Ты ведь вернёшься

Сегодняшний день начался обыкновенно и непримечательно. Опять Котецу — кузнецова сына, осыпают красочными ругательствами, опять он носится по крышам из красной черепицы, убегая от разъярённого кузнеца со шлейфом из длинных волнистых волос. Если поймают, определённо решат выпороть его как следует. Об этом говорит и взбешённый Хотару, тот самый догоняющий мальчика кузнец. Он кричит сорванцу вслед, вздёргивая в руках воображаемую розгу, и Котецу невольно потирает продолговатый синяк на пояснице, продолжая скакать от крыши к крыше. Пустое ведь занятие — вечно бегать у него не получится, всё равно вернётся назад, как только его одолеет голод, или на улице стемнеет. Но мальчик без боя не сдаётся, характер не позволяет. Проходит ещё пара минут такой беготни, и Хотару сдаётся. Оседает на землю и тяжко хрипит. Сложно тягаться с гиперактивным проворным ребёнком, но он хорошо держался. Котецу задорно хохочет, кривляет своего наставника и спрыгивает с крыши, ведь главный злодей выведен из строя, а это значит, что никто больше не будет препятствовать побегу. Ну, он так думает, по крайней мере, пока сзади кто-то не хватает его за ворот ободранной жилетки и тянет на себя. Ткань больно врезается в шею, заставляя убегающего кашлять. Схвативший его кузнец сочувственно морщится, но жилетку из руки не выпускает. Котецу буквально повисает на собственной одежде, барахтаясь в воздухе и вырываясь на свободу, пока Хотару подтягивается к нему. — Одни хлопоты с ним, да, Хаганезука-сан? — за спиной льётся мягкий голос Козо, и мальчишка на секунду успокаивается. — Да будь он неладен! Вырвать бы ему его острый язык, и дело с концом! — выплёвывает ему в ответ Хотару с тяжёлой отдышкой. Котецу пугливо поджимает под себя ноги, когда кузнец подходит ближе. Нежная хватка Канамори сменяется сильным и свирепым хватом наставника. Словно прокажённого щенка, Хаганезука тащит ребёнка восвояси, а кулаки так и чешутся всыпать ему за непослушание. — Вы там помягче с ним. — с полупрозрачной надеждой кричит ему вслед Козо, но Котецу уже ни на что не надеется. Этого тирана по имени Хотару Хаганезука не берут ни надежды, ни хитрости, ни даже молитвы, а мальчик пробовал и это. Всё равно не уйти ему целёхоньким от наказания. Даже слёзы непрошенно выступают наружу от предстоящей порки. Эх, ну что же, не впервой! Мальчика забрасывают в тёмную затхлую комнату, что раньше была кладовой. Рядом шлёпает плётка, отбивая краску с крашеного пола. Беглец весь дрожит, ведь каждый раз как первый, к этому нельзя привыкнуть. Хлыст из молодой веточки берёзы взмывает вверх, громко рассекая воздух, но застывает у ребёнка над головой. В дом кузнеца врывается тот самый Козо, ангел-спаситель для Котецу, развахивает каким-то конвертом в руке и утверждает, что у него есть важная информация, о которой он напрочь забыл рассказать. Хотару медлит, гадая, что же это за неотложные вести, важнее столь приятной процедуры для него и не совсем приятной для мальчишки. — Что!? Этот болван опять сломал мой меч? А впрочем неудивительно, его бошка годится только на то, чтобы гвозди забивать! — Хаганезука сжимает в руке конверт с письмом грозно рычит и бесится, наворачивая круги по залу, а из кладовой любопытно зыркает временно избежавший наказания Котецу. — А ты чего, со мной? Тот растяпа Иноске совершенно не умеет беречь своё оружие! — заключает Хотару, не дав толком объясниться своему приятелю. — Нет-нет! Вернее, это тоже... Но запрос пришёл и от столпа тумана. — Канамори застенчиво хихикает, наматывая локон тонких чёрных волос на палец. Ишь ты! Коваль он среднячковый, а уже честь имеет обслуживать столпа! Его женственные повадки иногда бесят Хотару. Он закатывает глаза и возвращается к мальчишке. Того передёргивает, когда наставник хватает розгу, но Козо снова встаёт между ними, отсрочивая неизбежное. — Погоди, Хаганезука-сан! Может возьмём парнишку с собой? Пусть развеется. Там и хулиганить будет некогда. Куда лучше, чем безвылазно сидеть в деревне. Оттого он и проказничает, заняться-то нечем. — Канамори тараторит на одном дыхании, искоса поглядывая на забившегося в угол ребёнка. У кузнеца каждый раз сердце кровью обливается, когда Хотару его наказывает. Котецу рано остался один и отбился от рук, но это ведь не его вина. Парнишке и так нелегко живётся, особенно после смерти отца. — Ла-адно, — лениво тянет Хаганезука. — Подбирай сопли, и выдвигаемся! — кивает он уже своему подопечному и тоже бредёт подготавливаться. Страшный человек, особенно в гневе. А если долго копаться, то можно разозлить его ещё сильнее, поэтому Котецу живо собирает свои небогатые пожитки и выдвигается из деревни вместе с двумя другими кузнецами. Он никогда не был за пределами кузнечного поселения, а потому, кажется, что его удивляет всё. «Это у него от мамы...» — невольно вспоминает Козо, умиляясь с любопытного ребёнка, который носится туда-сюда от куста к дереву, от камня к речке. Подумаешь, не умеет со взрослыми разговаривать! Зато он растёт милым любознательным юношей. Или же в глазах Канамори он такой, кто знает. Для Хаганезуки слово «милый» к мелкому сорванцу никаким местом не лепится.

***

Практически в конце своего пути кузнецы решают сделать привал. Рассчитывали дойти к поместью Бабочки, где сейчас отдыхал Иноске Хашибира, до темноты, но если б не бесконечные ссоры Хотару и Котецу, возможно, у них бы и получилось. Сейчас бы спали в тёплой постели дома у столпа насекомого, а не на твёрдой холодной земле. Хорошо ещё, что дождей на ближайшие дни не предвидится, иначе влипли бы по самые уши, причём буквально. Это не столица, дорог здесь нет, только грунтовые горные тропки — немного влаги, и путь превращается в ад. — Пора на боковую. Завтра много работы. — заключает Канамори и самозабвенно потягивается на ковре серой травы. — А что за работа? — к нему подползает Котецу. Во рту у него зелёный пшеничный колос на тонком стебельке. Ветер качает его из стороны в сторону и создаёт волны на поле, где сотни таких же колосьев. — Сначала нам нужно добраться к поместью госпожи Кочо и доставить клинки Иноске, затем заглянуть к старому приятелю Урокодаки, чтобы Хаганезука-сан передал меч его ученику Танджиро. Я слышал, тот как раз тренируется на горе Сагири. — Козо увлечённо загибает пальцы, а мальчик внимательно следит за движениями его рук. Молочную нежную кожу на запястьях украшают мелкие рубцы и шрамы, на левом мизинце свежий ожог, правый безымянный обмотан пластырем, а на большом пальце той же руки небрежно сорван ноготь. — Третий же меч мне нужно доставить прямиком в резиденцию господина Токито. — А кто такой этот Токито? — перебивает его мальчишка, оторвавшись от разглядывания изъянов чужих рук. — Заносчивый сопляк вроде тебя, пользующийся своими властью и положением как ему вздумается! — в разговор вклинивается Хотару, крича через плечо напарника. Он тоже укладывается рядом, чтобы отдохнуть и набраться сил. — Иными словами, туманный столп! — выбрасывает он с особым пренебрежением и переворачивается на другой бок, показывая спутникам свою спину. Канамори ничего не говорит, добавляя лишь робкое «мгм», и тоже заваливается спать. Котецу заводит руки под голову и смотрит вдаль, на усыпанное звёздной пылью небо. «Круто, наверное, быть кузнецом для столпа!» — думает ребёнок про себя и гадает, какой же он всё-таки, этот Токито. Хаганезука говорит, они похожи, но сказать честно, для этого человека все плохие. В процессе всяческих мыслей мальчик быстро засыпает и просыпается с первыми лучами солнца. Кузнецы посещают поместье Бабочки, служащий госпиталем для раненых мечников, Котецу знакомится с Иноске, не обходится и без ссор молодого истребителя с Хаганезукой, так как Хашибира тоже не промах, любит поязвить лишний раз. Мальчик на удивление в устную драку не вступает. Жмётся в проёме раздвижных дверей и молчит. Думает о чём-то, томно и внимательно. — А можно я доставлю меч столпу? — внезапно интересуется мальчишка у Козо, когда кузнецы собираются выдвигаться к следующему пункту назначения. Хотару брезгливо фыркает. Ясное дело, что тот скажет. «Бестолочь, куда тебе браться за такое важное дело!» Но Канамори будто предвещает его слова и закрывает рот приятеля ладонью. Хаганезука таращиться на неё, как кот на мяту, и проглатывает возражения вместе с набранным воздухом. — А что? Пусть мальчик попробует. — кузнец мягко улыбается и треплет ребёнка по торчащим волосам. — Но ты должен понимать, что это очень ответственное дело. Не подведёшь меня? — Канамори обращается уже к самому Котецу, и тот восторженно подпрыгивает на месте. — Не подведу! Я справлюсь! Можно? Можно? — мальчик скачет вокруг кузнеца, и Козо поверженно вздыхает. — Хорошо, но учти, что столпы в некотором роде... Эм... Большинство из них... Ну... Понимаешь... — Двинутые кретины! — снова вставляет своё слово Хотару, и его приятель молча соглашается, не найдя слов получше. — Не впервой! — твёрдо чеканит Котецу и тушуется, когда Хаганезука утробно рычит на его очередную колкость и сжимает увесистый кулак до треска. Понял, что речь про него.

***

Козо не может отправить маленького мальчика к столпу просто так, а потому договаривается со своим знакомым сокрытелем Гото. Тот должен будет отвести юношу к резиденции истребителя, а затем вернуть его в целости и сохранности назад. Путь будет составлять два дня туда, и столько же назад, это если без приключений и изменений погоды. Даже с учётом сопровождающего, Канамори всё же немного волнуется за Котецу как за родного сына. Ему поручают серьёзное задание. Стоит ли сваливать столько ответственности на маленького ребёнка? — Ну, я пошёл. — Котецу не успевает переступить порог поместья Бабочки, как его останавливают. Козо бережно берёт его за плечи, смотрит несколько минут в широкие чёрные глаза и молчит. Хлопает мальчика по плечам, желает удачи и отправляет с Гото в путь. Два дня пролетают почти незаметно. Гото не слишком общителен, но даже такого человека, как он, Котецу удаётся разговорить. Прирождённая харизма в купе с детским очарованием сражают сокрытеля наповал. За одним из таких разговоров, путники не замечают, как добираются к месту назначения. Перед ними вырастает массивный особняк с двумя этажами, просторным двором и садом. Гото скромно стучит по бумажным сёдзи. Обрамление дверей покрыто крашеным чёрным деревом, как и все стены особняка в целом. Приставленный ко входу сокрытель, которого смело можно звать дворецким, впускает гостей внутрь. Убранство поместья на удивление не слишком шикарное и, можно даже сказать, минималистичное. Скромно, но со вкусом! В центре располагается тёмно-серый кожаный диван с едва уловимым бирюзовым оттенком. Напротив — такого же цвета кресло. Стол более традиционный, низкий. На нём свечи и две фотографии в резных рамках. На одной длинноволосый ребёнок со сдержанной улыбкой и зелёными глазами. На другой — он же, но теперь предположительно с родителями и... Братом? Копии друг друга держатся за руки и широко улыбаются. Котецу с трудом отрывается от фотографии близнецов, как от диковинки, и садится на диван по настоянию «дворецкого», ожидая заказчика меча. В руках мальчик крепко сжимает продолговатый тканевый сверток — катану от Канамори, которую и должен доставить столпу. Пока он ждёт, глаза продолжают осматриваться вокруг. Две массивные деревянные лестницы по бокам ведут на второй этаж. На одной из них появляется фигура во всём чёрном. Длинные рукава и подол хакама клубятся из-за хотьбы. По плечам и спине разливаются тёмные локоны. Бирюзовые кончики слегка подпрыгивают с каждой ступенькой, а густая чёлка спадает на глаза. Вид у представшего перед гостями столпа недовольный, а потому Гото решает смыться как можно быстрее, чтобы случаем не нарваться на проблемы. Столпы такие непредсказуемые! — Э-э, извините за беспокойство! Меня послали к вам, чтобы доставить меч. — Котецу подрывается с дивана и напрягает все извилины своего мозга, восстанавливая в памяти уважительную речь и манеры. Вдруг он вспоминает, что при встрече нужно поклониться и запоздало наклоняется вперёд. Столп, который только что был на лестнице, в следующее мгновение уже стоит в упор к сыну кузнеца, рассматривая глупую глиняную маску. Словно фарфоровая кукла, мечник неподвижен. Не слышно даже его дыхания. Котецу постепенно теряет самообладание и неловко переминается с ноги на ногу. Пристальный взгляд смущает его. Ещё никогда мальчик не ощущал такого напряжения. Если на него смотрел Хаганезука, то там всё было понятно. Яростные глаза этого тирана ясно говорили о том, что тот собирается сделать, но когда на него смотрит столп тумана, ребёнок не представляет, что от него можно ожидать. Они стоят так её пару минут, пока загадочный мечник не делает попытку забрать свою новую катану у маленького гостя. Тот невольно сжимает в руках свёрток посильнее, пока до него не доходит, что меч лучше отдать заказчику, а столп — это он и есть. Токито разворачивает ткань и берется за рукоять. Лезвие окрашивается в изысканный лазурный цвет. Лучи солнца, просачиваясь из распахнутых окон, преломляются на искусной позолоченной гарде с переплетёнными вместе прямоугольниками. Символы «Истреблять демонов» величественно отражают свет и бьют им по глазам. Несмотря на это, оба засматриваются на данную красоту, забывая обо всём вокруг. — Канамори-сан куёт знатные мечи, правда? — первое, что заявляет столп, рассмотрев безупречную поверхность катаны как следует. — А... Ага. — соглашается Котецу, нервно сглатывая. Мечник заинтересованно оглядывает его снова и вскидывает кверху одну бровь. — Как тебя зовут? — Токито оставляет меч на столе, усаживаясь в кресло. – К-коте... — запинается мальчик, но тут же берёт себя в руки. Надо ж было расклеиться при виде важной фигуры! Столп он, ну и что с того? — Я Котецу. — резво чеканит ребёнок в маске, вызывая на лице истребителя улыбку. — Котецу. — повторяет столп, будто уточняя у самого себя. Он подзывает к себе «дворецкого» и довольно долго что-то шепчет тому на ухо, словно даёт чёткие инструкции. Сокрытель удаляется, не забыв одарить хозяина низким поклоном. — Муичиро. — произносит столп после долгой паузы, и мальчик не сразу понимает, что тот называет своё имя. Воздух вдруг становится не столь душным, как раньше. Не такой уж и грозный этот Токито. Просто... Странноватый. Сокрытель возвращается с целой группой людей в защитных чёрно-белых костюмах. Стол сервируется за секунды. Рамки с фотографиями Муичиро убирает сам, отставляя их на подоконник около лестницы. Не доверяет он никому свои драгоценные воспоминания. — Не желаешь чаю? Наверное, утомился с дороги? — предлагает столп, и мальчик не отказывается. Токито гонит всех проч и самостоятельно наливает ароматный травяной отвар из глиняного расписного чайника с золотой каймой, затем достаёт из набора колбочек, принесённых сокрытелями, маленькую склянку с чем-то непонятным и добавляет в одну из кружек. Чай, верно, дорогой, зелёный. По залу распространяется приятный аромат. Ножки стола чуть ли не трещат от изобилия закусок и сладостей на нём. Котецу надоедает быть скромнягой, и теперь он жадно уничтожает вкуснейшее пирожное в его тарелке, и Муичиро, кажется, ничуть не возмущён отсутствием манер у гостя. Он просто смотрит на довольного ребёнка, наслаждаясь его лицом без маски. Кузнецам не положено снимать защиту при посторонних, но не есть же теперь в ней? Закончив пить чай, Токито отставляет кружку в салатовое блюдце и закидывает ногу на ногу. Котецу всё ещё ощущает на себе взгляд зелёных глаз и неловко поджимает плечи. Этот парень вообще знает, что пялиться на людей невежливо? — Благодарю вас за угощение! — кланяется ребёнок снова и собирается уходить. И зачем только вызвался на это гиблое дело? Кузнецы ведь его предупреждали. Это всё неубиваемое детское любопытство, которое частенько играет с мальчишкой злую шутку. Внутри себя Котецу внезапно чувствует некие изменения и хватается за живот. В том месте болезненно крутит и бурлит. — Уже уходишь? Ты уверен? — спрашивает Токито с уже привычным спокойным лицом и, кажется, сдерживает улыбку. А может, просто показалось, с чего бы ему сейчас улыбаться? — На самом деле я бы сходил в туалет перед уходом. — неловко ломается Котецу, краснея на глазах. — О, конечно! Пойдём за мной. Столп проводит гостя по недлинному коридору в ванную комнату, и ребёнок сразу подмечает, что здесь довольно чисто и по-домашнему уютно. Оранжевая деревянная обивка, будто в сауне, и пол из европейской белёсой плитки. Живот крутит пуще прежнего, и Котецу еле успевает избежать катастрофы. От боли он сгибается пополам, судорожно хватается за живот и сдержанно хныкает. Стиснутые зубы скрипят от напряжения. Боль утихает не сразу. Минут десять мальчик возится с внезапно возникшей проблемой и всё-таки выходит обратно в зал. — Котецу, в чём дело? Ты весь красный. С тобой точно всё хорошо? — столп обеспокоенно подбегает к гостю, хватая его за руку, а тому приходится отнекиваться. Сильно врать не хочется, так что мальчик говорит прямо. — Я правда плохо себя чувствую сейчас, но это пройдёт. — Котецу успокаивает сам себя, а нутром в это же время ощущает новый подступающий позыв. Мальчик успевает лишь ойкнуть, как вдруг снова несётся по коридору в туалет. Ужасная боль повторяется, выбивая из глаз слезинки. Возня продолжается почти столько же, сколько и в первый раз. Ребёнок успевает лишь открыть дверь и сделать шаг из ванной, как на пути у него встаёт столп. — По звукам ты не очень-то здоров, да и выглядишь измучанным. — Муичиро, на лице которого будто что-то изменилось, кладёт руку на плечо ссутулившегося гостя, и тот сразу ощущает тяжесть с усталостью. «Он что всё это время подслушивал!?» — Котецу бунтует внутри себя и закрывает лицо ладонью. Маска осталась на низеньком столе, где они ещё недавно обедали. — Мне правда уже пора, — бормочет мальчик, ощущая, как длинные пальцы сжимаются на его плече сильнее. Он сдавленно мычит, когда становится слишком больно, и столп одёргивает руку. — Просто иди за мной. — требовательно просит Токито, растеряв всё своё терпение. Мальчик вспоминает, что тот является важным членом корпуса, понимание иерархии давит на него сверху и заставляет подчиниться. Опустив от стыда голову, Котецу послушно перебирает ногами, а столп легонько подталкивает его в спину. Они довольно долго и неспешно бредут по поместью. Интерьер практически не меняется, вокруг привычная отделка из дерева, местами пол покрыт татами, по коридору встречаются европейские тумбочки, шкафы, секретеры, кажется, они пустуют и стоят здесь только ради заполнения лишнего пространства. Вскоре мальчик и истребитель оказываются в небольшой захламлённой комнате с приглушённым жёлтым светом. Здесь установлены западные нововведения — белая широкая ванна с плоским дном, такой же навороченный туалет, рядом, как ни странно, зачем-то располагается кровать с резным изголовьем, около неё тумбочка с множеством ящиков и полок, а возле выхода стоит медицинская низкая койка. — Ложись сюда. Лицом к стене. — на неё Муичиро и указывает, запирая для чего-то дверь на ключ. Котецу напрягается, но не перечит. Укладывается на белую простынь левым боком, стараясь не злить мечника. Возможно, это уже вошло в привычку из-за воспитания Хаганезуки, но такое повиновение играет столпу на руку и не может его не радовать. «Такой смиренный и податливый». Мальчик пугливо поджимает колени к груди и старается не дышать. Он слышит, как Токито достаёт что-то из тумбы, включает воду в ванной, возится с какими-то железками, или вроде того, и подвигает к койке что-то скрипучее и высокое. Котецу с ужасом таращится на металлическую лапу через своё плечо и нервно сглатывает. На ней подвешен прозрачный пакет с чем-то жидким, от пакета ведёт резиновая трубка. — Кажется, я опять накосячил. Нужно промыть желудок, после этого тебе станет легче. Иначе никак. — поясняет столп, усаживаясь рядом. Он гладит напуганного ребёнка по бедру, скользит под подол красной накидки и требовательно оттягивает пояс штанов. — Снимай. Не мне же тебя раздевать? Внутри у Котецу всё переворачивается. Он старается не смотреть в сторону истребителя и ни о чём не думать. Получается плохо. Тело сковывает ледянящий ужас. Пальцы не слушаются, жадно впиваются в резинку штанов, но предательски соскальзывают. После трёх таких неудачных попыток чёрная ткань всё же сползает вниз. Щёки воспламеняются в сильнейщем стыде, и мальчик крепко-крепко смыкает веки. Чужая рука снова принимается ходить по бедру, щупая и слегка оттягивая безупречно гладкую детскую кожу, местами окрашенная продолговатыми синяками, которая очень скоро покрывается мелкими мурашками. Котецу чувствует, как к его входу приставляют что-то холодное, и в очередной раз вздрагивает. Смазанный маслом пластиковый наконечник не сразу, но проскальзывает внутрь, преодолевая сопротивление сильно сомкнутых мышц. Создаётся неприятное, но терпимое ощущение наполненности, когда по трубке стремительно начинает течь прохладная вода, заполняя мальчика изнутри. Его слегка подташнивает, а колени сводит от смущения. Воды становится слишком много, Котецу буквально слышит, как она с булькаюшими звуками разливается по желудку и просится наружу. Мышцы сильнее обхватывают наконечник клизмы. Мальчик жалобно стонет, хватаясь за голову, а столп закусывает губу. — Потерпи. — заботливо шепчет он ребёнку на ухо, отчего тому становится ещё более жутко. Время тянется невыносимо долго. Каждая секунда даётся кузнецу с трудом. Он сжимается всем телом и затвердевает как камень. Почувствовав, как наконечник выскальзывает из его прохода, Котецу сдавленно выдыхает. — За один раз организм не очистить, — заявляет Токито, намекая на повтор. — Но мы можем сыграть в игру. — растянув губы в глуповатой фальшивой улыбке, он помогает мальчику встать, придерживая его за предплечья. Этот мрачный тип задумал что-то неладное. Можно было догадаться до этого сразу, но Котецу привык читать людей по глазам, а у длинноволосого мерзавца глаза пустые, глядящие в никуда. По ним нельзя сказать ровным счётом ничего, потому ребёнок и не заметил подвоха сразу. — Продержишься десять секунд, и я больше не буду тебя мучать. — Муичиро оглашает условия «игры» и усаживает гостя в ванну. Ребёнок садится на корточки, сокращается едва ли не до потери пульса и часто шмыгает носом. Из живота доносятся звуки умирающего кита, и парнишку бросает то в жар, то в холод — до такой степени стыдно. — Один, два, — считает столп, и Котецу сосредотачивается. — Три, четыре, — ноги начинают отекать. Внутри всё бурлит и возмущается. На секунду кузнецу кажется, что ему поставили вполне выполнимую задачу, пока низ живота не скручивает в спазме. — Пять, шесть, — Токито считает медленно, дразнит и испытывает. Мальчик чувствует, как пара капель просачивается наружу и щекочет кожу. Ногти рук впиваются в гладкую поверхность ванны, скользят и елозят в истерике по белому поддону. — Семь, во... — Муичиро запинается и вновь закусывает губу, препятствуя растяжению улыбки на своём лице. Из Котецу вырывается всё нутро вместе с водой и отвратительными звуками. От боли хочется лезть на стену, или, в его случае, борт ванны. Кажется, что мальчика сейчас вывернет наизнанку. Он обречённо косится на столпа, сидящего на краю койки, и молит пощады влажными глазами. — Ну что ж, ты проиграл. — мечник шлёпает ладонями по коленям и встаёт. Включает душ, подготавливает гостя и ванну к повтору и просит того снова занять койку. Котецу ничего больше не соображает, а лишь повинуется голосу истребителя, который будто звучит в голове, отдаваясь эхом в висках. Ему приходится переживать круг ада снова, корчиться от боли и безнадёжно обнимать бортик ванной. Цифры, которые он слышит, теряют свой смысл, преврыщаясь в набор пустых звуков. Каждая новая процедура проходит болезненнее прошлой, кажется, что это никогда не кончится. На пятый раз Муичиро уже не считает. Котецу смотрит полуоткрытыми глазами на разводы под ним. Мутновато-серые, полупрозрачные. Мальчик вылизан дочиста, ничего больше не осталось. Столп снова промывает ванну и своего гостя, который податливо обмякает в его руках, давно позабыв о стеснении. У того не остаётся больше выбора и сил. С нежной темноватой кожи никак не сходят мурашки. Ребёнок значительно замёрз. Его подхватывают на руки и вытаскивают из ванной, только теперь он не чувствует твёрдой поверхности койки. Обессиленное тело кутают в простынь, и мальчика передёргивает, едва он чует приятное тепло.

***

Котецу не терял сознание, но, не смотря на это, не помнил, что происходило с ним дальше. Ощутив обширную перьевую подушку под головой, мальчик моментально засопел и пришёл в себя ближе к вечеру.

***

Нехотя разодрав глаза, юный кузнец бегает ими по комнате, в которой теперь очутился. От чуждых стен, обитых чёрным деревом, белого потолка и однотипного интерьера уже тошнит. Незнакомая обстановка заставляет его опомниться. Хочется тотчас вскочить на ноги и выкрикнуть «Что происходит!?», но ватные конечности не слушаются. Двигаться не хочется вовсе. Звук открывающейся двери всё же заставляет ребёнка повернуть голову. В проходе появляется тот самый Токито. Из коридора в полумрак спальни просачивается мягкий персиковый свет и стелется по поджарым юношеским плечам. Фигура в мешковатой форме медлит, стоит некоторое время в проходе, затем всё же заходит и осторожно усаживается рядом. — Как ты? — спрашивает столп сиплым полушёпотом, стараясь нащупать под толстым одеялом руку мальчика. — Вы теперь убьёте меня, да? — тихо бормочет юный кузнец, будто присмерти. — Ч-чего? — Муичиро подпрыгивает на месте, выпучив глаза от удивления. — Обычно маньяки-извращенцы убивают свою жертву, если она видела их лицо. Вы только предупредите Канамори-сана о моей смерти, пожалуйста. А, хотя, нет, не заставляйте его волноваться. — мечник роняет челюсть на паркет от данного заявления ребёнка и не знает с чего начать. Котецу говорит поистине безумные вещи, и столп даже невольно тянет ладонь, чтобы проверить его лоб на наличие жара. — Да я просто слабительное с ароматизатором перепутал! — столп подскакивает с кровати и нервно оправдывается. Такого он точно не ожидал услышать от своего гостя. — Чёрт, эти склянки такие одинаковые! — мечник озадаченно скатывается на пол, облокотившись спиной о кровать. Выводы мальчика о нем застигают его врасплох. Истебителю остаётся только с ужасом гадать, о чём думал ребёнок во время всей той процедуры, что произошла ранее. — Я хоть и маленький, но не глупый. Вы добавили «ароматизатор» только мне, а значит это было намеренно. — к Котецу постепенно возвращаются силы, и он говорит уже громче. — У меня аллергия на имбирь в его составе. — заявляет столп, наигранно хихикая. Мальчик наконец поднимается и занимает сидячее положение, не убирая с себя одеяла. Длинноволосый парень жалобно смотрит на него снизу вверх. Его брови бьются в истерике, а сам он краснеет, как октябрьское солнце. Кузнец уже хочет ему поверить, но вспоминает ещё кое что. — Тогда откуда всё оборудование и специальная комната? И зачем вы закрыли дверь на ключ? — Закрыл, чтобы сокрытели нам не помешали. Тебе бы понравилось светить задом, пока они хотят вокруг туда-сюда? — Муичиро продолжает очищать своё доброе имя, практически не думая над ответом. Не похоже, что он придумывает отмазки находу. — А что насчёт оборудования... Не так давно у меня гостила Кочо, вот от неё штуки всякие и остались. А комната та вообще раньше ванной была, но потом я решил заставить её ненужной мебелью и превратил в кладовую. Зачем мне две ванные комнаты!? — последнюю фразу столп выбрасывает с излишней иронией, заставляя Котецу немного посмеяться. Оба замолкают, внимательно глядя друг на друга. За окном уже совсем темно. Интересно, Канамори сильно будет волноваться, если мальчик немного задержится? Котецу делает попытку встать, но замечает подозрительное чувство в штанах, вернее сказать, штанов-то и нет. Он вопросительно водит глазами по спальне, и мечник, кажется, понимает его без слов. Приносит заботливо сложенный свёрток из другого конца комнаты. Откуда именно, ребёнок не видит, здесь слишком темно, так, что различить черты лица собеседника сложно, не говоря уже обо всём остальном. Токито виновато морщится и помогает кузнецу одеться, неожиданно для себя подмечая в голове, что охотно бы повторил всё это. — Прости, что не объяснил сразу. Я уже отвык от разговора с людьми. — столп чешет тёмную макушку и машинально поправляет жёлтый бант у ребёнка на одежде. — А как же сокрытели? — спрашивает Котецу, сонно протирая глаза, и свешивает ноги с кровати. Она довольно высокая, потому ступни так и не достигают пола. — Они? — Муичиро закатывает глаза и неспециально повышает тон. — Разбредутся по углам, как предметы мебели, и всё на этом! Периодически кивают на твои просьбы, будто болванчики. Такие себе собеседники! Демоны и то разговорчивее, правда, слушатели из них тоже никакие. Вот и получается, что здесь только я, родители да брат. — прямо около кровати стоит полка, которую Котецу почему-то не заметил сразу. С неё мечник берёт рамку, ту самую с зеленоглазым мальчишкой. Кузнец раньше думал, что это сам столп, но, как оказалось, это не так. От истребителя веет тоской и одиночеством. Мальчик понимает, что люди на фотографиях, скорее всего, уже мертвы, смыкает губы и накрывает чужую ладонь своей рукой. Это ведь её Токито так отчаянно пытался откопать в недрах одеяла? Неловкий мазок подущечками по бледной коже заставляет щёки старшего слегка порозоветь. — Мне жаль, — отрывисто шепчет Котецу, с трудом вырвав из себя два жалких слова. — Но мне уже пора. Столп поднимает глаза, а ребёнок чувствует, как тот сплетает их пальцы вместе. Пальцы у Муичиро длинные, больше, чем вся ладошка кузнеца. — Ты ведь вернёшься. — заявляет он всё ещё тихо, будто за дверью кто-нибудь может его услышать. Котецу послышалось, или в этой фразе совершенно нет вопросительной интонации? Впрочем, вся речь мечника звучит как-то безэмоционально и отстранённо. — Что? — переспрашивает ребёнок, не успев вникнуть. — Тебе понравилось. Мальчик меняется в лице. Щёки, нос и даже кончики ушей становятся пунцово-красными. Что такое говорит этот Токито? Как подобное вообще может нравиться? На секунду кузнец проваливается в размышления. Это какое-то проклятье. Мозг уже успел подчистить и исказить то, что произошло несколько часов назад, подтупить воспоминания и ощущения. Боль и стыд теперь кажутся чем-то неважным, мелочью, незаметной на фоне общей картины. — Понравилось. — мальчик робко соглашается, прячась за маску. Её, кстати, столп вернул вместе с одеждой. — Раз так, может останешься? Не идти же на ночь глядя? — уговаривает Токито. В чём-то он прав. Гость молча кивает, и его тут же укладывают обратно в кровать. Мальчик бормочет, что ему неловко ложиться в грязной одежде на чистую кровать, но истребителю всё равно. Простынь можно постирать, а вот провести ночь максимально близко к очаровательному юному кузнецу удастся не скоро. Нужно наслаждаться моментом. Между ними в какой-то момент завязывается шуточная борьба, в процессе которой столп находит маленькую слабость у своего приятеля. Тот корчится и смеётся одновременно, судорожно хватаясь за ткань мешковатой формы, когда ловкие пальчики истребителя щупают рёбра и подмышки сквозь одежду. Котецу никогда не любил щекотку! В конце концов теперь мальчишка поверженно лежит, стараясь отдышаться. В уголках глаз блестят слезинки, а кожа в области рёбер всё ещё ощущает чужие пальцы, хоть шуточная пытка уже давно прекратилась. Муичиро пристраивается рядом, дожидается, пока ребёнок засопит, а затем долго-долго смотрит, ощущая странное чувство вины перед ним. Всё-таки это из-за рассеянности Токито кузнецу пришлось пережить всё это. Даже стыдно как-то. Уже завтра Котецу отправится обратно в свою деревню, оставляя столпа в привычном одиночестве. Не всегда положением и властью можно решить любую проблему, в том числе удержать мальчика возле себя тоже не удастся. Хочется верить, что кузнец его не забудет, что он вернётся. Мечник ещё некоторое время любуется детским личиком, затем натягивает на обоих толстое одеяло с полосатым орнаментом и засыпает сам, бережно обнимая маленькое тельце и вжимаясь носом в копну угольных волос.