Музыка космоса

Антон был в середине процесса тестирования метеоритной крошки на предмет взаимодействия с различными кислотами и солями, когда в дом зашел Арсений. — Уже утро? — Удивился Антон. — Ты что, опять все ночь не спал? — В ответ нахмурился Арсений. — Естественно, — возмущенно сказал Антон, одергивая на себе замызганный лабораторный халат. — Мне было некогда спать, я совершал открытия. Он подозрительно посмотрел на помятого Арсения, с воспаленными, все в прожилках, глазами и прищурился: — Ты что, тоже не спал? В ответ Арсений так сильно вздрогнул и так густо покраснел, что Антон даже растерялся. — Это не важно, — высоким голосом сказал Арсений, выдвинул себе стул и сел, — надо поговорить. Антон обернулся на свои шипящие и пузырящиеся разноцветные колбы, мученически заламывая руки. — Это не может подождать? Я так занят! Арсений моментально сдулся, словно смущаясь: — Да, да, извини. Сколько у тебя времени займет закончить то, чем ты занят именно сейчас? Антон прикинул масштаб работы и сверился с пухлым блокнотом у себя в руках, наспех исписанным мелким почерком вкривь и вкось. — Это часа на три. Потом я сделаю перерыв. — Я могу чем-то помочь? Они оба залились румянцем, вспоминая окончание их предыдущей встречи и благодарность Антона за помощь Арсения. — Мне было бы очень приятно, — запинаясь, сказал Антон, стеснительно улыбаясь. Арсений широко улыбнулся в ответ, натягивая запасной белый халат с огромными карманами, который висел тут же, на стуле. Работали они слаженно, коротко переговариваясь по делу. Антон уверенно руководил процессом, параллельно черкая в своем блокноте длинной ручкой, украшенной на кончике блестящей бабочкой, крылья которой мелко подрагивали, когда ей водили по бумаге. Стукали по столу престравляемые пробирки, на фоне ненавязчиво на одной ноте шипела включенная на маленький огонь газовая горелка над которой мерно булькала очередная кастрюля с образцами. Арсений быстро и умело откалибровал микроскоп, уступая место перед стеклом Антону, расфасовал метеоритную крошку по нужным контейнерам, параллельно внося полученные результаты в компуктер. Погрузившись в работу, они сделали больше, чем планировали, но все же остановились ближе к обеду, а не поздним вечером, что уже было хорошо. Антон усадил Арсения за край стола, так как всю остальную часть занимали опытные образцы и реактивы, и разлил им по чашкам горячий крепкий чай, распаковывая свежее песочное печенье. Специальными щипчиками он положил им обоим по три кусочка рафинада. Лимона у Антона не оказалось. Себе он разбавил кипяток холодной водой, вытянул под столом свои бесконечные ноги и громко сюрпнул, отпивая, из практически кружевной фарфоровой чашечки, которая, к удивлению, не смотрелась нелепо в его больших, но изящных ладонях. После чего спросил: — Так о чем ты хотел поговорить? Арсений был готов к этому вопросу, но все равно, печенье внезапно стало чёрствым и сухим и протолкнулось сквозь горло с трудом. — О том, что было на пляже. И после. — Арсений неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Когда все разошлись и ты сказал, что я всегда тебе помогаю. — Я тебя поцеловал. — Сказал застенчиво Антон. — А на пляже я тебя. — Кивнул Арсений. Антон почему-то после упоминания поцелуя как-то весь сжался, как будто пытаясь сложить свои широкие плечи и втянуть голову разом. Отодвинул от себя свою чашечку, но из рук не выпустил, нервно стискивая пальцы. Арсений заволновался, что разговор пройдет тяжело и не с таким результатом, на который он рассчитывал, но продолжил, хотя язык стал неповоротливым, а все нужные слова разом забылись: — Мне понравилось. И вообще. Ты мне весь нравишься. Не только твои поцелуи. Антон мгновенно распрямился, словно пружина, не дав договорить: — Ты мне тоже очень нравишься, Арс! Я так испугался, что ты сейчас скажешь, что это было ошибкой! Он восторженно всплеснул руками, чуть не разлив свой чай, и потянулся ими к Арсению через стол. Арсений привстал, поддаваясь, ему навстречу, взял его ладони в свои и поцеловал его в губы. В отличие от предыдущих поцелуев, этот длился дольше. Арсений настолько осмелел, что даже попытался использовать язык, но Антон в ответ коротко и мокро лизался как котенок. Когда они все же разъединили губы, оба немного запыхались. У Антона поплыл взгляд. У Арсения слегка напряглось в паху, что натолкнуло его на мысль о том, что нужно бы приступить ко второй части разговора. Он выпустил Антона, осознав, что они так и стояли, скрючившись над столом. — Пошли на диван. — Арсений за руку отвёл послушного, и размякшего Антона на узкий диван, заваленный мягкими плюшевыми подушками с пестрым пледом, который Антон использовал в качестве экстренной меры для отдыха, когда работа требовала усиленного внимания, не позволяя даже отлучиться спать в спальню на втором этаже, и усадил рядом с собой. Антон довольно привалился к его боку и обвив торс своими длинными цепкими руками. Арсений порезал, не зная, как начать. — Я никогда раньше не был с мужчиной. А ты? — Арсений старался, чтобы голос не звучал неуверенно, но все же ничего не вышло. Антон поднял на него свои большие безмятежные глаза: — Нет. Но какая разница? Арсений немного расслабился, но самое тяжёлое ещё было впереди: — Нет, конечно, если мы друг другу нравимся, то мы по-любому поймём, что делать, и как заставить это работать. Просто… Я прочитал твою книгу. Застигнутый врасплох внезапной темой разговора, Антон вскинул брови: — Хочешь ее обсудить? Или вернуть? Или можешь оставить, я не против. — Нет. Она в общем про любовь. Там такой специфический роман и, — Арсений, к удивлению Антона продолжал мучительно краснеть, — я хочу, чтобы ты тоже ее прочитал. Антон поморщился и боднул его головой в плечо: — Ты же знаешь, что я не люблю читать. Тем более роман. Ладно бы какой научный трактат по астрономии. — Антон. — Перебил его начинающееся нытье Арсений, и сделал голос максимально просящим, — пожалуйста. — Зачем? — не сдавался Антон. — Там есть некоторые моменты… Так сказать просветительские. Думаю, там есть что обсудить. С тобой. Надув щеки, словно хомяк, Антон все же кивнул. — Но не жди, что я быстро ее прочту, — капризно добавил он. — Это даже хорошо. Мы никуда не торопимся. — Арсений поцеловал его в кучерявую макушку, затем в лоб и кончик носа. — Спасибо. Антон, намекая, вытянул губы трубочкой. Арсений послушно соединил их губы. Антон навалился на Арсения, не разрывая поцелуй, придавив его к дивану. Арсений высвободил из-под него руки, принялся собирать гармошкой халат, пытаясь добраться до Антоновой поясницы. Антон попытался ему помочь, задергав плечом, но снял только один рукав. Пальцы Арсения тем временем уже нащупали футболку и задрали ее. Указательные удобно устроились в поясничных ямочках, большими же Арсений принялся круговыми движениями поглаживать кожу. Антон вздрогнул и захихикал: — Щекотно. Арсений поцеловал его в подбородок и линию челюсти, пробуя языком кожу на вкус. Широкие ладони Антона в свою очередь легли Арсению на лицо, подушечки легонько поскребли щетину на щеках, затем плавно переместились к вискам, приятно почесывая короткими ногтями кожу головы. Арсений не выдержал и застонал. — Ого. — По-доброму, ласково усмехнулся Антон, не прекращая своих манипуляций и не отрывая от него пристального, словно, впитывающего каждую деталь, взгляда. — Кажется, сегодня я все совершил важное открытие. — Честно говоря, я сегодня всю ночь не спал. Так что массаж головы сейчас очень кстати. — Волновался из-за разговора? — спросил Антон, зарываясь пальцами Арсению в волосы и принимаясь массировать по-настоящему. — Можно и так сказать. — Арсений отвёл взгляд. Все развратные сцены из прочитанного за ночь пошлого романчика в подробностях пронеслись перед глазами. Взгляд Антона сделался нежным-нежным. Он сместился немного вниз и положил голову Арсению на грудь, прямо в центр, где в этот самый момент от радости приятно сжалось сердце. — Я тоже бы вздремнул. — Сказал он, ерзая и устраиваясь поудобнее. — Но мы не будем спать на диване. Тут тесно, и моя спина из-за этого будет в ярости. — нахмурился Арсений. — Нет, только немножко полежим. — ответил Антон с закрытыми глазами. — Тогда хорошо. — Расслабился Арсений и тоже ненадолго прикрыл глаза, обняв Антона за плечи. *** Проснувшись вечером, Антон сладко потянулся и, открыв глаза, первым делом наткнулся на кислое и недовольное лицо Арсения. — Мы оба знали, что это была ложь. — Оправдываясь, сказал Антон. — Никто никогда не встает с дивана, если собирается чуть-чуть вздремнуть и пойти досыпать в кровать. — Я верил тебе. — Драматично прохрипел Арсений. В ответ Антон закатил глаза. Арсений немного сдвинул с себя расслабленного Антона, который словно растекся сверху, вместо одеяла, и попытался сесть, но раздраженно застонал от боли в затекшей спине. — Ты так часто теперь стонешь в моем обществе. — Пошутил Антон, дергая бровями вверх-вниз. Арсений его проигнорировал. — Мы уже второй раз за неделю засыпаем в неудобной позе непонятно где. У меня дежавю. Если сейчас сюда ворвутся Заяц с Горохом и Сережей, то я за себя не отвечаю. — Бубнил себе под нос Арсений. В дверь постучали. Они оба замерли, уставившись друг другу в глаза. — Антоха! — послышался приглушённый голос Димы. — Ты там? — Ещё не помер? — Взволнованно добавил Серёга. — Что это он сразу должен помереть? — сердитым голосом отругал его Дима. — Так вдруг эта каменюка его обучила, и все, того, — начал оправдываться Серёга. Антон с Арсением начали неуклюже ворочаться, чтобы найти в себе силы встать. — Слезай с меня, лось, — Арсений попытался аккуратно выползти из-под Антона. — Что это я лось? — Возмутился Антон. — Я, может, и выгляжу, как лось, но в душе-то я — бабочка. — Бабочка, прекрасная бабочка, порхай отсюда, пока тебе дверь не выломали. Антон кое-как сполз с Арсения, в процессе скинув на пол почти все подушки с дивана, снял с себя наполовину сползший халат и распахнул перед громко спорящими друзьями дверь. — Живой! — Всплеснул руками Серёга. Дима ощутимо ткнул его в плечо, отчего Серёга чуть не выронил жёлтую плетеную корзинку, накрытую белым вафельным полотенчиком, что держал в руке. Затем Дима повернулся к Антону, внимательно оглядел его с ног до головы, и вопросительно поднял брови. — Ты чего такой помятый? Спал что ли? Антон рассеянно попытался разгладить складки на футболке. — Ну да, а что такого? — В середине исследования своего обожаемого метеорита, который тебе буквально небом был дан? — Голос Димы стал крайне подозрительный. — Точно облучился. — прошептал Серега. Дима молча рукой подвинул Антона с прохода и зашёл в дом. Арсений, так и лежавший на диване, помахал ему рукой. Дима все равно ничего не понимал, но присутствие Арсения его немного успокоило. — Вы что тут вдвоем делали? — Уже спокойнее спросил он. — Я пришел к Антону помочь с опытами, а потом мы выпили чай и нас сморило. — Арсений, кряхтя, все же сел под натужный скрип дивана. (Этот звук эхом отозвался в его закаменевшей пояснице.) Если Диму что-то и смутило в этой истории, в которой присутствовал только один диван, то виду он не подал. — Арсюх, это ты там? Тебя не облучило? — Крикнул с порога Серёга. — Никого тут ничем не облучает, заходи уже. — Раздражённо сказал Антон и втянул Серёгу в дом. Серёга тут же зачем-то прикрыл пах. Дима бросил на него скептический взгляд и вздохнул: — Сережкинс, тебя, походу, давным-давно чем-то другим облучило, ты точно можешь не боятся. — Что в корзине? — Тем временем вклинился Арсений. — Гуманитарная помощь. — Сказал Дима. — А то мы боялись, что Антон тут заработается и забудет поесть. Серёга брезгливо покосился на стол, заваленный всякой лабораторной утварью. Некоторые колбы, заполненные неизвестными цветными жидкостями ещё и булькали. На самом краю стола был отброшен уголок скатерти и стояли две чашки с остывшим чаем и одинокая вскрытая коробка с печеньем. Серёга покрепче прижал корзину к груди, обхватив ее двумя руками. — Ну тут мы, наверное, есть не будем. — Увидев, куда он смотрит, заключил Дима. Антон, который уже протягивал загребущие ручонки к корзине, поник. — А где будем? Чем это вам мой стол не нравится? Дима его проигнорировал, и огляделся по сторонам. Результат осмотра оказался неудовлетворительный. Абсолютно все поверхности в доме были либо заняты, либо бесповоротно захламлены. Он задумчиво потрогал седеющий подбородок. — Пойдемте на улицу. — Предложил он. — Полотенчико постелем. Типа, пикник. Давайте, шустро, пока не стемнело. На улице они все вчетвером сели на двух расстрелянных пушистых банных полотенцах, словно на очень-очень низкой лавочке и вытянули ноги. Серега достал из корзины прямоугольные свертки, завернутые в фольгу, искрящиеся в свете вечернего солнца. — Шаурма! — радостно, словно ребенок, воскликнул Антон. — Шаверма! — одновременно с ним сказал Арсений. Антон повернулся в его сторону с таким удивленным видом, словно Арсений заговорил на другом языке. — Ты сейчас, типа, с акцентом сказал, или что это было? — Я слышал, что правильно именно так. — Заупрямился Арсений. У Антона сделалось такое снисходительное лицо, словно он хотел поспорить, но решил, что дело того не стоит. К тому же Дима как раз передал ему его порцию. Он с удовольствием жадно впился в сочный лаваш своими аккуратными зубками, только и успел блеснуть острый клычок справа, и потерял интерес к остальному миру. Все вчетвером жевали в тишине, наслаждаясь приятным теплым вечером и обществом друг друга. Солнце начинало садиться, облака окрасились в золотисто-розовый цвет, застыв в небе подвешенными пышными шариками. Справа, где-то в кустах свистяще запела иволга, спугнув задремавшую белку. Мимо пролетел сонный толстый шмель, монотонно жужжа. Антон доел свою порцию, зашуршав, скомкал обертку, под осуждающим взглядом Сереги воровато положив ее обратно в пустую корзину. Покрутив головой он вытянул руку и с наслаждением потрогал сочную зеленую траву, пропуская ее между пальцами и мурлыкая под нос какую-то смутно узнаваемую мелодию. Наигравшись с травой и довольно вздохнув, он почти всем телом привалился к неспешно жующему Арсению, положив голову ему на плечо, созерцая окрестности. Арсений рассеянно обнял его за талию. Не прошло и трех минут, как Дима с Серегой прекратили жевать, застигнутые врасплох данным перфомансом. Они выразительно молчали, но когда комментариев не последовало, Дима не выдержал первым: — Что это вы обжимаетесь? Антон вздрогнул, заливаясь неровным румянцем и резко отпрянул от Арсения. Арсений же с перепугу тут же перешел в агрессивное нападение: — А что такого? Вот только вас спросить забыли! Провели всемирный соцопрос на тему, можно ли нам обжиматься, а на вас вот бланков не хватило! — Он, продолжая сидеть, наклонился вперед, инстинктивно прикрывая своим телом затихшего Антона. Голос его стал выше и злее, чем обычно, он то ли яростно, то ли смущенно прямо на глазах пунцовел щеками и шеей. Дима, не меняя позы, сумрачно и строго окинул его взглядом. — Я что, что-то против сказал? Что ты орешь сразу. Хотите обжиматься — да на здоровье. Просто я то думал, что мы ваши друзья и имеем право интересоваться вашей жизнью. Что, выходит, неправильно думал? А, Антоха? Что молчишь? — Мы с Арсом… — промямлил Антон. — Ну? — Сурово подтолкнул его Дима. — Мы теперь с Арсом. — Еле слышно пролепетал Антон, не отрывая взгляда от своих колен. — Мы теперь вместе. — Все еще настроенный на ругань агрессивно сказал Арсений. — А мы за вас очень рады. Были бы. Если бы вы сейчас из-за этого цирк не устроили, — сказал Дима и начал вставать, — пошли Серега, мы уходим. Сконфуженный Серега растерянно посмотрел на Арсения. Арсению стало стыдно за свою вспышку, он моментально сдулся, заискивающе заглядывая Диме в глаза. — Да ладно тебе, Димон. Прости. — Дима, не уходи, — жалобно попросил вскочивший Антон, хватая Диму за рукав, — мы не хотели. И не скрывали. Мы только утром обо все поговорили. Дима, который не умел долго злиться на Антона, хмуро посмотрел на Арсения. Арсений неуклюже встал, отчего их с Антоном общее полотенце сбилось в сторону, и протянул Диме раскрытую ладонь. — Ну правда извини. Мы испугались, что вы плохо отреагируете. — Да с чего нам плохо реагировать, мужики, ну вы чего, — добродушно забубнил Дима, рывком подтягивая Арсения к себе за протянутую ладонь и обнимая, крепко хлопнув по плечу, — мы ж вас любим, гуси вы бестолковые, какая разница, по отдельности или в комплекте. Рядом к объятиям пристроился расчувствовавшийся Серега, который за руку дернул к ним застывшего столбом Антона. Антон разом обернул всех своими длиннющими ручищами и крепко стиснул. — Я так рад, что вы ребята, наконец, поговорили, — пропыхтел из глубины объятий Серега, — а то мы все устали наблюдать, как вы уже столько времени друг вокруг друга танцуете и смотрите блестящими глазами. Хотя Димка сказал, что Антону и так хорошо. Дима умудрился в тесном пространстве клубка их переплетенных конечностей дать ему затрещину. — Что это ему и так хорошо? — вредно спросил Арсений. — А со мной? — А с тобой еще лучше. — Дипломатично ответил Дима. — Что это вы за меня все решаете? — Наигранно возмутился Антон и сжал руки крепче, выдавливая из друзей коллективный хрип.