***
Чем уникально шоу Евгения Викторовича Плющенко? Да хотя-бы тем, что там Вы увидите миллиард интересных номеров, да и исполняющиеся любимыми звездами. А у Плющенко богатая фантазия… иначе как объяснить его новую постановку, которая, как выражается сам тренер, станет изюминкой весеннего тура? «Ромео и Джульетта», пожалуй, это что-то новенькое. Такая трагичная история… и зрители увидят её на льду! Так ещё и в исполнении Евгения Семененко и Александры Трусовой. Это будет сочно, это будет просто блестяще! То, чего не хватало всё это время. Как раз в данный момент и проходит репетиция этого шедеврального номера, так внезапно нагрянувшего в голову постановщиков. — Так, отлично, отлично, а сейчас сразу после гидроблейда и кантилевера…. вот! Сейчас! Пошли, пошли, твизлл! — кричит Михайлов, внимательно наблюдающий за прокатом. — Еще десять секунд, держите!... Вооот, это было хорошо. Так, а теперь ближе к друг другу! Дорожка шагов! Мать вашу, синхронная! — кричит хореограф ребятам, на что те, резко останавливаются. — Блять, ты можешь быть аккуратнее, а, осёл?! — взрывается Саша. — Кто бы тут мычал ещё! Че-то не нравится — не мои проблемы. — подхватывает Евгений. — Ах не твои значит? Я тебе не мешок с картошкой, если ты совсем слепошарый! — Бля, какая-же ты истеричка! Если ты не мешок с картошкой, тогда нормально катайся, а не как корова на льду, которая даже двойной аксель еле прыгает! Как интересно под тобой еще лёд не провалился? — Еблет свой стремный завали. — шикает рыжеволосая. — Ой, какие мы грозные. — передразнивает шатен. — Слушай, да иди ты нахуй. — всё ещё рычит она, параллельно направляясь в сторону бортика. — Я не буду с тобой кататься! — Полностью поддерживаю, я с такой сучкой тоже кататься не хочу. — Это я сучка? Повтори, что ты сейчас сказал?! — орет девушка, быстро меняя направление. Всё ближе к парню. — Я сказал, что ты тупая сука! Кажется, еще минута и они сцепятся… — Что здесь происходит? Вы же взрослые, профессиональные фигуристы, а ведете себя как маленькие дети! — подъехал к ним Михайлов. — Я с этим идиотом кататься не буду! — тыкая указателям пальцем в Семененко крикнула девушка. — Пальцами не тычь в меня! — Женя откинул руку Трусовой от себя. — Да, мы не будем вместе выступать! Ищите мне новую партнершу. — А ты не ахуел случаем? Чего это тебе «нужна партнерша»? Евгений Викторович мой тренер, и эта постановка делалась под меня! — Саша подошла ближе к фигуристу. Вот вот, и такое чувство, что она действительно его сейчас ударит. — Пупсик, тон снижай. В какой интересно «версии» ты видела Джульетту с ржавыми волосами? Я что-то не припоминаю… — хитро улыбнулся фигурист. — Та иди ты нах… — фигуристка подняла руку вверх. Но Михайлов резко перехватил её руку, чтобы та не успела дать пощечину Семененко. — Больная! — испуганно отпрыгнул немного назад парень. — У тебя видимо не все дома! Сказать номер ближайшей психушки? — Не надо, видимо она не очень хорошая, раз тебя не смогли вылечить. — Трусова победно улыбнулась. Женя ничего не ответил, лишь злобно поднял бровь — и показал девушке средний палец. — Так всё! Прекратите оба! — резкий крик хореографа выбил ребят из колеи. — Я же сказала! Не буду я с этим неадекватом кататься. Мне нужно поговорить с Евгением Викторовичем. — Окей, поговорите, но только после нормального проката. Мне всё равно, сами разберетесь, я сказал живо встать, и докатать. — злится постановщик. — Я жду. Взгляд у него был злой, явно не сулящий ничего хорошего. Семененко первый решил сдаться. Проще откатать, потом договорить. — Ладно, рыжая клуша, действительно лучше прокатать, потом пойдем разбираться, чтобы мне нашли новую партнершу. — Мальчик, ты совсем берега попутал. — возмущается зеленоглазая, и подъезжает, дабы встать в начальную позу. Становясь спинами друг к другу, Саша шепчет: — Ещё раз назовешь меня так, и я ебану тебе в пах прямо лезвием конька. — Ах ты сучка крашенная, да я… — но остальные его слова уже заглушала музыка. — Саша, так, ты страдаешь! — вопит Никита. — Женя, собрался и нормально подъехал, как галантный кавалер. Как Ромео. Вживайся в образ. — Мда, Джульетта у меня так себе. — причитает спортсмен, перед заходом на параллельный дупель. А он к слову, выходит не очень параллельным. Михайлов зло цыкает. Дальше по плану вращения. Параллельный бедуинский. Ну хоть его сделали. А дальше кантилевер-гидроблейд. — Женя, давай, в гидроблейд, ближе наклоняйся, а ты, Саша, опускайся. Ещё ниже! Прям на его ногу ложишься. Вот! Да! Зрительный контакт держите! — надрывается хореограф. И шатен смотрит на неё. А изумрудные глаза насквозь прожигают. Точно сучка! — Ещё десять секунд держимся! Надо было в начале больше скорость набрать! Далее последовала хореография, которую им так долго ставили, под отрывок из знаменитой песни «I’m kissing you», парное вращение, где парень должен покружить её в воздухе, дорожки шагов, — и трагическое завершение. — Драмы! Я не вижу драмы! Где драма, черт возьми? Семененко, ты умираешь её любя, считай, она любовь всей твоей жизни. А ты, Саша, где печаль? Где безутешное горе? Твой любимый умер! — орет Михайлов, как только они заканчивают программу. Как он ещё не сорвал голос? — Да я бы от счастья прыгала, если бы мой «любимый» в самом деле умер. — ехидничает русская ракета. — Пфф, я бы от такой любви всей жизни… сбежал бы уже! Она же ебанько! Да, малышка? Согласна? — Помолчи, урод. И мы же докатали? Теперь, я хочу поговорить с Евгением Викторовичем, извольте. — тараторит она, и спешит выйти со льда. — Что б ты упала… — одновременно и шепотом, и громко сказал Женя, чтобы Саша услышала. Девушка лишь развернулась напоследок — недовольно хмыкнула, и вышла со льда. Нужно копить в себе силы, чтобы урыть этого «чемпиона» в землю. Трусова должна доказать Плющенко, что для Семененко — тут вообще нет места.***
На удивление, они более имение спокойно дошли до кабинета Евгения Викторовича. — Дамы вперед. — сказал Женя, открывая дверь, приглашая другой рукой войти в комнату. Фигуристка неуверенно покачнулась на месте. Как только она сделала шаг, парень одним движением — первый забежал в помещение, хитро улыбнувшись закрыв перед девушкой дверь. — Черт! — выругалась она сама себе. Недовольно своему «проигрышу», ей не оставалось ничего делать, как зайти в кабинет второй. Семененко уже сидел в кресле, а напротив него Плющенко, который разговаривал с кем-то по телефону. Саша подошла ко второму креслу, но перед этим — легонько толкнула Женю за затылок вперед, и села как ни в чем не бывало, закинув ногу на ногу. — 1:0 в мою пользу. — нагнувшись немного ближе к ней, он с улыбкой прошептал ей на ухо. — Это пока. Дальше хуже! Будет 1:100 в мою пользу. — хитро сказала она. — Хах, боюсь уже до слез Трусова. — с сарказмом ответил Женя. — Так, ну что у Вас случилось? — наконец спрашивает Плющенко. Лучше бы он этого не делал. — Евгений Викторович, я не буду с ним кататься! Он придурок! Найдите пожалуйста мне нового партнера. — Вы эту сумасшедшую не слушайте, — встревает Семененко. — Это я с этой коровой кататься не буду, так что новая партнерша нужна мне. — Это кто тут корова?! Ах ты пудель недостриженный! — бесится девушка. — Ой, смотрите, Сашенька злится, — смеётся Женя. — Смотри не лопни от своей злости, лисёнок. — он вмиг возвращает своему лицу серьезность. — Евгений Викторович, ну Вы же понимаете, что это невозможно! — Жень, послушай… — было начинает тренер, но его вновь перебивает истошный вопль. — Как ты меня назвал?! — кричит рыжеволосая. И в ту же секунду в парня напротив, сидящего в кресле летит мягкая подушка. Прямо по его шевелюре. — Трусова, да тебе успокоительные пора вкалывать. — отвечает он, отправляя эту подушку в адресанта. — Ах ты тва… — продолжает фигуристка. — Прекратить это всё немедленно! — взревел Плющенко в тот же момент. — Живо вышли за дверь, пока я думаю что делать. Бегом я сказал. На что спортсмены выходят. Казалось бы, это верное решение. Ведь за дверью всё затихло. Плющенко прислушивается, и блаженно выдыхает. Неужели успокоились. Как же тяжело. Два пожалуй самых рейтинговых спортсмена, дуэт которых взорвет всё что только можно… кажется переубивают друг друга! Господи как тяжело… ух уж эта молодежь. Но недолго длилось счастье. Недолго так сказать, музыка играла. Через несколько минут в коридоре снова послышался шум, ор, и конечно же, трехэтажный русский мат. Евгений Викторович закатывает глаза. Это нужно прекращать! И выходит в коридор. Кажется это плохая идея. — Ну ты и курица, Трусова! — крикнул на весь коридор фигурист. — Ты сам петух, Семененко! Даже твизллы нормально выполнить не можешь! — закричала на весь голос фигуристка. — А ты прыгаешь, как кабаниха! — Хер ли Вы тут вдвоем раскукарекались?! — вмешался Плющенко, вышедший из кабинета. — Реально. Курица и петух. Заебали. — поддакивает Михайлов, пришедший только что. — Это он блять! — верещит зеленоглазая. — С какого черта я, м, лисёнок? — Это была плохая идея. Быстро зашли обратно в кабинет, будем беседовать. Никита пойди с юниорами прогони репетицию. — Понял, Евгений Викторович. Смотрите, сами на сойдите с ума. — показывая пальцем на Женю и Сашу, сказал Михайлов. — Хах, постараюсь.***
— И так, давайте с самого начала и по порядку, желательно без матов! — уже наверное четвертый раз подряд, начинает Плющенко. — Саша, прошу, ты первая. — Вы меня уже четвертый раз спросили, я вам ответила - что с этим пид… — тренер злобно поднял бровь вверх. — С этим фигуристом я не хочу кататься! — крикнула девушка. — Он постоянно меня оскорбляет! Называет курицей, коровой, жирной… Мне обидно вообще-то, я же всё-таки девочка… — с нежными глазками, как у «Кота в Сапогах», она посмотрела на Евгения Викторовича. — Чего блять?! — Семененко не выдержал. — А ты забыла как меня оскорбляла? Чуть ли не угрожала своим коньком мне в пах ударить! Больное существо ты. — Так всё! — встал из-за стола тренер. — Вы меня уже оба заебали! Я понял, Вам действительно сложно найти общий язык. Сейчас позову Никиту, и мы вместе решим что делать дальше. — со злостью и недовольством он вышел из комнаты. Саша и Женя переглянулись, перед тем как услышали — щелчок замка. Ребята мигом подскочили и побежали к двери. Они начали стучать и пытаться открыть дверь, чтобы выйти. — Евгений Викторович, Вы чего? — стучала кулаками Трусова. — Откройте! Я не хочу находиться с этой змеей в одной комнате! — дергал Семененко за дверную ручку. Бесполезно. Они закрыты. Тренер специально это сделал. Хотя не понятно «зачем»? Какой исход в итоге будет? — Сука… Трусова, это всё ты дура сама виновата! Дебилка сранная! — двукратный чемпион отошел вбок от двери, хватаясь за голову. — Семененко, тебе как будто пять лет! «Сама виновата». — начала она его передразнивать. — Та пошла ты! Если бы не вечные твои сопли, всё было бы хорошо! — парень взглянул на настенные часы в комнате. Стрелки указывали на час дня. — Твою мать! У меня же сейчас свидание должно начаться! — закрывая ладонью глаза, пробормотал он. — Хах, не переживай. Думаю она наоборот будет только рада, что не увидит твои три сантиметра. — опираясь об подоконник, проговорила рыжеволосая. Женя подошел к ней впритык. — А чего же тогда ты, то есть «Джульетта»… — делая руками жест «в кавычках». — Клюнула на мои три сантиметра? А? — игриво спросил он, заправляя упавший огненный локон, ей за ухо. Как же он противен! Саша не выдерживает и кидает в него первый попавшийся предмет под рукой. Это была на вид небольшая, но довольно-таки тяжелая папка с какими-то документами. От удара фигурист отскочил назад. — Ах ты тварь! Решила всё-таки меня убить? — спрашивает разъяренный фигурист. — Мечтала! — с огромным удовольствием сказала ему Саша, и снова кинула какой-то предмет, лежащий у Плющенко на подоконнике. Семененко разозлился ещё больше, но сдаваться не собирался. Поэтому в ответ кинул в неё пустую небольшую бутылку из-под воды. — Ах ты паршивец! Ну получай! — девушка нащупала на столе какую-то медаль? Да неважно что это, главное чтобы было больно. — Ауч! Да ты че, из какого диспансера сбежала?! Или наркотиками обкурилась, а, Сашенька?! — Обкурился как раз ты. Сейчас ты у меня попляшешь! — королева квадов разъяренно рыщет глазами по кабинету, в поисках чего-то, способного убить человека реально. Она должна вывести его из игры, как же он заебал! Но ничего тяжелее, чем медаль, забывшая у Евгения Викторовича невесть что, к несчастью не нашлось. Но рыжеволосой всё равно. И поэтому не придумав иного исхода действий, Александра решила убить его, чего бы это ей ни стоило. И быстро сняла с себя один каблук. Мгновение — и он уже летит в сторону фигуриста. О да! В яблочко! — Бля-я-я-ять! Да ты что тво… — Женя скривился от боли, хватаясь за кресло и закрывая глаза. — А нечего до меня доебываться! Что, ещё хочешь, м? — Ах ты сучка! — взрывается Женя. Теперь в ход идет его цепь. — Ты че, совсем ахуел? — рвет и метает спортсменка. — Больной! — А ты не больная хочешь сказать, да? — орет он, более менее пришедший в себя в ответ. Но в ответ полетел и второй каблук. Так сразу с сумкой. А так как у Жени кроме кроссовок, которые не очень-то хотелось кидать в её ебало, была только одежда, тот решил кинуть в фигуристку свое любимое белое худи. А как подметила Саша, пахла она довольно вкусно. Мужским парфюмом.***
А как произошло, то что Саша сейчас в одном лифчике и шортах зеленоглазая сама не поняла. А «Ромео» стоял напротив с оголенным торсом. Александра мельком засмотрелась на его пресс. Красивый. Вообще телосложение у него… так! Стоп. — Ну че зависла, а лисёнок? Слюни пускаешь? Нравится, да? — смеётся Женя, кидая в неё еще одну пластиковую бутылку. — Ненормальная! Русскую ракету бомбит. Кажется, она проигрывает. А это чертовски плохо. В голове крутятся мысли. И мир сейчас уходит на второй план. Шатен опять что-то орет в её сторону. Ответив «Идиот», та снова погружается в размышления. Нужно сделать что-то такое, чтобы он прям ахерел, и заткнулся. Желательно навсегда. И тут посещает одна… довольно нестандартная, рисковая… но, вполне подходящая фигуристке мыслишка. Ну всё, он точно труп. И делая вид, что вновь хочет его ударить, рыжеволосая приближается. — Слушай, клуша, отойди от меня, дистанцию держим. Полтора метра, считай что сейчас ковид. — Завались я сказала. — Только посмей меня уда… — но парень договорить не успел. Ведь Саша только что привела эту мысль в действие. Поцеловать. Вывести из игры. А его губы мягкие оказывается… — Ты что творишь, идиотка Трусова? — отстраняется зеленоглазый, хватая ртом воздух. — Я же сказала, заткнись, Семененко, что, не ясно? — рычит она, и опять впивается в Женины губы. «Только бы он ответил на поцелуй, только бы он ответил на него… И этот придурок бы автоматически проиграл!» — крутилось у Саши в голове. Да, Женя всё-таки не сразу, но ответил на такое неожиданное «действие». Но то, что происходило дальше, не было в планах у девушки… Парень осторожно одной рукой приобнял фигуристку за талию, а второй начал массажировать бедра, переходя на зад. Совсем мальчик охренел! Поверил в себя. Сначала Саше было мерзко, а потом… что-то поменялось, когда она помаленьку начала получать удовольствие от его поглаживаний. Секунда, и она уже начинает закатывать глаза, когда он — сильно сжимает её бедро аж до боли… приятной боли. Первый то ли полукрик, то ли полустон вырвался из её уст. Семененко хитро улыбнулся. — 2:0. — прошептал он ей прямо в губы, возвращая обратно поцелуй, на этот раз добавив язык. Получается, это он её перехитрил только что! Вот собака! Но как бы спортсменка не пыталась увернуться от этих страстных губ и объятий, его физическое и моральное упорство не давало ей это сделать. Хотя, нужно подметить, что они сами не до конца понимали — чем вся эта «мстя» закончится. Они просто продолжали, полуобнаженными целоваться в центре комнаты. Саша медленно положила свою руку на пресс парня, проводя своими длинными ноготками по каждому его кубику. Как только Семененко начал мычать ей в губы, она поняла что ему тоже нравятся её прикосновение к нему. Из-за собственной слабости, руки Жени перестали «контролировать» его разум. А все последующие действия, делало сердце. Сам не поняв как, он подхватил её на руки, так, что она двумя ногами обвеяла его талию. Поскольку они ближе всего находились возле подоконника, Семененко не стал долго заморачиваться, и посадил Трусову на него, при этом успев раздвинуть её ноги и встать между ними. — Ты че делаешь, урод? — шепчет Саша. — Это я должен у тебя спросить, малышка… что делаешь ты? — медленно проговаривает он ей на ухо, тем самым вызывая табун мурашек. Парень прерывисто дышит ей в шею. А затем целует, слегка покусывая. Трусова инстинктивно откидывает голову назад. А его руки скользят по её змеиному телу. Так хочется снять с рыжеволосой оставшуюся одежду. Кажется она явно лишняя. Рука фигуриста слегка сжимает грудь спортсменки, и вот, уже тянется к застежке бюстгальтера. — Тебе… чертовски идет твой лифчик… но он здесь третий лишний. А зеленоглазая то не против. Но это кажется… опять не по её плану. Поэтому, ей нужно перевернуть всю ситуацию в свою пользу. Срочно. Девушка выкручивается, и рукой проводит по его щеке. А затем по волосам, смотря прямо в его глаза. Они тускло-зеленые с карим пигментом. Через пару мгновений, Саша каким-то образом вырывается из хватки юноши. — Ну чего ты, а? — смеётся двукратный чемпион России. — Сдаешься, лисёнок? — О, ещё как милый. — лукавит она. — Губы слегка подсохли. — и под пристальным взглядом Жени, русская ракета достает из сумочки масло для губ. Она точно не проиграла. Это ведь только начало. — Мм, вишневая? — слышит Александра голос прямо за спиной. А затем мужские руки начинают обвивать её талию. — Люблю вишню. — Евгений вдруг снова кусает её в шею. Девушка этого не ожидала. Из неё вырывается сладкий стон. — Мать твою… ты что делаешь, Семененко…. Женя ухмыляется. Он кажется…заставляет её дрожать. Секунда — и они снова целуются. Парень чувствует вишню на её пухлых, уже зацелованных губах. В голове что-то щелкает. Теперь он хочет её всю. Как можно быстрее. А Трусовой такое положение дел опять не нравится. Она опять в проигрыше… а этот козёл ещё и заставляет её стонать… и это никак не повернешь в свою пользу… или… Саша вдруг начинает стонать прямо ему на ухо, разрывая поцелуй. — Что-же ты со мной делаешь… Сашенька… м? И действовать нужно сейчас. Иначе будет поздно. Трусова прижимает временно дезориентированного парня к подоконнику. Она наконец доминирует над ситуацией. И якобы случайно прикасается к его джинсам. — Ммм… ахуела… — сказал он, дотрагиваясь губами до её шее. — Сделай так ещё раз… Прошу… — умолял он её. Ага, хитрый. Фиг ему! Саша улыбнулась, сложила перед собой руки в замок, давая понять, что — не всё будет так как он хочет. — Всё-таки ты сучка… — улыбнулся парень, и снова посадил её на подоконник. — А что ж такое? Уже больше не Сашенька?… 2:1 — закидывает руки сложенными в замок ему за шею. Мимолетно целует его в нос. Буквально маленький, детский чмок. — Что ты хочешь чтобы я сделал?… — закусывая нижнюю губу спросил Женя, осторожно стягивая её бретельки с лифчика. Получилось! Он готов сдаться. Он готов подчиниться её указаниям. А хочет ли Саша то что она сейчас скажет? На удивление даже для неё самой — да. — Делай всё придурок! Всё… что будет желать твой задурманенный мозг… — закатывая глаза назад, немного с одышкой ответила она, когда его рука проскочила под лифчик, при этом не снимая его. — Уверенна? — игрался он с ней. — Да! — выкрикнула она на весь кабинет. — Ччч… тише сука! — схватил он её за горло, при этом пальцем водя по сонной артерии. — Будешь плохо себя вести - будет только хуже! — шепнул Семененко, языком касаясь к мочке её уха. Саша, закусила губу, но сдаваться не собиралась. И пофиг, что её могут услышать, та и подумать что-то нехорошее… Главное, что сейчас она возбуждена… и её враг судя по бугорку на штанах — тоже. — Простите Евгений Станиславович… Но мне нравится быть плохой! — аккуратно снимая с себя лифчик, говорила она смотря прямо за его реакцией. Женя отошел немного в бок, как будто размышляя о чем-то. — Похуй на эти принципы! — крикнул парень, при этом сам забыв о своем «тише». Притянул он Трусову максимально ближе к себе, руками хватаясь за её затылок, страстно и желанно вновь целует её в губы. Спустя мгновение, его руки вместе с губами постепенно уходили вниз. Шея — эрогенная зона почти каждой девушки во всем мире! Саша не исключение. Поэтому, как только Женя даже, малейшим краешком своих уст коснулся её — фигуристка задрожала, хватаясь своими ногтями за его плечи. Они не должны были это делать, нужно остановиться, прекратить это! Но ребята не могли этого позволить. Когда ощущаешь легкую дрожь и буквально слышишь, как бешено колотятся небольших два сердца. Колотятся специально друг для друга. Кто бы мог подумать что враги тоже умеют любить? Условно. Женя не мог поверить, что может касаться, чувствовать и даже ласкать***
— Это было… — начал парень, но девушка его перебила. — Круто… — смотря в его зелёные глаза, Трусова всё ещё с отдышкой и даже ноткой заикание сказала одно слово. Семененко не стал ничего говорить в ответ, так как знал прекрасно что она права. Это было действительно круто и необычно для их двоих. Живот приятно тянуло вниз. А тело было полностью покрыто засосами и мурашками. Напоследок парень буквально на секунду дотронулся губами левой ключицы девушки, при этом касаясь немного её***
— С тобой норм всё? Ты немного бледноват. — спрашивает Трусова, как только они остаются за дверью. — Блин, а ещё у тебя кровь из носа. — Да что ты говоришь, лисёнок. А я и не знал. Да, всё более менее. — отвечает он хватаясь за голову. — Погоди, ты что… переживаешь? — Размечтался, Семененко! Сними с себя корону, ты не пуп земли. — резко её настроение меняется снова на раздраженное. Конечно, в этом есть и доля сарказма, но всё же грубовато. — Вот как… — он усмехнулся, и посмотрел в пол. — А буквально ещё минут 15 назад, у тебе настроение было гораздо лучше. — бормотал он себе под нос, но всё ещё краешком уст улыбался, посмотрев на девушку. Саша ничего не ответила, лишь закатила глаза. — Давай лучше я тебе кровь вытру. — немного спокойнее, но всё ещё с недовольством сказала она. Как только первые капельки красной жидкости коснулись рукава, Женя перехватил её руку и посмотрел на теперь уже небольшое пятно. — Сука, ты чем думала? — теперь уже он злился. — Это было моё любимое белое худи! — чуть ли не крича сказал он, делая при этом акцент на «белое». — Дура, оно теперь засохнет и не отмоется! Дебилка… — закрывая глаза рукой вырвалось не думая у фигуриста. — Знаешь, что упырь…?! Иди-ка ты нахуй! — снимая с себя его худи, она швыряет прямо в него и уходит в противоположную сторону коридора. Женя находился в ступоре. Кажется её задело. Но ведь он же не намеренно хотел сейчас её обидеть. Просто… вырвалось из-за большой совокупности эмоций и стресса. Видимо, сегодняшний случай в кабинете у Плющенко — не смягчил напряжение и вражду между ними. Семененко осознав, что у них есть одна нерешенная проблема, через силу и собственную волю — побежал за девушкой. Хватая её за руку, он посмотрел в её глаза, и с серьезной гримасой произнес: — Окей, я пойду нахуй и ты пойдешь туда же. Но только перед этим, нам нужно каким-то образом стереть видеозапись с камеры у Плющенко в кабинете. Саша вздохнула. И посмотрела ему прямо в зеленые с карим пигментом яркие глаза.***
Женя нервно потирал вспотевшие ладони, украдкой наблюдая за охранником. Тот, словно монумент, неподвижно стоял у входа в серверную, преграждая путь к заветной цели. Рядом, стараясь не привлекать внимания, вертелась Саша, придумывая, как отвлечь «бдительного стража». Фигурист всё ещё сжимал в руке свое белое худи, его пальцы побелели от напряжения. Ссора с спортсменкой ещё свежа в памяти, жгучая обида гложет его изнутри. Но сейчас не время для терзаний. Они стоят в темном коридоре, тени ложатся на их лица, делая их похожими на призраков. Ладно пора! Как только она хотела сделать шаг на встречу к охраннику — сзади, резко её останавливает мужская рука. Так получилось, что парень не рассчитал свою силу, и он притянул её так, что она ещё б чуть-чуть и уперлась бы в его грудь. — Ты чего? — испуганно спросила фигуристка. Без лишних слов, Женя аккуратно — дотронулся до её видневшегося засоса на шее и без спроса — одел на неё уже и так слегка заляпавшееся от крови на рукаве — то самое белое худи. — Пожалуйста, будь осторожней. — искренне, но со здравым смыслом произнес он. Саша округлила глаза «Переживает что-ли?». — Для нашего же блага. — добавил напоследок он, и похлопал пару раз ей по плечу. Саша продолжала смотреть на него. Он действительно переживал, это было видно. Облизнув уже и так пересохшие губы, она молча кивнула и снова посмотрела на стоящего у двери — охранника. — Беги лисёнок. — горячим дыханием, как-будто специально, шепнул он ей максимально близко на ухо. Показалось даже, что он сейчас поцелует ей мочку… Но он отстранился, ничего не сделав. С бешено колотящимся сердцем, фигуристка направилась к мужчине. «Ну и хуй этот Семененко! Если бы он тогда в кабинете на начал её бесить, а потом ещё и лапать — ничего бы не было!». Ладно пофиг, не вернешь ты время назад и ничего уже не сделаешь. Она тоже виновата отчасти. Если выгребать — то вместе. — Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. — подходя к нему, поздоровалась Саша. Охранник поднял бровь и посмотрел на рыжеволосую. — Я… Трусова Александра… — подсказывала она. — Что ты здесь делаешь Александра? — с долькой грубости он спросил её. — Ну… эммм… туалет ищу. — первое что пришло ей на голову. Охранник сделал ухмылку и посмотрел сначала в бок, потом обратно на фигуристку. — Я Вас Александра знаю тут не первый день… Наслышан о Вас. Саша покраснела. В каком месте «Наслышан о Вас»?... Спортсменка в миг покраснела и начала пытаться ртом словить воздух. — Вы же тренируетесь вместе с Евгением Викторовичем здесь для шоу? — Ну… да. — всё ещё в недоумении она была. — Ну так, Вы должны знать, что на этом этаже нету туалета. — сказал хладнокровно он. Фух, походу он ничего не знает. Ладно, можно выдохнуть. Нужен срочно план «Б». И кажется фигуристка уже придумала как его реализовать… С её врагом этот план сработал. Нет, она не собиралась с Дмитрием целоваться, а уж тем более спать! Но легкий флирт и её обаяние — помогут в этом деле. — Ну ладно, я Вам расскажу всю правду зачем я здесь… — кокетливо улыбнулась она. Семененко всё ещё стоял за углом, дожидаясь подходящего момента чтобы пробежать в комнату. Ему приходилось выслушивать и смотреть на то, как девушка будет отвлекать злую персону. «Она что с дуба рухнула? Какую нахуй правду?» — На самом деле, я не просто так сюда пришла… — нервно закусила она губу. Женя округлил глаза. Неужели она сейчас признается, что ей нужна запись? — И почему же Вы сюда пришли? — спросил Дмитрий Михайлов. — В общем… я не могла это от Вас долго скрывать… — она затаила дыхание. «Та говоришь ж ты уже сука!» — Вы мне нравитесь… — сказала фигуристка посмотрев прямо ему в глаза. — Ээ… Мне приятно конечно… Но у меня есть жена как-бы… — испуганно ответил тот. — Я знала… — наиграно она расстроилась, закрывая лицо руками, типа плача, рыжеволосая отошла немного в бок. — Ну Вы чего Александра… — охранник сдвинулся с места, и пошел вслед за Трусовой. Ага! Её план сработал, он отошел от комнаты. Теперь Евгений сможет туда пробраться. Разворачиваясь к нему, она всё ещё закрывала ладонью лицо и немного похмыкивала. — Можно Вас обнять? На прощание скажем так? — подойдя ближе к нему она спросила разрешения. — Обнять? Ээ… конечно. — с всё ещё осторожностью ответил он. Поскольку он был 186 ростом, девушка на его фоне казалась словно — Дюймовочка. Легонько его приобняв, она посмотрела на стоящего в углу напарника, и осторожно, незаметно для Михайлова — показала ему жест «Окей». Семененко кивнул, и аккуратно пробежал в сторону оперативной. Благо, она была открыта.***
Сердце гулко билось в груди, отдаваясь эхом в ушах. Ладони были влажными от волнения. Впереди, за массивной дверью, находилась оперативная — сердце системы безопасности этой арены. Там, среди бесчисленных серверов и мониторов, хранились записи с камер наблюдения, запечатлевшие всё, что происходило в здании. Миссия — найти и удалить видео, которое могло бы стать компроматом. Он не мог допустить, чтобы оно попало в руки кому-нибудь. Спортсмен приоткрыл дверь и скользнул внутрь, стараясь не шуметь. В помещении царил полумрак, лишь несколько дежурных ламп отбрасывали тусклые блики на ряды серверов и мониторов. Женя прищурился, давая глазам привыкнуть к темноте. Первым делом он кинулся к компьютеру, на котором хранились записи с камер наблюдения. Найти нужное видео было нелегко, их были сотни, если не тысячи. Фигурист судорожно рылся в файлах, прокручивая кадры, молясь, чтобы нужная запись не была удалена кем-то другим. Вдруг его взгляд упал на другой монитор. На нем, в режиме реального времени, транслировалось изображение из коридора, где Саша, всё ещё беззаботно болтала с охранником Дмитрием. Женя невольно засмотрелся. Девушка, одетая в облегающие шорты и его худи, томно улыбалась, её пальцы скользили по рукам и выпуклым венам Михайлова, а он, завороженный, гладил её по талии. Какого черта? У охранника есть — жена. Что он себе позволяет? А Саша?! У неё есть… Что вообще блять происходит? Хорошая актерская игра по сути. Так ли? Жень? Стиснув молча зубы, неприятная ревность кольнула его сердце. Хотя, с чего вдруг? Они враги — это факт. Сейчас они просто спасают свою репутацию от прессы и скандалов. Ничего большего. Он прекрасно понимал, что Саше нафиг не всрался тот Дмитрий, но всё равно не мог сдержать раздражение. И он не понимал — «почему»? С трудом отведя взгляд от экрана, чемпион продолжил поиски. Наконец, он нашел то, что искал. Запись, на которой был запечатлен «компрометирующий момент», была тут как тут. Евгений с дрожащими руками выделил нужное видео. Затем, глядя на Трусову, которая продолжала кокетничать с охранником, он удалил запись из базы данных. Облегчение! Перепроверив ещё пару раз, чтобы точно убедился, что всё удалилось, парень вышел из комнаты. Заметив улыбающееся лицо фигуристки, он раздраженно ей махнул головой, в знак того, что — всё получилось. И пошел за угол, ждать свою напарницу. Дело закончено. Она, одарив его улыбкой, отстранилась от Дмитрия. — Ладно, извините, что потревожила. — убирая волосы со своего лица сказала она. — Но мне пора, так же как и Вам! Спасибо за разговор, я всё поняла. Больше приставать не буду! — улыбаясь, она помахала ему своей рукой и направилась к Жене. Покусывая всё ещё от злости губы, он наблюдал за этой картиной. Девушка хихикала когда возвращалась от Михайлова обратно. Какого фига, она смеется? Почему она с Семененко, так никогда искренне даже, блять не улыбалась? Всё просто — они ненавидят друг друга. Вот и весь ответ… — Ну как, петушок? Получилось? — довольно спросила она. — Та вроде бы да. — сухо ответил он. Саша ждала чтобы он сказал ей в ответ что-нибудь гадкое, но он просто промолчал и направился в сторону гримерки. Фигуристку это немного удивило, но она пошла вслед за ним. Напоследок, парень украдкой взглянул на Трусову. Она, как ни в чем не бывало, напевала себе под нос, вертя в руке ключи от комнаты. Женя сглотнул ком в горле. Неважно. Сейчас не время для разговора о сегодняшней ситуации. Та и сам он, не горел сильным желанием говорить с ней в принципе о чём-либо.***
Женя нервно теребил декор на своей футболке, поглядывая на Сашу, которая неторопливо расчесывала свои длинные волосы перед зеркалом. — Ну что, всё кончено? — наконец спросила она, не глядя на парня. — Да. — коротко ответил он. — Больше ничего нас не связывает с этой историей. В его голосе звучало облегчение, но в то же время, он не мог скрыть своего разочарования. К тому же, он всё ещё не понимал — почему его так злит то, что Трусова флиртовала с тем долбанным Дмитрием?… — Что-то случилось, чучело? — усмехаясь спросила она. — Нет, дебилка, отстань. — буркнул фигурист, чувствуя, как его щеки заливаются краской. — Ой, ой, ой, какие мы злые. — корча недовольную рожицу, рыжеволосая стала его передразнивать. Саша победно хмыкнула и продолжила расчесываться. В этот момент на Женин телефон зазвонил звонок. Рингтон «ЧСВ» — Lida и Сереги Пирата привлек внимание Трусову. Она с удивленно взглянула сначала на Семененко, потом на его телефон. На экране высветилось имя «Анечка». — Анечка? — с сарказмом произнесла спортсменка, глядя на парня. — Ну да, подруга моя. — нервно ответил он, закусывая губу. — Похоже, твоей подруге не терпится тебя услышать. — девушка протянула ему телефон. Женя нехотя взял устройство и поднес его к уху. — Алло. — неуверенно сказал фигурист. — Женечка! Наконец-то я до тебя дозвонилась! — кричала какая-то незнакомка для Саши в трубку. — Ты где был? Я просидела в кафе как дура два часа! А ты не пришел! Трусова молча наблюдала за этой картиной. Семененко не знал, что ответить Щербаковой, его все мысли были заполнены «причиной того что он не пришел на свидание». А причина — сидела прям перед ним, ехидно улыбаясь и подслушивала их разговор. Черт! Фигуриста неожиданно, даже для него самого — взбесило то, что Трусовой было абсолютно пофиг, она даже посмеивалась иногда от оправданий парня. Ладно, Александра Вячеславовна, сейчас игра повернется не в Вашу пользу… — Солнышко… — улыбаясь протянул он Щербаковой в трубку, поглядывая при этом на реакцию Саши. — Да, я провинился, прости… Давай я к тебе сегодня ночью приеду и всё исправлю? — игриво спросил он. Фигуристка заметно вскипела, судя по кусающим от злости губам. Спортсмен также это заметил, и улыбнулся вставая из дивана. — Ну всё малышка… — снова протянул он. — Договорились. Вечером у тебя. Целую. — договорил он и сбросил вызов. — Как же хорошо быть сердцеедом. — с хитрой ухмылкой сказал он по сути сам себе. — А ты ничего больше не можешь, кроме, как залазить особям женского пола в трусы? — вставая из-за столика, она разъярено подошла в притык к двукратному чемпиону. — А что завидно, что парни тебе не дают? — ставя руки в боки, всё ещё с ухмылкой спросил Станиславович. — Поверь дают. Вот совсем недавно, какой-то упырь прям расстонался от одного моего прикосновения. Случайно, не в курсе кто это? — Хах, понятия не имею. Мне твоя личная жизнь, как и в принципе ты - не интересны. Саша закатила глаза и раздраженно фыркнула. Разворачиваясь обратно, она стала молча собирать свои вещи в сумочку. Женя сел обратно на диван и наблюдал за фигуристкой. Каждый её шаг, каждый вдох — старался запечатлеть в своей голове. — Чего расселся? Баиньки домой, перед жаркой ночкой не хочешь? — немного улыбаясь спросила Трусова. — Эх, она была бы гораздо лучше, если бы там была ты. — специально он так сказал, чтобы посмотреть, что она ему скажет в ответ. Снова вставая с дивана, Семененко закусил нижнюю губу и подошел к девушке. Взяв одной рукой её милую мордочку, с большими щечками — он стал мило кривляться и дуть губы. Но, Трусова перехватила его руку. — Разве что в твоих сексуальных мечтаниях. — хитро улыбнулась Саша. — Я знаю, что была на высоте. — самовлюбленно она поправила свои волосы. — Кхм… ты перепутала слова «мечтаниях» и «кошмарах» придурошная. — еле заметно гладя её по волосам, сказал спортсмен. Трусова откинула его руку с волос, и повернулась к нему спиной, чтобы выйти из комнаты. Но как только она сделала малейший шаг, Саша почувствовала, легкое прикосновение, в виде — шлепка по заднице. Спортсменка испуганно повернулась обратно и в недоумении посмотрела, на всё ещё довольного Семененко. — У тебя че долбоеб, девять жизней? — одновременно и раздраженно, одновременно и со смешком от шока, спросила фигуристка. — Нет. Это называется просто «захотел». — хитрый жук он всё-таки. — Нет придурок, это называется сотрясение мозга после моего замечательного удара. — хвалила всё ещё она сама себя. — Тебе нужно просто в больничке полежать пару деньков. — Ну чё ты так со мной грубо? — корча обиженное лицо, спросил парень. — М? Лисёнок. Ответишь? — Слышь ты колобок, нефиг тут распускать свои обидчивые слюнки. — взявши свою сумку девушка открыла дверь, но в конце развернулась к парню лицом, держась при этом за дверную ручку. — А я напоминаю, что у нас 3:2 в мою пользу. — ехидно улыбнулась она и напоследок, послала ему воздушный поцелуй и моментально скрылась за дверью. Оставив Женю врасплох, смотреть ещё пару секунд на дверь, где только что был силуэт девушки.***
Больше за тот день они не виделись. Оно то вроде и хорошо… Слава богу. Но без неё, Жене, как-то… пусто было что ли? Хах, да нет... кажется. Всё это просто кажется, и ничего более. Но дню свойственно заканчиваться. И ночь пролетела незаметно… Вот и ещё один пришел. И они опять увидятся. Новый день, новые репетиции, новые скандалы, новые страсти!***
— Так, Трусова, Семененко, Вам раскатываться надо, или можем сразу начать? — кричит Михайлов, с другой стороны катка. — Лично мне не мешало бы. — отвечает рыжеволосая. — Насчет этого дебила не знаю. — Да я хоть щас готов катать, не то что эта. — отзывается шатен. — Саш, минут пятнадцать хватит тебе? — спрашивает Никита. — Да, вполне. — Саша пошла раскатываться. Для начала пару кругов по льду, ну и скольжений немного. Проезжает мимо Семененко, а тот даже и глазом не повел. Ну, наверное. Разминается, и заходит на дупель. — О-о, смотрите, Сашенька решила дуплики попрыгать. И как? — наконец впервые за тренировку разговаривает с ней Женя, демонстративно подъезжая ближе. Ещё с ночи в его голове крутится одно. Ему хочется***
Семененко кое-что придумал. Одну прикольную штуку. Интересно, она сработает? Парень вмиг вкручивается в свой, пожалуй, самый нелюбимый из всех квадов — четверной риттбергер. Было ожидаемо, что он упадет. Так и случилось. Спортсмен слегка ударяется головой об лёд. Она может… первые секунд тридцать кружится сильно, но позже потихоньку отпускает. Хах, а из этого можно целый спектакль слепить. Хоть бы она клюнула! — Эй, эй, чемпион, ты чего распрыгался? Всё окей? — спрашивает Плющенко заметивший падение. — Да… вроде... Голова только кружится слегка. — наигранно отвечает шатен. — Я сейчас… вернусь. — пошатываясь тот выходит со льда, поспешно надевая чехлы. И ретируется в гримерную. Быстро доходит до нужной двери. Теперь остаётся ждать. Что она забеспокоиться… Хотя… с чего бы это? А у Трусовой в сердце ёкнуло, когда фигуристка увидела как он падает... странно.***
Спустя минут шесть-семь, как подсчитал спортсмен, раздаются шаги. И почему-то Евгений понял, что это она. Почувствовал что ли? Да короче, неважно. Женя специально издает протяжный, болезненный, громкий стон. И с грохотом приземляется рядом с диваном, ровно в тот момент, когда открывается дверь. — Дебил, с тобой всё норм? — раздается женский голос, а позже высовывается знакомая рыжая макушка. — Ух ты мать твою… — подходит русская ракета ближе. — Ты че тут на полу расселся, ебанат? — в ответ девушка слышит несвязное мычание. — Ээй, петух, ну серьезно... — присаживается рядом спортсменка. И наклоняется ближе к его лицу, может… у него жар? Саша слегка засматривается на его губы. — Спасай, лисёнок... задыхаюсь. — прохрипел шатен. Это на что он намекает блять… Но она почему-то всё ближе к его губам. Если он прикалывается, она… переиграет. Наверное. И вдруг Семененко резко, когда между ними остаётся несколько сантиметров, рвано целует её. Затягивая в поцелуй, и слегка теребя её губу. А Трусова не сразу понимает что происходит… но… это весьма… приятно. Так стоп. Через некую силу фигуристка отстраняется. И видит его довольное ебало. Улыбается, черт его дери, во все тридцать два зуба. — Ты че, Жень, совсем ахуел что ли?! — кричит она, и через секунды три влепляет ему жесткую пощечину. — Ауч! Ты че руками размахиваешь, м? — наигранно злиться тот. — Ладно, заслуженно, но признай, тебе же понравилось. — Ты че блять, в себя поверил? — орет зеленоглазая, слегка краснея. От злости разумеется. — Ты кстати милая, когда злишься. — смеётся Женя, вдруг возникая рядом. Прямо за её спиной. — Ах да, лисёнок, 3:3. — шепчет Семененко. — Да пошел ты нахуй… идиот! — смущенно выпаливает та, и быстро вылетает из помещения. А шатен довольный своей аферой. Но в голове засело одно. Она впервые назвала его по имени.***
— Встаем в начальные позы! — раздается на всю ледовую арену голос тренера. — Ангелопол, сейчас после будешь отрабатывать с Сашей поддержку. Саш, после прогона Ромео и Джульетты будешь свой сольник катать! «Ого! У неё новый сольник…» — пронеслось в голове у Семененко, перед тем как заиграла музыка. Интересно будет на него посмотреть. Этот прокат вышел неплохим, возможно, даже лучше всех предыдущих. Вроде всё нормально сделали, только гидроблейд с кантилевером слегка запороли. Но это не особо важно, ведь даже твизллы и дорожки шагов в этот раз вышли синхронными. Видимо, Михайлов тоже остался более менее довольным, потому что после завершения проката, замечаний было не так и много. Сойдет. — По компонентам молодцы. — хвалит их хореограф. — Но зрители так же оценивают эмоции, артистизм. Короче мне его не хватило. Вы же драму катаете! После того, как все отрепетируют свои номера, мы с Евгением Викторовичем вдвоем посмотрим Ваш прокат. — заключает Никита. — Саш, пять минут передых, и катаешь. — Хорошо. — бросает спортсменка, и ретируется со льда, дабы попить воды и освежиться. С Женей разговаривать не хочет. Избегает.***
Спустя некое время, наконец начинает свой прокат. А Женя стоит за бортом, внимательно наблюдает. Она не говорила, что у неё новая показалка… ну точно сучка. Начинается музыка. Громкая, и слегка бьет по ушам в начале. Трусова снова выбрала лирическое. Что ж, наверное это было ожидаемо. Спустя примерно сорок секунд, парень уловил в песне знакомые строки.«Разачарованные фильмом, очарованные небом глаза..
Я не смогу объяснить, но возвращаюсь назад
"Проводи меня!" - останется не больше, но и не меньше, чем звук
А звук всё тот же, что нить, но я по-прежнему друг.
С замороженными пальцами в отсутствии горячей воды,
C заторможенными мыслями в отсутствии конечно тебя..»
Земфира. Эти слова... Они сразу въелись фигуристу в голову. Но тот продолжал следить за её катанием. Оно было плавным и грациозным… Женя раньше этого не замечал. Со стороны за ней наблюдать было значительно интереснее. Девушка словно сливалась с музыкой, и была почти одним целым, выплескивая на лёд… возможно… свои мысли, слова, эмоции и чувства. Шатен не мог утверждать это. Только догадываться. Но образ Саши, который она катала, определенно брал за душу, даже и его самого. Это было… впечатляюще. Женя смотрел внимательно, не отрываясь. И на поддержку «лассо» в середине вместе с Ангелополом… стоп… Какого черта?! Он смеет к ней прикасаться… Фигурист злится. У Ангелопола нет на это права.***
— Евгений Викторович… — подъезжает к только пришедшему тренеру русская ракета. — Ну как? — Отлично, всё как всегда, на высоте. Ты чего-то хотела, Сань? — Да, знаете, я хочу вставить в программу два четверных лутца. Можно такое сделать? Семененко, стоявший за бортом вылупил глаза. Она собирается прыгать два четверных в показательной?! — Саш… — вопросительно поднял Плющенко бровь… — Ну не знаю… давай чуть позже обсудим. — Окей. — бросает рыжеволосая, и покидает лёд. Семененко невольно подходит к ней ближе. — Лисёнок что, собирается прыгать два четверных? — ухмыляется тот, обращаясь к девушке. — Бляя, отстань, петух. Лисёнок сам разберется. — шипит та. — О, Сашка! — встревает в разговор неясно откуда взявшийся Игнатов. — Хах, ты у нас боевой лисёнок, как я понял. — улыбается Макар. — Можно тебя обнять? Трусова смотрит на Женю. Кажется, теперь её очередь его бесить. Ну называется, получите, распишитесь, Евгений Станиславович. — Конечно, а почему нет. — улыбается в ответ она, и темноволосый вмиг заключает её в свои объятия. Он проводит рукой по её спине, и ниже, как бы случайно проводя и сжимая её ягодицу. Саша замечает, и ей вроде хочется этому идиоту сейчас же влепить пощечину… но всё-таки удерживается, представляя лицо «Ромео» в данный момент. — Ладно, я пойду к Евгению Викторовичу беседовать насчет четверных, не скучай, Макар. — неловко отстраняется она. И тут же убегает в сторону его кабинета. — Не заскучаю, лисёнок. — кричит Игнатов ей в догонку. А сам направляется в сторону гримерок А в Жене сейчас горит огонь. Что это было сейчас, а?! Почему он так бесцеремонно лапает её за жопу?! Женя взрывается окончательно. Так ещё и блять, называет лисёнком! Машинально, парень направляется прямо за горе-фигуристом. Валера ещё подождет. А этому подонку время отвечать за свои действия.***
Сжав кулаки, парень прерывисто дышит, стараясь хоть как-то успокоить свой внутренний вулкан. Но это, то, что вытворил этот дебил, уже действительно переходит все рамки. Фигурист ускоряется. И вскоре наконец останавливается у его гримерной комнаты. Вдох-выдох, чтобы не разнести всё там в хлам. Стучит. И через секунду врывается в помещение. — Женек, что-то случилось? — саркастично отзывается Игнатов. — Я ещё там заметил. — Да, случилось. — отвечает тот, подходя ближе. — Ты че, совсем ахуел? — В каком это смысле? — Блять. — не выдерживает Женя. — В прямом, кто тебе дал право лапать Сашу, а?! Так ещё и называть её лисёнком. — высказывает парень, переходя на крик. — Хах, а ты чего это так заводишься? — смеётся Макар, подходя к Семененко. — Ну я дал право сам себе, какие-то вопросы, м? — темноволосый ухмыляется. — Она тебе никто, чтобы ты мне запрещал что-то по отношению к Саше. Хочу - буду лапать, и называть лисёнком, потому что она не против. А тебе она никто, повторяю. — Ошибаешься Игнатов. — шатену так и хочется вмазать ему прямо по уродскому лицу. А что его, собственно, останавливает? — Она моя… девушка! — тараторит он, перед тем как ударить его со всей силы. — Ты че, совсем умалишенный? — орет в ответ тот, пытаясь дать сдачи. И это выходит, но шатен сдаваться не намерен. — Ебанутый здесь только ты. — Семененко отталкивает его в сторону дивана. — Я сказал, руки свои блять паршивые не распускай, тебе неясно? — Да ты больной! Сейчас я на тебя охрану натравлю, а затем и тренеров! — вопит Макар. — Заткинсь, ты че не понял? – Женя наносит еще один удар прямо под глаз. — Не смей больше её трогать. Она моя. — зло произносит двукратный чемпион России, делая акцент на последнем слове. На что Игнатов, пользуясь моментом, заряжает ему прямо в губу. Женя злится ещё сильнее, в голове сразу всплывают слова Саши: «Ещё раз меня так назовешь, и я ебану тебе коньком прямо в пах», на лице спортсмена появляется легкая улыбка. Коньков у него нет, но дать ему в пах он может. И раз — тот уже кривится от боли. — Ещё раз тронешь её, я тебя собственноручно кастрирую. — шатен смотрит прямо ему в глаза. — И, только посмеешь вякнуть об этом всем - сделаю из тебя отбивную. Надеюсь ты меня понял, и до этого не дойдет. Понял, я спрашиваю? — Понял… Парень оставляет его наедине, а сам идет разбираться со своей кровоточащей губой.***
Женя в скором времени возвращается к катку из подтрибунного помещения. Только стоит ему там показаться, как к нему подлетает сама Трусова. — Семененко, ты больной? — на повышенных тонах спрашивает она. — Воу, лисёнок, ты чего? — А ничего, блять, ничего. Ты совсем уже головы лишился? — шипит она. — Да ты о чем вообще? — Ах ты не понимаешь? Ладно. — рыжеволосая хватает его за руку, и тащит в сторону Макара. Останавливается в трех метрах. — Это что блять такое? – девушка явно указывает на синяк, под глазом Игнатова. Причем довольно большой. — Ты че, синяков давно не видела, а? — Ты давай мне не пизди, это твоих рук дело. — Ржавая. — смеётся спортсмен — Да ты че? Не трогал я его, клянусь. — Мм… — продолжает девушка. — А что с твоей губой тогда? — А что с моей губой? — Она припухшая. Явно разбитая. — Надо же, какой внимательный лисёнок. — смеётся Женя, улыбаясь ещё сильнее. — А ты, я смотрю, в хорошем расположении духа. Что, хорошая ночка была с твоей Анечкой, да? Спортсмен ухмыляется. Неужели… зеленоглазая ревнует? — Ухх, ты не представляешь как она стонала подо мной… Но всё равно, не так сладко и хорошо, как ты, лисёнок… В ответ только тишина. — Эй, а ты что… ревнуешь? — Пффф, вот ещё, Семененко. — раздраженно бросает фигуристка. — Я пошла тренироваться, и Плющенко должен наш прокат был к слову посмотреть. Но думаю, что без тебя справимся, тебе вообще приходить не стоило, лучше бы выспался после такой жаркой ночи, и со своей девушкой побыл. — выпаливает Трусова, и идет в сторону льда. Всё-таки ревнует. Женя в миг подошел к Макару, который лежал на диване, при этом рукой держась за свой глаз. — Не подходи ко мне долбоеб! — пытаясь одновременно отодвинуться, одновременно и оттолкнуть спортсмена от себя, пищал Игнатов как маленькая девочка. Двукратный чемпион поднял руку в воздух, но не осмелился его ударить. Что-то его остановило. Возможно разъяренная,***
— Что значит поменять «Ромео»? Саша ты в своем уме? Мы же вам четко всё вчера сказали! И не каких «но»! — на повышенных тонах разговаривал Плющенко с Трусовой. Тренер поворачивается в сторону бортика и видит Женю. — Семененко, а ну шуруй сюда! Фигурист прикусив нижнюю губу подъехал к ним. — Что у тебя с губой? Неужели Сашка опять в тебя что-то кинула? — со смешком спросил тот. — Если бы… — пробормотал он, глядя на лёд под своими ногами. — Ладно, неважно. У нас уже завтра шоу, поэтому пожалуйста соберитесь друзья! Никто никого не будет менять, если у Вас двоих какие-то проблемы или недосказанности друг к другу - пожалуйста на время репетиций и шоу забудьте! Поняли меня? Женя и Саша краем глаза переглянулись и молча кивнули. — Ну вот и отлично! Так, Вам двоим пару минут на готовность, и прогоняем в последний раз Вашу программу. — сказал тренер, и сел на трибуну возле Никиты. Спортсмены разъехались в разные стороны арены, пытаясь настроиться на нужный лад и настроение постановки. — Дорогие друзья, сейчас на льду будут выступать Александра Трусова и Евгений Семененко с постановкой «Ромео и Джульетта». Пожалуйста световики: сделайте сначала свет нежно-голубым, плавно переходящим в розовый. После смены музыки, сделайте немного помрачнее и потусклее. А в конце постановки на моменте «смерти», то есть на финальной позе потушите свет полностью. Надеюсь все готовы? — спросил Михайлов в микрофон. На что фигуристы и команда помощников крикнули хором «да». — Отлично, Саша, Женя, занимайте начальные позы. Начинаем! — крикнул он напоследок. Трусова и Семененко стали в свои начальные позы повернутыми спинами друг к другу, находясь на расстоянии где-то в двух-трех метрах друг от друга. Началась первая музыка. Prokofiev: Romeo and Juliet, Op. 64 / Act I - No. 16, Madrigal ...***
— Отлично! На этот раз уже получше по эмоциям. Так, Жень, можешь идти на трибуну, а ты Саш, передохни, и будем думать, что делать с твоими четвертными. — сказал Плющенко отмечая в своем бланке галочкой, то, что «Ромео и Джульетта» его полностью удовлетворяет, и менять ничего не будет. — Так… прошу Валерий Ангелопол, можешь заходить на край льда, и ожидать команды, когда сможешь подъехать к Саше, чтобы сделать поддержку. — крикнул Никита в микрофон. — Понял. — сказал танцовщик, и вышел на край арены. Женя тем временем сел на трибуну, рядом с другими фигуристами, в том числе рядом с Игнатовым. Который по сию секунду боялся даже взглянуть в сторону Семененко. Тем временем, сам спортсмен, не в силах разговаривать не с кем, он просто всё оставшееся время наблюдал за огненной девушкой на льду, которая разминалась для своего соло. Ему были не интересны больше никто и ничто. Только она. Только этот маленький***
Семененко не в силах глаза оторвать. Ведь его взор прямо сейчас изучает одну рыжеволосую ведьму, если можно так сказать. Ну все сочетается! Вот красивый, ее фирменный — кантилевер… и сколько бы парень не сравнивал, у неё, пожалуй, он самый-самый из всех. А когда он интересно успел сравнить? А, да так, вечерком… Вот Трусова заходит на четверной лутц, и фигурист, наблюдающий за бортом, невольно сжимается. Черт, неприятно будет если она упадет. Но лутц девушка без проблем приземляет. А дальше… парная поддержка с Ангелополом. Лассо. И момент, Евгений Викторович, подобрал очень нужный, на словах: «И я застыну… выстрелю в спину...» Самое то. В мгновение — Валера, который всегда уверенно делает поддержки, ибо он вообще из танцев на льду, оступается. И зеленоглазая с высоты летит прямо об холодный лед. «Мать твою, он че, больной?!» — проноситься в мыслях у фигуриста. А следующая мысль — врезать этому Ангелу по физиономии, да и крылья в придачу вырвать.***
Саша встает в конечную позу. И раздается голос Плющенко. — Отличный номер, господи, Александра, что бы я без тебя делал? Не сильно ушиблась?! — Ну… — слегка корчится от боли королева квадов. — Терпимо. — Тогда можешь быть свободна. — отвечает он, и вдруг достает откуда-то громкоговоритель. — Господа спортсмены, Вероника и Алёна Жилины, подойдите сюда пожалуйста, для прогона общего номера, а затем заливка льда! — отбивает громким эхом в голове у всех здесь присутствующих. — Ой, извиняйте, слегка переборщил. — смеётся он. Откуда, черт возьми, здесь громкоговоритель?! Дааа, Плющенко непредсказуем. Саша наконец заходит «за кулисы», шумно выдыхая и надевая чехлы на лезвия. — Всё нормально? — подскакивает Евгений моментально. — Да вроде… — опешила фигуристка, — Колено немного побаливает, а ты… че, переживаешь что ли? Бля… Момент крайне неловкий, согласитесь? Но спасителем парня выступает Валера, подошедший только что. — Саш, прости, ты в порядке? — Бля, Валер, прям сейчас из-за тебя колено прострельнуло. Я сейчас сбегаю за мазью, и вернусь. Рыжик убежала под трибуну. — Ангелопол, ты в своем уме? — резко агрессирует Женя. — Она тебе че, вещь что ли или как? — Женек, ты че, ну бывает, ошибся. Это было по ошибке. Всего лишь. — Ммм, — протягивает спортсмен. Он омерзителен, а если бы с ней что-то случилось?! Ошибка?! — А если я тебе сейчас по ошибке вмажу, че будет? — Эй, брат, ты чего такой резкий то? С хера ли тебя вообще ебет что с ней, а? — А тебя это не касается. — холодно бросает двукратный чемпион России. — Ну так, что, вмазать тебе? А потом всё спишу на ошибку, пойдет? Семененко подходит всё ближе к запуганному Ангелополу. — Долетался, ангелок? — Гнев обуздал его полностью. Ещё секунда, и здесь бы снова была потасовка. Но тут его плеча касается мягкая, женская рука, как бы отталкивая его назад, к себе. — Жень, ты чего творишь? — возмущается рыжеволосая, возникшая из ниоткуда. Быстро и стремительно. — Я его убью сейчас. — зло рычит он разворачиваясь. — Эй, не надо никого убивать, сядешь же потом. Просто вдохни и выдохни, окей? У меня ничего серьезного, небольшой ушиб. Её слова, неясно как, но потихоньку начали возвращать Станиславовича в здравый рассудок. — Прости, я сейчас, воды выпью. — тараторит он слегка запинаясь. — Сань, ты в следующий раз держи своего психа на привязи. Чето он нервный в последнее время. — смеётся Валера. — Бля… он не мо… а хотя ладно, черт с тобой. Ну сейчас она устроит этому парнише. В себя поверил?***
— Ээ, стоять, Семененко. — кричит она, и бросается в догонку. И это удается. Она перехватывает его за руку, вынуждая остановиться. — Че ты ко мне прицепилась? — У тебя мозги есть? Или ты долбоеб хронический?! — взрывается девушка. — Какого хрена ты этот цирк устраиваешь?! Мы идем к Евгению Викторовичу, меня заебала эта твоя биполярка. — Курица, да ты че ебнулась? Отпусти я сказал! — злиться в ответ Женя. — Я сказала иди за мной. — всё-таки она схватила мертвой хваткой.***
— Ну че, довольна, дебилка? — язвит тот, когда они натыкаются на пустой кабинет. Но открытый. — Да ты сам не лучше блять, как ребенок себя ведешь, катится бы реально к своей Анечке, и проблем не было! — Да я сам без тебя решу, че мне делать, ты с каких пор мне указываешь?! — Да ты заебал, долбоеб! Дай сюда свой телефон, позвоню твоей девушке пусть утихомирит тебя. — фигуристка попыталась выхватить мобильный. — Да ты че делаешь, овца? — А ты что делаешь? Нахуя этот цирк?! — кричит спортсменка. Всё, он её заебал. — Да успокойся ты мать твою! — кричит он в ответ. Неосознанно поднимая на неё руку. Девушка испуганно отшатывается назад, и смотрит на него испуганными глазами. Блять. Он её напугал... — Ты че руки свои поганые распускаешь, подонок?! — реагирует она. — И да, знаешь что… худи свое блять забери! — королева квадов шмыгает носом, и снимая белоснежную кофту, бросает её прямо в Женю. — И на пушечный выстрел ко мне не приближайся. — её глаза слегка сверкают… Какой же пиздец сотворил этот Семененко. — Дура, Трусова, я же за тебя переживаю… — вырывается у парня. И тут же повисает неловкая пауза. Саша спешит отвернуться. А Женя угнетает сам себя… она что… плачет что ли?! — Саш, ну прости… — наконец проговаривает он. — Я не хотел… бля, ну иди сюда. — парень трепетно её приобнимает. А Саша тем временем неосознанно вжимается в его плечо, оставляя небольшой мокрый след. — Лисёнок… — мягко проговаривает он.. Но недолго музыка играла. Трусова первая отстраняется. Ей противно находиться с ним теперь. Он поднял на неё руку. — И слышать тебя больше не хочу. Почему ты такой конченный блять?! — произносит она, едва сдерживая слезы. Секунда, и хлопает дверь кабинета. Парень остаётся один, со своим худи в руках. С ним остался только её аромат. — Ну и иди… — с горечью произносит он, сам себе. Кажется, это пиздец, товарищи. Что он натворил… В тот момент хотелось разрушить всё. А в первую очередь самого себя. Ведь он не хотел никогда, не при каких обстоятельствах поднимать руку на девушку… а уж тем более на Сашу. Да, в глубине души он всё ещё её ненавидел, всё ещё считал своим самым заклятым врагом… Но почему ему больше не приносит удовольствия и радость когда ей плохо? Что-то изменилось в его понимании по отношению к ней. Ему хотелось о ней заботиться, поддерживать, успокаивать, обнимать,***
22:37. Москва, ВТБ Арена.
Подойдя ко льду, парень заметил как все уже прощались и собирались в гардеробную за вещами. Её там не наблюдалось. Ушла всё-таки. Подходя к Михайлову, Женя прокручивал в голове все слова, который он должен ему сказать. — Никита Олегович?... — осторожно подошел фигурист. — Да Жень? — ответил Михайлов, который собирался уже выходить за бортик. — Мне нужна Ваша помощь. — всё ещё с дрожью в голосе, сказал Семененко. — Так, я слушаю. — поинтересовался он. — Вообщем… завтра же шоу… — начал немного заикаться фигурист. — Я хочу чтобы… фух… — глубоко вздохнул он воздух в свои лёгкие. — Я хочу чтобы Вы мне помогли поставить показательный на завтрашнее шоу! — буквально на одном дыхании произнес чемпион страны. Никита тут же округлил глаза, и начал чесать свою голову. — Жень, ты же сам прекрасно понимаешь, что нереально поставить номер за одну ночь. — всё ещё хореограф был удивлен. — Понимаю… но мне очень нужно его завтра станцевать. Либо завтра, либо никогда. — уверенно ответил он. — Прям срочно? — спросил тот, на что Семененко молча кивнул. — Ладно, какая тема хоть? — подъезжал он к центру арены, хватая с собой телефон и бланк с расписанием завтрашних выступлений на шоу. — Эмм… не знаю… может, что-нибудь про любовь например? — подъезжая вслед за Никитой, сказал парень, всё ещё держа при этом свое белое худи. — Про любовь? — удивился хореограф. — Когда это, тебе захотелось про «любовь» катать? Никогда же раньше не хотел, ворчал недовольно постоянно. — подняв одну бровь, с ухмылкой спросил он. — Не знаю… решил просто для себя, что-то новое попробовать. — Окей. Под какую музыку хочешь, уже придумал? — вертя телефон в руке с открытым «Apple Music» спросил постановщик. — Эмм… нужно что-то романтическое, но одновременно как символ «крика души». Хочу что-нибудь современное, из наших. — Хмм, ладно, давай тогда раскатывайся потихоньку, а я буду думать куда тебя в списки внести. — Хорошо. Только… — начал Женя, как Никита повернулся в его сторону. — Можно перед «Ромео и Джульеттой»? — Перед?… Смотри у нас тут стоит перед «Ромео и Джульеттой»: дуэт сестер Жилиных, Александра Трусова, Дмитрий Алиев, Анастасия Мартюшева и Константин Гаврин, Юлия Липницкая, и вот «Ромео и Джульетта». — показывая пальцем в бланк, говорил Михайлов. — Хмм… а можно меня поставить после Димы? — показывая на место в расписании между Алиевым и Мартюшевой с Гавриным, спросил парень. — Я как раз за два номера успею передохнуть и переодеться. — Так, я впишу тебя сюда. Только мне всё равно нужно сейчас позвонить Плющенко и спросить его. Ты пока иди катайся, и можешь музыку уже начинать выбирать. Я сейчас подойду. — сказал напоследок Михайлов и вышел из арены. Женя остался один в центре льда, продолжая сильно сжимать в руке худи. Он взглянул на него. То самое красное пятно на рукаве — бесследно исчезло. А сама кофта, была пропитана запахом каких-то лесных ягод и женских духов. «Она его постирала…» — промелькнуло у него в голове. Этот факт заставил Семененко, краешком своих уст улыбнуться. Он не думая, натянул его на себя. И неважно, что сейчас подумает Михайлов, который ещё со вчерашнего дня видел это худи на Саше. Катаясь возле бортиков, Женя перебирал в голове — имена куча современных исполнителей. Скриптонит? Нет, слишком депрессивно. Фогель? Нет, не для льда. Дмитриенко? Хм, а почему бы и нет? Открыв все названия треков этого исполнителя, Жене тут же кинулось в глаза, один из недавних треков Вани — «Зелёные Глаза». Руки затряслись. Переслушав пару раз песню, изучая её смысл и строчки, Женя понял — это оно. — Нашел что-то? — резкий голос постановщика, выбил Семененко из колеи. — Да, хочу катать под «Зелёные Глаза» Вани Дмитриенко. — протягивая телефон с открытым текстом песни, сказал фигурист. — «Зелёные глаза»?… — Никита посмотрел на Женю. — Интересный выбор. — ухмыльнувшись, он сделал вид, что как-будто не понял кому будет посвящен этот номер. Конечно, он прекрасно понимал, но не стал смущать Женю. — Кстати, хорошие новости! Нам разрешили тебя вписать. Так что, давай Женек, включай своего Дмитриенко и давай думать над хореографией. С поздней ночи до самого утра — Женя и Никита провели на льду, пытаясь найти тот «баланс» между движениями, музыкой и посылом в танце. Что-то получалось, что-то нет… Но результатом в итоге, они оба были довольны.***
01:17. Москва, квартира Александры Трусовой. В эту же самую ночь. В этот же самый день.
Девушка сидит на кровати, прижимая к себе большую белоснежную подушку. Прямо, как его худи. Как будто бы эта подушка спасет её от подступающей паники, от уже наступившего разочарования и непонимания. Непонимания к самой себе. К своим чувствам. Что черт возьми она к нему чувствует?! Горло сдавливает, и Саша вновь выпускает слезы, заливаясь безудержным истеричным плачем. Глаза, уже красные от слез, ещё чуть-чуть и заболят. Она сама себя понять не может. Что с ней происходит? Вроде как это и её враг, но.. последнее время Трусова ловила себя на мысли, что ей нравится с ним находиться. С ним комфортно… Было комфортно. До сегодняшнего ебаного вечера. Самое страшное чувство — разочарование, пронзает сейчас её сердце. Всё смешалось. Саша никогда и не думала, что… а, неважно. Хотелось кричать, орать, и метать. Лучше голос сорвать… Но спортсменка до крови закусывает опухшие от слез губы. Её тело неподвластно ей, начинает дрожать. Пространство, вдруг начинает давить, и воздух… ощущается горьким. Почему ей хочется, чтобы он сейчас был рядом? Хочется посмотреть в его зелено-карие глаза… Хочется, чтобы он её утешил, и обнял… но в то же время видеть этого человека… было трудно. И хотелось и не хотелось одновременно. Задушить его собственными руками, но… неважно. Он невозможен. Девочка захлебывается, теряясь в себе и своих чувствах. Не понимает, что блять происходит. — Сука… я тебя ненавижу, Семененко, какой ты идиот! — рычит она сквозь слезы. Успокоится не может. Зачем Трусова позволила ему приблизиться к ней? Зачем всё это?! Почему так больно? Раньше такого никогда не было. Лихорадочная паника вдруг захлестывает её, и рыжеволосая судорожно хватает ртом воздух, в попытке избежать такого состояния. Соленые слезы стекают по её щекам. Это блять всё из-за него, его поведения и ебучих эмоциональных качелей.У тебя самые красивые глаза, и твой ебучий красный шарф совсем не ебучий.
А твоя очень глубокая душа…
Порою была самой лучшей.
У тебя самые обычные глаза
И твой ебучий красный шарф меня только душит
А твоя очень глубокая душа
Оказалась не глубже лужи.
***
Саша снова кусает губы, пока вновь не почувствует металлический привкус во рту. Так ей будет легче. Может, хоть так она сможет выпустить свою… боль? А дышать всё тяжелее, слезы всё чаще, и слипшиеся ресницы вместе с тушью давят на веки. Трусова не может успокоиться. Её начинает колоть ещё сильнее, а пульс подскакивает в след. Фигуристка слышит лишь свое учащенное сердцебиение. И как будто бы… оно так раньше уже стучало. Только… не при таком раскладе событий… но совсем недавно. Саша не может вспомнить. Или просто не желает, потому что не хочет представлять в своей голове те объятия. «А может быть…?» — проскакивает мысль в её голове. И судорожными, трясущимися руками, словно в трансе, она тянется за телефоном. «Блять, сейчас же почти два ночи... ты ебанутая» — твердил собственный мозг. Но сердце, почему-то говорило совсем по-другому. Девушка находит в телеграмме контакт «Семененко». Закусывает губу, и дрожащими пальцами нажимает на иконку звонка. Это всё он виноват, во всем этом, в её состоянии. Её порядком заебало его отношение, как будто она вещь какая-то. Хотелось, чтобы он ответил, и хоть пару слов сказал... успокоил что ли…? Но и вмазать ему тоже хотелось не меньше. — Сука, возьми гребаный телефон… — взрывается девушка. Но безрезультатно. — Да пошел ты! — со злостью кричит она, швыряя ненужный кусок металла. Мразь. Стало ещё больнее в сердце. Саша, словно задыхается. Поганый Семененко... опустошение, разочарование, ненавистьТело мое было найдено в 5 утра 25 числа на речном вокзале. Руки мои были покрыты ранами от уколов. А смерть моя наступила от остановки сердца, как я и предсказывала. При мне нашли папку с протоколом. На одной странице было нарисовано лицо, а на другой вопрос о смысле моей жизни. А вся остальная страница была исписана ответом. И это было только одно слово – «любовь». Всё.
Смысл есть – любовь.
***
На часах уже 03:47, и девушка сопит в кровати, хватаясь во сне за ту же самую белую подушку. Что-то её беспокоит? Просто кошмар, в который мы сейчас и нанесем визит.***
Саша сидит на своей мягкой, большой, на пружинах, кровати. В одном ухе у неё наушник, девушка расслаблена. Слушает какую-то рандомную песню... вроде что-то из TXT… с чего бы это интересно? Ну да ладно. Время часов восемь, а на улице лето. Поэтому только-только садится солнце. Только-только закат. Саша любила закаты и рассветы. Встречала и провожала. Поэтому окно её комнаты было открыто, и приятные солнечные лучи падали то прямо на рыжие волосы, делая их пламенными, то назойливо попадали в глаза, а девушка каждый раз их зажмуривала. А ещё по комнате бесцеремонно бегали солнечные зайчики, а щенок по имени Лана носилась, в попытках их поймать, заставляя Сашу улыбаться. Но улыбка продержалась недолго: краем уха она услышала звуки скрипящей лестницы. Кажется, кто-то поднимался наверх. В зелёных глазах сразу же тревога, смятение и дикий страх. Она помнила ещё с лет девяти эти ужасные шаги. Их можно было очень легко отличить.***
— Ты бездарная, мелкая дрянь! — орал мужчина на ребенка. — Как тебя только земля носит? Выродок. Отец подходит ближе, и в один миг — в девочку летит что-то тяжелое. — Получи! Говорил же я твоей непутевой мамане, надо от тебя было сразу избавляться! — повышает голос тот, отчего у девочки слезы непроизвольно сочатся из глаз. — Хватит ныть, рыжая-конопатая. Так ещё и веснушчатая уродка. — продолжает тот приближаясь. — Я сказал тебе, чтобы ты несмела держать эту мразь. — указывает на собаку. — Здесь! Я тебя проучу! — Так... мне же мама разрешила… — тараторит Трусова дрожащим голосом. — Мне наплевать, что она тебе разрешила. Не разрешал я. Вячеслав подходит ближе и на этот раз ударяет свое чадо. Ну… а дальше — хуже.***
Блять. Это отец. Наверняка подвыпивший, ведь сегодня пятница. Твою мать. Сердце бешено колотится, Трусова снимает наушники, бросая их под кровать, а телефон убирает в тумбочку. Лучше сейчас притвориться, что она спит. Может проканает. Девушка с головой зарывается под одеяло. Ну пожалуйста… Дверь открывается. И полупьяной походкой, шатаясь, заходит никто иной, как Вячеслав Трусов. — Я… знаю… ты не спишь. — бормочет он проходя вглубь комнаты. А Саша под одеялом дрожит от страха, зажимая рот рукой. — Я сказал, встать, ничтожество! — хрипит мужчина, и в ту же секунду стягивает одеяло на пол. Кажется, Саша влипла. Холодные слезы застывают в глазах, прямо как тогда в детстве. — Врунья! — орет он, вмиг хватая её за длинные волосы. — Ай, ты что делаешь?! — кричит рыжеволосая в ответ на действия, сквозь слезы. — Сегодня… ты у меня попляшешь… деточка. — смеётся он, замахиваясь. Первый удар приходится прямо по губам. А Саша к вкусу крови уже привыкла. Но больно до жути. Девушка не выдерживает и снова плачет. Черт, сука, чтобы он прогнил в аду! — Не надо, не трогай меня! — Молчи дрянь. — хорошо бросает он, притягивая к себе. Второй удар был сильным. Теперь кровь идет и из носа. Вмиг, он бросает её прямо в угол. Сука! Теперь в придачу кружится голова. — Не трогай её! — появляется откуда-то голос. Знакомый голос. Саша испуганно озирается по сторонам, и видит в дверном проеме Женю, взявшегося невесть откуда. — А ты ещё мать твою кто? — возмущается Вячеслав. — Ваша совесть. — улыбается парень, подходя к нему ближе, а тот всё продолжает чморить Трусову. — Хаха… смешно, гуляй отсюда. А ты, чмошница, сейчас ещё отхватишь… — снова замахивается он, но в мгновение Семененко перехватывает его руку. — Я ведь сказал, не смейте её трогать! — злиться шатен всё сильнее. — Ты че, смелым себя почувствовал? — огрызается отец, отталкивая его. — Эх, я ведь хотел по-хорошему. Ну, Вы сами напросились, Вячеслав. Женя быстро толкает пьяного мужчину в стену напротив, а затем прижимает. — Такому мудаку и в нос врезать не жалко. — последнее, что слышит Трусов старший перед отключкой. А Саша сидит вжавшись в угол, закрывая лицо руками. Вновь дрожит. Женя сразу же к ней подбегает. — Саш, эй, ты в порядке? — ответа очевидно не последовало. На что Семененко берет со стола упаковку влажных салфеток, и садится рядом с девушкой. — Сашуль… — шепчет он, аккуратно и трепетно убирая руки от лица. — Всё закончилось, всё хорошо, я рядом. — заверяет спортсмен, и приподнимает её голову за подбородок так, чтобы та смотрела на него. Видит её заплаканные, красные глаза. — Прости… Жень… я такая беззащитная... — заикаясь произносит она, рукавом своей кофты, вытирая кровоточащий нос. — Эй, ну ты чего, давай лучше так. — шатен подает ей салфетки. — С..с..пасибо… — шепчет Трусова, и заливается слезами. — Сашенька, всё закончилось, не плачь пожалуйста. — Семененко заправляет красно-рыжий локон за ухо. А достает оттуда одну алую розу. — Это для самой красивой девушки на свете, даже когда она плачет, для поднятия настроения. — улыбается слегка фигурист. Сашка улыбается, но горечь от ситуации снова захватывает её почти сразу. — Лисёнок… — приобнимает он её, и нежно гладит по спутавшимся волосам. — Всё хорошо, слышишь? Я здесь, с тобой. Я всегда буду с тобой... — ласково произносит он, целуя Сашу в макушку.***
— Жень? Жень, ты здесь? — резко вскакивает с подушки королева квадов. Осматривается. Блять! Это был... всего лишь сон… но… она ведь чувствовала его прикосновения. Такие теплые.. Зеленоглазая смахивает слезы, почему-то опять подступившие. Уныло включает экран телефона, дабы посмотреть сколько сейчас. Который час. А часы показывают 05:10. Фигуристка устало выдыхает, прикрывая глаза. Ещё рано. Шмыгает носом. — Как жаль, что тебя рядом нет… — перебирая свои волосы, шепотом в пустую комнату проговорила она. Тот сон — он был как реальность. Тот же отец, не папа, отец. То самое воспоминание из детства, но тогда её никто не спас от рук этого бездаря! Её мама не видела всего происходящего, но или просто не хотела видеть, так как сама проходила каждый день такое же… Братьям доставалось меньше. Так как, отец их любил больше чем Сашу. Хотя, кому мы говорим, Сашу он попросту ненавидел. Не один день не обходился без ссор или побоев в сторону рыжей малышки. После поступление в МГУ, так ещё и получив свою первую крупную зарплату в качестве призовых за первое место, Трусовой оставалось ничто иное как — сбежать. Сбежать от этого ужаса и кошмара! Хотелось забрать с собой маму и братьев — но увы не получилось. После ужаснейшего детства — у спортсменки появился дух «сильной и независимой». Она не боялась сказать теперь незнакомый людям, кучу гадостей, скажем так, обосрать с ног до головы. Куда делся тот маленький ангелочек? Не понятно. Возможно этот ангелочек просто хотел любви и заботы? Устала она быть сильной. Так иногда хочется, чтобы вместо «Да ты паршивая уродка Трусова!», кто-нибудь сказал «Сашуль, ты самая красивая девушка на свете!»… После отца, Саша могла сама не осознав — поднять руку на любого человека, который мог раздражать её только одним своим присутствием. Последнее время таким человеком оказался, как раз таки сам — Евгений Семененко. Вы наверняка спросите — если Саша стала таким бойким и сильным человеком, какого фига, она разрыдалась, только от одно взмаха Жени на неё? Всё просто — инстинкты. Психическое и физическое расстройство не покидало её и по сегодняшний день. Детская травма засела у неё в голове. В таких моментах, она чувствовала, словно снова попадет в свое же жалкое детство. Но тут разное понимание. Отца то она — ненавидит всем сердцем и душой. А Женю — любит. Стоп, любит? Нет. Как может холодная, отстраненная от всего мира девушка — полюбить кого-то? Саша вертелась и крутилась весь последующий час в постели, в попытках бодай ещё хотя бы часик поспать. Но этот сон так и лез ей в голову. Странно, обычно Трусова не помнит никогда свои сны… а тут, прям чуть ли не до мельчайших деталей. Кровать, наушники, песни ТХТ, страх, слезы, разъяренный Вячеслав, Лана, удары, кровь, Женя, салфетки, чмок в макушку, алая роза… Алая роза? Фигуристка приняла сидячее положение. «К чему тут нахрен роза?» — промелькнуло у неё в голове. Если остальное во сне было более имение логичным, то роза вообще туда не вписывалась никаким боком. Схвативши свой телефон, вытерши последние слезы, которые и так сами уже перестали поступать — девушка открыла Safari, и напечатала «К чему снится красная, алая роза?».{Красные розы – символ любви и счастья. Их яркий цвет говорит о вероятности страстного романа, долгожданного романтического свидания или признания в любви. Сновидение часто касается любовной сферы, потому что цветы – символ высоких чувств, а если они алые – это только усиливает положительное значение.}
Саша выключила телефон. Снова легла на кровать, укутавшись теплым пледом, не забывая прижать белую, пушистую подушку к себе. Символ любви, страсти, признания в любви… То, что у неё никогда не будет. Спортсменка считала, что по-просту не достойна этого гребаного чувства под названием «любовь». Кому ты Трусова нахрен нужна? Поверь Саш, нужна… Светловолосому юноше, который в эту же секунду, сонно проводит свое время на льду, ставя номер для тебя. Но она об этом, даже не подозревает. Спортсменка думает, что она для Семененко — противна. Ох, как же она ошибалась… Взглянув последний разок на часы, девушка прикусив нижнюю губу, всё-таки смогла внутренне успокоится. Сегодня днём шоу, она выступит, станцует с ним номер, а после… они разойдутся как в море корабли. Он вернется в Питер домой, она будет дальше ходить на учебу в Москве… Пропадут они из жизни друг друга. Она ведь его… полюбила? Нет. Или всё же да? С такими запутанными мыслями она благополучно заснула.***
— Жень, ну поздравляю, мы это сделали! — держа парня за плечо, сказал полусонный Михайлов. — 8 утра… пиздец. — со смешком, но всё равно в шоке от себя и Никиты, ответил парень. — Хах, ну слушай, мы можем поспать ещё три с половиной часа до собрания к шоу. — посмотрел хореограф на свои часы. — Да, согласен. — зевая, Женя вышел за бортик. — Главное не забыть мне хореографию! — напоследок крикнул он и отправился в сторону гримерной, дабы снять свои коньки.***
11:45 Москва, ВТБ Арена. День Х
Уже сегодня шоу. Ничего не доработанное или не сделанное до конца — уже не изменить. Кучка фигуристов сидят на трибуне, слушая долгий, никому не нужный монолог Рудковской. Все выглядят с одной стороны уставшими, с другой стороны взволнованным, но в тоже время полными внутренней энергией. Саша и Женя сидели по разные стороны сидячих мест. Они не проронили ни слова друг другу за сегодняшнее утро, а лишь тайком кидали странные взгляды. Хм, странно… обычно если они уж и играли раньше в «молчанку», то рано или поздно — могли сказать одно или два слова. А тут, вообще, тихо как в гробу… Семененко общался все сборы с Алиевым, при этом всё ещё косо посматривая на Ангелопола с Игнатовым. А Трусова общалась в основном с девочками, такими как Муравьева и Липницкая. То ли они действительно не хотели разговаривать, то ли у них попросту закончились слова друг к другу. — Так, ну в принципе я всё сказала… — смотря в свой листочек, перебивая весь шум говорящих спортсменов пробормотала Яна Александровна. — Я надеюсь Вы все мои хорошие настроились, так что сегодня прошу без падений! — усмехалась она. Явно же намекала на «знаменитое» падение Жени на шоу "Союз чемпионов"… Вот сучка! Семененко краешком своих уст улыбнулся, делая вид, что не понял, что это было сказано в его адрес. Некомфортно, но упустим этот момент. Автоматически, после её слов, Женя посмотрел на Сашу, может она что-то «добавит»? Но нет, фигуристка сидела молча, и прожигала Рудковскую своим лисьим взглядом. Славно она сейчас вскипит. Злится на Яну Александровну за что-то?***
Спортсмены отправились по своим гримеркам. Рыжеволосая девушка шла сзади остальных, сон всё ещё находился в её подсознании. А от любого мужского взгляда или прикосновение — табун мурашек и страх. Так хотелось в тот момент, чтобы её обнял нужный ей человек.***
— И как же ты собираешься уничтожить Сашу? — резко, нарушив тишину, спросил Дима, завязывая шнурки на коньках. — Эмм… не знаю. Почему тебя это так волнует? — спросил Женя. — Ну вы же два врага! Весь штаб ангелов знает, что вы просто на дух не переносите друг друга! Вот я и поинтересовался. — садясь напротив двукратного чемпиона страны, сказал Алиев. Фигурист ничего не ответил, он перестал надевать на себя второй конёк, а лишь тяжело вздыхая, оперся головой об стену, смотря в потолок. — Эй, братан, с тобой всё хорошо? — забеспокоился друг. — Я… я не знаю, что происходит со мной в последние дни… — всё ещё смотря наверх ответил он. — В смысле? А что с тобой происходит в последние дни? — Я перестал ощущать радость от приношения боли ей. Этот план по «уничтожению Трусовой» я тебе специально ляпнул, чтобы ты от меня отстал… А ведь да, я и вправду пялился на неё. — от крайнего предложения, спортсмен немного улыбнулся. — Она… она мне кажется нравится. — забыв что в комнате также находится Алиев, Женя проговорил свои мысли вслух. — Ух е… А она что? — поинтересовался фигурист. — Она? Кхм… — наконец-то посмотрел он в сторону Димы. — Она меня всё также ненавидит. — грустно ответил Женя. — Женек, ты главное не раскисай, вот наступит подходящий момент, и вы обязательно поговорите обо всем. — сказал напоследок Алиев, и вышел из комнаты. Женя остался один. Буквально также, как сейчас неподалеку, в другой гримерке сидит, такая же запутанная в себе и подавленная — Саша.Как же им сейчас хочется сорваться с места, и прибежать друг к другу, просто, хотя бы, чтобы обнять… Возможно на ушко прошептать несколько ласковых слов. Женя бы вытер Сашины слёзы, назвал бы её пару раз «лисёнком», а она в свою очередь, своими мягкими, но не большими губами — поцеловала его в щеку…
— До начала шоу, осталось 8 минут! Прошу Всех фигуристов и артистов начать подходить к арене! — кричала какая-то женщина в рацию. Пора! Как говорил Евгений Викторович «Если у вас двоих какие-то проблемы или недосказанности друг к другу - пожалуйста на время репетиций и шоу забудьте!». Поэтому Саша и Женя натянули на себя улыбчивые лица, и сделали вид, что всё хорошо. Долго ли они так протянут? Посмотрим.***
Шоу уже начинается. И зрители занимают свои места на трибунах. С каждой секундой, людей становится все больше. Пожалуй, ко всей этой звездной мишуре пора бы привыкнуть. Но парню сегодня... было не по себе. То ли оттого, что тот не выспался, то ли… потому что она тоже была здесь. А ещё болельщики не слухом не духом кричали о том, что Семененко катает новую показательную, хах, и та слеплена за одну ночь. Женя… боялся её завалить, потому что глаза так и норовили закрыться. Но больше всего боялся — что ей не понравится. Чертов лисёнок, ты зачем свалился как снег на голову? — Эй, Женек, ты че весь такой уставший? — подходит Димка, похлопав друга по плечу. — Из-за Сашки переживаешь? — Мм… — озадачено бурчит он, задумываясь. — Возможно... точнее… черт, да, переживаю. — Эй, не загоняйся, вы поговорите, я уверен, она тебя поймёт. — поддерживает тот, виде крайне уставшего Женю. И встревоженного. Таким он раньше не был, по крайней мере… Алиев точно этого не замечал. — Гм, спасибо. - тараторит фигурист. — Я постараюсь. — Жень, ну я серьезно, хочешь я тебе помогу? Я так скажем, любовных дел мастер. —Верю, верю. — смеётся Женя. — Не, не надо… Да и тем более, это всё… не имеет наверное смысла. Она меня и слышать не хочет. Просто я идиот. — раскисает парень. — Вот и всё. — Это почему ты в идиоты заделался? — Ааа, да так, была там одна ситуация… знаешь... — задумывается спортсмен. А стоит ли ему рассказывать? Какая будет реакция? Не осудит? Или наоборот? И вообще… может Саша не захочет чтобы он говорил… И тут громким эхом раздается голос Рудковской, объявляя начало шоу. Семененко нервно выдыхает. — Знаешь… я как нибудь потом расскажу, Дим, обещаю. — слегка улыбается тот. Хотя на душе сейчас просто кошки скребут. А что если ей не понравится? Ну и ладно. Будь что будет.***
Первым номером выступают Ника и Алёна Жилины. Под лебединое озеро. Женьке это, честно сказать, не особо интересно, пробежавшись по девочкам быстрым взглядом, он понял: катание всё ещё юниорское. Его не цепляет. Вряд ли что-нибудь вообще зацепит. Поэтому шатен пялиться в телефон, листая инстаграм. Самоделкина… что она вообще в его ленте забыла? Левушкина… хах, иронично. И вот… сама Трусова. И есть доступ к аккаунту... она что... его разблокировала? С чего бы это? Сердце вмиг бьется сильнее. Что за чертовщина!? И даже фотку новую… лайкнуть хочется. Почему она такая… прекрасная?Я хочу, чтобы во рту оставался честный дым сигарет…
Я не смогу объяснить, но возвращаюсь назад…
И сейчас для Семененко перестал существовать другой мир. Он готов без отрыва смотреть на неё на льду, это ведь её стихия. Насколько она изящна, насколько плавные, скользящие, отточенные у неё движения... а эмоции, а грациозные прыжки? Почему он блять не замечал этого раньше? Взгляд хищно скользит по ней, осматривая каждую деталь её тела. Боже, она ведь Афродита в этом платье… Как ей идет... Чертовски хорошо. — Женек… — окликает его Алиев, возникший сзади. — Ты опять на неё бесцеремонно пялишься. Ты в курсе, да? — смеётся он. — Смотри, чтобы челюсть не отвисла, пока любуешься. — Ой да иди ты, Димка. — бросает зачарованный Женя, всё ещё не отрывая взора. Её лутц, наверняка по праву называют самым красивым. Сравнимым только с Нейтаном Ченом. И шатен это только что понял, убедился, увидев её два потрясающих четверных. Почему… она так красива… невыносимо. Жене нравится в ней, в её образе, в этом номере — всё. До мелочей. Это произведение искусства.***
«Но я по-прежнему друг…» — заканчивается выступление. Все взрываются аплодисментами, на лёд летят игрушки. Множество игрушек. А Саша — счастливо улыбается, кланяясь всем. Она рада, что всё получилось. Она не подвела. Она сияет. А Женя, видя её такой, видимо, сияет тоже. Запыхавшаяся девушка проходит за кулисы, забирая свою бутылку, с желанной сейчас невероятно, холодной, освежающей водой, и проходит под трибуны. Направляясь в гримерную, дабы перевести дух, переодеться, и отдышаться. Проходит мимоходом, прямо рядом с фигуристом, но и не посмотрит в его сторону. А Жене это не нравится. Его бесит её холод. Он не хочет это больше терпеть… он просто обязан высказать ей… своё восхищение. Поэтому, подрываясь, он идет за ней. Быстро. Сразу.***
— Саш… я войду? — неловко спрашивает двукратный чемпион России, стоя в дверях. — Чего тебе? — грубо отвечает спортсменка. Она все еще стоит в этом платье. В этом прекрасном… платье. Вдыхая легкими воздух, и подбирая нужные слова, спустя пару минут, Евгений наконец-то научился говорить. — Ты была… просто… прекрасна… — шепчет он, тяжело сглатывая. — Сногсшибательна… чудесна… я не могу описать свой восторг… На что Саша слегка смущается. — Спасибо. — отвечает та. А Женя хочет подойти ближе. Так хочет его сердце, пока мозг отчаянно бьет тревогу, включая «красный код», и призывая немедленно остановиться. Сердце побеждает. Семененко снова рядом, и что-то дергает этого идиота, положить руки ей на талию. Женя нежно делает это. А потом, прямо на ухо сладко, как показалось Саше, шепчет. — Тебе… очень идет это платье, лисёнок… Александра расплывается от его шепота. Черт, ей это нравится. Сердцебиение учащается, дыхание, будь оно неладно, опять сбивается, а зрачки… увеличиваются.***
У подъезда в полночь, и как тебе мне помочь?
Падали все звёзды, когда поймёшь всё, позовёшь
Ты самый редкий камень, который не украсть мне
Когда снежинка улетала, я просто наслаждался.
Зелёные глаза становятся ничем
Ты разбивала сердце мне, но зачем?
И днями напролёт ты виделась не с тем
Я потерял тебя, но не насовсем.
Слушая эти строки, Саша, кажется впадала в шок всё больше. А когда мать его, он это всё сотворить успел…? Да ещё и какая интересная… композиция... Наверное, просто фанат Дмитриенко. — Блять! — громко выругивается Саша, расставив все точки над и. Теперь… она может предположить, о чем это все. Точнее о ком. Но может быть… это просто совпадение? Трусова продолжает внимательно следить за прокатом. Вот Семененко прыгает бедуинский, и быстро вращается во внутренней либеле, под такт музыке. Затем дорожка шагов… и они встречаются взглядами. Саша смотрит на него своими чистыми, изумрудными, шокированными глазами. Как будто она... увидела что-то невероятное. Женя никак не отреагировал на то, что она стоит также, как несколько мгновений он стоял за кулисами… Он продолжил катать сольник, стараясь попадать в такт песни, но не забывая в голове держать образ рыжеволосой девушки. Ах, как же она прекрасна!Ты всплываешь в голове, хотя вроде тебе хорошо Я не знаю, любишь ли ты меня, эй И поплачешь по мне ещё Из-за гордости мы потеряли друг друга Но грусть вся не в этом, я не знаю, кто кроме тебя Сможет заполнить мои куплеты
Зелёные глаза становятся ничем Ты разбивала сердце мне, но зачем? И днями напролёт ты виделась не с тем Я потерял тебя, но не насовсем
На финальной позе, парень присаживается на колени, сжимая руками место, где расположено сердце, закрывая при этом свои глаза. Миг, зал из гробовой тишины, превращается на громкий ор и кучу аплодисментов. Даже кто-то плакал. Насколько он душевно катал этот номер! Даже фигуристы, которые стояли за кулисами не могли сдержать своих восхищений. Одна Трусова стояла как вкопанная и смотрела на поклоняющегося зрителям Семененко. Внутри бурлят эмоции и мысли. Какой из вариантов правильный? Что черт возьми этим хотел он показать? Сплошная каша в голове. Как только она увидела, что Женя едет в сторону выхода со льда, она тут же подбежала к Муравьевой и начала с ней разговаривать. Фигурист зашел за кулисы, и первым же делом начал искать глазами её. Заметил. Девушка стояла рядом с Мурой и о чем-то болтала. «Ну я же видел, что она смотрела на мой прокат. Почему она опять начала играть в бесконечную игру под названием «Игнор»?» — этот факт расстроил Женю, он собирался с ней наконец-то без ругани и матов поговорить. Но, видимо не судьба… — Женек! — хватая спортсмена за плечи, крикнул Алиев. — Не побоюсь этого сказать, но ты был действительно ахуенным! — отводя его немного в сторону, сказал Дима. — Хах, спасибо. — робко ответил он, всё ещё поворачивая голову в сторону Саши, дабы посмотреть, не смотрит ли она на него? Но королева четверных, всё-также с каменным лицом продолжала разговаривать с Софой. — Чувак… Не парься! — поворачивая его лицо к себе. — Она от тебя глаз не отводила! Мне даже показалось, что она практически не моргала. — игриво, шепотом он говорил Жене правду. — Думаешь она поняла, что это про неё? — «ломая пальцы» от нервов, спросил он. — Более чем уверен! Вы кстати вдвоем хорошо смотритесь. По вам можно целую книгу писать с тропом «От ненависти до любви». — всё ещё хихикал друг. — Хах, та и вправду… — усмехнулся Женя. — Хотя, блять, Дим… а вдруг это не «любовь»?… Вдруг это просто притяжение после с… Алиев поднял одну бровь. — Совместного номера. — договорил слегка покрасневший фигурист. — Ну просто, от неё никаких намеков по сути то и не было. Она лишь разблокировала меня в инсте, и позволила притронутся к ней, после её выступления. — расставив руки в боки, Семененко был весь растерян. — Это уже как намеки! Ты поговори с ней напрямую. Скажи «Саш, ты мне нравишься» и так далее. — пытался подбодрить Дима Женю. — Так, а если она меня при каждой возможности избегает? — Тогда скажи прямо во время РиДж! Она уж точно никуда не сбежит! — Думаешь?… — Да. Смотри не тяни, а то просрёшь свой шанс Женек. — легонько ударяя его в плечо, сказал Алиев. — Что-нибудь придумаю… Ладно, я пойду переоденусь, и буду думать, что мне нужно будет ей сказать. — попрощавшись, Женя пошел к себе в гримерку. Он специально не защелкнул дверь, оставляя себе шанс на мысль, что она всё-таки придет к нему. Но этого так и не произошло.***
Осталось несколько минут, и они вдвоем окажутся на льду. Женя подходит со спины к Саше, но не решается коснуться её тела. Трус. Вставая рядом, он мигом провелся взглядом по ней. Она была одета также, как героиня Джульетта из фильма 1996 года. Такое же белое, красивое платье. Крылья пришлось немного сделать меньше чем в оригинале. Саша и Никита просили их вообще убрать, так как в них неудобно делать некоторые элементы, но слово Рудковской — закон. Единственное, чем отличалась Трусова от героини — своими ярко-красными волосами. Хотя, это можно сказать, изюминка нового образа. Жене определенно стало это нравится… Хотя буквально ещё пару дней назад, он смеялся над «Джульеттой с ржавыми волосами». Идиот. Семененко стоял в таком же костюме, как когда-то стоял Леонардо изображая «Ромео». Выглядел на фигуристе этот образ, ух как сексуально. Трусова даже на секундочку прикусила губу. Так ладно, соберитесь! — На лёд приглашается Евгений Семененко и Александра Трусова для исполнения нашего нового, не побоюсь сказать, просто шикарнейшего номера «Ромео и Джульетта»! Встречаем! — кричала Яна Александровна в микрофон. Весь зал ахнул, увидев Женю и Сашу в этих невероятных костюмах. А сами они сияли безграничной улыбкой. Начальная поза — они стали спинами, находясь в нескольких метрах друг от друга. Начинается медленно играть классическая музыка, написанная как раз для оригинальных «Ромео и Джульетты»: Prokofiev: Romeo and Juliet, Op. 64 / Act I - No. 16, Madrigal . Женя подъезжает к Саше, касаясь одной рукой её плеча, и быстро возвращаясь обратно к своей начальной точке, становясь спиной к ней. Саша растерянно смотрит назад, и также как Женя, подбегает к нему, касаясь рукой его плеча, возвращаясь к исходному положению. Спустя пару секунд они одновременно поворачиваются, медленно и осторожно подъезжают друг к другу. Как только между ними уменьшилось расстояние, они одновременно посмотрели назад, словно немного смущаясь. Но в итоге с улыбкой на лице, повернулись обратно и посмотрели друг на друга, как будто Ромео и Джульетта впервые увиделись на том самом балу. Женя берет аккуратно Сашу за руку, не забывая смотреть прямо ей в глаза, и начинает «тянуть её за собой». Они плавно и грациозно едут, обнимаясь за спину. Семененко медленно отъезжает в бок, оставляя между ними небольшую дистанцию. Дупель. Есть! Сделали синхронно. Немножечко ещё покатавшись, они сделали парные элементы, одним из них была совместная «Ласточка», а также пару вращений. Меняется музыка на всеми любимую, и всеми известную Des’ree - I’m kissing you. Тут они несколько раз синхронно прыгали, например, одним из запоминающихся для зрителей прыжков стал — 3S+3T в каскаде. Женя и Саша делают небольшую подвозку, это когда парень сажает девушку себе на колени. У Саши были завязанные волосы в пучок, но всё-же некоторые пряди волос вылезли наружу — они начали клеится к её вишневому блеску на губах. Семененко смотрел на лицо девушки во время поддержки, и кончено же на её губы. Хотелось на секундочку оказаться ему на месте этих роскошных её волос