***
Каждую неделю с того дня Оливия писала родителям письма, в которых рассказывала, что с ней произошло за то время, что она училась. Отправляла она их по воскресеньям с семейной совой Дудей. Сова была старовата, но еще могла пролетать большие расстояния, хотя и не особо быстро. Однако за пару дней она управлялась, и мистеру и миссис Уилсон приходили письма следующего содержания: «Дорогие мама и папа, Живу я в Хогвартсе хорошо. Учусь неплохо, но некоторые учителя меня не любят. Я до сих пор не понимаю почему. Сегодня гуляла с друзьями… Мы видели такую штуку… Я думала, что всё, а оно вон как… Вчера нас оставили после уроков… В тот день произошло такое… В общем, целую. На каникулах увидимся.» Все письма девочки выглядели почти одинаково, отличались лишь описываемые действия и дни. Учеба не приносила каких-то бурных эмоций. Чаще всего малышка на уроках скучала, но при этом училась вполне достойно, не идеально, конечно, в отличие от тех же Сириуса, Джеймса и Ремуса, которые получали в основном «превосходно», что удивительно в случае с первыми двумя. Единственной отдушиной для Оливии как раз таки стали друзья. Она проводила с ними всё свободное время. А сдружилась она не только с Мародерами, но и с соседками, правда Лили не часто любила находиться в общей компании, ведь ей не особо нравились то, как себя вели Джеймс и Сириус, зато она нашла общий язык с Ремусом, который характером походил на нее. Марлин, Мэри и Мия же часто находились рядом с Мародерами, хотя МакКиннон и Артемия не ладили сами по себе. У них случались конфликты на мелочах: то МакМиллан потеряет что-то и начнет волноваться, а Марлин это будет раздражать, то еще что-то. Их характеры были противоположностями: чувствительная, девичная Мия и немного грубоватая, пофигистичная Марлин. Постепенно и незаметно проходили дни, недели. Погода холодела: ветра приходили северные, температура падала, часто моросило. Листья желтели и падали на землю. Красота теплых оттенков и зелени на деревьях сменялась голыми ветвями. Ученикам приходилось носить уже не только пальто, но и шарфы, шапки и перчатки. Октябрь кончался, наступал ноябрь. Этот месяц всегда являлся противным временем в Англии, как считала Оливия. На эти 30 дней выпадала большая часть дождей. Так было и в этом году. Ребята не могли даже выйти на улицу, не намокнув. И в один из таких дней, точнее в самом начале ноября, случилось событие: ребята узнали, что у Сириуса день рождения. Он оказался старше их всех. Оливия, как только узнала об этом, стала возмущаться: —Почему ты раньше не сказал? Мы б подарки приготовили! Я вообще думала, что я из вас всех самая старая. Я ж декабрьская. —Ну, не доходил разговор до дней рождений. Да я его и не отмечаю, — пожимал плечами Блэк. —Да ладно?! — одновременно удивились Джеймс и Уилсон. Для них это было чем-то странным, ведь каждый их день рождения сопровождался кучей подарков, шариков, тортов, хлопушек и тому подобного, так как они являлись единственными и долгожданными детьми в своих семьях. —Э… Да? — немного косо посмотрел на них Сириус, выглядя растерянным, однако стараясь не подавать виду. —Мы обязаны устроить тебе вечеринку! — воскликнул Поттер. —Гигантскую вечеринку! — поддержала его Оливия и дала ему пять. —Спасибо, ребят, но я и без этого обойдусь. —Не обойдешься, — скрестил руки Джеймс, — мы уже всё решили. Сиди и жди. После уроков в гостиной Гриффиндора. Сириусу оставалось лишь смириться с этим. Где-то в глубине души он даже радовался. Он никогда не знал, что такое праздник по случаю дня рождения. Единственное, что он получал в раннем детстве, — это холодные взгляды матери и отца, пара поздравлений от кузин или еще каких-то гостей, пришедших на ужин у Блэков. Но никто никогда не дарил ему подарков из них. Все будто поздравляли не его, а его родителей. Когда же он подрос лет до 7–8, то про его день рождения и вовсе забыли, ведь в этом возрасте его уже начали считать «бракованным» членом семьи, так как он не понимал величия чистоты крови и хотел играть с маггловскими детьми, вечно задавая неуместные для его родни вопросы. Но был один человек, который мнения его родителей не придерживался, хотя б на едине с Сириусом. Этим человеком являлся его дядя Альфард. Однако в жизни Сириуса он появлялся редко, ведь не мог долго находиться в обществе семьи и жил отдельно холостяком, что не радовало его сестру и по совместительству мать Сириуса, считавшую, что все Блэки обязаны жить вместе. Каждый приход, каждая встреча с дядей, что случались максимум два раза в год, равнялись чуду. И каждое такое «чудо» откладывалось в памяти мальчика, оставляя свой след на его личности. Он общался с Альфардом на равных, а не как с родителями, которым должен был чуть ли ноги целовать. С дядей Сириусу нравилось беседовать на абсолютно разные темы, и он считал Альфарда образованнее своих матери с отцом. Этого человека Сириус мог считать своей семьей, в отличие от самых близкокровных родственников. А теперь в понятие мальчика о семье начинали входить его друзья, что шаг за шагом проникали в его сердце, его душу, вселяя доверие и даря улыбку от одного только своего появления в его поле зрения. Ну и поэтому он ждал вечера, когда сможет увидеть, что устроили его товарищи. А они лишь усиливали его любопытство, так как сбежали после уроков, даже не пойдя на ужин. Они оставили с ним Питера, который должен был отвлекать его до определенного времени, но выходило у него это, мягко говоря, плохо. Он не являлся мастером анекдотов или шуток, поэтому рассмешить именника вряд ли смог бы. Он пытался завязать разговор о чем-либо, правда пытался, однако не особо у него и это выходило, ввиду его стеснительности. В один момент Сириус не выдержал и прямо спросил: —Долго еще ждать? —А сколько сейчас времени? — Тихо ответил вопросом Питер. —Около девяти. —Думаю, уже можно идти. Так они и пошли в Башню Гриффиндора. Зайдя туда, Сириус обомлел. Вся гостиная была украшена шариками и разными цветными флажками. Вокруг валялось конфети. Оливия бегала с каким-то кексом. Марлин настраивала свою гитару. Джеймс стоял на кресле и пытался повесить поздравительную надпись, сделанную своими руками и с кривыми буквами, на стену над камином, а Мэри ему указывала, как лучше. —Левее! —Куда левее, МакДональд? — возмущался Поттер, но при этом всё же вещал левее. —Вот. Идеально. Слезай. Он сейчас уже придёт! Сириус улыбнулся и громко кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. Все тут же обратили на него свои взгляды, немного притормозив и потупив, а затем хором прокричали: «С днём рождения!» От такой картины Блэк заулыбался еще шире, думая о том, какие же у него появились замечательные друзья. —Это, как его, подарков мы, увы, не успели подготовить, но вот от нас торт. Мы выпросили МакГонагалл, чтоб на кухне его приготовили. Она и с украшениями пособила, — Оливия подошла с кексом, по пути хватая у прибежавшей Мии свечки и вставляя их в него. —Святая женщина, — Джеймс встал рядом с подругой, положив руки на бока. —Чтоб мы без нее делали б, — Мэри хихикнула, возникнув с другой стороны от Оливии. —У нас еще песня, — позади послышался голос Марлин. Они как один запели под гитару МакКиннон «С днем рождения!», зажигая свечки. —Загадывай желание, — из ниоткуда появился Ремус, который на самом деле убегал, чтоб попросить остальных гриффиндорцев не заходить в гостиную минут 5. Сириус смотрел на них всех и надеялся, чтоб он не выглядел так будто сейчас расплачется. Сделав глубокий вдох, он задул свечки, пусть даже не с первого раза. В его мыслях крутилось лишь одно желание: «Пусть они всегда будут рядом со мной». В тот момент все были счастливы, в особенности Блэк…***
Остальная часть ноября прошла в продумывании пранка над Филчем, чтоб он не мог хоть какое-то время мешать Мародерам изучать замок и его потайные ходы, один из которых они нашли ночью в начале учебного года. К нему они вернулись в октябре и обнаружили, что он ведет в Сладкое королевство в Хогсмиде, что обрадовало их всех. Однако ребята решили, что скорее всего Хогвартс не заканчивается на одном тайном ходе, поэтому пытались найти и остальные, а Филч же всё время им препятствовал. Казалось, что он и вовсе не спит. Поэтому компания друзей занималась подготовкой к пранку над сторожем, чтоб хоть как-то ему отомстить. Ну, как компания. Ремус был против, приговаривая свою любимую фразу: «Вас все-е-ех исключат», правда звуча скорее шутя, чем предостерегающе. Мия тоже не особо радовалась этой затее, поэтому встала на сторону младшего Люпина. Лили так вообще выразила ярый протест, когда случайно услышала об этом за столом во время ужина. —Вы с ума посходили? Филч хоть и скряга, но человек. Нельзя над ним издеваться! —Какая ты правильная, Эванс, — ехидно ответил ей Джеймс. —А ты оболтус, Поттер, — она надулась и встала из-за стола, уходя прочь. Направлялась она к своему другу со Слизерина, у которого с Мародерами была взаимная неприязнь еще с поезда. —И что она нашла в этом Нюниусе, — закатывал глаза Джеймс. —Да там пойди разбери, — пожал плечами Сириус. —Девочкам нравятся таинственные мальчики, — подала голос Мия, заплетая Оливии косички. Та же сидела смирно, но хмурилась. Она не сопротивлялась порывам Артемии сделать из нее «девочку», считая, что иначе обидит уже довольно близкую подругу или что еще хуже — получит истерику в ответ. Оливия не могла назвать ее лучшим в мире человеком, но Артемия была неплохой, если не считать ее бзиков на девичности и эмоциональности. Сириус и Джеймс рассмеялись в голос, да так, что им пришлось вытирать слезы. —Что за бред? — успокаиваясь, спросил Поттер. —Вы ее не поймете, — начала Оливия, — можете даже не пытаться. —Вы еще маленькие просто, — обиженно хмыкнула Мия, — подрастете и поймете точно. —А ты больно взрослая? — поинтересовался Сириус. —Ну… Опытнее. Я с мальчиками уже встречалась. —Тебе 11, Мия, — припомнила ей подруга. —Ну и что? Любви все возрасты покорны. —Ясно всё с ней, — снова начал хохотать Джеймс и махнул рукой.***
Уже к середине декабря пранк был готов. Однако всё пошло не по плану. Сириус и Джеймс хотели подкинуть Филчу пирожки, после которых тот бы не смог слезть с унитаза неделю как минимум. Искали они рецепт этого «чуда» долго и испытывали его на том, кого было не жалко, а конкретно на Питере, с которым так ничего и не произошло, но потом им подсказала идею Оливия: она предложила туда добавить маггловского слабительного. После этого возникла проблема, как его добыть. Думали, думали и решили попросить родителей Оливии прислать с совой под предлогом, что у нее заболел живот и случился запор. Они все втроем смеялись, пока под диктовку двоих бандитов девочка писала письмо родителям. Ремус лишь цокал, слушая их, ведь они это делали в общей гостиной, но он не мог сдержать легкой улыбки от плана друзей, хоть и старался оставаться голосом разума среди трех хулиганов и податливого Питера. Родители Оливии задали ей пару вопросов, но всё равно прислали то, что нужно. Правда, девочке пришлось объясняться, как можно объемнее и как можно более правдоподобно. Поттер и Блэк пытались сначала сделать сами пирожки, но быстро сдались. Однажды они увидели на обеде вполне аппетитные слоенные булочки и взяли несколько штук с собой. Оставалось завернуть их в красивую упаковку и подбросить в каморку Филча с запиской якобы от мадам Пинс, библиотекаря, к которой завхоз неровно дышал. Однако их угощение попало не в те руки. Добродушный профессор Слизнорт проходил мимо кабинета сторожа и завидал двух мальчишек с коробкой. Он сразу поинтересовался: —О, мистер Поттер, мистер Блэк. Доброго дня. А что это у вас там? —Э… Ничего, сэр, — промямлил Джеймс, пряча «подарочек» за спину. —Да ладно вам, если это сюрприз, то я никому не расскажу. —Мы нашли тут на полу сладости и решили оставить их себе, — на ходу стал придумывать оправдание Сириус, — Филчу всё равно они не сдались. —Почему же? Аргус вполне себе любит сладкое. —А мы тоже хотим, правда, Сириус? — толкнул друга локтем Джеймс. —Да. Ему не убудет, если мы парочку стащим. —А вы уже пробовали? — сказал профессор. —А… Ну… Да? — покосился на Блэка Поттер. —Не будете против, если я тоже штучку возьму? Пахнет даже отсюда так аппетитно, что я тоже не могу удержаться. Сириус и Джеймс переглянулись, будто ведя мысленный диалог. Было понятно, что думали они об одном и том же: ответить Слизнорту «нет». Но в таком случае будет не красиво с их стороны. Они и так уже показали себя не с лучшей стороны. С тяжелым грузом на душе они оба кивнули, выглядя так, словно только что убили человека «Авадой Кедаврой». Джеймс протянул коробку вперед, и профессор взял из нее пирожок. Он сделал небольшой укус и довольный замычал: —Очень вкусно. Я б еще штучку взял, но, наверное, с моей стороны будет плохо обделять мистера Филча таким удовольствием. Хотя, — он потянулся и взял еще пирожок, а затем подмигнул мальчикам, — пусть это будет наш маленький секрет. —Хорошо, профессор Слизнорт, — в один голос согласились Поттер и Блэк. Всё же они не могли не усмехнуться хоть немного, наблюдая за доверчивым мужчиной. Их пранк пошел не по плану, но даже так он того стоял. По крайней мере зельяварения после этого у них не было еще пару дней. А Филч таки получил свою порцию веселых пирожков и тоже слег на несколько дней. Когда ребята рассказывали это друзьям, то они все вместе посмеялись над историей, хоть некоторым, как например Ремусу и Питеру, было жалко профессора.***
Дни шли дальше и уже пришла пора рождественских каникул. Все собирались разъезжаться по домам. Все, кроме Сириуса. Он решил для себя, что не вернется в родительский дом на праздниках. Он не хотел проводить 2 недели в окружении людей, которых не любил и даже за семью не считал. Они еще обязательно устроили бы прием в своем стиле, куда пригласили бы напыщенных представителей чистокровных семей, входящих в «Священные 28». Его воротило от всех их разговорах о святости крови. С каким презрением они говорили о магглорожденных и полукровках. Они бы все были недовльны, услышав, что Сириус стал водиться с «предателем крови» в лице Поттера и с полукровками. В письмах родителям, которых он написал всего 2 за всё время, он сообщал им лишь о том, что останется в Хогвартсе до лета и что попал на Гриффиндор. В ответ он получил полное ничего. Игнорирование. Молчание. Ни строчки от родителей. Он ненавидел это. Ему никогда не было так больно от криков матери или грозных взглядов отца, как от их тотального безразличия к нему. Блэк не хотел беспокоить друзей тем, что он останется почти один в школе на каникулах, но в один день, когда ребята обсуждали, как проведут праздники, речь зашла о нем: —Сириус, а ты что на праздниках делать будешь? — спросила его Оливия. —У Блэков, наверное, большие балы в Рождество, — предположил Джеймс. —Ну… Я решил остаться в Хогвартсе, — заявил Сириус, стараясь звучать непринужденно. —Правда? А что ж ты раньше не сказал? — приподняла брови Оливия, а затем ее будто осенила гениальная идея, — а давай я с тобой останусь, чтоб ты не скучал. Или с собой возьму! Мы с Ремчиком и его семьей будем отмечать Рождество. С нами отправишься. —Я… — Он немного подумал, — А можно? —Конечно! —Я думаю, наши родители не будут против, — подал голос Ремус. Сириус просиял и заулыбался. Этот год стал для него годом новых открытий. Он впервые праздновал свой день рождения, а теперь его ждало Рождество в компании друзей и их семьи. Это вселяло в него некую уверенность в себе. —Ребят, — с наигранными слезами начал Джеймс, — я так хотел бы с вами там быть, но я уже обещал родителям, что мы вместе будем отмечать. В следующем году обязательно вместе будем справлять! —Заметано, дружище, — Блэк ухмыльнулся и пожал ему руку.***
После этого Оливия почти сразу же написала родителям письмо с просьбой взять к себе на каникулы ее нового друга. Отец ее немного возражал этой идее, но всё же уступил дочери и жене, которая вовсе против не была. Поэтому ребята вместе поехали на Хогвартс-экспрессе 23 декабря обратно в Лондон. Вся компания, включающая себя девочек и Мародеров, сидела в одном купе и общалась. К ним не присоединилась только Лили, решившая ехать в купе с Северусом. Когда поезд прибыл к вокзалу Кингкросс, настало время для части друзей расстаться. Марлин ушла со своей сумкой и гитарой первая из вагона, за ней вышла Артемия. Мэри обняла всех и, улыбнувшись, покинула ребят, а в след за ней и Питер, бросив смущенный взгляд. Джеймс всё не хотел расставаться с Мародерами, но в итоге, изобразив такую печаль и боль, что даже Станиславский сказал бы «Верю!», убежал к своим родителям, обняв каждого, а Сириуса особенно долго. Так остались Блэк, Ремус и Оливия втроем. Они взяли свои вещи и удалились из поезда. На платформе 9 ¾ Оливия тут же начала искать глазами свою маму или хотя б мистера Люпина. Ремус также вглядывался в толпу, а Сириус осматривался. Он боялся, что его родители окажутся где-то здесь и заберут его домой, хотя он понимал, что скорее всего это мало вероятно, ведь он сообщил им, что останется в Хогвартсе. Всё же некий страх одолевал его. Но он рассеялся, когда на встречу им вышли мужчина похожий на Ремуса и женщина с такими же светлыми волосами, как у Оливии, и мягкой улыбкой. Сириус понял, что это их родители. Девочка рванула к матери, забыв о своих чемоданах, и прыгнула к ней в объятия. Ремус вздохнул, покачав на поведение подруги головой, и пошел к отцу, который вез тележку для их чемоданов. Они тоже обнялись, однако более сдержанно, чем миссис Уилсон и ее дочь. Сириус стоял и смотрел на это всё, чувствуя легкую зависть к таким теплым отношениям между его друзьями и их родителями. —Эй! Сириус, ты так и будешь стоять там столбом? — крикнула ему Оливия, подбежав обратно за своими вещами. За ней подошла ее мама. —Так это тот самый друг? — Натали улыбнулась ему и села на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, а затем протянула руку, — рада знакомству, Сириус. Оливия много писала о тебе и других ваших друзьях. —Правда? — Блэк немного рассмеялся, поглядывая на подругу и пожав руку ее матери, — взаимно, миссис Уилсон. —Ну, да! Как я о своих товарищах писать не могу? —Ремус тоже рассказывал о, как вы там назвались? Мародеры? — приблизился к ним Лайелл с сыном. —Они самые, пап. —Замечательно. Натали, а мальчик останется у вас? — мистер Люпин повернулся к маме Оливии. —Да. У нас пока свободна гостевая спальня. Будет жить там. Не против спать на большой кровати, Сириус? —Да я был бы не против даже на коврике в прихожей поспать. —Какой ты не привередливый, однако, — она посмеялась. —Удивительно, — закатила глаза Оливия, — больше всех выпендривается всё время. —Ложь и провокация, — протестовал Блэк. —Ладно, пойдемте, ребятки. Генри и Хоуп нас уже заждались, — немного хохотнув с маленькой «стычки», заявил Лайелл. Они все отправились на другую сторону вокзала, пройдя через барьер. Там их ожидали мама Ремуса и отец Оливии. Все вместе они пошли на стоянку к машинам, которые немного поражали Сириуса, ведь он никогда не ездил на маггловском транспорте. На парковке семья Люпинов попрощалась с семейством Уилсонов и Блэком, но они договорились встретиться завтра на ужине. Так начались каникулы.***
Утром 24 декабря в доме семьи Оливии уже во всю кипела жизнь. Девочка встала раньше обычного, а на каникулах она чаще всего просыпалась не раньше 12 часов дня. Она стала бегать по дому, помогая папе украшать его. Мама же уже во всю готовила завтрак и параллельно делала заготовки для ужина. Сириус проснулся последним. Уж слишком сладко ему спалось, несмотря на новое место. И он спал бы и дальше, если б Оливия не забежала в гостевую спальню. Она прыгнула к нему на кровать, из-за чего он тут же очнулся ото сна с полнейшим шоком. Его лицо вытянулось, брови взлетели вверх, глаза стали по пять копеек, а он сам пытался понять, где вообще находится от того, как резко его разбудили. —Уже полдень, соня! — воскликнула девочка, упираясь руками в кровать. —А… Что… — шестерёнки начали крутиться в голове Блэка, и он посмотрел на подругу, — тьфу на тебя, дурная. Я уж думал война началась. —Сам дурак. Все уже давно встали. К нам и Рем успел прийти, его родители пораньше подкинуть нам решили. А ты тут дрыхнул, как суслик. —Я-то суслик? Твой храп даже через стенку слышно. —Бе-бе-бе, — Оливия показала ему язык и встала с кровати, — одевайся. Мы гулять идем с Ремчиком. И мы это сделаем либо с тобой, либо без тебя. Девочка радостно поскакала прочь, оставив Сириуса осмыслять происходящее. Он потер кулачками глаза, что еще слипались ото сна. Поднявшись в сидячее положение, он осмотрелся вокруг. Комната была хорошая. Сириус даже сказал бы, что лучше, чем его комната в доме Блэков. Там всё выполнено в мрачных и темных тонах, будто вечные похороны в этом доме. Хотя это было не так далеко от правды, ведь атмосфера в семье Сириуса всегда напряженная: скандалы, холод со стороны всех родственников, радость почти никогда нельзя проявлять, если не считать тех моментов, когда на показ для гостей представлялась красивая картинка семьи. Улыбку матери он видел, лишь в сторону своего младшего брата, и то в те моменты, когда он делал что-то, что она считала нужным для него. Его брат всегда был более прогибаемым под родителей. Велся на всё, что они ему впаривали в голову. Сириус бесился с этого: с одной стороны, его раздражала подобная доверчивость и бесхарактерность брата, как он считал, а с другой стороны, ему было даже жаль его. Он временами хотел оградить младшего Блэка от поганых родственничков, но он понимал, что уже поздно. Мозги его брату, Регулусу, промыли, хоть тому даже 11 лет еще нет. Тот уже свято верил в превосходство чистой крови, и это тоже бесило Сириуса. Блэк потряс головой, отгоняя от себя дурацкие мысли о доме. Сейчас он находился не там, а в гостях у друзей. Это радовало. Сириус встал с кровати и подошел к своему раскрытому чемодану с вещами. Он стал раскидывать их в поисках какой-нибудь подходящей одежды. Его выбор остановился на свитере в расцветке его факультета и паре джинс. Он посчитал, что на улице в этом не будет уж слишком холодно. Однако он ошибался. Выйдя на улицу, поверх этого еще нацепив куртку и шарф, Сириусу было прохладно. Он потер ладони друг о друга, и в него тут же прилетел снежок. Снег попал ему за шиворот, и он скривился от холода. —Эй! Че это было? — он воскликнул, пытаясь стряхнуть с себя снег. —Мы играем в снежки! Ты водишь! — Оливия радостно крикнула ему, находясь в нескольких метрах. На ее щеках играл румянец от небольшого мороза. Ремус тем временем разработал стратегию: он решил прятаться возле забора и кустов, чтоб в него было сложнее попасть. —Что за маггловские игры! Я протестую, — буркнул Сириус. —Щас получишь у меня за маггловские игры! — Со стороны девочки в Блэка прилетел еще один снежок, но теперь прямо ему лицо. Он вытер ладошкой его и нахмурился. Не выдержав, он стал собирать руками снег, формируя шарик. Сириус кинул его в Оливию и попал ей в бок. Так началась битва.***
Уже вечером прибыли мистер и миссис Люпин. И тогда же дети пришли обратно в дом. Все в снегу, с краснющими щеками, но зато довольные. Переодевшись и сняв с себя верхнюю одежду, все уселись за праздничный ужин. Мама Оливии постаралась на славу: на столе стояли индейка, сосиски, салаты, рис и пудинг. Кроме того, было несколько видов напитков, начиная от чая и заканчивая разными соками. —Натали, да ты прямо повар! Очень вкусно, —говорил Лайелл, уплетая уже кусочек индейки и сосиски. —Благодарю, но я не одна трудилась. Генри мне помогал с салатами и сервировкой, — она улыбнулась и взяла мужа за руку. Дети тем временем ели и смотрели какую-то программу по телевизору. Сириус до этого дня никогда не видел телевизоров. В его доме их не было, ведь «эта маггловская чушь не к чему в имении чистокровных волшебников». Именно поэтому он таращился в этот ящик с экраном больше всех, не отводя от него взгляда ни на минуту. Ужин шел неспеша: все общались, делились какими-то историями, смеялись и вели себя, как одна большая семья. Чуть ближе к позднему вечеру отец семейства Уилсонов немного приглушил свет в обеденном зале, и благодаря этому стала ярче заметна большая елка: она стояла в дальнем углу на маленьком коврике; вокруг нее спиралью кружилась гирлянда, что горела разными цветами; от этого светились и игрушки на елке, а на верхушке виднелась золотая звездочка. Дети завороженно смотрели на нее, отвлекаясь от телевизора. В доме Уилсонов в канун Рождества царила уютная и радостная атмосфера. Под конец вечера все обменялись поздравлениями и запустили хлопушку. После этого семьи попрощались, ведь было уже поздно. Люпины простились со всеми и отправились к себе. Сириус и Оливия еще посидели у «телика» уже в пижамах, но ближе к полуночи миссис Уилсон отправила их спать, видя, что те смотрят полусонные на экран. На утро их ждали подарки под елкой. Оливия радостно вскрывала упаковку, под которой пряталась коллекционная книга с карточками ее любимых игроков в квиддич и их автографами. Она была в не себя от счастья. А Сириус же, когда заметил некий длинный подарок под елкой с этикеткой «для Сириуса», не мог поверить. Он смотрел на родителей подруги в недоумении. —Это мне? —Тебе, тебе. Санта принес, — пояснила мама Оливии, — открывай давай. Сириус развернул сначала упаковку, а затем открыл и саму коробку. Его глаза мгновенно округлились от увиденного. Оливия заглянула туда же и воскликнула: —Ух ты! Новейшая модель Нимбуса! Я такую на день рождения получила совой от родителей. —Спасибо… — не понимая, что еще сказать, поблагодарил Блэк. Эти последние полгода показали ему, что есть и другие семьи, что можно жить не только в строгости и холоде, что есть дети, которых любят родители. И это еще больше отдалило Сириуса от «великого и благородного рода Блэков». Летом он вернется в совсем чужой дом, в который и возвращаться то и не хотелось.