Mutabilis fortuna

      Кинг-кросс как всегда обрушался на голову юных волшебников изобилием звуков. Куроо, прибывший на вокзал позже обычного, уже привычно толкал тележку с чемоданом и кошачьей переноской в сторону разделительного барьера станции 9¾. Одной из его забав уже как три года, в день отправления в Хогвартс было наблюдение за первокурсниками, особенно маглорождёнными. Замешательство и страх неизвестности на их лицах вызывали у него какое-то иррациональное чувство восторга. Самое интересное в этом для самого Куроо было то, что против детей он ничего не имел, даже в какой-то мере чувствовал ответственность за младших, но не мог сдержать этого внутреннего ехидства при виде боязливых первых шагов навстречу стене между девятой и десятой платформой.       «Это всё твоя слизеринская натура», — сказал бы ему Бокуто, если бы заметил ухмылку на лице Куроо, возникшую от вида очередного неуверенного маглорождённого, врезавшегося в барьер. Но Бокуто тут не было, а потому он мог спокойно продолжать исподтишка насмехаться над бедными детьми. Долго наблюдать за будущими студентами он, конечно, не мог и стоял поодаль от семей волшебников, что неразумно толпились у барьера, привлекая к себе внимание маглов. Сам Куроо в красном свитшоте и потёртых джинсах сильно не выделялся из толпы не магов. Поэтому, когда очередная семья волшебников скрылась в стене, он, небрежно облокотившись на поручень своей тележки, покатил её в сторону барьера и уже через мгновение оказался на станции 9¾.       Клубы пара от величественного паровоза «Хогвартс-Экспресс» дымовой завесой охватывали множество юных волшебников и их семей, заставляя чуть прищуриться в попытке разглядеть в толпе кого-то из друзей. Поиск не занял много времени, знакомые светлые макушки показались через пару пройденных метров. Голос друга, как всегда громкий, резонировал с шумными разговорами, гулом сов и других животных на платформе. На фоне двух своих старших сестёр Бокуто выглядел горделивым совёнком, что-то хвастливо рассказывал, по-смешному выпячивал грудь, выискивая искреннее внимание в глазах старших. Массивная спина и накачанная фигура ярко контрастировали с детским энтузиазмом, с которым он прощался с родными. Куроо хлопнул Котаро по спине, ощущая, как напряглись мышцы под его рукой даже через ткань свитера. — Бро, я уехал от тебя на две недели, ты когда успел так подкачаться?       Бокуто, не ожидавший увидеть друга, подпрыгнул на месте от испуга, подавившись не сказанными словами, сёстры его засмеялись, тепло приветствуя Тетсуро. Из клетки подала голос Моти — рогатая сова Котаро — расправляя крылья и приветливо ухая, привлекая к себе внимание. — И тебе привет, — тепло прокурлыкал Куроо, просовывая палец сквозь железные прутья и проводя по пернатой макушке. Сова довольно прикрыла янтарные глаза и обижено нахохлилась, когда Тетсуро отошёл от клетки. — Я же сразу после твоего уезда улетел в национальный лагерь по квиддичу, там и тренировался, — наконец-то ответил Бокуто на заданный вопрос и приветственно хлопнул Куроо по плечу. — А что, так заметно, да? — Котаро хвастливо согнул руки, напрягая бицепсы, а Тетсуро шутливо сжал действительно упругие мышцы, вздыхая с наигранным восхищением, следом прыснув от смеха в кулак. — Странно, что ты вернулся оттуда не с перемолотыми костями, а с такой горой мышц, будто вы там не мячи по небу гоняли, а штанги тягали. — Можешь не верить, но там квоффлы раз в пять тяжелее хогвартских! — Бокуто аж подпрыгнул, пытаясь передать степень своего восторга. — Я даже на второй день плечо потянул, когда в кольцо пробил!       Сёстры Бокуто как-то снисходительно покачали головой, явно слыша эту историю не в первый раз. — Бо, пора, — подала голос старшая, и Котаро, забыв про разговор, накинулся на сестёр с крепкими объятиями, а те разлохматили ему, как всегда торчащие вверх, волосы. — Пишите письма! Только без громовещателей, пожалуйста, у меня от них уши закладывает! — крикнул Бокуто, уже затаскивая клетку Моти и чемодан в вагон. — Это уже будет от тебя зависеть! — ответили ему, но Бокуто уже появился в окне, показывая сёстрам язык. — Я присмотрю за ним, — Куроо поклонился старшим, а те добродушно обняли его на прощание. — За тобой бы кто присмотрел, — хихикнула старшая, также разлохматив волосы Куроо, как до этого сделала Бокуто, — хорошего вам учебного года.       Куроо кивнул, пытаясь скрыть смущённую улыбку. Добродушие семьи Бокуто вызывало в нём приступ нежных чувств, поэтому он часто гостил у них летом и пару раз приезжал на Рождество, воспринимал их как свою вторую семью, и они отвечали ему тёплыми улыбками и крепкими объятиям. Парень ещё раз попрощался, скрываясь в вагоне со своими вещами, когда он сел в купе напротив Бокуто и посмотрел в окно, девушки уже трансгрессировали.       Котаро тем временем переоделся в красную мантию и корпел над дверцей клетки, в которой яростно билась Моти, требуя свободы. Куроо переоделся в мантию своего факультета и только тогда обратил внимание на кошачью переноску, из темноты которой на него смотрели два жёлтых глаза. — Ох, Кенма, ты уже проснулся, вылезай.       Из открытой переноски показалась заспанная трёхцветная мордочка, недовольно оглядывающая купе. Куроо протянул ладонь к коту в попытке погладить по голове, но Кенма увернулся от нее и прыгнул ближе к окну, подставляя мохнатый бок солнечным лучам, и, довольно перебирая лапами, свернулся на тёплом месте. Освобождённая сова радостно заухала, цепляясь когтистыми лапами за плечо Котаро, оставляя затяжки на новой мантии. — Смотри-ка, а кот твой тоже вымахал как, он же совсем крошечным был, когда ты у меня гостил, я всё боялся, что Моти его съест.       Сова на это как-то испуганно ухнула и встрепенулась, глядя на спящего под солнечными лучами Кенму, который будто услышав, что говорят о нём, приоткрыл глаза, лениво поглядывая на хищную птицу. — Так он же гибрид вампуса, конечно он растёт не по дням, а по часам. Но Мэй сказали, что он будет чуть больше мейн-куна, а то знаешь, я боюсь, что держать дома магическую американскую пуму это мало того, что незаконно, так ещё и затратно. — Я бы не удивился, притащи твоя тётя хоть дракона в дом. Интересно, сколько штук она поставляла Лютому переулку, даже подумать страшно, — Бокуто передёрнул плечами, потревожив сову, что только прикрыла глаза на его плече и недовольно взмахнула рыжими крыльями, сильнее сжав лапами руку хозяина. — Если хочешь спать, иди в клетку, а не раздирай мою мантию, вредная птица.       Куроо задумчиво провёл рукой по мягкой шерсти кота, даже получив в ответ тихое мурчание. Мэй Сейр, родная сестра его матери, действительно была пугающей колдуньей. В последнее время она не часто была в Великобритании, но когда приезжала, то больше времени проводила не в поместье Сейр, — имении бабушки и дедушки — а в Лютом переулке, перепродавая проклятые артефакты из-за рубежа, а порой и контрабандных животных. Но когда в начале лета тётя привезла в дом двухмесячного котёнка, то клялась, что это не чистокровный вампус, а выведенный в заповеднике гибрид, одобренный международной конфедерацией магов, и даже отдала Тетсуро лицензию на его содержание.       Дверь купе скрипнула, отодвигаясь в сторону. Куроо поднял взгляд на вошедшего, растягивая губы в приветливой ухмылке. — А я уж думал, наш дорожайший староста зазнался и забыл про друзей.       Ойкава закатил глаза, крепко пожимая руку вставшего его поприветствовать друга, и приобнял, похлопав по плечу. — Про вас забудешь, вы же меня на том свете достанете.       Моти, встревоженная резким подъемом своего хозяина, который тоже встал чтобы поздороваться с Ойкавой, расправила огромные крылья и одним взмахом оказалась на плече вздрогнувшего от испуга Тоору. — Мерлин меня побери, Бо-чан, я конечно безмерно люблю твою любвеобильную птицу, но не когда она разрушает любое маленькое пространство, — Сова, явно недовольная тоном старосты Слизерина, боднула клювом его волосы. — Моти, что ты наделала? Теперь наш безупречный староста никогда не оправится от испорченной укладки, — хохотнул Куроо, снова усаживаясь ближе к окну, расслабленно закинув одну руку на спинку сиденья.       Бокуто грозно сверлил взглядом свою птицу и уже сжал в пальцах палочку, но Тоору поднял руку, показывая другу остановится. — Всё нормально, она просто соскучилась, правда, Моти? — Ойкава поморщился от громкого крика на ухо, но со всем добродушием, на которое был способен, всё-таки почесал рыжую макушку, переставил когтистые лапы со своего плеча на руку Котаро и только тогда выдохнул спокойно, присаживаясь рядом с Тетсуро. — А это ещё что за зверь? — обратил внимание на кота Тоору, пока их друг гриффиндорец боролся со своей неугомонной совой, пытаясь запихать её назад в клетку. — Это Кенма. Мне его Мэй в начале лета подарила, я же писал об этом. — А, тот самый полувамп-полукот? Красивый.       Ойкава протянул руку в попытке погладить невиданного зверя, но тот, почувствовав чужое присутствие, утробно зарычал, пронзительно глянув на нарушителя своего покоя. Взгляд жёлтых глаз от чего-то прошиб Тоору до мурашек и заставил отдёрнуть руку. — Он у меня не очень дружелюбный, мне то не всегда даётся погладить, это тебе ещё повезло, что у него настроение хорошее, иногда он кинуться может или кошмаров каких нагнать. — А предупредить нельзя? — Тоору отодвинулся подальше от кота и, дождавшись, когда Бокуто сядет напротив, пересел к нему. — И в каком смысле кошмаров нагнать? — Так вампусы обладают способностью к легилименции, и даже могут иногда изменять мысли, кошмары насылать, — присоединился к разговору Бокуто, разглаживая рукой затяжки на мантии, — в прошлом году проходили это. — Совёнок-чан, кто проходили? — елейно протянул Тоору, закинув руку на плечо другу и расслабленно привалившись к его боку. — Мы с мистером позорником не ходили на уход за магическими существами.       Прямой взгляд прищуренных глаз, казалось, хотел пригвоздить Тоору к спинке сиденья, но тот с вызовом наклонился вперёд корча задиристую гримасу. — Смейся-смейся, дурачок, нам ещё жить в одной комнате, натравлю на тебя Кенму, и посмотрим, кто из нас мистер позорник, — Куроо скрестил руки на груди и надменно глянул сверху вниз на уязвлённого Тоору.       Бокуто раскатисто засмеялся, наблюдая за перепалкой друзей, заражая смехом и их.       Поезд уже выехал из Лондона и рассекал просторы бескрайних полей и лугов. Пейзаж, который Куроо наблюдал из года в год, привычно радовал глаз. Он ненадолго выпал из разговора, залип на линию горизонта и ясную синеву неба, проводил взглядом пастбища, что стремительно сменяли друг друга как кадры нарисованного вручную мультика. Куроо почему-то вспомнил, как его папа — магл по происхождению — в детстве показывал ему, что нужно нарисовать много практически одинаковых рисунков и быстро-быстро листать их, чтобы получилась движущаяся картинка; мама тогда искренне удивлялась и показывала альбомы с колдографиями, чтобы показать, как практичен в этом плане магический мир. Тетсуро тогда одинаково был поражён изобретательностью маглов и магическими «живыми» фотографиями. — И ты понимаешь, она дразнила меня этим последние несколько дней!       Куроо дёрнулся от резкого возгласа и понял, что задремал, убаюканный стуком колёс и болтовней друзей. — Я обязательно должен выучить это заклинание! — продолжил Бокуто, не обратив внимание на сонное замешательство друга. — Это уже дело принципа, не думаю, что оно очень сложное, — участливо ответил Тоору, тоже не заметив дремоту Тетсуро.       Куроо невозмутимо кивнул, делая вид, что тоже поддерживает разговор, хотя понятия не имел о чём идёт речь.       Дверь купе уже второй за сегодня раз бесцеремонно открылась, впуская внутрь долговязого блондина с голубыми глазами. — Бокуто-сан, вот вы где, а я вас везде ищу! Ойкава-сан, Куроо-сан, — парень кивнул головой в качестве приветствия. — Хината сказал, что вы летом были в национальном лагере по квиддичу! Я хотел дождаться прибытия в Хогвартс, но там же еще ждать распределения и банкета, и вы может устанете с дороги, но так хочется послушать! — Хей-хей-хей, Лев, — Бокуто подскочил к одногруппнику, энергично обхватывая его за плечи, — привет, а я искал тебя на платформе, хотел поболтать, но увиделся только с Хинатой, — заметив сильную разницу в их росте, Котаро подозрительно прищурил глаза, — ты когда это так вымахать успел, а?       Ойкава, до этого сидевший с Бокуто, плюхнулся рядом с Куроо, не мешая гриффиндорцам вести эмоциональную беседу. Кенма, явно недовольный количеством людей на один квадратный метр, спрыгнул на ноги к Куроо и с них в свою переноску, забившись как можно дальше от шумных магов. — Раз в пять тяжелее, я тебе говорю, руку потянул, когда забрасывал в кольцо, да! — третий раз за сегодняшний день слушал эту историю Куроо, обречённо глядя на Тоору, который понимающе ткнул его кулаком в плечо. — А правда, что в лагере был ловец из команды Болгарии? — Лев глядел на Бокуто неотрывно, ловил каждое слово и активную жестикуляцию, периодически восхищённо кивая и задавая уточняющие вопросы.       Слизеринцы, до этого не так увлеченные чужим диалогом, потому что уже слышали истории Бокуто, тоже вопросительно посмотрели на друга. — Ну так да. Я же вам говорил, чего вы на меня уставились? — И что же ты нам говорил? — Про студента Дурмстранга Ушиджиму Вакатоши, ловца сборной Болгарии. — Извини, это тот, который «а ловец ну вообще раз-раз и вниз-вверх, потом финт и снитч уже у него», — уточнил Ойкава, пока Куроо прятал ухмылку в кулаке.       Бокуто импульсивно вскинул руки и как-то поник, приведённый в замешательство собственной непоследовательностью. Лев растерянно окинул взглядом сначала Котаро, а потом его друзей, явно не зная, что ему стоит говорить. — Да ладно тебе, Бо, мы просто шутим, рассказывай дальше, — поддержал друга Тетсуро, — просто в следующий раз уточняй детали своих историй, а то вот так сам станешь знаменитостью, а мы и не поймём.       Сова, будто почувствовав настрой своего хозяина, пронзительно закричала, привлекая к себе внимание, и успокоилась, только когда Котаро снова открыл клетку и позволил ей усесться на своё плечо. Птица припала клювом к виску хозяина, преданно прижимаясь к нему, и стала издавать звуки отдалённо похожие на курлыканье. — Ну хватит, Моти, всё хорошо, — Бокуто почесал пернатую макушку — её любимая ласка —, и сова, убедившись в его хорошем расположении духа, притихла на плече. — У одного сова, у другого кот-убийца, может мне тоже стоит завести себе фамильяра? Чувствую себя некомфортно без карманного защитника, — Ойкава обиженно скрестил руки на груди, с рисованным осуждением глядя на друзей.       Теперь Бокуто рассказывал подробнее об участниках лагеря, их позициях и о том, откуда они были. Почувствовав себя центром всеобщего внимания, Котаро стал рассказывать спокойнее, но на особо эмоциональных моментах также громко вскрикивал и активно жестикулировал, открыто показывая восторг от пережитого. Все заинтересовано улыбались, больше его никто не исправлял.       Ойкава покинул купе раньше всех, чтобы проверить первогодок и убедиться, что всё в порядке. Лев посидел с ними ещё немного и ушёл, когда услышал в тамбуре звонкий голос Хинаты, повсюду разыскивающий его. Бокуто смотрел в окно на безоблачное небо, улыбка не покидала его лица, тëплый сентябрьский день, мелькающий за окном, безгранично радовал его. Он был человеком, который находил плюсы в любой погоде, но, тем не менее, возвращение в Хогвартс для него каждый год было чем-то особенным. Котаро не любил дождливую погоду именно в этот день и, хотя никогда не был мнительным магом, кажется, имел свои «приметы» касательно дня прибытия в школу. — А я говорил маме, что зря она тёплую мантию сверху в чемодан положила! — Бокуто, торжествуя, закинул руки за голову и прищурил глаза под лучами ослепляющего солнца. — На небе ни облачка, нас точно ждёт хорошее начало года. — Хотелось бы в это верить, — согласно кивнул Куроо, глядя на счастливое лицо друга.

***

      В Хогсмиде Куроо пришлось попрощаться с Бокуто, так как того закрутило в карету вихрем красных галдящих мантий с такой силой, что Тетсу только и успел увидеть руку в окошке, что машет ему на прощание. На его плечо упала чужая рука, которая потянула его в сторону свободной кареты, Куроо поморщился от ощущения чужих волос на щеке и отпихнул ладонью голову Ойкавы, что секунду назад покоилась на его плече. — Ты ещё здесь, горе-староста? — усмехнулся Тетсу, увернувшись от попытки Тоору отвесить ему подзатыльник. — Здесь, — сгримасничал Ойкава, показывая язык и нарочно передразнивая Куроо высоким голосом.       Куроо в это время вытаскивал кота из переноски. Кенма, оказавшись в руках хозяина, недовольно зыркнул на Тоору и лениво зевнул, демонстрируя острые, хоть ещё и маленькие, клыки. Ойкава снова стушевался под пристальным взглядом экзотического кота и поднял руки в знак примирения. — И что теперь, мне вообще нельзя с тобой разговаривать? Твой кот-убийца меня сожрёт, — возмутился Тоору, забираясь в карету. — Зови меня хозяин, и я договорюсь с Кенмой о твоём помиловании, — Куроо засмеялся, всё-таки получив подзатыльник от Ойкавы, а Кенма, также презрительно глянув на своего хозяина, как и на его друга несколько секунд назад, спрыгнул с его ног на другую часть сиденья, свернулся калачиком, явно демонстрируя свою незаинтересованность в их споре. — Смотри, как бы он не заставил тебя называть его хозяином, — кивнул на кота Ойкава, а тот утробно заурчал, потянулся и вскоре засопел, укачанный качкой на ухабистой дороге.       Вскоре послышался стук колёс о каменную кладку — они подъезжали к Хогвартсу. Куроо каждый раз выглядывал из окна кареты, рассматривая виды величественных башен в вышине. За столько лет они успели стать родными для Тетсуро, он знал этот замок, кажется, лучше, чем дома всех своих родственников, у которых жил или гостил в разные периоды своей жизни. Хогвартс был для него домом, таким же непостоянным и изменчивым как его жизнь, но вот парадокс — единственным островком стабильности вот уже на протяжении пяти лет. Карета остановилась, и Куроо, подхватив Кенму на руки, поспешил к воротам, чуть сбавляя шаг, чтобы Тоору поспевал за ним. — Не терпится вернуться в наш слизеринский лягушатник? — Конечно, всё лето грезил о возвращении в наше уютное болото.       Куроо с Ойкавой устраивало в их факультете всё, кроме расположений комнат. С чего вообще Салазар Слизерин решил, что устроить комнаты факультета в сырых подземельях — это прекрасная идея? Да, панорамный вид на озеро в общей гостиной заслуживал своей доли внимания, но бесконечная сырость и холод совершенно не располагали к уютной обстановке. Естественно, всех слизеринцев чуть ли не со снятия распределительной шляпы обучали согревающим заклинаниям, но зависть к другим факультетам всё-таки присутствовала. Даже Пуффендуйцам с комнатами в подземельях везло больше, потому что они хотя бы находились рядом с кухней! А потом слизеринцев зовут скверными и завистливыми. А вы попробуйте пожить в сыром, пусть даже эстетичном, подвале годами, тут хочешь-не хочешь, обзаведёшься мерзким характером.       Куроо крепко прижимал кота к груди, потому что в огромном холле его подхватил поток спешащих в Большой зал студентов. Он потерял из виду Ойкаву и столкнулся с ним только у слизеринского стола. Тетсуро почувствовал себя свободно, усаживаясь за стол, уставленный золотыми кубками и тарелками, мерцающими переливами от света тысяч свечей, парящих в воздухе. Потолок транслировал чистое небо, чуть подёрнутое розоватой пеленой надвигающегося заката. Куроо успокаивающе погладил Кенму, в незнакомой обстановке притихшего у него на коленях, а свободной рукой махнул рукой Бокуто, сидящему за столом Гриффиндора, тот радостно помахал ему в ответ, не прерывая разговора с сокурсниками. Большой зал постепенно полнился студентами, что торопились рассесться за свои столы и приступить к трапезе, конечно же после процедуры распределения первокурсников.       Куроо бегло осмотрел сидящих за столом сокурсников, сидящим дальше кивнул или махнул рукой в знак приветствия, по бокам плюхнулись Ойкава и Тендо, последнему Куроо хлопнул по плечу, здороваясь. Место напротив Куроо всё ещё пустовало, но недалеко от него за стол опустился Цукишима Кей. Вид его был непривычно хмурый. Да, Кея нельзя было назвать дружелюбным или солнечным человеком, но и привычного спокойствия или хотя бы уверенного вызова, с которым он обычно смотрел на Куроо, сегодня в нём не было. Тетсуро заинтересованно склонил голову набок. — Цу~ки, ты настолько не рад видеть меня или ты съел блевотную «берти боттс» в поезде?       Кей поднял голову, реагируя на подначивающий тон, поправил очки и взгляд за стёклами будто стал тяжелее, у Куроо даже пропало желание шутить. — Нет, Куроо-сан, все блевотные я оставил вам с Ойкавой-саном, — губы его тронула усмешка, и он действительно выложил на стол тканевый мешочек с конфетами. — Вот же противный, посмотри! — возмутился Тоору, невольно став участником их разговора.       Куроо только рассмеялся, оставив Цуки в покое, в конце-концов он действительно выглядел как-то неважно.       В животе у Куроо утробно заурчало, да так, что даже Кенма, удобно устроившийся на его коленях испуганно вздрогнул. — Нет, ну а что ты хочешь, я последний раз ел с утра, — шикнул на него Тетсуро, сам не понимая, зачем оправдывается перед котом. — Одичал совсем за лето среди маглов, Тетсу, сам с собой болтаешь, — Куроо удивлённо поднял взгляд на место напротив, которое пустовало буквально минуту назад. Он не ожидал увидеть точёное змеиное лицо со скулами, успевшими впасть за лето ещё сильнее чем до этого, и раскосый прищур зелёных глаз. — Извини, ты видимо всё лето прожил со змеями, потому что я не понимаю на парселтанге, Дайшо, — прищурился Куроо, наигранно добродушно улыбнувшись. Дайшо подпёр острый подбородок рукой, уголки его губ поползли вверх, демонстрируя насмешливый оскал, он что-то ответил, но его ядовитые слова Куроо не расслышал за пением распределяющей шляпы, которую уже вынесли в центр Большого зала. Тетсу развернулся в пол оборота, показывая Сугуру, что не заинтересован в диалоге, и сделал вид, что очень увлечён новой ежегодной песней старой, потрёпанной жизнью шляпы.       После классической процедуры распределения, со своего места за преподавательским столом поднялся директор — Иккей Укай. Выглядел он бодро для своего преклонного возраста, в чёрной парадной мантии с огненно-оранжевыми вставками переливающихся нитей и мелких камней на рукавах, груди и воротнике, будто казался выше своего роста и внушительнее на фоне остальных присутствующих. На первый взгляд глубокие морщины накладывали отпечаток старости на безмятежное лицо, но стоило всмотреться в огонь жизни юрких, цепких глаз, шарящих по сидящим студентам его школы, и в хитрую полуулыбку, застывшую на сухих губах, сразу становилось понятно, что первое впечатление обманчиво. — Ешьте, все приветствия и объявления будут позже!       Куроо зааплодировал вместе со всеми и мысленно поблагодарил старика за скорую возможность набить желудок. Но прежде чем опустить взгляд на вмиг наполненные тарелки и кубки, что-то показалось ему странным за преподавательским столом. Справа от директора Укая привычно сидел Ясуфуми Нэкомата — преподаватель трансгрессии и, по совместительству, ректор Гриффиндора. А вот слева вместо Кейшина Укая — преподавателя тёмных искусств — двое незнакомых Тетсуро людей. Парень, на вид не сильно старше его самого, и женщина со светлыми волосами в строгом костюме. Выглядели они как-то слишком официально на фоне учительского состава Хогвартса. Директор Укай добродушно общался с парнем, что-то спрашивал, иногда кивал на преподавателя травологии — Иттетсу Такеду, который пытался поддержать диалог, хоть это и выглядело неудобно, потому что сидел он дальше от них. Куроо прищурился, парень за столом казался ему смутно знакомым или похожим на кого-то, но он не мог понять на кого.       Тетсуро толкнул ногу Тоору коленкой под столом, привлекая внимание к себе, тот подавился рисом и еле успел прикрыть рот ладонью, чтобы не выплюнуть всё на сидящих напротив. — Тихо ты, придурок, смотри, — лучшая защита — это нападение, поэтому Куроо не стал дожидаться возмущений Ойкавы и сразу показал на причину его беспокойства. — Это кто такие? Слышал что от других старост?       Ойкава всё-таки пихнул друга в отместку под столом, глядя поверх своего кубка на гостей Хогвартса и, когда отставил напиток на стол, пожал плечами. — Не знаю, но похожи на кого-то из Министерства, — Ойкава откинулся на спинку стула, делая вид, что зевает, а на самом деле ещё раз присмотрелся к незнакомцам, — причём возможно не из британского, но насчёт этого не уверен, не видел их раньше.       Родители Ойкавы работали в Министерстве магии в самом скрытном и непонятном по своей работе отделе — отделе тайн. Поэтому Тоору пару раз бывал на работе у родителей и мог различить некоторых работников Министерства магии.       Куроо хотел спросить, с чего это он взял, что новые лица за преподавательским столом представители Министерства другой страны, но почувствовал, что с его колен спрыгивает груз, оставляя ощущения холода без пушистого бока. — Кенма, куда ты, стой! — шикнул на кота Тетсуро, заглядывая под стол, но полувамп уже махнул трехцветным хвостом и скрылся из виду.       Куроо растерянно уставился в свою тарелку, от какой-то внезапно накатившей досады стукнул расслабленным ребром ладони по столу и приступил к трапезе. У Кенмы был ошейник с биркой комнаты Куроо и его именем, так что он не сильно беспокоился о том, что кот действительно потеряется в стенах замка, а вот о своём голодном желудке стоило побеспокоиться здесь и сейчас.       Когда все тарелки и кубки снова опустели и наполнились только бликами отражений праздничных свечей, директор Укай снова поднялся со своего места. На лице его была тень плохо скрываемой улыбки после украдкой сказанной шутки сидящего рядом профессора Нэкоматы. — Гхм-м-м! — громко прокашлялся Укай. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…       Цепкие глаза директора остановились на сидящих рядом Куроо и Ойкаве и с чуть большей лояльностью скользнули по студенту за столом Гриффиндора. Бокуто добродушно улыбнулся на это, неловко почесав затылок, от этого действия по залу прошёлся хор тихих смешков. Куроо с Ойкавой, не глядя друг на друга, синхронно закатили глаза. Ну, подумаешь, бродили пару раз по запретному лесу, ничего же страшного не случилось, а вот от скуки и умереть иногда можно, поэтому такие прогулки были меньшей из двух зол. — Также запрещены походы в Хогсмид до третьего курса, а после — только с разрешения ваших родителей или опекунов, — Укай размял запястье под широким рукавом — вероятнее всего проверил палочку. Куроо про себя отмечал эту особенность директора, когда он пытался скрыть какое-то волнение. — И объявление, про которое я говорю с тяжёлым сердцем, но в этом году межфакультетского чемпионата по квиддичу не будет.       Зал вздрогнул от глухого стука тяжёлого стула об пол — это Бокуто вскочил со своего места, уронив стул и уставившись на директора невидящим взглядом. — Как это не будет? — выглядел он потеряно, услышать такое для Котаро было всё равно, что узнать, что ему оторвало руку или ногу, пока он спал.       Вслед за реакцией Бокуто в зале послышались непонимающие протестующие возгласы. Директор Укай поднял руку, призывая всех к молчанию, лицо его вмиг стало серьёзным, и возрастные морщины будто разгладились, делая выражение его более устрашающим. — В этом году в Хогвартсе пройдёт несколько программ по укреплению связей между волшебниками разных факультетов, в Министерстве магии решили уделить больше внимания духу единства магов, а не зарождению здоровой конкуренции, духа совершенствования и стремления к победе, — директор всем своим видом продемонстрировал неоднозначное отношение к этим программам, лица незнакомцев сидящих за столом не дрогнули, видимо привыкшие к критике и подобному отношению. Укай практически сразу изменился в лице и хлопнул в ладоши разряжая обстановку. — Но, на самом деле, это не единственная причина. Так уж совпало, что в этом году в Хогвартсе будет проводиться Турнир Трёх Волшебников, — после этих слов по залу пронёсся восторженный гул. Укай, довольный такой реакцией, продолжил, — и в октябре школа будет встречать студентов из Шармабатона и Дурмстранга. Нахожу символичным желание Министерства магии в укреплении связи между юными магами в период такого события, укрепление международных связей не менее важный аспект, который мы сможем осветить в этом учебном году, если, конечно, обойдётся без жертв.       Бокуто, который только успел поднять стул и снова усесться на него, покачнулся назад, но в этот раз удержался и всё равно нетерпеливо выкрикнул. — Что значит «обойдётся без жертв»? — Понимаю ваше недоумение, поэтому считаю своим долгом рассказать о истории проведения Турнира Трëх Волшебников. Данное мероприятие было основано примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Турнир проводился каждые пять лет, и было общепризнанно, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей. И так шло до тех пор, пока из-за заданий повышенной сложности число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. Но последние 20 лет традицию Турнира возобновили, упростив большинство заданий и уменьшив опасность для участников до минимальной. — Директор Укай, — снова прервал его Бокуто, за что получил укоризненный взгляд, слегка стушевался, но вопрос свой продолжил, — вы говорите, что турнир проводится каждые пять лет, это значит что последний проводился, когда наш курс только поступил в Хогвартс, тогда почему до этого мы не слышали о Турнире? — Прошлый турнир проходил в школе Шармбатон и больше освещался среди старших курсов, потому что участие в Турнире могут принимать только студенты достигшие 17 лет. Надеюсь, я смог удовлетворить ваше любопытство, Бокуто-сан, — Укай отвечал спокойно, но какая-то металлическая пугающая нотка в его голосе заставила Бокуто послушно кивнуть и наконец задвинуть свой стул ближе к столу, директор продолжил. — Повторюсь, участие могут принимать только волшебники достигшие 17 лет, ради вашей собственной безопасности, задания хоть и упростили, но лëгкими их точно назвать нельзя, у студентов младшего возраста просто нет необходимой базы знаний для участия в Турнире. Я буду надеяться на ваше благоразумие и гостеприимность при встрече наших дорогих гостей в октябре. А сейчас уже поздно, отправляйтесь спать, старост прошу сопроводить первокурсников в гостиные факультетов, остальных — отдыхать перед началом занятий.       Студенты встали со своих мест и галдящей толпой поспешили на выход из большого зала. Куроо услышал как Ойкава созывает к себе первокурсников, но влекомый потоком студентов, не стал ждать его. В холле столкнулся с Бокуто и ободряюще хлопнул по плечу. — Ну что, звезда вечера, удовлетворил своё любопытство? — повторил Куроо слова директора, поддразнивая друга. — Более чем, — непривычно серьёзно кивнул Бокуто, решительно ударив кулаком по ладони. — Раз в этом году не будет чемпионата по квиддичу, я просто обязан стать представителем Хогвартса на Турнире Трëх Волшебников, какой бы ни был вступительный этап.       Куроо ухмыльнулся одним уголком губ, такая решительность Бокуто означал только одно — он настроен серьёзно и отступать не собирается, тем более сейчас, когда у него забрали его главную отраду — квиддич. Проходящие мимо Хината и Лев восторженно посмотрели на Бокуто, услышав его слова. — И мы не отстанем от тебя, Бокуто-сан! — воодушевлённо воскликнул Хината, нетерпеливо подпрыгнув от переизбытка эмоций. — Да, мы тоже постараемся, чтобы составить тебе конкуренцию! — подхватил настрой Хинаты Лев.       Бокуто, воодушевленный такой реакцией друзей, захохотал. Куроо махнул другу рукой, и у лестницы они разминулись. Котаро, закинув руки на плечи Льву и Хинате, стал подниматься с ними в башню Гриффиндора, а Куроо пошёл к родным подземельям. Кенму он так и не видел, но решил пока не искать кота, а разобраться с вещами.       В комнате никого не было, Куроо, пользуясь моментом, с разбега плюхнулся на свою кровать. Согревающее заклинание он наложил на себя ещё в коридорах подземелий и теперь чувствовал себя приятно, даже уютно на чистом постельном в спальне, в которой провëл 5 лет своей жизни. Куроо выдохнул и расслабился всем телом, будто в попытке срастись с мягким ворсом покрывающего кровать пледа. Взгляд уставился в бело-серебристые кляксы созвездия, которыми они с Ойкавой и, впервые в тот день побывавшим у них в комнате, Бокуто разукрасили полог кровати. На третьем курсе они с Ойкавой смогли зачаровать их, чтобы они казались объемными и действительно светили ночью как настоящие созвездия. Так как ещё не было поздно, звезды тускло переливались облупившейся за столько лет краской, ещё не успев принять объемную форму настоящих созвездий. У Ойкавы над кроватью были такие же. Куроо ностальгически вздохнул, протянул руку к импровизированному ночному небу, в груди приятно потеплело. В голове было необычно пусто.       «Интересно, а что значило объявление о укреплении каких-то связей между студентами? Старик ничего по делу не сказал», — Куроо задумался, вспомнив слова директора.       «Турнир не единственное, что нас ждёт, но он будет только в конце октября, а до этого… »       От размышлений прервал звук открывающейся в спальню двери. Куроо бросил резкий взгляд и подскочил в кровати, когда увидел в дверном проëме трехцветную мордочку и розовый носик, вытянутый вверх и явно принюхивающийся к новой для него обстановке. — Кенма, ты меня нашёл! — Куроо поднялся с кровати и подскочил к двери, подхватывая кота на руки. Хоть его и не было с ним каких-то полчаса, Тетсу показалось что кот будто немного вырос. — Слушай, ты и правда растёшь не по дням, а по часам, а, усатый, — Кенма недовольно фыркнул, ткнулся влажным носом в скулу хозяина, доверчиво дëрнул ухом, снова принюхиваясь, и, устроив голову на чужом плече, тихо замурчал.       Куроо замер, чтобы своим дыханием не спугнуть акт кошачьей любви, и опустился на кровать, мягко перебирая пальцами по гладкому загривку. Через пару минут Кенма лениво выпустил когти, подминая кожу Куроо хоть и миниатюрными, но мощными лапками. Тетсуро поморщился и опустил полувампа на кровать. Кенма склонил голову, внимательно наблюдая за Куроо, положил лапу на его колено и пронзительно заглянул в его глаза, широко раскрывая свои. Зрачок у Кенмы на секунду изменил форму, и Куроо почувствовал резкую головную боль, но глаз от Кенмы отвести не мог, будто загипнотизированный своим питомцем. Когда Куроо смог моргнуть, глаза он открыл с трудом и вместо своей комнаты увидел каменную кладку одного из многочисленных коридоров Хогвартса. Чужие глаза, которыми он сейчас видел против его воли, устремились вверх к лучу света, скользящему из-под приоткрытой двери. До слуха долетали обрывки чьего-то негромкого разговора. Взгляд упëрся в дверь и потом скользнул по двум волшебникам, которые казались великанами на фоне не менее огромного стола. — Чаша будет говорить имена студентов с разных факультетов, распределять их на пары и убирать сказанные имена из внесëнного списка. Нужно только внести имена студентов всех факультетов шестого курса.       Над столом сверкнула вспышка от сказанного заклинания, Куроо ещё пару минут слышал имена когтевранцев, слизеринцев и пуффендуйцев — своих одногодок. Затем голоса притихли, взгляд, которым видел Куроо, уставился в пол, оглядел кабинет — он узнал в нём кабинет защиты от тёмных искусств — заметил за преподавательским столом, под навесом ткани, очертания объëмных тар, напоминающих корзины, но возможно объемными они казались ему по отношению к нему самому на данный момент. Он вернулся к наблюдению за волшебниками, которые перестали читать список учеников, один из них произнёс новое заклинание, и из чаши на столе раздался странный утробный звук похожий на рычание, после чего по кабинету раздалось звонкое:       «Сугавара Коуши Пуффендуй и Дайчи Савамура Гриффиндор».       Видимо удовлетворенные результатом, волшебники снова произнесли первое заклинание и внесли сказанные имена обратно в список.       Куроо моргнул, голову снова пронзила резкая боль, открыл глаза он снова в своей комнате, кот спал на его подушке, прерывисто дыша. Осознание, что только что Кенма поделился с ним своими воспоминаниями, пришло к Тетсу не сразу. — Леглименция у вампов, — задумчиво произнёс он и не стал тревожить кота, тихо наблюдая за его беспокойным сном со стороны, — но ты же ещё такой маленький, Кенма, а решил показать мне то, что видел.       Всё-таки поддавшись порыву нежной благодарности, Куроо почесал котëнка за ухом, тот вздрогнул во сне, приоткрыл глаза и, увидев хозяина, лениво повернулся на спину, открыто подставляя под ласку мягкое пузико. Тетсу задумался: то, что он увидел глазами Кенмы, значило то, о чём он и так догадывался изначально — совместное задание для студентов разных факультетов, причём от представителей министерства магии. Куроо вспомнилась реакция Укая на эти задания, значит сюрпризы ждут не только их факультет, и что-то в их исполнении не вызывает у директора доверия. Или это просто реакция на перенасыщенный событиями год и отмену его любимого чемпионата по квиддичу? Тут уж не угадаешь наверняка. — Так, и как же мне попасть в пару с Бокуто? — тот насущный вопрос, который действительно волновал Куроо, потому что каким бы задание ни было, а выполнять его с лучшим другом было бы гораздо приятнее, чем с непонятно кем, положившись на силу святого рандома.       Нога Куроо, что до этого свободно свисала с кровати, сейчас задела чемодан, лежащий под ней. Тетсу присел перед кроватью, чтобы достать чемодан и разобрать его, в глубине души надеясь, что полистает учебники этого года в поисках какого-то заклинания, которое сможет ему помочь. На кровать полетели немногочисленные свитшоты, без которых Куроо не мог представить своей жизни под зелёной мантией слизерина, свёрток с парадной мантией — теперь Тетсу понимал, почему в этом году она была в списке нужных для школы предметов. Скорее всего, дело в Святочном балу, который проводится на каждый Турнир Трёх Волшебников. Об этом Куроо, как ни странно, был наслышан, хотя также, как и Бокуто, смутно помнил что-то о турнире с момента своего первого курса. Проверил учебники, лежащие на самом дне чемодана, и удивленно вскинул бровь, когда обнаружил книгу которую не покупал. Темно-зелёная потрёпанная обложка с наверняка вековыми протёртостями выглядела старо, половина названия, которое раньше было высечено серебристой краской, облезло так, что нельзя разобрать даже одно слово. Куроо провёл рукой по шершавой поверхности с опаской, многие магические книги обладали своеобразным характером, а порой и индивидуальными способами взаимодействия с ними. Это он уяснил, когда однажды книга Бокуто по уходу за магическими существами чуть не оттяпала ему руку, полностью убеждая его отказаться от изучения данного предмета. Когда книга никак не отреагировала на его касание, он затаив дыхание открыл первую страницу. Там аккуратным почерком было выведено: «Собственность Мей Сейр, открывать только при острой необходимости и искреннем желании получить новые знания, не имея онного поразит вас заклятие забвения. P.S Да ладно, шучу, читайте если хотите и если сможете остаться в живых после заклятий этой книги» — И как ты тут оказалась? — спросил Куроо у книги, не надеясь на ответ. Он точно помнил, что не брал книги из библиотеки бабушки и дедушки, а что-то у Мей — тем более, упаси Мерлин от таких экспериментов, жизнь ему всё же была дороже. Значит, тётя сама забросила ему в чемодан свою книгу, а вот с каким умыслом она это сделала, уже был хороший вопрос.       Куроо с опаской пролистнул оглавление, почему-то глаз ни за что не цеплялся, а смысл прочитанного забывался моментально. Тетсуро нахмурился, пролистал несколько страниц, предпринимая попытки что-то прочитать, но так и не смог, пока не наткнулся на оглавление заклинания, выведенное золотыми чернилами. — Мутабилис фортуна.       Буквы на странице появлялись по мере того, как взгляд Куроо успевал вылавливать строчки и понимать смысл сказанного в них.       «Удача — выгодное стечение обстоятельств, проделки судьбы или же наполнение сосуда везения? Что есть удача для сильного мага, если её можно позаимствовать у других или найти её истоки в себе?»       Книга будто играла с ним, юлила, задавала вопросы. Куроо нахмурился: — Слушай, подруга, ты либо помогаешь мне, либо нет, и я брошу тебя в камин для растопки, чтобы место не занимала.       Строчки начали исчезать, а на их месте появилось изображение, демонстрирующее движение руки для реализации заклинания, и ниже полное описание действия на две страницы.       Куроо почему-то нервно заторопился, читал жадно между строк, улавливая суть заклинания поверхностно. «Активизирует запас удачи», «накопительный эффект», «изменчивая удача», «магический потенциал». Куроо, будто заворожённый, повторил в воздухе движение рукой для заклинания, пока что без палочки, всё-таки ему это понадобится завтра, а не прямо сейчас. За дверью послышались голоса, Тетсуро, отчего-то напуганный, со лбом, покрывшимся испариной, захлопнул книгу и успел сунуть её куда-то под кровать под пристальным подозрительным взглядом Кенмы до того, как в комнату ввалились его соседи — Ойкава, Яку и Тендо.

***

      Просыпаться решительно не хотелось, хоть Куроо был и рад началу учёбы, подъём с утра казался ему непосильной задачей. Сначала он не понял, что именно его разбудило, потянулся пальцами за одеялом, не открывая глаз, и только потом понял, что одеяла на нём нет. Он приоткрыл глаза, одеяло висело в воздухе в полуметре над ним, в дверях стоял Ойкава с полотенцем на плече, чуть влажными у кончиков волосами и палочкой в руке, а Тендо и Яку посмеивались над ними со своих кроватей. — Черти вы змеиные, поспать не даёте, — пробурчал Куроо, утыкаясь носом назад в свою подушку.       Нужно отдать Ойкаве должное: сколько Куроо себя помнил, тот всегда с утра бежал на пробежку, и после будил его заспанного и растрепанного за пару минут до завтрака. И даже когда Ойкава стал старостой, и забот у него прибавилось, неизменным оставалось одно — ритуал пробуждения Куроо.       Тетсу смиренно уселся на кровать, пытаясь что-то сделать со своим извечным гнездом на голове, но бросил эту затею почти сразу. Кенма уже успел устроиться на нагретой пустой головой Куроо подушке и довольно заурчал, вызывая в своём хозяине откровенную зависть. — Вот ты предатель, Кенма, ещё урчит лежит.       «Заставлю вместо себя на занятия ходить, а потом показывать мне, а сам буду спать», — усмехается Куроо своим мыслям. Он пока не хотел делиться с кем-то появившимися способностями своего полукота-полувампа, и конечно, воплощать свои мысленные угрозы не собирался, только мягко провёл кончиками пальцев по пушистому рыжему пятну на боку, прощаясь.       В холле перед большим залом Куроо почувствовал внезапно налетевшую тяжесть на спине и громкое «хо-хо-хо», опаляющее горячим дыханием ухо. Упадническое настроение, которое преследовало его с момента пробуждения, отступило под тяжестью чужой руки на плече. — И тебе доброе утро, Бо, — Тетсу похлопал друга по ладони, которая свободно свисала в районе его ключицы. — Доо-оброе, — протянул Бокуто. — Слышал, у нас первое занятие общее для всего 6 курса в кабинете защиты от тёмных искусств?       Куроо отрицательно промычал, всё ещё борясь с противной сонливостью, и в дверном проходе в Большой зал отстранился от друга, еле заметно поёжившись от того, что привык к чужому теплу за каких-то пару минут. — Ну, если так, то там и увидимся, — махнул рукой Тетсу, проходя к месту за столом Слизерина.       Ойкава уже сидел за столом, обсуждая с остальными новое расписание. Куроо зевнул, прислушиваясь к общему разговору и вылавливая из него то, что ему сказал Бокуто минутой ранее. — Веселье начинается с первого дня, — присвистнул Тендо на новости об общем занятии шестикурсников. — Наверняка один из тех приколов Министерства, о которых вчера говорил старик.       Ойкава неопределённо повёл плечами, бросив взгляд на своего соседа.       После завтрака Куроо не нашёл Бокуто на своём месте за столом Гриффиндора. Хината сказал, что тот быстро позавтракал и убежал в башню Гриффиндора, потому что что-то забыл. Ойкава усмехнулся, хлопнув Куроо по спине: — Ладно, пошли, придёт наша блудная сова. — Как думаешь, — спросил Тоору уже на лестнице, интуитивно перепрыгивая через внезапно исчезнувшую ступень, — всё-таки вчерашние из министерства нам задание давать будут?       Куроо вспомнил видение, которое ему показал Кенма, людей в нём было плохо видно, но он был уверен, что это были именно они. И потому сейчас уверенно кивнул. — Странно, что из министерства спорта не приехали известить о Турнире, всё-таки такое значимое событие, — Ойкава задумчиво поджал губу. — Ойкава-сан, — раздалось за их спинами на лестничном пролёте, заставив обоих обернуться. Его окликнул запыхавшийся Хината, он упирался руками в колени в попытке отдышаться. — Васидзе-сэнсей попросил вас подойти к нему, он ждёт у ворот Большого зала и сказал вам поторопиться, видимо что-то срочное — отчеканил ловец гриффиндорской сборной и с чувством исполненного долга продолжил подниматься по лестнице в ту же сторону, в какую минутой назад шли Куроо с Ойкавой. Тоору обречённо вздохнул: — Нет бы подойти в Большом зале, обязательно ждать, когда я уйду. Ладно, иди без меня, я постараюсь по быстрому.       Куроо ободряюще хлопнул друга по плечу.       Когда он подошёл к кабинету, тот уже был заполнен студентами всех факультетов. Все негромко переговаривались друг с другом, с разных сторон доносился то смех, то осуждающее шиканье, хотя преподавателей ещё не было. Куроо нашёл три свободных места и расположился на них, давая понять остальным юным магам, что места заняты. С ним подходили здороваться слизеринцы и студенты с других факультетов, он разговаривал с ними не долго, отвлеченные своими компаниями они отходили от него также быстро, как приходили. Куроо от скуки вертел палочку между пальцев, вспоминая движение и правильное произношение прочитанного вчера заклинания. Как ни странно, он помнил его настолько точно, что кажется, закрывал глаза и видел страницу книги перед собой. Куроо поднял задумчивый взгляд от собственной палочки к дверному проходу, в котором заметил растерянного Ойкаву, столкнувшегося с каким-то когтевранцем. Тетсуро слегка прищурился, всматриваясь в друга, тот выглядел смущённым, чесал затылок неловко улыбаясь, что-то лепетал вместо обычно уверенной речи и самодовольной рожи. Куроо подпёр подбородок рукой, заинтересовано вскинув бровь, ему пришлось приложить кучу усилий, чтобы оставить насмешливое присвистывание на то время, когда Ойкава наконец-то разыщет его среди толпы других студентов и сядет рядом. — Тетсу, друг мой, скажи, я 5 лет ходил без глаз? — проигнорировав насмешливое выражение лица друга, спросил Ойкава, страдальчески закатывая глаза и роняя голову на сложенные руки — Я думаю, что все 17, но если тебя интересует конкретно этот промежуток времени, то определённо да. — Тц, лучше не придумаешь. И где все 5 лет ходил этот когтевранский принц, что я даже не знаю его имени?       Куроо развернулся вполоборота, рассматривая кабинет и пытаясь выцепить из синих полотен того, с кем столкнулся в проходе Ойкава. Тот нашёлся в самом тёмном углу, скрывающийся от людей под покровительством темных теней, к нему шумно направлялся парень из пуффендуя. — А, так это Сакуса Киёми. Правильно ты подметил, что когтевранский принц, хотя я даже не знаю, кто его так называет, он достаточно отстраненный. Не хочу расстраивать, бро, но, кажется, у тебя нет шансов, я ни разу не видел его с кем-то из его одногруппников, пару раз только с Пуффендуйцем, — Куроо задумался, ещё раз присмотрелся к фигуре в углу кабинета и парню в жёлтой мантии, который оживлённо жестикулировал, что-то увлечённо рассказывая, реакцию Сакусы в темноте было сложно разобрать, тем более лицо его практически всегда скрывала маска. Тетсуро щёлкнул пальцами, явно что-то вспомнив, — Комори, это кажется его брат или какой-то родственник. — Ты откуда столько знаешь? — Мы ходили с ним на изучение древних рун вместе, у нас даже как-то парное задание было, но он был явно не в восторге от моей компании. — Тоже мне новость, я тоже не в восторге от твоей компании, и что теперь, на всех людей ярлыки вешать. Это даже хороший знак, никто в здравом уме точно от тебя в восторге не будет.       Куроо усмехнулся, закатив глаза. — Чего старик хотел? — спросил Тетсуро, вспомнив о причине задержки друга, тот отмахнулся, развернувшись вполоборота в поиске кого-то — Да сказал помочь Укаю богарта ему в подземелья перенести. Будто у меня больше дел нет, только богартов ему таскать.       Куроо усмехнулся, откинувшись назад и посмотрев в сторону двери, Бокуто всё ещё не было. Зато в дверном проёме выроскло две фигуры вчерашних неизвестных волшебников из-за стола преподавателей, за ними шёл, упоминаемый до этого Ойкавой, Укай младший — их преподаватель тёмных искусств. Зайдя в кабинет, он обогнал их и первый вышел вперёд к ученикам, осматривая зал на примерное количество студентов. В эту же минуту раздался звон колоколов, извещая о начале занятия. — Впервые вижу такое количество юных магов в своём кабинете, — Укай опирается бедром о край стола, присутствие высокопоставленных лиц нисколько его не смущало, с чего бы ему тушеваться при виде кого-то в своём кабинете. — Хочу представить вам наших дорогих гостей: представительницу Департамента Регуляции и Контроля за Магическими Созданиями — Мадоку Хитоку, и магозоолога из Румынского заповедника магических существ — Акитеру Цукишиму.       Услышав вторую фамилию, Куроо присвистнул и обернулся в поиске пшеничной шевелюры. Кей, как только оказался в поле его зрения, показал ему средний палец, Тетсуро наигранно скривился и прошептал одними губами: «как грубо». То-то Цукишима Кей вчера был такой взвинченный за ужином, старший братишка пожаловал в Хогвартс. Значит ли это то, что он тоже знал о задании, которое их ждёт? — Вчера за ужином директор Укай упомянул, что в этом году Хогвартс принимает участие в программе по укреплению связей между волшебниками. Это затрагивает не только Хогвартс, а в целом весь Магический мир: проводятся конференции, обмен опытом и даже первый опыт по обмену учениками магических школ, но это касается Школы Чародейства и волшебства Ильвермонии и Каселобрушу, — уверенно начала женщина, у неё была прямая осанка, голос её, отталкиваясь от каменных стен, заполнял всё пространство, даже редкие шушуканья утихли, поглощённые вниманием к её речи. — В Хогвартсе большое внимание уделено соперничеству между факультетами, балльной системе, чемпионату по квиддичу. Я не осуждаю подход к обучению, да и не за этим здесь нахожусь, здоровая конкуренция — это полезно, мотивирует к совершенствованию собственных навыков, учит уважать вашего оппонента, но при неумелой реализации порождает вражду, ненависть и злобу. — Интересно, — не выдержал Куроо, чуть наклонившись корпусом вперёд и привлекая к себе всеобщее внимание, — вы говорите, что год укрепления связей и прочее, но при этом в этом году будет проводится Турнир Трёх Волшебников, включающий в себя сложнейшие соревнования и конкуренцию представителей трёх разных школ, не то что факультетов, иронично, не находите? — Куроо беспечно подпёр подбородок рукой, с легкой улыбкой глядя на представительницу Департамента. — Турнир Трёх Волшебников не входит в зону ответственности Департамента Регуляции и Контроля за Магическими Созданиями, я могу обсудить философскую составляющую вашего вопроса после занятия, когда выполню свою работу, ради которой здесь нахожусь, то, что я сказала до этого, было лишь лирическим отступлением к тому, что я хочу сообщить вам, — Мадока Хитока ничуть не смутилась тем, что её перебили, продолжила разговор. Куроо же поймал на себе насмешливый взгляд Ойкавы и осуждающий Укая. — Последние несколько лет участились случаи браконьерства магических существ, — волна взволнованных вздохов прошлась по кабинету, — поэтому на территории всего магического мира открываются и поддерживаются инициативы создания заповедников для магических животных, и только в нескольких разрешены пробные методы вывода новых видов.       Куроо понял, что их ожидает какой-то фантастический кошмар. Теперь он был уверен, что силуэты, накрытые под столом в видении, и которые, к слову, сейчас тоже выглядывали краем накинутого на них полотна из-за стола были ничем иным как яйцами всяких магических тварей! Хогвартс самое безопасное место на Земле, говорили они, вас ждёт задание по сближению со студентами других факультетов, говорили они. Брехня, кто вообще додумался принести ученикам экспериментальные образцы для вывода новых магических существ? — Задание, которое мы вам дадим, полностью безопасно для вас как учеников, — заметив смятение и недоверие на лицах многих студентов, добавила Хитока и кивнула Акитеру. Тот достал из-под стола одно светло-серое яйцо и поставил его на стол, оно было размером с ладонь. Хитока тем временем поставила в центр стола ту самую чашу из видения Куроо и продолжила объяснение. — Чаша будет объявлять пары студентов с разных факультетов, вы будете подходить к столу и забирать ваше яйцо, мы зафиксируем его за вами заклинанием, и от вас будет зависеть, кто вылупится из него к концу вашего учебного года.       Вверх потянулось несколько рук, Хитока выставила ладонь, призывая к молчанию и терпению. — Во-первых, хочу заметить, что все существа в яйцах уже существуют в природе, а если и присутствуют гибриды, то уже выведенные в лабораторных условиях опытными магозоологами и прошедшие сертификацию безопасности, вы же не думали, что мы действительно доверим вывод новых видов несовершеннолетним неквалифицированным магам? — Мадока Хитока улыбнулась, довольная произведенным эффектом, поправила локон идеальной укладки и кивнула Акитеру Цукишиме, давая слово ему.       Тот выходить из-за стола не стал, приветливо кивнул головой, прошёлся взглядом по рядам — наверняка остановился на Кее, подумал Куроо — и продолжил рассказывать о их задании. Голос его звучал не так непреклонно, как у Хитоки, но студенты всё равно внимательно слушали, внимая каждому слову, заинтересованные происходящим. — Рост и развитие существа внутри яйца будет зависеть от нескольких факторов. Так как вы будете связаны с ним и со своим партнёром заклинанием, ваша эмоциональная связь должна быть на нейтральном или положительном уровне для вашего хорошего состояния и благополучного роста яйца. Второе, яйца не реагируют на магию, они её впитывают, например, если вы захотите призвать к себе яйцо с помощью акцио, это просто не сработает, оно впитает в себя заклинание. Поэтому, если вы с вашим партнёром будете часто колдовать и отрабатывать старые или новые изученные заклинания на яйце, то у эмбриона будет расти магический потенциал, будет больше шансов на появление здорового и сильного существа, которые в дальнейшем будут выращиваться в Румынском заповеднике. Все эти образцы яиц были искусственно созданы специально для экспериментального выведения более сильных особей засчёт выращивания магического потенциала в эмбрионах. До этого такого рода эксперименты не проводились, вы будете первооткрывателями в данной области. Если есть какие-то вопросы, можете задать их до начала распределения.       Куроо потерял интерес к объяснениям и посмотрел на Ойкаву, уже которую минуту нервно подрагивающего ногой. — Что с тобой, идиот? — спросил Тетсуро вполголоса у самого уха Тоору.       Ойкава выглядел до странного взволнованно, прикусывал уголок губы изнутри, смотрел вокруг как-то растерянно, почему-то Куроо был уверен, что его мало волновали эти яйца и это задание в целом. Тогда, в чём было дело? Куроо вгляделся в хмурые брови и несчастный взгляд, вздохнул и начал мысленный отсчёт: «три» — Ойкава поджимает губы, «два» — переводит драматически несчастный взгляд на Куроо, «один» — эмоционально вскидывает руки и, сложив их назад на стол, бьется о них головой. Акт драматического самобичевания, не иначе. — Хочу быть в паре с ним, — Куроо с трудом разбирает мычание в сложенные руки, но когда разбирает, толкает друга в плечо — С кем «с ним»? С Сакусой Киёми? Ты его знаешь пять секунд, просто позаигрываешь с ним в библиотеке или на совместных занятиях с Когтевраном, или может сама чаша выберет вас как пару, ты же не можешь знать наверняка. — Ты сам сказал, что он ни с кем не общается, а тут будет повод ему узнать меня получше и без памяти влюбиться. — Как много ошибок в слове «разочароваться», — скептически сморщившись, пробормотал Куроо, глядя на друга, который всё ещё лежал, уткнувшись лицом в предплечья.       Куроо прекрасно знал Ойкаву, он был флиртуном с манией величия, сделать комплимент, кокетливо улыбнуться, свести с ума обаянием, это было чем-то обыденным для Ойкавы до тех пор, пока он действительно не влюблялся. Когда человек был действительно интересен ему, Ойкава терялся, выглядел неловко, флирт, обычно слетающий с его губ так же легко как подколы в сторону Куроо, становился неуместным и нелепым. Влюблённый Ойкава — это бедствие и катастрофа для него самого в первую очередь и для всех окружающих его людей.       Тем временем, чаша уже начала выкрикивать первые имена, пары студентов стали подходить к столу. Ойкава отнял голову от рук, посмотрел на первую пару, оглянулся, через плечо украдкой выглядывая Сакусу в том же углу, где видел его до этого Куроо, и снова обреченно спрятал лицо в изгибе локтя, ожидая судьбоносное распределение. Тетсуро всё ещё думал, что Ойкава не серьёзно убивается из-за того, что он не будет в паре с Сакусой. В конце-концов, не замечал же он его 5 лет, значит обойдётся и без него последние два, не велика потеря. Но уверенность в этих мыслях таяла в нём также стремительно, как озвучивались составленные пары, и как вместе с этим страдальчески скатывался под стол Ойкава.       Скрипя зубами, Куроо достал палочку, прикрыл глаза, вспоминая правильное движение, и неуверенный в том, что вообще можно применять это заклинание на другом человеке. — Мутабилис фортуна, — шёпотом произнёс Куроо, направив под столом палочку на Ойкаву, чтобы остальным не было видно его колдовство. На палочке загорелась красная искра и исчезла, только коснувшись Ойкавы. — Пусть Тоору будет в паре с Киёми, — также шёпотом сказал Куроо, не в силах вспомнить как точно работает использование нового заклинания. — Сакуса Киёми Когтевран и Ойкава Тоору Слизерин, — Куроо вздрагивает и отшатывается от своего места, даже сидя, если бы он стоял, то скорее всего упал от неожиданности прозвучавшего. Ойкава, не веря своим ушам, поднял голову, обернулся, глядя на то, как Сакуса спускается к учительскому столу, и ошарашено глянул на Куроо. — Это же ты нашептал что-то… — Ничего я не шептал, иди давай, — Куроо встал, пропуская друга и подталкивая его в спину, — это судьба у тебя такая и везение.       Куроо усмехнулся, даже со своего места он видел с каким убийственным взглядом на Ойкаву посмотрел Киёми, хоть лицо его и было скрыто за маской — Мерлин, он вроде не маглорождённый, но как будто родился приросший к этой маске — можно было уловить крайнее недовольство, исходящее от него. — Он от меня без ума, — протянул Ойкава, плюхаясь назад на своё место и ставя перед собой на стол яйцо. — Сложно ему будет без ума на Когтевране, — покачал головой Тетсу, посмеиваясь. Он не знал, можно ли использовать заклинание повторно и какие последствия могут быть, поэтому не стал рисковать и просто ждал своей участи и, кстати сказать, всё ещё не появившегося Бокуто. — Куроо ТетсуроиСлизерин и Ямагучи Тадаши Когтевран, — звонко отлетело эхом от каменных стен, но к столу Куроо спустился один. — Мы оставим ваше яйцо здесь, видимо ваш партнёр запоздал, подойдите после занятия, если он объявится.       Куроо вернулся на своё место в каком-то неясном смятении, зато Ойкава теперь сиял, разглядывая совершенно обычное серое яйцо со всех сторон и сдувая с него несуществующие пылинки. Тетсуро знал, кто был его партнером — застенчивый Когтевранец, друг Цукишимы Кея, с которым он пару раз сталкивался в подземельях Слизерина, но почему его сейчас не было на занятии, было такой же загадкой как и отсутствие Бокуто. — Простите за опоздание! — Бокуто на входе кланяется несколько раз, даже не глядя на преподавателя, ищет среди учеников своих друзей и, когда видит Куроо, который зазывающе машет ему, старается как можно скорее добраться до них и усесться между Ойкавой и Куроо.       Все вокруг тихо посмеивались под озвучивание очередной пары, и звуки возни Бокуто, который уселся на свою скомканную мантию и теперь пытался вытащить ткань из-под себя. Куроо откровенно хохотал, помогая другу расправить одежду и наконец-то нормально сесть. — Ну, Бо-чан, — наконец-то оторвавшись от лицезрения яйца, заинтересовано спросил Ойкава, глядя на запыхавшегося друга, — где привидения тебя носили? Бокуто шумно дышал, приложив руку к груди и пытаясь успокоить собственное сердцебиение. — Не лезь к нему, дай хоть отдышаться. — Не-не, всё нормально, — возразил Куроо Бокуто, а тот только пожал плечами, мол, как знаешь.       Бокуто снизил голос до шёпота, заговорщицки поманил ближе к себе друзей и начал свой рассказ. — Помните, я же говорил вам в поезде, что хочу выучить заклятье скороходства, — Ойкава уверенно кивнул, в то время как Куроо сделал вид, что понял о чём речь, хотя сам в то время пускал слюни на оконную раму в поезде. — Я хотел занести Моти вкусняшек до начала занятий, думаю, дай попробую заколдовать ботинки. И представляете, с первого раза получилось! До совятни у меня даже неплохо получалось управляться с ними. Но я видимо расслабился немного и, когда я покормил Моти, меня понесло в стену с клетками, — Бокуто показал на краснеющую шишку на лбу под волосами, — а дальше безумие какое-то. Они меня понесли до башни Когтеврана, а я как назло обратное заклинание забыл. Смотрю, впереди парень идёт, я ему кричу, мол, уходи с дороги, а он видимо поздно понял, что к чему, и сбил я его конечно хорошенько, приложились в стену, он — головой, я — плечом и ухом. Я то ладно, сам виноват, а он парнишка поменьше меня, до отключки ударился, мы упали, а у меня ноги всё бежать пытаются. Хорошо, что Акааши — ну староста их, вы знаете, с лестницы спускался, уж не знаю, что он там моим кроссовкам скороходам сказал, но ноги у меня бежать перестали и тоже упали.       Ойкава шикнул на Бокуто, потому что увлеченный разговором, он не заметил, как рассказывает вполголоса, привлекая внимание остальных. Бокуто ойкнул, прикрыл рот рукой и продолжил шёпотом: — Я, конечно, давай этого паренька поднимать, и тут Акааши снова сказал что-то, и он пришёл в себя, я извинялся перед ним, потому что лицо у него от удара аж посинело. Акааши побоялся, что это сотрясение мозга, сказал, что всё, пойдём в медпункт, но у меня то нормально всё, так, ссадины мелкие, а этот Ямагучи тоже упирается, говорит, нормально всё и что не болит у него ничего, но мы с Акааши и слушать его не стали, взяли под руки и повели. — Стоп, как, говоришь, парня зовут, которого ты сбил? — спросил Куроо, уже зная ответ и удивляясь стечением обстоятельств — Ямагучи Тадаши, — повторил Бокуто, не заметив смятения друга, и продолжил. — Мы его в медпункт повели, а Акааши всё это время на меня ругался, говорил, нельзя такие чары в Хогвартсе использовать, и я ему пообещал, что больше не буду, — он поник, расстроенно перебирая пальцами. — Довёл их и сюда бегом, но уже на своих двоих, а не скороходных, поэтому и опоздал.       Только Бокуто закончил рассказ, и дверь снова открылась. Куроо обернулся, на пороге стоял староста Котеврана и его — Куроо Тетсуро пара — Ямагучи Тадаши. — Бокуто Котаро Гриффиндор и Акааши Кейджи Когтевран, — огласила последнюю пару чаша и замолкла.