Открытие

Как будто всё не так уж плохо. Как будто только сейчас появилось желание задушить себя сигаретным дымом. Как будто желания не выпускать тлеющую палочку изо рта вообще никогда не было. Хотелось бы так думать, хотелось бы так чувствовать. Но, к сожалению, всё было по-другому. Потребность ощущать обволакивающий собственное лицо дым появилась уже очень давно. Раз за разом понимаешь, что слезятся глаза, искусанные губы шипят от боли, а пальцы самостоятельно развивают мелкую моторику. Жаль только, что её возможности ограничиваются лишь тряской рук, когда для них нет опоры. Хотелось бы, чтоб ей перестала быть стенка из неотшлифованных кирпичей на балконе. Хотелось бы, чтобы другая рука, родная, мягко отодвинула сигарету от стертых подушечек пальцев, или чтоб только от наличия той самой руки хотелось перестать курить. Будь она и её владелец рядом, тогда и привычки, такой губительной, съедающей организм изнутри, больше бы не было. Вроде и проблемы нет, столько людей окружали и окружают: в школе одноклассники; во дворе ребята, компании с других районов; в универе в курилке, с других курсов, корпусов, сожители в общаге; на улице люди, которые знают тебя, даже если ты не знаешь их; в подъезде соседи; на работе коллеги. Да что уж говорить, стоит просто открыть собственную страничку в любой соцсети и посмотреть на число около иконок «друзья» и «подписчики». Но по какой-то причине рядом никого. Мог бы кто просто взять и выкинуть эту чертову сигарету? Все могут лишь только пристроиться рядышком, при этом обязательно выдерживая дистанцию, как будто, если сократить её на пару десятков сантиметров, небо упадёт, земля расколется и откроется дорога в ад. Никто не проходит дальше порога в квартиру, не хочет увидеть приглашение внутрь неё. Каждый, кто был на этом балконе, покурив, сворачивает в сторону лифта, оставляя после себя ощущение крепкого хлопка на ладони и мушки в глазах от лампочек. Ведь в глаза никто не посмотрит дольше заложенных кем-то трёх секунд, приходится болезненно пялиться на свет, дающий хоть частичку нужного тепла. Честно, лучше бы помутнение в глазах было от удара по голове, он хотя бы сразу дает понять, что продолжения общения ожидать не стоит. Для поддержания видимости того, что ты для них что-то значишь, в ход у окружающих шло все: дежурные хлопки по плечам в знак похвалы, приглашения на «праздники» -повышение сейчас, а пять лет назад получение последней стипендии -, поддакивания, подлизывания, до боли банальные распросы о делах на работе и в жизни. Но ни одного искреннего «спасибо» или даже объятья. Хотя бы такого же отстранённого, как оправдания, почему не получится организовать встречу. Что уж говорить о трепаниях по голове, поцелуях в щёку, хватании за руку вечером при обычной прогулке в парке. Складывается ощущение, как будто бы всегда не дотягиваешь. Недостаточно красив, недостаточно умен, недостаточно богат. Недостаточно интересен. А куда ещё интереснее? Мало осталось неизвестных областей, о чем не спроси, всё расскажет. А если и не расскажет, всегда готов выслушать. Кроме того, начитанный, анализом чего угодно заниматься может. Так ещё и умеет подстроиться под любого, опыт есть, и, как стало понятно с ходом жизни, получается это просто прекрасно и довольно легко, не стоит никаких умственных затрат. Но не помогает. Отказы на предложения встретиться вне работы или ещё один раз будто пролетают мимо людских ушей. Редко, но кто-то соглашается, говоря «будь собой, мне интересен настоящий ты». Дольше одного вечера открытая душа не интересует собеседника и прогулка снова кончается наблюдением за закрывающейся дверью лифта. Забавно, наверное. Вроде и лет уже немало, а привыкнуть никак не получается. Всегда остаётся надежда, что, вот, скоро, придет то самое счастье. Хотя бы на миг, хотя бы на одну чашку чая. Можно и умереть в одиночестве, но как бы хотелось, чтобы истории одного человека скрасили больше двух вечеров. — ПОМОГИТЕ. Резкий крик вырывает из бесконечного потока мыслей и глаза, привыкшие к темноте, отлипают от балконных кирпичей. Взгляд перемещается на источник громкого звука и замечает двух людей, бегущих почти рука об руку. Мозг будто бы забывает последнюю услышанную в темноте реплику и хочет вернуться к убийству легких, но голос слышится снова. — НА ПОМОЩЬ. Становится понятно, что все плохо и прежде чем выкинуть окурок в банку, открыть дверь на лестничную площадку и стремглав помчаться по ступенькам вниз, Вася замечает, что кричащий болезненно падает на асфальт. Два этажа пролетают незаметно, на третьем шнурок развязывается, чуть не отправляя владельца в полет вниз, но все обходится чирканьем плеча о шершавую стену. Было больно, но это стоит прочувствовать потом, сейчас нужно помочь нуждающимся. Ничего нового. Вася преодолевает оставшийся этаж и выставляет руку вперед, целясь заранее в кнопку открывания двери. Вылетает из подъезда, достаёт перцовку из внутреннего кармана джинсовки и снова слышит возглас, уже рядом. — НА ПОМОЩЬ, ПОЖАЛУЙСТА. Взгляд обращается к источнику звука, мозг анализирует информацию, пока ноги несут к нужному месту. Теперь видно, что перед ним два парня, один из которых болезненно изгибается на асфальте, второй нависает над жертвой и замахивается для удара. Быстрее, чем тот происходит, Вася ускоряет бег и направляет залп жгучей смеси прямо в глаза нападающего. Тот кричит, отскакивает и изгибается теперь сам, падая на колени. Невольно в голове всплывает образ гадюки, брошенной на раскаленные угли. Лежащий сейчас на земле и ранее кричащий человек приходит в себя, поднимает голову, мутными глазами смотрит на Васю и впадает в ступор, глядя на руку, протянутую ему. Быстро за неё хватаясь, чувствует рывок вверх и стонет от боли, но сделать вдох не дают, начав быстрый бег. Человек-гадюка меняет положение, выпрямляя тело, но до ужаса искривляет плечи и склоняет голову вниз, пытаясь выдавить глаза, шипит и ступает только одной ногой вперед. Вася тянет парня в подъезд, уже чуть спокойнее, чем когда дернул его с земли, но все равно быстро, желая скорее удалиться с места происшествия. Не отпуская руки незнакомца, он убирает перцовку в карман, достаёт ключи, открывает дверь и буквально залетает внутрь подъезда, затягивая человека за собой. — Можно выдохнуть — сказал Вася. — Давай я сначала — кашляет, — отойду немного, а потом поговорим. Пацан, как оказалось, темноволосый, прикладывается спиной к стенке и пытается глотать воздух, постепенно приводя дыхание в норму. — А че он до сих пор в дверь ломиться не начал? — спрашивает медленно, все ещё переводя дух. — Ему было довольно сложно раскрыть глаза, так что не думаю, что он даже примерно сможет понять, куда ему идти, расслабься. И ещё, мне бы хотелось попросить тебя немного отложить передышку и подняться ко мне на этаж, а то вдруг тот тип искать тебя все-таки начнет. Понимаю, что шанс подобного мал, но лучше не рисковать. — Ты не обязан мне помогать, так что хоть сразу отсюда выгнать можешь, только отдышаться дай, а то бегать заебался, — говорит незнакомец, делая паузы между фразами для отдышки, — чес слово, не стоит ради этого ещё и к тебе куда-то там подниматься, я щас, вот так, оооооп… Брюнет постепенно встает, опираясь на стеночку, постепенно открывая подъездному свету всего себя. Футболка, кофта, джинсы не в облипку, все очень приятно между собой сочетается, но грязная местами ткань портит всю картину. При подъеме аккуратно подстриженная челочка начинает сильно дрожать, приковывая к себе взгляд. — Та-дам! — говорит и нога подкашивается. Вася приходит в недоумение: зачем этому парню уходить сразу после того, как его чуть не настигла, если не смерть, то избиение? Да ещё и от помощи отказывается. — Слушай, мне от тебя ничего не нужно, ты мне ничего не должен, — говорит он, — просто тебе действительно стоило бы подняться и спокойно посидеть хотя бы десять минут, я уж промолчу о том, что твои боевые ранения стоит обработать. — Чет мне подсказывает, что врешь ты мне, просто так спасать людей это, конечно, прикольно, но все хотят награду за труды. Мне не надо потом от тебя твои хотелки выслушивать. — А зачем тогда «помогите» на весь двор кричал? Наступило молчание и за ним неуверенное начало ответа. — Не знаю, оно само как-то. Наверное подумал, что сегодня можно попробовать избежать худшего… бля, ладно, я сам на это подписался, давай поднимемся. Вася улыбнулся уголком губ. Заметив удивление на лице смотрящего на него брюнета, просто дал тому на себя опереться, нажал на кнопку вызова лифта и невольно вспомнил прошлое. Да, бывали у него подобные попытки играть в Робин Гуда, но они всегда заканчивались понятным «мужик, мы тут отношения выясняем, так что свали, мешаешь». И не важно, что один раз у «спасаемого» он увидел нож, и позже дорожку крови от поля боя до пустого парковочного места, а в другой девушку, что стояла поодаль и дрожала. Как Вася прочитал чуть позже в новостях, она стала свидетелем смерти двух людей и поехала кукухой. Потом он нашел эту девушку, уже выздоровевшую, а она просто ушла, не желая контактировать с тем, кто напоминал ей о страшном прошлом. Из того района он позже переехал. «Интересно, а что будет на этот раз?» — посетила мысль Васю, но быстро отошла на второй план, так как её затмили ощущения чужого тела рядом. Это ощущалось приятно. В такой ситуации мыслить в подобном ключе было странно, но недавние самокопания давали о себе знать. Кофта парня была чрезвычайно мягкой, а через неё чувствовалось приятное тепло. Хотелось наклонить голову к плечу незнакомца, приобнять за талию, взять пальцы в свои руки. Может и облизнуть их, чтобы понять, не сахарные ли они, и не это ли было причиной того, что за всю свою жизнь ни чья рука в его так и не оказалась. Но нельзя. Как бы не хотелось воплотить свои мечты в жизнь, делать это с кем попало не хотелось. Но можно было бы получить объятья в знак благодарности. Хотя бы сейчас он её заслужил? И совсем не волновало то, что потом Вася будет весь в дорожной грязи. Лифт известил писком о своем прибытии и открыл створки. — Осторожно, скользкий пол — пошутил Вася, наступая с незнакомцем на плитку в лифте, проведя неловкую аналогию с табличками и проклиная себя за очередную слишком плохую шутку. — Всегда было интересно, а как нужно идти, чтоб упасть как тот чел с желтых знаков — с ухмылкой и все еще с паузами сказала парень. Васю удивил ответ. Кто-то понял, о чем он говорит, и даже не пошутил о том, что у него и его соседей нет денег на табличку. Парочка вышла на балкон. Вася усадил темноволосого на пол и сам присел напротив, подтянув колени к груди. Только сейчас он смог увидеть лицо незнакомца, так как свет от лампочек падал точно на него. Вроде ничего необычного, но что-то заставило его смотреть. В этом лице было нечто крайне знакомое парню. Может об этом говорил взгляд, может положение губ, а может изгиб бровей. Ощущалась потерянность, одиночество. Вася подумал, что, возможно, этот человек понял бы его. Отряхнувшись от лишних мыслей, он вспомнил то, о чем чуть не забыл. — Я сейчас принесу аптечку. — Чувак, нет, — брюнет схватил его за руку, — давай просто посидим, правда, хватит беготни на сегодня, я и не такое переживал. Пришлось вернуться на место, так как не хотелось, чтобы этот парень ещё и напрягался, пытаясь заставить его не двигаться. На улице стояла тишина, где то в глубине двора стрекотали сверчки. — А почему ты сказал «избежать худшего»? — спросил Вася. — Эм, просто… знаешь, не в первой так бегать. Клеятся люди, как мухи к липкой ленте, хрен потом отцепишь. — А чего тот парень к тебе прицепился? — Ну, как сказать… я не дал ему то, что ему от меня было нужно. Я хотел его отклеить от себя, но уходить он чет не захотел, всё тусовался рядом да жизнь портил… — незнакомец издал смешок и опустил голову, немного загасив слышимость, — впрочем, ничего нового. Вася поднялся с насиженного места, желая покурить и заодно проверить, ушел ли человек-гадюка. — На горизонте чисто. И только он поднял с пола пачку, чтоб достать сигарету, услышал снизу: — Слушай, я понимаю, что из-за меня ты и так нервы свои потрепал, но, черт, блин, пожалуйста… Можешь сейчас не курить? Мне тяжеловато переносить запах сигарет и в моем положении он точно не пойдёт на пользу. Сигарета застыла во рту. Это то самое? Он правда это слышит? Не спит? Кто- то действительно просто взял и попросил его убрать эти чертовы палочки? — Да, без проблем — спокойный голос, а в сердце будто бы бежит по кругу табун лошадей, лишь ускоряя свой темп. Резко бросило в жар, тремор прекратился, сигарета полетела в балконную банку с водой вместе с пачкой. — Ты чего, я ж не так глобально! Или это ты так бесишься? Прости, я не хотел. Сходить за новой пачкой? — Нет. нет… Оставайся тут… — Вася только хотел сесть обратно, но увидел копошение и поднимающееся тело. Парень напротив выровнялся и начал твердо. — Ты все равно прости. Знаешь, никогда не думал, что крики о помощи действительно работают. Спасибо тебе, я безумно благодарен за… Шум в ушах. Коленки задрожали, табун ускорил бег, руки не находили себе места, а глаза намокли. Так вот что такое благодарность. Эти слова сейчас почему-то стоили всех лет без них. — ...то. Чувак, ты в норме? — Данетнаверноеспасибо — сбивчивая реплика под нос, слабая, за которую стыдно и хочется вернуть её назад в рот. — Да, господи, я хоть тысячу раз тебе это ещё скажу, по факту же есть за что. Как невероятно прекрасно слышать подобное. — Давай просто…присядем, ладно? — Ладно? — Спасибо. И снова в том же положении, друг напротив друга, поджав колени к груди. И снова тишина, звуки дыхания и сверчков. Только тепеть есть и непрекращающее бить в голове «спасибоспасибоспасибо». Как же это волшебно. — Тебя то как зовут, спаситель мой? — Вася. А тебя? — Ваааня. — протяжно сказал так, со сладостью в голосе. — Прикольно, на одну букву имена отличаются. — Да, весьма интересно. — такие маленькие совпадения всегда умиляли Васю, а сейчас это ощущалось как взрыв сверхновой в его голове. — Раз уж сидим тут, давай че ли попиздим о жизни. — Весьма интересное предложение, но сегодня же среда, стоило бы поспать перед работой. — Точняк. Совсем уж во времени запутался, мне тоже неплохо хоть пару часов сна урвать. Не хотелось, чтобы такая неприятная часть рутины стала помехой интересной встрече. Общением Васе приходится довольствоваться таким, какое попадется, и лишать себя компании человека, из-за которого он только что испытывал невероятные чувства сейчас было тем, чего он не хотел делать ни под каким предлогом. Не задумываясь более о времени, Вася ответил: — Хотя, знаешь, ещё не так поздно, чтобы заботиться об этом. Тебе, надеюсь, не далеко домой отсюда. И снова улыбка на лице собеседника. Только теперь уже не безымянная. Ваня, Ваня, Ваня. Точему-то так приятно ощущается его имя, хотя этих Вань он встречал уже не раз, но их имена не были на вкус такими теплыми и мягкими. — Ой, приятно слышать, что тебя это волнует. Домой мне отсюда пару минут на своих двух, так что не беспокойся. — Хорошо — Итак, начну я. Как ты думаешь, почему многим ночь приятнее дня? Разговор шел невольно легко. Настолько, будто они знали друг друга очень долго. Так интересно Васе ни с кем не было давно. Тема за темой, реплика за репликой и начали проглядываться их сходства. Вот и странные шутки, слова, которые редко кто вообще понимает, количество вещей за которые можно ухватиться и развернуть целый диалог на их тему. А эта жестикуляция… Вася просто не мог иногда нормально концентрироваться на глазах, а, когда перемещал взгляд на руки, будто тонул ещё глубже, потому что он видел __радость__ в глазах Ванечки. В глазах, которые смотрели на него почти не отрываясь. Черт, он уже __Ванечка__. Пора закругляться. Как бы прекрасно не было их времяпровождение и как бы сильно не душило желание никуда отсюда не уходить, часы тикают и близятся к тому моменту, когда ложиться спать не будет иметь смысла. Уже рассвет. — А ты знал, что Ельцин никогда не говорил «я устал, я ухожу». на самом деле он говорил: «я ухожу, я сделал всё, что мог». Наглядный пример эффекта манделы. — Да, знал, это очень интересно, но нам стоит разойтись и хотя бы немного поспать. Ваня заметно погрустнел. будто бы не он весь завтрашний день проведёт в полудрёме. — Грустно, но что поделать. Пойдём. Они вышли к лифту, но Ваня не торопился нажимать кнопку вызова, вместо этого он повернулся к Васе и сказал: — Я хотел бы ещё раз сказать тебе спасибо за всё. — улыбка на лице Вани расцвела. — и не беспокойся, что не смог обработать все это дело — ваня начал тыкать в разные ушибленные места, — я привык к тому, что оно само заживает. — То есть, ты даже не собирался никогда о себе позаботиться. — ответил Вася утвердительно. — Мне немного все равно на то, какие у меня раны, так что, да, можно сказать, ты прав. — ответил Ваня смущено. — Не, так дело не пойдёт. Раз уж я тебя спас, то дело нужно доводить до конца! Жду завтра в пять звонок в 122-ую квартиру. — и решив, что погорячился, добавил смущенно.- тебе же удобно будет? Я как бы не настаиваю, выбор за тобой, вот. Вася очень хотел сейчас научиться читать мысли и узнать, что думал Ваня в этом момент. На лице у него была крайне странная эмоция, состоящая из горящих глаз, закусанной губы и медленного дыхания. — Ладно, да, будет удобно. — Ты точно придёшь? — Приду, — и, продолжая чуть более уверенно, — я, приду. — Отлично, буду ждать тебя завтра. На мгновение все будто застыло. «Я буду ждать его у себя» «Он будет ждать меня у себя» Сердца бились, глаза смущено отводились, а кнопка лифта так и оставалась не нажатой. — Ещё раз спасибо, — лошадь снова ударила копытом в сердце Васи. — я поехал. Ваня все-таки надавил на кнопку вызова. — Не за что…увидимся. — ответил Вася и как можно быстрее продвинулся в сторону своей квартиры, лишь бы не поворачиваться и не видеть снова глаза Ванечки. Снова в мыслях он __Ванечка__. Дверь замка в квартире повернулась, створки лифта открылись и глаза двух людей в последний раз соединились в это раннее утро. В пять вечера послышался звонок в Васину квартиру. Даже не проверяя кто там, он нажал на кнопку домофона, повернул ключ в замке и уже через пару минут его дверь отворилась. — Привет! Это снова я. И на другой день. — Привет, я принёс тебе кое-что вкусное. На третий — Как же ты долго спишь в выходной! Пятый — Слушай, а давай посмотрим че-нить. Десятый — Я подумал, ты будешь не против познакомиться с моим котом, поэтому сегодня приглашаю тебя к себе домой. В какой-то момент Вася перестал считать дни и просто решил начать верить в то, что действительно происходит что-то невероятное. Кто-то приходит к нему каждый день, просто так, общаясь, рассказывая про себя, делясь радостями и ужасными историями из своей жизни. И, как выяснилось, если Вася стал жертвой отсутствия внимания, то Ванечка же наоборот, пал в объятья внимания всестороннего, часто переходящего все границы настолько, что тот побег от признавшегося ему в любви парня был не первым. — За мной и девушки так гонялись. Ух, ногти некоторых острее любого ножа. Да и вообще, меня обычно мало кто интересует, так что подобные моменты ужасно бесили и иногда реально становилось страшно. И это, я, надеюсь, тебя не напрягает эта тема с парнями. если хочешь, упоминать не буду, сейчас просто рассказать решил полностью историю нашего, так сказать, знакомства. — Нет, все в порядке. у меня не было отношений, но были симпатии к людям…разным. Так что понимаю тебя. — Это хорошо. Знаешь, приятно, когда кто-то близкий понимает тебя. Как и к самому Ване, к сердцебиению в ответ на проявления близости Вася тоже привык. В один прекрасный субботний вечер Вася решился сделать то, что давно хотел и от мыслей о чем покалывали кончики пальцев и бешено билось сердце. Складывалось ощущение, будто ничего важнее этого этого желания в его жизни никогда и не было. После очередной посиделки Вася провожал Ваню до лифта. — Я хотел тебе кое-что сказать, — с выдохом сказал Вася, заводя руки за спину и перебирая там пальцы. — Так, и что же? — спросил ваня, слишком улыбчивый для этого мира и будто бы даже чересчур счастливый, заинтересовано. — Когда я тебя спас, ты сказал, что будешь должен мне, так вот… Ваня немного сник, решив, что недолгое счастье закончилось и вот сейчас-то ему все выскаж… — Могу я тебя обнять? Так же быстро, как и появилась, странная мысль исчезла и потеряла весь свой смысл. Как он вообще могу думать о чем-то подобном? — Да, конечно, ты можешь. Оба мнутся. Один, потому что думал, что этот момент не настанет никогда, а второй, потому что не привык к желанию самому быть ближе к человеку. Оба делают шаг друг к другу. Не разрывая зрительный контакт, Вася аккуратно кладет руки на талию Вани, а тот опускает в ответ свои на середину плеча. Но будто что-то прочитав друг у друга в глазах, вместо объятий они мягко и быстро целуются и отскакивают, становясь снова на шаг дальше. Молчание. В головах происходят взрывы один за другим. Они похожи на самую яркую радугу, которую не сможет увидеть ни один человеческий глаз. — Вау. — первым голос подает Ваня. — Вау, — вторит ему Вася.- это было… — Бесподобно. И как будто бы слова не нужны, ведь все кусочки пазла встали на свои места. И в этот момент пришло осознание того, что счастье действительно пришло, и жизнь больше не серая и унылая. Она полна таких ярких красок, какие нельзя было вообразить себе до той самой встречи, которую они в шутку назвали вторым пришествием. И, как оказалось, для этих двоих та встреча была действительно спасением. — Пожалуйста, переезжай ко мне навсегда.