Сдавайся

      — Для того, кто находится в моей спальне, на тебе слишком много одежды, детектив Фёст.       — Для того, кого я почти подстрелил тремя днями ранее ты удивительно бодр, Кхаотан.       — Что за странные нотки в голосе? Ревнуешь? К той цыпе, которая вышла часом ранее из моего дома?       — С чего бы.       Кхаотан с насмешкой смотрел на детектива, поднимаясь с кровати. Скалясь в хищной усмешке, глядя на то, как тот отводит взгляд от его голого тела.       — Опасно отводить взгляд от хищника, детектив. — Он промурлыкал, обнимая его со спины. И тут же охая, получив удар локтем.       — Я поймал тебя три дня назад. И, несмотря на все твои взятки, я поймаю тебя снова, — Фёст гневно смотрел, и Кхаотан простонал коротко.       Хорош, стревец.       Детектив Фёст Канапхан Пуйтракун. Заноза в заднице его босса, пересадивший так много его людей, что уже в банде поговаривали или о физическом устранении. Или о нахождении компромата такого размера, чтобы хотя бы притормозить эту машину закона. Именно поэтому Кхаотан стал плести свою паутину. Там проговориться мелкому доносчику о сделке. Тут «забыть» улику при поспешном сбегании с места преступления. Постоянное поддразнивание и флирт не было обязательным пунктом, но было таким приятным, что он просто не мог без него обойтись.       И вот детектив в его спальне.       — Повторю, детектив, — Кхаотан прижал его к стене. Многие недооценивали его рост, думая, что он слабый. Не замечая, что он прячет под мешковатыми худи и оверсайз-штанами тренированное тело. Именно тренировки и эффект внезапности позволили ему сейчас нависнуть над Фёстом. — На тебе слишком много одежды.       Его голос звучал ровно и спокойно, что далось ему долгой практикой в сохранении самообладания, когда кровь грохочет в ушах, пульс отдается биением в горле, а в животе скапливается густой жар. В его сознании мелькали картинки того, как он стягивал с детектива галстук. Связывал ему руки. И толкал на кровать.       Его член не мог не подняться.       — Отпусти! — На щеках Фёста расцвел румянец гнева и смущения. Его идеальный костюм облегал тонкую фигуру, как кожаная перчатка руку убийцы. Им невозможно было не любоваться.       — Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему я должен тебя отпустить, — Кхаотан, по прозвищу Рыжий Кот мягко мурлыкал фразы, прижимая детектива к стенке.       — Домогательства. Непристойное поведение. Сопротивление при… аресте. — Фёст запнулся только раз. Когда ладонь мафиози легла ему на талию и чуть сжала. Разумеется, это не осталось незамеченным.       — Собираешься наказать меня, детектив? — Кхаотан поддразнивал, поглаживая талию. То, что он был совершенно голым его не смущало. А вот то, что он почти потерял самообладание при виде полностью одетого Фёста — вот это заставляло его колено вклиниться между ног детектива и потереться о его пах.       — Такие преступники, как твой босс, заслуживают наказания за свои действия.       — Но такие преступники, как мой босс, слишком значимы, чтобы у тебя получилось его наказать, детектив. — Кхаотан наклоняется и почти касается великолепных пухлых губ. — Сдавайся, Фёст.       Упрямый взгляд был ему ответом и в его грудь стали упираться ладони детектива, отталкивая его от себя.       — Нет.       — Это вызов, детектив? — Кхаотан поднял бровь и увидел на лице Фёста невероятно упрямое выражение лица. — Нет, не вызов. Ты что-то задумал. Не так ли?       — Если ты дашь показания, то я обещаю включить тебя в программу Защиты свидетелей. — Фёст опустил взгляд на его губы, а затем снова взглянул в его глаза. И Кхаотан не смог ничего с собой поделать.       Он притянул своего детектива к себе так плотно, что между их телами не прошел бы и волос. И позволил себе провести кончиком языка между этих вызывающе пухлых губ, прежде чем упасть со всего размаха в поцелуй. Вся его сущность внутри была занята именно этим поцелуем, жарким, с покусыванием верхней губы и вновь вылизыванием рта. Он не стеснялся и массировал задницу, гладил по спине и тянул… тянул… тянул к кровати.       Кхаотан не выпустил бы Фёста из ловушки и раньше. Но теперь, когда он узнал, как идеально он помещался в его руках, как его рот был создан специально для поцелуев с ним, как его тело умоляло быть разбитым на части именно им…       Как вообще могла возникнуть мысль о том, чтобы его отпустить?       — Посмотри на себя, — Кхаотан шептал, развязывая галстук и расстегивая пуговицы на костюме детектива. — Такое красивое лицо. С этими идеальными губами и карамельными глазами так легко забыть, насколько ты опасен. — Он гладил его губы (кажется, они стали его фетишем, но кто бы упрекнул его в этом?) своими губами, разделяя учащенное дыхание и крадя воздух.       — Ты сильный. Упрямый. И я думаю, — он толкнул его на кровать и мгновенно навис сверху, прижимая ладонью к простыням. — Я думаю, что тебе нужна твердая рука, чтобы держать тебя в узде.       Его ладони скользили по горлу Фёста, и тот, покрасневший и напряженный, сглотнул напряжение между ними. И приподнялся на локтях.       — Что если, ты подумаешь над другим? Например, над моим предложением?       Он не мешал раздевать себя, но и не помогал. Эгоистичный сученыш.       Если бы Кхаотан не был бы уже твердым, как камень, то один только взгляд на обнаженного Фёста помог бы ему в этом за одну чертову секунду. Потому что это лицо с ярким жаром от возбуждения на точеных скулах, за которое античные художники передрались бы насмерть. Эти глаза: теплая карамель которых сейчас почти полностью поглощена зрачками. И все это вкупе с Фёстом, что смотрел на него с таким вызовом, жадностью, мольбой, смущением и благоговением, дало такой эффект, что всего за пару ударов сердца жар, теплившийся в груди, превратился в бушующее пламя под всей его кожей.       Это было как выпить чашку кофе в морозный день: бодрило и проясняло мозги.       — Может быть, если ты будешь достаточно громко меня умолять, я подумаю.       Фёст улыбнулся и перевернул его одним движением, оказываясь сверху.       — Ты позволишь мне?       Это стало опасно. Но кураж уже расплылся в венах Кхаотана, как укол ядовитого порошка. Каждая минута рядом с Фёстом стоила всех рисков, на которые он пошел тогда и на которые он готов пойти сейчас.       — Я думал, это я трахну тебя этим вечером. - Он поддразнил, зажимая соски между пальцами и чувствуя, как сладко вздрогнул от такого Фёст.       — Да? А как ты меня хотел?       Если бы в сутках Кхаотана были бы сотни часов, то он бы перечислил бы все позы, в которых он видел Фёста. На спине, лицом к лицу, глубоко в горле, связанным, мокрым… Но сейчас ему нужно было решить быстро и выбрать что-то одно.       — Я позволил бы тебе выбрать позу самому.       Это оказался чертовски правильный ответ. Потому что Фёст опустил ресницы и стек с него, избавляясь от совершенно ненужной сейчас одежды. А потом лёг на спину, смотря на него из-за завесы своих ресниц.       — Я хочу так.       Кхаотан сдерживал себя, как мог, прикусывая губу практически до крови. Только бы не накинуться на это совершенство.       — Откуда ты знаешь, что я не убью тебя, детектив? — Он спросил, коленом раздвигая ему ноги и устраиваясь между ними. — Прямо здесь и сейчас?       — Потому что ты обещал подумать.       «Что ты сейчас будешь моим».       — Значит ли это, что детектив готов сдаться?       «Что ты готов и сейчас признаешься в чувствах ко мне».       — Может быть, и да. — Фёст охнул, когда в него вошли пальцы в смазке, и шире развел ноги.       — Тебе нравится это? Лежать подо мной? — Кхаотан мягко спросил и толкнул пальцы достаточно глубоко, чтобы погладить простату. Фёст охнул громче, и его глаза на мгновение расфокусировались в преддверии оргазма.       Это дало знак, что дальше затягивать все не имело смысла. Кхаотан раскатал презерватив по члену и толкнулся, дурея от того, как туго было внутри. Как стискивали мышцы его член, практически не давая двигаться первые минуты. И от того, как требовательно Фёст спустя пару минут ударил его стопой, обхватывая крепче его ногами.       — Двигайся! — Фёст задыхался и выгибал бедра так, чтобы с каждым толчком Кхаотан проезжался по его простате. Это было грубо и жестоко, но мафиози позволял себя использовать, наслаждаясь всем, что происходило в спальне.       Он прижимался к Фёсту, целовал лицо и шею и толкался до тех пор, пока жар внутри него не достиг пика. Выплескиваясь и прикусывая точеное плечо, помечая его своим следом.       — Давай, хороший мальчик, — он хрипло промурчал, все еще переживая алые всполохи под веками. — Можешь кончить теперь. Я разрешаю тебе сдаться.       — Ах ты… — Фёст задрожал и с резким криком запрокинул голову, жмурясь. Кхаотан замычал от ощущения горячей спермы между их телами и наклонился, чтобы нежно поцеловать его.       — Ты был великолепен, — шептал он, целуя свои следы, воротником оставленные на шее.       Фёст выдохнул что-то неразборчивое, но веки его уже опустились, а тело расслабилось. Позволяя действовать любовнику, он не переставал бормотать что-то о наглых преступниках. И Кхаотан рассмеялся:       — Шшш! Все в порядке. Позволь мне позаботиться о тебе, мой детектив.       Фёст открыл один глаз.       — Не думай, что я не надену на тебя наручники, Кхаотан. В следующий раз.       «Я не сдался. Пока ты не сказал мне да».       — Я предпочитаю мягкий материал. Шелковый. Такой, как твой галстук, детектив Фёст.       «Кто сказал, что если преступник сдается копу, это не окупается?».