На втором этаже подземного бара

      Сампо Коски казался умственно отсталым. Эгоистичным трусом. Легкомысленным шутом. Даже в глазах тех, кто знаком с ним долго и, можно сказать, близко, он выглядел именно так. Зачастую.       Гепард Ландау был редким исключением.       Он имел представление о том, что этот странный парень — тот ещё хитрец. А вот самому любителю понарушать закон было известно об упрямстве порой твердолобого командующего, вечно сидящего у него на хвосте.       Обоим нравились их игры в кошки-мышки. Они не говорили об этом, да и вряд ли скажут когда-нибудь. Просто были в курсе, точно знали, и это никогда не было тайной.       Потешно.       Темноволосый прохвост пользовался невероятной непонятливостью Гепарда. Быть умным — это вовремя притвориться тупым. Воистину.       И именно его глупые ходы постоянно сбивали благородного среброгривца со следа. Это раздражало последнего, но подогревало интерес, и с каждым новым шагом оба всё сильнее жаждали встречи. Гадали, как будет в этот раз и размышляли, что делать. Как поступить. Очень быстро это превратилось в зависимость, отрицаемую и одним, и вторым.       Сампо умело убегал благодаря своему истинному уму, а Гепард находил его, потому что был глуп. И тогда, после длительного разогрева, начиналось самое интересное.       Четыре дня погони в итоге привели Ландау к незнакомому бару в Подземье. (Спасибо Верховной Хранительнице Броне за то, что теперь можно свободно перемещаться между двумя уровнями города). Внутри парень обнаружил, что это не просто бар: на невысоких круглых сценках крутили задом волосатые мужики, обмазанные маслом, с торчащими из боксеров и стрингов купюрами, помятыми и жирными. На старом деревянном полу со скрипучими прогнившими половицами валялась только мелочь, и её то и дело подбирали гости. Народу было немного, но по́том пахло весьма сильно, а ещё дешёвым пойлом, смесью специй и табачным дымом. Гепард еле сдержался, чтобы не посмотреть на внушительные бугорки под тканью нижнего белья и не поморщиться от здешних ароматов, и под взглядами настоящих мужчин, следующих пути настоящей мужской дружбы, прошёл к стойке, где брезгливо покосился на шаткий табурет с довольно свежим зеленоватым плевком точно посередине и принял решение постоять, доставая рабочий планшет.       — Доброй ночи, Гепард Ландау, командующий, — парень показал бармену значок, а затем фото преступника, держа руку на расстоянии не менее половины метра, — Вам знаком этот человек?       Низкорослый мужичок в чёрной майке невозмутимо изучил лицо Сампо, а потом хмыкнул и помотал головой, глядя прямо в голубые глаза с нескрываемой насмешкой. Да, служащих с поверхности тут пока далеко не все признавали. А если быть точнее, то признавало меньшинство, что уже выбралось под тусклые лучи солнца.       Гепард немного приблизился и краем глаза оценил татуировки и шрамы на накаченных руках, а затем тихо и незаметно выудил тысячу кредитов и положил на стойку, пряча под рукой и не прерывая зрительного контакта:       — А так?       Да уж… Это небезызвестный прекрасный нахал заставлял светловолосого юношу поступать так, как он не поступил бы, наверное, никогда.       Бармен сам отвернулся, то есть посмотрел ниже для того, чтобы накрыть своей смуглой горячей ладонью бледную холодную руку командующего, ловко перехватить ровную, сложенную вдвое бумажку и указать большим пальцем в своё лево.       Гепард кивнул, надеясь, что его уши не покраснели, и он остался скрытным: в его штанах стало тесно от простого прикосновения, ведь секса не было уже месяца полтора. Обычно ежечасно, но на данный момент ежеминутно, а то и вовсе каждую секунду в его голову врывались воспоминания об одном придурке, и тогда хотелось отведать сервелата…       Среброгривец поспешил к уборным в дальнем углу и прошмыгнул в тесный коридорчик, а затем и в само необходимое помещение, довольно маленькое, с двумя писсуарами и кабинкой, которая оказалась занята. Внутри кто-то настойчиво нажимал на кнопку смыва и неразборчиво бубнил себе под нос всякие ругательства. «Попался!» — заликовал Ландау, подкрался и пнул несчастную дверцу настолько сильно, что та слетела с петель.       — Не двигаться! Руки поднять! Вы…! Задерживаетесь… — его голос постепенно стихал по мере того, как в голову приходило осознание, что перед ним вовсе не Сампо Коски, а молодой мальчишка, отчаянно пытавшийся смыть следы своей диареи.       — Какого хрена?! Ох… К-командующий, я не сломал его, клянусь! Вы же не арестуете меня?! — взмолился пьяный паренёк, прикрывая гениталии обеими руками.       — Н-нет. Кхм, разумеется нет. Я ошибся. Приношу свои извинения. Всего хорошего, — протараторил блондин, на пятках развернулся на сто восемьдесят градусов и поторопился убраться отсюда к чёртовой матери.       В коридорчике Ландау обнаружил узкую лестницу и стукнул себя по лбу. «Идиот!» — подумал он и направился на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки за раз.       Цель была так близка, но казалась такой далёкой… Однако, лишь до тех пор, пока ещё одна хрупкая дверь со скрипом и треском не распахнулась, а полные растерянной сосредоточенности и сдержанности голубые глаза не встретились с озорными зелёными.