небо.

      — А небо сегодня красивое, — говорит девушка, затянувшись сигаретой и свесив ноги с крыши здания. Это первый красочный закат после затяжной зимы. Она думает о том, что произошло с ней за это время, как круто поменялась её жизнь с последнего просмотренного заката на крыше этой самой двенадцатиэтажки. Впрочем, в рамках всей прожитой ею жизни, это было совсем немного. Рюджин всего лишь пережила ещё одну затяжную зиму, полную холода, как в квартире, даже под двумя пуховыми одеялами, так и в душе, даже под действием антидепрессантов.       Она не жаловалась — просто не умела. Переживала всё одна, переносила всю тяжесть этой жизни в своём ранимом сердце, так и потягивая одну за другой сигареты. И небо было серым, и любимый эрл грей потерял свой бергамотовый вкус, и сигареты не наполняли лёгкие дымом, только душу. Она вообще-то завязала ещё в сентябре, но по-другому зимой не согреешься, да и вообще она перешла на Мальборо с ментоловой кнопкой со старых дедушкинских прим. От неё как минимум теперь пахнет не только табаком, но и свежестью.       Потёртые рваные джинсы, забытые ещё в конце ноября, наконец нашли своё место, снова открывая вид на худые колени. У девушки проблемы с питанием, возможно это расстройство пищевого поведения, но она, честно говоря, не уверена. Просто есть не хочется, только курить. Она обещает себе бросить в этот раз точно. Как минимум до следующей зимы. Но пока ментоловый запах успокаивает, а значит смотреть на небо всё ещё можно без слёз.       Рю переводит взгляд на конверсы, которые заказала специально к весне, чтобы забыть уже про те чёрные ботинки на шнуровке на километровой платформе хотя бы до следующей зимы. Мысли о будущих холодах не дают покоя. Но сейчас только март, зачем об этом думать?       Почему же так больно вспоминать зиму? Рюджин не может дать точного ответа, но в своей голове выделила несколько аргументов. Ну, во-первых, этот снег всем видом раздражал — такой белоснежный и холодный, дарящий радость многим людям, когда внутри девушки чернеющая пустота; помести туда самую яркую звезду, и та померкнет перед этим мраком. Во-вторых, холод. Просто не унимающийся холод. И он был везде, он пронизывал до костей, оставляя покрываться инеем, заставляя синеть всеми частями тела, но так и не покидая, даже под горячим (читать как: кипятком) душем. В-третьих… а хуй знает, что там в-третьих, честно говоря. Можно придумать тысячу и одну причину ненавидеть зиму. Но дело не в ней. Ни в снеге, ни в шумных детях со двора, ни в душераздирающем холоде. Ведь всегда было, где согреться и было с кем. Девушка любила зиму, любила смотреть на первый снег восторженными глазами, любила обнимать, дарить тепло, действительно согревать и согреваться в холодные уютные деньки. Но больше некого, больше некем. Ведь этой зимой не стало её.       Девушка обещает себе бросить курить, это её последняя затяжка, сегодня и больше никогда. Ведь стало тепло, обычной джинсовки хватит, чтобы холод не пробрался под кожу, не заразил органы и дыхательные пути, не проник в кровь, гоняющую по венам; чтобы он не остудил сердце, не остановил жизнь. Больше не нужно быть согретой, а значит больше не нужен ментоловый дым, который она пускает в уже потемневшее ясное небо, усыпанное звёздами.       Рю ищет самую яркую звезду, высматривает её очень тщательно, надеется выловить где-то. Но не выходит. На всём бескрайнем небосклоне не находится той самой звезды, которая будет светить также ярко, которая согреет и обнимет лучами. Девушка усмехается, а чего она ожидала? Солнце ведь село, только оно согревает всю землю, дарит счастье, тепло, запускает лучи под кожу, освобождая от леденящей душу зимы. И хоть убей, но в темноте Солнца быть не может, его нет на чернеющем небе.       — Небо действительно красивое, — девушка затягивается, потирая носком испачкавшихся конверсов об холодеющий бетон, собираясь уходить.       — Также, как и ты, — сказала бы она когда-то.       Она затягивается в последний раз, заглядывая вдаль города огней, и выдыхает ментоловый дым, освобождая лёгкие от отравы. Она обязательно бросит курить, только затянется последний раз, и ещё один, и ещё. Она будет продолжать смотреть на небо, приходя к закату, докуривать последний раз каждый день до следующей зимы, но это только потому, что ей нравится запах свежести, ведь именно так она не забудет как пахла когда-то она.