лет, даже с учётом затрат на обустройство портов и модернизацию кораблей. — В какой-то мере ваш совет мне помог. — И всё же вы расстроены. — Это уже совершенно не важно, — вздохнула Навье. — Не правда, всё, что связанно с вами, важно, императрица, — горячо возразил Кауфман, заставив женщину удивлённо вскинуть бровь. — Я хотел сказать, что… — Нет нужды оправдываться, — улыбнулась Навье. — Рада, что вас настолько беспокоит моё благополучие, — смущённый Кауфман не знал, как возразить, поэтому замолчал, покраснев до кончика ушей, что было плохо заметно на его смуглой коже. Императрица же радовалась, что Совешу уже ушёл, иначе своей необоснованной ревностью он мог полностью испортить беседу. И ведь ему бы хватило наглости, особенно после их разговора на вилле. Подумать только, скрывал от неё, что она бесплодна столько лет! Лечение не помогло, а в открытую он побоялся искать лекарства, спрятав голову в песок словно маленький ребенок. Ещё и привёл рабыню, пытаясь понять, насколько сам фертилен. Идиот. Если ему так нужен был наследник, то нужно было давно развестись и!.. Негодование и злость обожгли лёгкие, заставив Навье грузно вздохнуть. Откровенно говоря, за последние несколько месяцев Совешу доводил свою императрицу до белого каления в несколько раз чаще, чем за все предыдущие годы брака. — Надеюсь, вы не забыли о том, что сегодня нам ещё нужно посетить магическую академию. — Почту за честь сопроводить вас туда, моя императрица, — галантно целуя пальцы Навье, ответил Кауфман. — С вами я пойду куда угодно. Навье на это лишь тихо рассмеялась, чувствуя, как горят скулы. Боже, неужели она позволит себе повестись на столь тривиальный флирт?..***
Поездка в академию ставит перед Навье множество вопросов. Начиная тем, куда всё же уходит магия (благо что князь Кауфман довольно быстро озвучил несколько гипотез, которые предстояло проверить дворцовым магам), заканчивая темой собственного бесплодия, которая, с трудом, но лечению поддавалась. Магией, правда. К несчастью, тех, кто мог бы помочь с решением столь деликатной проблемы, слишком мало и доверия к ним не много. Да и нужнее они на поприще изучения исчезновения магов, а не лечения императрицы, тем более что ей уже доложили о том, что вытворил виконт Ландре с Раштой, внезапно оказавшейся беременной от Совешу. Сдержать вздоха не получилось — слишком много дел свалилось на неё за раз, и она не знала, за что хвататься первым. Ещё и эрцгерцог Хейнли, бросающий точно такие же ревнивые взгляды на Кауфмана, как и Совешу, со своими странными предложениями завести любовника. Стране это не поможет, да и ей никого удовольствия не принесёт. Подобное удел Совешу, не думающего на несколько шагов вперёд! — Позвольте вас поддержать, моя императрица, — подставив локоть, произнёс Кауфман. Навье с благодарностью воспользовалась возможностью отдохнуть и несколько расслабиться, оперевшись на крепкое плечо. Совешу ей такого никогда не позволял, говоря, что не пристало императрице уподоблять романтичным легкомысленным особам, но она ведь тоже человек и хочет чувствовать себя любимой! Сам пеняет её в излишней строгости и сухости, вот только делает всё тоже самое. Когда они вообще себя вели как влюблённая пара? Мысли о муже только портили настроение. — Кажется, поездка в магическую академию лишь добавила вам головной боли. — Не стоит волноваться об этом. Моя жизнь никогда не была простой. — Не сомневаюсь, — согласно кивнул Кауфман. — Умение управлять целым государством не берётся из воздуха. Даже моя сестра прошла тернистый путь, чтобы стать достойной правительницей Руибта. — Королева Меккана достойна восхищения. В одиночку успешно управлять государством, находящимся в столь сложной климатической зоне, действительно огромное достижение для женщины. У нас, к сожалению, такое невозможно, сколько бы раз я не предлагала начать реформы. — Глупцы, — усмехнулся Кауфман. — Мелочные люди, пытающиеся самоутвердиться за счёт принижения заслуг своих матерей, жён и дочерей когда-нибудь получат от Судьбы пощёчину. — Несмотря на ваш внешний вид, вы оказались человеком свободных нравов, сэр Кауфман. — Увы, — печальная улыбка тронула его губы, — многие считают, что Руибт консервативное государство. Но совершенно забывают, что в основе нашего вероисповедания лежит уважение человеческой души, независимо от пола. Каждый создавался ради чего-то, по замыслу нашего бога Ахтве, и мы верим, что если кого-то он наделил светлым умом, то этот ум должен использоваться во благо нации, а не быть сосредоточенным только на стирке пелёнок. Конечно, воспитание новой жизни благородное занятие, однако же, каждый должен вносить в это свою долю любви. Ведь супруги это две части одного целого, а также друзья и коллеги. — Прекрасные мысли, — мечтательно прикрыла глаза на секунду Навье. — Мой муж, к сожалению, думает иначе. — Тогда, не сочтите за оскорбление, он совершенно ничего не смыслит в женщинах и императрицах, и женщинах-императрицах. Навье позволила себе рассмеяться, принимаю подобную защиту от великого князя, пусть бы и выглядели они хуже дворцовых сплетниц, обсуждающих то, насколько Совешу некомпетентен в вопросах взаимодействия с женским населением не то что страны — собственного дворца. — Расскажите что-нибудь ещё о Руибте, мне невероятно интересно слушать вас. …Может идея эрцгерцога Хейнли завести любовника не такая уж и ужасная?***
— Что значит «Нет»? — Совешу был обескуражен словами собственной жены. Навье же, холодно взглянув на императора исподлобья, едва сдержала себя от того, чтобы устало закатить глаза. Временами он был совершенно невыносим. — То и значит «Нет». Положим, я дам тебе развод, но совет аристократических семей никогда не даст тебе согласие на женитьбу на женщине неизвестного происхождения. Поспешу напомнить вам, дорогой супруг, что императорской наложницей официально может стать женщина, рожденная в семье не ниже рыцаря, либо женщина-маг, даже если она была рабыней. Леди Рашта не является дочерью аристократа, более того, когда-то была рабыней… — Ты веришь этим слухам?! — Я верю тому, что вы мне рассказали в день, когда впервые привезли её. Или, дорогой супруг, тогда всё сказанное было ложью? Вы не спасали её из рук работорговцев, от которых бедняжка бежала? Или, возможно, забыли, как сами приказали тайно расследовать это дело и казнить всех причастных? — Совешу поджал губы словно обиженный ребёнок. Навье же хмыкнула. — Поигрались и хватит. Вы — император. И в первую очередь должны думать о стране. Убедились, что способны дать потомство? Чудесно. Тогда давайте разведёмся. Я помогу найти вам новую императрицу, а главное — способную родить наследника. — Как ты можешь говорить об этом, после всего того, что было между нами, и что мы пережили! — Спокойно, — не уподобляясь мужу, ответила беспристрастно Навье. — Советую и вам сохранять голову холодной, иначе этот вопрос мы никогда не решим. Я никогда не признаю ребёнка Рашты своим, а даже если мы разведемся, никто не признает ваш брак с Раштой легитимным, следовательно и принца или принцессу — тоже. Когда вы умрёте этого ребёнка очень быстро сместят с трона. Вам ли не знать? Вы ведь так любили историю нашей страны в детстве, ваше величество. Именно поэтому я предлагаю третий вариант — ребёнок Рашты получает образование истинного аристократа, как и все бастарды до этого, а также маленькие земли и статус. Ни больше, ни меньше. Вы же находите себе новую жену, как того обязывает вас ваше положение. Я же даю вам развод. Задержусь тут, так и быть, на год, чтобы позаботится о наложнице и новой императрице, которой объясню все её обязанности, коль уж ваша матушка почила. Но на этом — всё. Надеюсь, мы поняли друг друга. Теперь, оставьте меня, я хочу отдохнуть. Подобные разговоры очень утомляют. Совешу скрипнул зубами, хлопнув дверью на прощание. Навье же не смогла сдержать улыбки. Он знал в глубине души, что она, как всегда, права. Именно поэтому злился, не имея возможности ничего противопоставить собственной жене. Злорадство никогда не было чертой характера Навье, но один раз в жизни позволить себе подобное можно, не так ли?***
Разговоры и прогулки с Кауфманом, а также переписка с Хейнли и объятия от Королевы помогали держаться на плаву. Их поддержка была незаменимой в чехарде, которую устроил император. Почти месяц он добивался того, чтобы совет главных аристократических семей дал ему разрешение на женитьбу на Раште, однако, они были совершенно непреклонны, едва ли не в открытую угрожая императору, что никогда не признают бастарда свои будущим правителем. К сожалению, даже среди самых верных псов императора готовых поддержать Совешу было немного. В основном маленькие семьи, заглядывающие ему в рот и не имеющие реальной власти над госаппаратом. Ещё через месяц император Восточной империи сдался, соглашаясь на условия совета и Навье, которой предстояло выбрать себе замену. Досадно, что из-за всех этих криков и склок пришлось раскрыть факт её бесплодия, однако ей было всё равно. Благодаря Кауфману и Хейнли она выяснила, что шанс есть. В Западной империи и Руибте были реликвии — наследие древних магов, — способные лечить даже такие закостенелые недуги. Именно по этой причине Навье почти не обращала внимание на пересуды внутри дворца, продолжая достойно нести свою корону. Ко всему прочему, незадолго до отъезда друга по переписке по причине тяжелой болезни его старшего брата, она смогла разрешить ситуацию, которая тяготила её уже довольно давно.…Хейнли согласился на переговоры и, кажется, ушёл если не в прекрасном расположении духа, то, как минимум, довольным.
Западная империя перестаёт лишать Восточную магов, а она обязуется закрутить гайки вокруг Совешу и совета аристократов так, что они в ближайшие двести лет даже думать не захотят о том, чтобы начать войну.
«Как жаль, что вы — не моя королева, Навье. Надеюсь даже после развода вы останетесь мне другом»
И был таков…
Оставалось лишь исполнить свою часть договора. Кауфман, целующий её руки, был готов помочь. — Я останусь здесь, ради вас, — Навье нежно улыбнулась в ответ. Возможно, стоит дать и себе шанс на счастье?***
— Императрица Восточной империи Навье, — начал первосвященник, и в зале суда тут же повисла тишина. Одна только виновница «торжества» оставалась спокойной, что внешне, что внутренне, стоя перед его святейшеством и не испытывая ничего более. Ни радости, ни грусти. За год, что прошёл незаметно за хлопотами с обучением новой императрицы, родами Рашты и беременностью леди Вальты, ставшей претенденткой на место Навье, она смогла разобраться с собственными чувствами, прекрасно проводя время за беседами и укромными объятиями с Кауфманом, а также закручиванием гаек что среди аристократов, что во дворце, сосредоточив едва ли ни всю власть в руках Вальты. Она девочка умная, надёжная, сможет воспользоваться предоставленным шансом с умом. А когда старики поймут, что к чему, вернуться к прежнему уже не получится. И убить так просто новую императрицу не выйдет — она из семьи потомственных магов, хранящая за душой ни один секрет того, как быстро и незаметно расправится с врагами. Навье была уверенна, что оставляет империю в надёжных руках. В конце концов, не Совешу же позаботится о стране? — Ваш муж, император Совешу, просит развода с вами. В случае, если вы принимаете условия развода отныне и впредь вы перестанете быть императрицей, будете лишены всех привилегий императорской семьи, вам будет запрещено использовать имперскую фамилию. Супружеская клятва будет расторгнута, вы обретёте статус свободной женщины, как и император — статус холостого. Если вы не согласны — можете подать иск в суд. Если согласны, то подтвердите, что принимаете данный развод. — Я согласна на развод, ваше первосвященство. — Вы уверены, что готовы принять развод без каких-либо сожалений? — Уверена, я принимаю этот развод. А также прошу разрешение на повторное замужество. Зал, до этого молчавший, загудел словно пчелиный улей. Немногие знали о странных отношениях иностранного посла из Руибта и императрицы. Думали, что лишь слухи, однако же, когда тот вышел вперёд, мягко поддержав возлюбленную за руку, все сомнения были отброшены. Кто-то искренне радовался, кто-то роптал, кто-то просто окончательно запутался. — Ч…Что?! — Совешу, до этого стоявший со скорбным лицом, поддерживаемый только Вальтой, казалось, прям там же бы и сел. Только злость и необузданная ревность к человеку, которого он даже по прошествии года считал своим, позволили ему стоять на ногах. — Что значит «повторное замужество»?! — То оно и значит. Официальное прошение мы подали ещё два месяца назад. Поэтому, искренне надеюсь, что вы, ваше первосвященство одобрите его прямо сейчас. — Я всё ещё твой император, Навье, я запрещаю тебе выходить замуж ещё раз! — Это уже не вам решать, ваше величество, — с дежурной улыбкой заметила Навье, — а только его святейшеству. Религиозный глава континента Валь протёр платочком пот со лба, оказавшись в затруднительном положении. Однако не удовлетворить просьбу Навье он не мог. Объективных причин для запрета на брак между ними не было, даже если они придерживались разных конфессий, так как в законодательстве ни Восточной империи, ни Руибта не было ограничений подобного рода. Посему, тяжело вздохнув, он подозвал их к себе, дабы обвенчать. Совешу, не дождавшись окончания мероприятия, громко топая и пыхтя, покинул зал суда. Никто, кроме Рашты, не побежал за ним.***
— Ты счастлива, королева моего сердца? — подсаживаясь к уже теперь жене, спросил Кауфман. Поставив перед ней бокал вина, а после накрыв хрупкие плечи, зацелованные за этот год до безумия — но всё ещё недостаточно много, чтобы он мог насытится, — шаль, великий князь взял руку жены в свою, согревая озябшие пальцы. Навье, даже не вздрогнула, лишь закончила глазами читать строку, а после закрыла книгу, уделяя внимание новоиспечённому мужу. Им предстояло долгое путешествие в полтора месяца до Руибта, тем не менее, смотря закатное море и чувствуя тёплый морской ветер, облизывающий кожу, она не испытывает разочарования. Оказывается, ей безумно нравится море. С Кауфманом она так много узнаёт о себе нового, что не может перестать улыбаться. — Мне нравится свобода, которую ты мне подарил. — Рад это слышать, — со смешком отвечает Кауфман, слегка сжимая её пальцы. — Я благодарен Богам, за то, что ты выбрала меня. — Ты сделал всё, что бы это случилось, — искренне ответила Навье, кладя голову на плечо мужа. — Поэтому благодари Богов за то, что они сделали тебя таким очаровательным. Особенно когда ты смущаешься. Покрасневший Кауфман не знал, что ему ответить. Навье же хихикнула. Кажется, вот ещё одно внезапное открытие — ей ужасно нравится дразнить людей! Тем более, когда это её робкий муж с алыми щеками, теряющийся от любого комплимента…***
— Кто эта очаровательная леди? — Моя сестра, ваше величество. Неужели, не узнали? — спросил Кошар, забирая бережно рамку с семейным портретом из рук императора. — Скажите, что они прелестны! За те десять лет, что прошли с момента его развода, он заметно осунулся, запил и, в общем-то, передал часть своих дел на императрицу Вальту, готовящую постепенно их общего сына к правлению. Единственным утешением императора была малышка Виктория — очаровательная десятилетняя леди, красивая, как Рашта, до того, как её сослали на императорскую виллу. Однако к отцу сама Вики особых чувств не питала, следуя хвостиком за Вальтой… Не найдя себе места, Совешу стал скитаться по мужским салонам, проводя одинокие вечера за играми и курением сигар, прожигая остатки дней. Кошар вновь запел соловьём о своей сестре и племянниках, пока император продолжал рассматривать аккуратный портрет семьи в традиционных нарядах Руибта, больше похожий на новомодные фотографии. Загоревшая и улыбающаяся самой нежной улыбкой, на которую была способна — за годы брака Совешу никогда не доводилось видеть подобной! — Навье, что, казалось, не постарели ни на месяц с тех пор, как переехала в другую страну, обнимала маленького ребёнка, что сидел на её коленях. Смуглый мальчонка лет трёх с зелёно-серыми глазами был едва ли не копией матери чертами лица, и только пепельный блонд, нечто среднее, между золотом матери и сизым птичьи крылом отца, хоть как-то их отличал. Кауфман, с любовью обнимающий жену, свободной рукой приобнимал дочерей за плечи. Две девочки-близняшки лет семи, с куда более светлым оттенком кожи, нежели у их брата, улыбались ярко и несколько шкодливо, сверкая изумрудными глазами. Их волосы, того же цвета, что и у младшенького, были убраны в простенькие, но вместе с тем довольно милые, «домашние», причёски. Навье, великая княгиня Каллоу, доверенное лицо королевы Руибта, реформатор и гениальный дипломат, выглядела на портрете невероятно счастливо. Совешу не смог сдержать слёз, глядя к светящиеся искренней любовью к жизни зелёные глаза бывшей жены.