Willing/Желающий

      Северус был в ужасе от состояния, в котором находился Гарри, он был полностью искалечен. Синяки были очень серьезными, и их нанесли совсем недавно. Если кто-нибудь из этих идиотов причинил ему боль, он убъёт их. Шрамы, как он и подозревал, действительно были, но поблеклые. Они сошли бы в течение нескольких недель, но он не позволит своему Сабмиссиву разгуливать с ними. Душевных шрамов было достаточно, чтобы справиться с ними, без физических шрамов, которые постоянно напоминали бы ему об этом. Неудивительно, что Гарри никогда не испытывал границы их отношений. Другие сабы, которые у него были, поступали именно так, чтобы посмотреть, каким будет наказание. Он отбросил свои мысли; это было не о них и даже не о нем.              — Как это произошло? — спросил Северус, кладя сверток, который держал в руках, в раковину. Зелья, которые у него были, не помогали бы от синяков. Ему понадобилась бы мазь, чтобы избавиться от них, причем сильная. Те, что он принес, предназначались для удаления шрамов и восстановления тонуса в организме, ему нужно было что-то, что помогло бы набрать вес и дало ему питательные вещества, которых ему не хватало.              — Синяки? Я упал с лестницы снаружи, а потом какое-то странного вида существо сбило меня с ног. — честно ответил Гарри. Он не мог видеть так хорошо, как несколько минут назад. Как его способность менять внешность могла повлиять и на его зрение?              — Странно выглядящее существо? «Не мог бы ты уточнить?» — сухо спросил Северус.              — Огромное лицо, маленькое тело, большие руки, большие ступни, большие уши и зеленые глаза... — сказал Гарри.              — Ах, это, мистер Поттер, – домашний эльф, — криво усмехнулся Северус, без сомнения, Дамблдор приказал это, чтобы убедиться, что Гарри не уйдет с территории.              Гарри вздрогнул: «Пожалуйста, не называй меня так». его голос был несчастным. Для Гарри имя Поттер всегда сопровождалось болью, вот почему он так стремился оставить его позади. Северус знал его как Харрисона Блейка; тогда он был с ним. Другие Дома называли его другими именами; он никогда не придерживался одного и того же. Имена всегда были похожи на Гарри, Гарольда, Харри и, конечно, Харрисона, но фамилии он брал из воздуха.              — Это твое имя Гарри, тебе придется привыкнуть к нему. — сказал Северус, — Пойдем со мной. — Северус вышел из ванной, Гарри последовал за ним, он указал на свою спальню, прежде чем направиться в лабораторию. Найдя нужное ему зелье, он пошел в свою спальню.              — Ложись на кровать, — попросил Северус, открывая большую банку, которую держал в руке. Ставя ее на тумбочку, он заметил, что Гарри лег на спину. — Гарри, мне нужно нанести тебе на живот эту мазь; она заживит твои синяки. — Гарри немедленно перевернулся на другой бок, закрыв глаза и отвернувшись от Северуса, смотря в другой конец комнаты. Запах на простынях принадлежал исключительно Северусу. Он никогда не мог определить запах, хотя иногда от него пахло мятой. Должно быть, это как-то связано с зельями, но запах, который он почувствовал прямо сейчас, был абсолютно отвратительным. Гарри резко вдохнул, когда пасту нанесли ему на спину; она была равномерно распределена по поврежденной коже.              — Пахнет ужасно, — сказал Гарри.              Северус фыркнул: — Действительно. Давай посмотрим, будешь ли ты жаловаться через десять минут, когда исцелишься. — Если бы только было так легко избавиться от шрамов, он был бы очень счастливым человеком. К сожалению, нет, зелья нужно было наносить в воде, где оно лучше всего воздействовало на шрамы. Взглянув на часы, он понял, что ему нужно было бы нанести ее на пять минут, и нужно вытереть, прежде чем принимать ванну. Он не хотел знать, будет ли какая-нибудь плохая реакция на их смешение.              — Я уверен, что у тебя много вопросов, ты можешь задавать их, — сказал Северус. Когда он начал намазывать пасту на бедро Гарри, где был особенно черный синяк. Как только Гарри устроится, ему нужно будет привезти Поппи сюда для тщательного обследования.              — Зачем тебе волшебная палочка? — спросил Гарри, поворачивая лицо к Северусу, его зеленые глаза светились жизнью и любопытством. Они так отличались от глаз, которые Северус видел, войдя в ту комнату.              — Каждому нужна палочка, вот почему у тебя были проблемы с контролем своей магии. — сказал Северус, завинчивая крышку на зелье. Убирая его в ящик, лучше держать под рукой.              — Почему они ожидают, что я буду сражаться с Волан-де-Мортом? — спросил Гарри, его зеленые глаза потемнели от гнева из-за их предположений. Он просто не понимал этого, ему было семнадцать лет, и он ничего не знал о волшебном мире.              — Ах, — сказал Северус, он должен был ожидать, что этот вопрос возникнет сразу. По правде говоря, он не знал, как сказать Гарри, он не заслуживал того, чтобы его обременяли. Гарри, может быть, и семнадцать лет, но его рост был замедлен, не только с точки зрения роста, но и эмоционально и ментально. Он также был удивлен, что они просто не рассказали ему; в конце концов, казалось, что они не возражали обременять его рассказами о том, что он должен был победить Волан-де-Морта! Большинство из них идиоты, неудивительно, что Гарри решил угрожать им всем. — Перво-наперво, что ты знал о волшебном мире до того, как профессор Дамблдор нашел тебя?              — Ничего особенного, я помню, как великан катал меня на летающем мотоцикле, отвозил к Дамблдору, а гребаный дурак оставил меня на Тисовой Улице. — сказал Гарри сердито.              — Следи за языком, — строго сказал Северус, — Это все, что ты знал?              — Да, сэр, извините, сэр, — с раскаянием сказал Гарри.              — Как получилось, что ты это запомнил? — спросил пораженный Северус, ему тогда был год. Он ничего не мог вспомнить из того возраста, даже в семнадцать.              — Раньше я сидел в своем чулане и рисовал людей из своих снов. Одним из них был великан; другим – седобородый мужчина. Я понял, кто это был, в ту же секунду, как увидел его, очевидно, великан тоже был настоящим. — тихо сказал Гарри, его пальцы выводили невидимые узоры на черном постельном белье.              — Действительно, его зовут Рубеус Хагрид, он смотритель территории здесь, в Хогвартсе, на самом деле он наполовину великан. — сказал Северус. Заявление о чулане раньше шокировало бы его. К сожалению, он уже знал о зверствах, которым подвергся этот мальчик. Он был там, когда они допрашивали Вернона Дурсля под действием Веритасерума. Действие происходило на месте, поэтому он был там, чтобы наблюдать за действием сыворотки Правды. По правде говоря, никто бы не помог Вернону Дурслю, даже он сам, если бы у маггла была плохая реакция на Зелье. Они сидели в испуганном молчании, едва способные задавать вопросы. Взгляды, которыми наградили Дамблдора, убили бы его, если бы взгляды действительно могли убивать. Кто оставил ребенка на улице морозной ноябрьской ночью в одном лишь маленьком одеяльце? Оставляешь письмо, одно-единственное письмо, объясняющее, что произошло? Если бы он просто разбудил их, он бы знал, что Дурсли его не заберут. По мнению волшебного мира, Дамблдор не выполнил свой долг перед волшебником-сиротой. Он один мог предотвратить жестокое обращение с беззащитным ребенком. Его популярность резко упала; несколько родителей фактически забрали своих детей, отправив их в другую школу. По сей день он не совсем восстановил свою репутацию.              — Почему ты спросил, нужна ли мне палочка? — спросил Северус.              — Я никогда ею не пользовался, и моя магия работает отлично, — сказал Гарри, слегка пожимая плечами.              — Когда ты этого не скрывал, я полагаю? — многозначительно сказал Северус, он никогда не знал, что Гарри был волшебником, вот почему он никогда не использовал магию рядом с ним или против него.              — Да, сэр, — сказал Гарри, зная, что Северус все еще расстроен обманом. Пройдет некоторое время, прежде чем Гарри вернет доверие Северуса. Но он бы сделал это; он сделал бы все возможное, чтобы его Дом снова был счастлив с ним. Гарри никогда не получал похвал, когда рос, и сейчас он очень дорожил этим.              — Какую магию ты использовал? — с любопытством спросил Северус. — Время вышло, возвращайся в ванную, достань все из раковины и наполни ее. — Северус схватил еще несколько полотенец; ему нужно было тщательно смыть мазь со спины и ног Гарри.              Северус вошел в ванную и удовлетворенно кивнул, Гарри сделал именно так, как он просил. Он открыл краны в ванне, позволив теплой и холодной воде смешаться и наполнить ванну. Окунув тряпку для стирки в воду, найдя ее достаточно теплой, он повернул Гарри лицом к себе и начал снимать густую клейкую пасту.              — Я всего лишь немного колдовал, обычно для того, чтобы делать вещи невидимыми или заставлять метки исчезать. — сказал Гарри, его гордость смешивалась со стыдом. Он сделал то, что должен был, чтобы выжить, воруя еду, одежду и все, что мог, чтобы согреться в суровые зимы, выпавшие на долю Лондона. Бирки были электронными, их обычное удаление приводило к тому, что краска попадала повсюду.              Северусу не нужно было спрашивать, чтобы узнать, что Гарри делал со своей магией. Подумать только, все это время он был довольно богат, хранилища в Гринготтсе были набиты галеонами, которые ждали его возвращения. Жизнь не была добра к Гарри, и до сих пор не была, если посмотреть на это определенным образом. Его похитили от всего, что он знал, в странный новый мир с людьми, которых он ненавидел. Отжав салфетку, он быстро закончил снимать остатки. Надеюсь, он смог немного облегчить Гарри переход. — Хватит, я позабочусь о тебе, — сказал Северус, кладя салфетку в корзину.              Гарри улыбнулся, впервые за три недели он начал надеяться, что все наладится. Он всегда был счастлив с Северусом, и не только потому, что у него была крыша над головой. Его Дом всегда заботился о нем, и это было то, в чем он нуждался. Как и сейчас, он залечил свои синяки, уняв боль, которая была там с тех пор, как он получил травму. Он жаждал, чтобы о нем заботились, как человек, заблудившийся в пустыне, жаждет воды.              Северус перекрыл краны, прежде чем вылить два зелья в горячую воду. Позволил им раствориться в ней. —Внутри, — сказал Северус, у него было много дел до обеда; без сомнения, именно тогда они поймут, что что-то случилось. Учитывая, что он был тем, кто видел его последним, без сомнения, Дамблдор сразу же спустился бы к нему.              Гарри шагнул в воду, размышляя о зельях, но полностью доверяя своему Дому. Он никогда раньше не причинял ему вреда, поэтому не думал, что сделает это сейчас. Зелье придало воде фиолетово-синий оттенок. Вода была очень теплой, и Гарри не мог не расслабиться, снова погрузившись в нее. Он год не принимал ванну, только умывался дождевой водой.              — Ложись, — мягко сказал Северус, как только волосы Гарри намокли, он схватил шампунь и начал намыливать им сальные пряди Гарри. В его шампуне были ингредиенты, помогающие удалять жир; но это не помогало, когда он варил зелья каждый день. Он использовал заклинание распутывания волос, пока занимался этим. Клок волос, который он обнаружил у него на макушке, исчез. Подождав несколько минут, он протянул Гарри салфетку для лица, скребок и мыло, чтобы тот мог помыться.              — Ложись, — повторил Северус через несколько минут и, снимая пену с волос Гарри, уже почувствовал разницу. Он нанес очень щедрое количество кондиционера и повторил процедуру.              Северус взял Гарри за подбородок, глядя ему в лицо: «Ты не спал». это было утверждение, а не вопрос. Он засыпал в ванне; возможно, ему следует дать Гарри зелье сна без сновидений. Таким образом, он проспит весь день и ночь. Вернитесь к рутине, и он вернется к рутине. Для него больше не будет бессонных ночей. Гарри, если бы он показал это, испугался бы. Кто бы не стал, столкнувшись лицом к лицу с волшебниками и заперев их в комнате, когда они пытаются навязать ему свой образ мыслей.              — Всего на несколько часов во время обеда, а потом вечером. — сказал Гарри.              — Вставай, — сказал Северус, протягивая Гарри большое пушистое полотенце, которое почти дважды обернулось вокруг него. Он высушил волосы Гарри волшебным образом и передал пижаму, как только он вытерся. Однажды он уменьшил их, чтобы они попали по Гарри соответствующим образом, в подземельях стало холодно, отсюда и халат. — Иди, присаживайся; я принесу нам поесть.              — Я приготовлю, — немедленно сказал Гарри, он был хорош в кулинарии, всегда был таким. Это умение у него с детства. Он достаточно часто готовил для себя и Северуса.              — Не сегодня, — сказал Северус, — Мне кое-что пришлют с кухни.              Гарри просто кивнул, не споря с Северусом. Сидя на диване, наблюдая, как Северус идет на кухню. Он почти испытывал искушение прикусить его кожу, чтобы проверить, спит ли он. Все это казалось ему сюрреалистичным, к нему вернулся его Дом, и он убил бы любого, кто попытался бы забрать его. Он заметил, что Сев не ответил на его вопрос о Волан-де-Морте. Означало ли это то, во что, по их словам, Сев тоже верил? Он даже не усомнился, что имел в виду под своим шкафом.              — Винки? — позвал Северус, надеясь, что малышка трезва.              — Да, сэр? — спросила эльфийка, появляясь перед ним, ее слова не были невнятными, значит, ни она была в баре.              — Пожалуйста, два полных обеда, — сказал Северус без паузы.              — Да, сэр! — взволнованно ответила Винки.              Он терпеливо ждал, зная, что это не займет много времени, без сомнения, с полдюжины эльфов уже помогали ей. Всем им до смерти хотелось чем-нибудь заняться летом, поскольку у них не было учеников, за которыми можно было бы убирать или готовить. Несколько секунд спустя ему сунули поднос, на котором еды было больше, чем могли съесть два человека. Принимая это, он одобрительно кивнул Винки, которая улыбнулась ему, как будто он был лучшим человеком в мире. Северус озадаченно покачал головой, им было чрезвычайно легко угодить, Гарри тоже, что значительно подняло его настроение. Сделав глубокий вдох, он вернулся к просмотру, поставив еду на маленький квадратный столик, на котором лежали журналы по зельеварению.              — Эти зелья довольно неприятны на вкус, тем не менее ты должен их принять. — сказал Северус, чувствуя нежелание Гарри, и продолжил. — Одно из них – это средство для герметизации желудка; оно предотвратит тошноту, которая у вас обязательно будет, учитывая, что вы выглядите так, словно долгое время толком не ели. Следующая задача – дать тебе витамины и питательные вещества, которых не хватает твоему организму. Ты хочешь, чтобы я заботился о тебе, вот я и делаю это.              Гарри не мог с этим поспорить, поэтому быстро проглотил их, стараясь не пробовать на вкус. Северус быстро убрал пустые флаконы и, обхватив ладонями лицо Гарри, сказал: “Хороший мальчик”. Гарри растаял от прикосновения и похвалы, закрыв глаза, когда блаженство охватило его. Это почти стоило похищения’ чтобы снова оказаться в объятиях Северуса. Ему было тепло, уютно, он не испытывал боли и снова был счастлив. Прижавшись носом к Северусу, он зарылся ему в грудь. Почти свернулся калачиком, его ноги использовали бедро Северуса в качестве грелки для ног.              Северус откинулся назад, позволяя Гарри устроиться поудобнее, и провел своей длинной, мозолистой от зелий рукой по волосам Гарри. Он скучал по этому; Гарри так сильно жаждал утешения, что всегда лежал вот так, даже когда читал одну из своих книг по зельеварению или журналов. Чаще всего он засыпал, чего сейчас не мог допустить. Гарри нужно было поесть; после этого он мог спокойно поспать. — Сначала тебе нужно поесть, Гарри. — спокойно сказал Северус, подталкивая семнадцатилетнего парня. Гарри позаимствовал еще, прежде чем неохотно вылезти из теплого кокона груди Северуса. Ощущение биения сердца Северуса успокоило его почти так же быстро’ как прикосновение Северуса. Он был таким теплым, что совсем не помогало его сонному состоянию.              Когда Гарри отошел, его ступни соприкоснулись с рукой Северуса; он заметил, что ступни Гарри были довольно холодными. Недолго думая, он вызвал пару своих носков-тапочек, они были, что неудивительно, черными, но очень мягкими и пушистыми. Он надел их на Гарри и был рад, что ему не пришлось их еще и уменьшать. Гарри пришлось бы пользоваться своей одеждой в течение нескольких недель, нет смысла покупать ему одежду, когда он наберет вес. Хотя он мог купить ему носки, тапочки и туфли, но совершать две поездки просто не было смысла. Он ненавидел ходить по магазинам и избегал их, если мог.              Обычно Северус в Хогвартсе ел не на диване, а за обеденным столом в своей гостиной. Он был в слишком хорошем настроении, чтобы двигаться, плюс Гарри был измотан, поэтому они оставались там, где были. Он схватил две тарелки и протянул одну Гарри. Гарри открыл сэндвич с ветчиной, который показался ему достаточно простым. Также, вероятно, это было безопасно; они не знали, что он это съест. Его желудок сразу же скрутило, как только он проглотил кусочек, но это длилось недолго. Зелье, которое дал ему Северус, очевидно, сделало свое дело. Вскоре Гарри расправился с бутербродом с ветчиной, удивленно моргнув, когда его место занял другой.              — Съешь это, и тогда сможешь заказать десерт, — сказал Северус, запоздало подумав и протянул бокал с тыквенным соком. Ужин можно было считать поздним завтраком, поскольку для завтрака было немного позже, а для обеда слишком рано. Он мог попросить домашних эльфов приготовить ужин, и они бы его подали. Они не подвергали сомнению приказы; они следовали им буквально.              Гарри быстро выплюнул это обратно, скривив лицо: — Что это?              — Тыквенный сок, тебе не нравится? — поинтересовался Северус; казалось, все в Хогвартсе предпочитали его. В любом случае, это то, что предпочитало пить большинство студентов, Гарри протянул ему стакан, качая головой.              — Ты предпочитаешь кофе? — спросил Северус, Гарри почему-то всегда предпочитал кофе. Возможно, потому, что кофе был горячим, но в квартире он пил горячий шоколад, к которому Гарри так и не притронулся.              — Да, пожалуйста, — сказал Гарри, проглотив кусочек второго сэндвича с ветчиной. Передали большую кружку, и Гарри обхватил ее руками. Он сделал глоток, ожидая, что напиток все еще слишком горячий, но, к своему удивлению, обнаружил, что это именно то, что он любил пить.              Северус передал Гарри кусочек шоколадного Гато, ирония не ускользнула от него. Он был не из тех, кто ест десерты. Гарри ни разу не пробовал их за два года совместной жизни с ним. Возможно, печенье позже вечером, если он все еще голоден, но они никогда ничего не ели после основного приема пищи. Однажды в «голубой луне» Северусу захотелось что-нибудь съесть, он был неравнодушен к рождественскому бревну, которое они испекли на рождественский ужин. Гарри, к сожалению, нуждался во всей помощи, которую только мог получить. Он был полон решимости вернуть Гарри приемлемый вес, как только сможет.              — Завтра я собираюсь пригласить Медведьму, чтобы она осмотрела тебя, — сказал Северус, — Она очень милая, и это займет всего минуту, сканирование волшебное и позволит мне узнать, как ты и что тебе нужно. — его голос был решительным.              Гарри прикусил губу, но кивнул головой, снова доверяя своему Дому, он дорого заплатил за то, что не доверял ему раньше. Он не собирался делать это снова.              — Она не такая, как другие, и никогда бы не одобрила то, что они сделали. — Сказал Северус, забирая у Гарри пустую тарелку и чашку и ставя все обратно на поднос.              — Правда? — спросил Гарри, и его зеленые глаза наполнились настороженностью. Это был не тот вопрос, который он на самом деле хотел задать. Он хотел спросить, действительно ли Северус верит, что ему придется сражаться с Волан-де-Мортом, по правде говоря - он опасался ответа.              — Нет, я сказал им, что сентиментальность не принесет им никакой пользы. Что такие люди, как ты, всегда будут думать только о себе, а не о незнакомцах. — честно сказал Северус. — Даже если у нас ничего не получится, тебе не нужно бояться вернуться на улицу. В Гринготтсе тебя ждут деньги, это наш банк. Деньги заработаны твоей семьей, твоим отцом и бабушкой с дедушкой, это довольно значительная сумма. Ты чрезвычайно богат... ты можешь купить на это все, что захочешь, но самое необходимое я тебе достану. — Бросив на Гарри предупреждающий взгляд, чтобы он не спорил. Он заработал много денег, продавая зелья, вдобавок к наследству рода Принц, был очень богат, возможно, даже больше, чем Гарри.              — У меня есть деньги? — вытаращил глаза Гарри, в данный момент скорее изумленный, чем обиженный.              — Действительно, — сказал Северус, удивленный широко раскрытыми глазами Гарри.              — Почему они мне не сказали? — спросил Гарри, и его глаза снова потемнели, он хотел убить их всех. К черту угрозы, он на самом деле хотел выполнить свои угрозы и выпотрошить их.              — Я думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос, они не хотят, чтобы ты забрал их и сбежал, — просто сказал Северус.              — Я их ненавижу, — сказал Гарри, и его голос показывал, насколько серьезно он относился к этим словам.              — По общему признанию, многие из них мне самому не нравятся, — сказал Северус, — Теперь ложись, я закончу через минуту с зельем для тебя. — без сомнения, должен был начаться настоящий ад. Он предпочел бы, чтобы Гарри спал, когда разберется со всеми ними. Без сомнения, это будет, мягко говоря, взрывоопасно.              — Да, сэр, — сказал Гарри, устало зевая. Гарри прошел через комнату и с благодарностью зарылся в постель Северуса. Снова чувствуя себя в безопасности, окутанный ароматом Северуса. Он был рад оказаться дома, и где бы Северус ни был, он всегда будет дома. Он надеялся, что завтра узнает больше о Волан-де-Морте и о том, что произошло в комнате перед тем, как они спустились вниз. Это не могло быть чем-то тревожным, иначе его Дом сказал бы ему.              — Выпей это, — сказал Северус, ничего не сказав о том, что Гарри на его стороне, поскольку он не собирался пользоваться кроватью до позднего времени. К этому моменту Гарри уже лежал бы орлом на кровати, и он мог бы просто подвинуть его. Он слишком хорошо знал Гарри; тот не мог спокойно спать, если кто-то не был с ним рядом. Налив стакан воды из кувшина с холодной водой, стоявшего у его кровати, он протянул его Гарри, чтобы избавиться от привкуса, оставшегося во рту.              Присев на край кровати, он провел рукой по шелковистым прядям Гарри. Это было такое захватывающее занятие; Гарри это нравилось, что воодушевляло его еще больше. — Ты снова мой, и я никому не позволю причинить тебе боль, я обещаю. — поклялся он семнадцатилетнему парню, накачанному зельями. Гарри все понял правильно, взрыв возбуждения захлестнул семнадцатилетнего парня, когда он заявил, что Гарри принадлежит ему. Из этого, конечно, ничего не вышло, так как вскоре после этого он заснул. Чего Северус не знал, так это того, что именно его голос вызвал реакцию Гарри.              Несколько минут спустя, пока Северус просто наблюдал за спящим Гарри, наслаждаясь осознанием того, что его Сабмиссив был именно там, где он должен быть. В его постели, в его жизни, и связан с ним, а он с Гарри. Прошедший год был невыносим без него, причина, по которой он сбежал, значительно облегчила боль, которую он испытывал. Он был напуган и думал, что его поймали; он не нашел нового Дома и не устал от него. С другой стороны, его разозлило то, что Гарри не доверял ему и не знал, что он никогда бы не причинил ему вреда. Раздался отчаянный стук в его дверь, не в потайной ход, которым они с Гарри пользовались, а в его настоящую дверь. Сделав глубокий вдох, готовясь к предстоящему противостоянию, он поставил на комнату заглушающее и запер дверь заклинанием, которое он создал сам, чтобы не пускать своего отца-алкоголика в свою комнату летом перед его седьмым годом в Хогвартсе... того же возраста, что и его Сабмиссив сейчас.              Хорошо, что Северус здесь ни при чем.