Довести до безумия

Довести до безумия. Валтору хотелось. Хотелось довести Блум до безумия. От этой мысли где-то внутри рычало и опускалось низкой вибрацией к животу. Одну за одной Валтор забирал из тюрьмы девушек. Забирал с собой и не возвращал. Селил новых в темницу под замком. Жуткую, холодную. Приводил одну за другой и оставлял с Блум за решёткой. Она их отпаивала водой, грела остатками сил и молилась… молилась, чтобы он забрал её, а не очередную девушку. Она не знала, для чего он использует девушек, живы ли они, но неизвестность страшила больше, чем искусственно поддерживаемая жизнь в её теле. Он прикасался к ней лишь изредка, мельком гладил по щеке, когда забирал очередную девушку. Но так нежно, его холодная рука ощущалась жаром на её еле теплой коже. Холод полуподземного этажа замораживал даже фею огня и её кожа день ото дня приобретала все более насыщенный голубой оттенок, а рассудок угасал. Становилось невыносимо. Воспоминания о первой ночи в тот месяц, когда ей помогли вернуться с незнакомой планеты, поселили огонек внутри. Огонек надежды, что ее любят и ощущение нужности этому властному человеку. Тогда он был зол. Видимо до потери памяти она была его слугой или рабыней, но что она сделала мозг отказывается помнить. Тем не менее, мозг хорошо запомнил всю ярость, с которой Хозяин кричал на неё, его имя она так и не вспомнила, и ту нежность, когда трахал. Ей же не показалось, она отчётливо помнит, что первую и вторую ночь они провели в мягкой, теплой постели под нереальные ощущения близости. Как она тонула в низком голосе этого мужчины. Но на третий день она оказалась тут, в этом холодном месте. Она не смогла ответить, как попала на ту планету, она просто не помнит, поэтому торчит здесь. Худшее, что теперь она ему не нужна больше. Он находит себе новых девушек и забирает их, а её не трогает. Хоть бы уже убил! Сколько ещё дней пройдет здесь… Валтор смаковал каждую секунду, проведенную в тюрьме, сидя в своем любимом кресле среди рукописей и книг. Расстраивало, что в древних писаниях не указано, как довести феечку до безумия. Впрочем, он сам может написать такое руководство. Именно Он пробудил в ней силу Дракона, раскрыл её полную силу. Утопил в каше врагов и оставил с ними воевать до последней капли сил. Он же был с ней, когда Блум предал парень, и поступил он так не без его “помощи”. Вспоминая об этом, Валтор довольно усмехнулся, перекатывая по стенкам бокала выдержанное вино. И никогда Блум об этом не узнает, но в тот момент для неё рухнул мир и это оказалось одним из лучших зрелищ, что он видел за свою долгую жизнь. Она так кричала и рыдала. А сейчас молчит. Это расстраивало. Он уже четвертый месяц наблюдает молчаливое смирение с судьбой. Никаких драк и истерик, никаких слёз. До чёртиков обидно. Начинает казаться, что это не та Блум, не его феечка, не та эмоциональная отчаянная девчонка, что отдает всю себя во имя своих желаний, которую невозможно удержать ни одними цепями. Он с горечью вспомнил, как Блум плавила магические цепи, которыми он пытался удержать её. За эти годы Валтор понял, что удержать рядом Блум можно только речами. А сейчас он молчит, не трогает, не прикасается, а она не уходит, не бежит из места, которое расщепляет её огненное нутро. А у него заканчивается терпение. Нет, избавляться от неё он конечно не станет, не станет и отдавать её друзьям или в Совет Света. Но и как вернуть ей память он тоже не знает. Идея с одиночеством провалилась. Идея с другими девушками провалилась. В его плане она должна была кидаться к его ногам, как только он заходит в тюрьму к этому времени. А она стоит в стороне каждый раз и глаза в пол держит. Ну что за женщина! Хотел он в снах ее помучить, но сны ей тоже не снятся. Что ж, пора это заканчивать. Первым делом нужно забрать девушку из заточения. Блум сидит на ледяной скамье, не шевелится, как восковая кукла. Девушка рядом трясется на полу от холода. Желания греть её больше нет. Она больше никого не будет отпаивать и греть. Она обречена на жизнь тут. Во мраке и холоде, единственный солнечный лучик из маленького окна за решёткой так далеко, что она уже не уверена, настоящий ли это свет или просто сменяемая картинка. Отчаянье, огонек в груди погас, из живота к горлу поднимается паника, которую хочется сглотнуть и она сглатывает, тяжело, медленно, больно. Этот ком такой большой, что кажется рвет горло. Девушка рядом с опаской поглядывает на неё. Боится. Не тебе нужно бояться, глупая. Тебя ждёт хоть какой-то исход, а что ждать ей неясно. Звук шагов разнёсся по комнате, гонимый эхом стен. Скрипнул замок решетки. Тяжёлые стремительные шаги колко ударили по ушным перепонкам. Ещё один скрип замка и хнычущий плач растворился в воздухе. Наконец-то она одна. Что теперь? Появится новая девушка или она останется тут одна навечно или до смерти, точнее? Ком в горле начал жечь, слезы остались глубоко, а пыльцы начала бить нервная дрожь. Её не было видно снаружи, она ощущалась внутри, под ледяной кожей, тупыми многочисленными иголками усиленно втыкаемыми в мясо. Ну почему она? Чем она настолько плоха по сравнению с девушками, что тут побывали? Почувствует ли ещё когда-нибудь тепло? Своя магия не греет. Почему? Она же могла создавать огоньки. Кто она? Для чего она ему была нужна и нужна ли сейчас? Куча унизительных вопросов крутилось в голове, ответов на которые не находилось, а тело начало сводить судорогами. Когда? Зачем? Почему я? За что? Крутится в голове бесконечным хороводом. Хочется метаться по камере, разбить коленки о каменный пол, вырвать себе волосы, перед глазами все рябит, а тело недвижимо. Оно замерзает. Лишь бешеный ритм сердца и рваное дыхание с большими вдохами и невозможностью выдохнуть выдают остатки жизни в теле. За внутренней истерикой, накрывшей Блум с головой, она не заметила, как мужчина, именуемый ей как Хозяин, в реальности же властный только лишь её телом в сексе, подошёл вплотную. Она вернулась и сквозь мельтешащую картинку перед глазами почувствовала горячие руки на её щеках. Тело пронзило судорогой от плеча до кончика пальца на ноге. Взгляд стал чётче и она увидела его лицо. В ушах приглушился белый шум, а ком из горла опустился в желудок. Она подняла свои блестящие от влаги голубые глаза вверх и спросила: - Кто я? Валтор застыл. Мягкая сладкая волна прокатилась по каждой клеточке его тела. Это именно то, чего он хотел в начале. Она сломалась. И пусть не кричит и не плачет, но сейчас эмоции в ней разрушающе горячи. Он видел бурю в ее глазах, жгучую смесь отчаянья, покорности, потерянности, возмущения, непонимания и желания. Он моментально понял КАК его хотят. Ментально, физически, плотоядно. Она готова съесть его и готова отдать себя. Он хотел этого состояния, жаждал его и сейчас жадно впитывал. Он заберёт всё, что она чувствует в себя, преобразует, подсолит, поперчит и съест, наполняя своё тело жирными больными ощущениями. Он бешеный, псих, маньяк и самый преданный враг, который год за годом выводит эту феечку на сильные эмоции, заставляя прочувствовать все новые и новые грани. Валтор опустил одну руку на тонкую шею Блум и легко сжимая ее приподнял над скамьей, впиваясь в ледяные губы жарким страстным поцелуем. Его наслаждения, его страсти хватит на двоих. А Блум сейчас много не надо, ей нужно всего-то почувствовать себя нужной, почувствовать себя желанной. И она ощущает. Как приятно до боли кусают её губы. Как она находится в надёжной хватке это мужчины, как его вторая рука шарит по её телу, а под кожей в местах прикосновения бегают мурашки. Как её подхватив на руки продолжают целовать шею, ключицы, грудь, а горячее дыхание ласкает кожу и согревает её. От сладкого желания внизу прошибает в мозг, когда её пах и его прижимаются вместе. Блум хорошо чувствует твердый выступ в его штанах. Она бы что-то сделала, если бы могла, но сейчас нега застлала мозг настолько, что она может только чувствовать, ощущать его ласки, дыхание, язык, губы, руки, горячую вздымающуюся грудь… Голова идет кругом, мозг не выдерживает, она сейчас отключится. Валтор бешеный пёс, сорвавшийся с цепи, и сдерживать желание трахнуть её он больше не может, поэтому тело в полусознании резко переворачивается к стене, а юбка у платья трещит, рвется и улетает на пол. Феечка течёт, сама наверное не осознавая. Маг хищно улыбнулся и облизался. Рывок, стон, разорвавший тишину, и болезненная теснота. Как в первый раз, но сейчас он не подождёт. Его член настолько каменный, что будь там не девичья киска, а дырочка в бетоне, раздолбалась бы только так. Биение яиц по промежности создаёт такой пошлый и громкий звук в пустом помещении, что заглушает даже не сдерживаемые стоны феи и гортанное рычание мага. Хочется кусать спину, но во рту оказывается девичье ушко. К влажным звукам женских соков, стекающих от переизбытка по ноге, добавились чавкающие звуки у уха и стекающая по щеке слюна. Стальная хватка мужских рук на бедрах для возможности резких безостановочных движений оставит большие синяки на тонкой коже потом и доставляет болезненные ощущения, смешивающиеся на фоне пронзающих сладких судорог, сейчас. Блум стонет, не сдерживаясь, не задумываясь насколько по разному звучит её голос с каждым движением, вдалбливающим её в стену. Валтор кончает неожиданно и очень густо, так что низ живота распирает, а после обильно вытекает по ноге. Её ноги сами подгибаются и она падает на скамейку, не теряя сознания. Мужчина облокотился рукой о стену рядом с её головой и накрыл её спину своим разгоряченным телом, переводя дыхание. А в следующую минуту Блум уже на руках тащат через весь замок на мягкую, теплую кровать. Наконец-то! Больше нет вопросов и сомнений в голове, есть лишь поглощающие эмоции желания и наслаждения.