Цветы да ягоды

      иселин вырастет из цветов полыни; она, горькая, насыщенная, терпкая иселин, принесет полынный аромат за собой, пьяняще и безвозвратно, в голосе-в волосах-в складках одежды, и останется расцветать, украшенная полотнищем солнечного света.       иселин вырастет из цветов вереска; есть в ней сладость, есть в ней мёд, и есть в ней та страшная сила, благодаря которой она стоит вопреки всем буйным северным ветрам.       иселин вырастет из цветов таволги; проламывая сухостой и собирая сквозь снега ворохи веток да цветов, она взглянет исподлобья, запечатленная в моменте, и прикусит нижнюю губу, серьезная, строгая, зимняя.       иселин вырастет из ягод рябины; укутанная в иней, замершая под нависшим снежным пологом, обагренная кровью и дышащая жарким, влажным теплом, она не боится морозов — но ими закалена, и от них становится слаще.       иселин вырастет из ягод шиповника; простая, лишенная демонстративности, оттого — серьезная до необычного, она спрячет в зимнем вечере алость щёк и конфуз нахмурившихся глаз.       иселин вырастет из ягод можжевельника; ей нравится смаковать сваренное на них пиво, принюхиваясь к бодрому аромату хвои, корицы и гвоздики, а потом нырять в бездну пушистого капюшона отягощенной головой.       иселин вырастет норвежской своей статью из полумрака, прорвется через бури, замолкнет дома, затихнет, дожидаясь чая, и повесит тяжелую винтовку; нахохлившись воробьём, ленясь стряхивать с ворота хрустящий снег, она спрячет взгляд, прикусит нижнюю губу, будет чего-то ждать — потом постарается стянуть вымокшую, тяжелую одежду, подержит ладонь над носиком чайника, чувствуя пар, и резво обернется на звук опустившейся дверной ручки.       кирра вернулась.       от кирры пахнет эвкалиптом.       густо, по-зимнему пахнет эвкалиптом; от шарфа, который иселин разматывает, от камеры, в которой прячутся её снимки, от щёк, которые иселин по-своему кратко, уверенно целует в приветствии — и этим запахом хочется умыться.       чтобы начать этот вечер заново.       чтобы не смотреть в заоконную мглу.       — тяжелый день? — спрашивает кирра, снимая перчатки.       иселин принюхивается. выключает чайник под присмотром своих снимков, тут и там развешанных по кухне, и достает две чашки.       — стал легче, стоило увидеть тебя, min kjære, — хмыкает, не оборачиваясь, и слышит, как щелкает камера. рефлекторный разворот.       судя по довольству на лице кирры, скоро на стену повесят еще один снимок.       иселин в вереске.       иселин с букетом полыни.       иселин и пиво на можжевельнике.       иселин в окружении таволги.       иселин собирает шиповник.       иселин и чайные чашки с олдскульными медвежатами.       смех и грех.