Сияние в темноте

      Она всегда задавалась вопросом, а что означает свет? Смотря на первых людей, на их доброту, Высшие всегда говорили, что их душа наполнена светом. Они притягивали к себе любовью, чистотой и невинностью.       Ангел помнит, как ее душа когда-то так же сияла.       Девушка была любопытна, проявляла излишний интерес к тому, что могло произойти, дав почувствовать свободу людям? Оставались бы они все еще такими чистыми?       И мечты, идеи для мира загубили ее, обрекая землю на страдания.       Она ведь просто пыталась доказать свою точку зрения небесам и не заметила, как оступилась. Совершила ошибку, разрушив все, обрекая себя на вечные страдания. Падая, ангел понимала, что никто не протянет руку, чтобы так же не пасть в большой, отдельный мир, где нет ничего, кроме криков и мучений. Теперь это дом для нее и ее любви.       В душе больше не было того огонька, что раньше. Увы, она не заметила, как ее свет начал гаснуть.       Ад процветал, давал надежду, которая не оправдалась. Крепкая, как казалось, семья разрушилась.  И в этом целиком и полностью ее вина. Не были ни дня, чтобы она не жалела о своем поступке. Это был первый раз, когда Люци ощущала не просто пустоту, а самое настоящее одиночество и отвращение к себе. Внутри все разрывалось, а слез больше не осталось. Семь лет тянулись так, что казались королеве бездной вечности.       И только день, когда сын пригласил ее в отель, когда они смогли дать отпор Раю, и когда она снова смогла полюбить - не забудет никогда.       Это была девушка в утонченном красном костюме с длинной полосатой юбкой, короткими волосами и мягкими ушами, очками на цепочке, добавляющие ей шарм, и постоянной улыбкой на лице. И она произвела в начале раздражающее впечатление своими возникновениями. Ал, – та ненавидит это сокращение имени, поэтому королева использует его по максимуму, – была невыносимой, дерзкой и чересчур самоуверенной. Противоположность ее первой любви, что Люци пытается изо дня в день забыть, начав новую жизнь в отеле сына.  После того, как королева покинула свой безжизненный дом, ни дня не проходило без упреков со стороны радио-демона, но их споры никогда не заходили далеко. Они были не приятны, но знали, когда им стоит остановиться, чтобы не переступить невидимую черту.       Они стали пропадать в компании друг друга, их соревновательные отношения заходили все дальше дозволенного, но раз никто ничего не говорит, значит все нормально? Спокойные разговоры были прекрасны, и Люци никогда бы не могла подумать, что грешница является очень приятным собеседником. Ее голос, не смотря на все эти помехи из-за микрофона, казался бархатным, и было невозможно перестать слушать. И это было невероятно. Падшая не могла выкинуть ни один их разговор из головы, прокручивая в голове каждое ее слово, вновь вспоминая это чувство окрыления; как внутри все переворачивается, а окружение становится нереальным. Хотела бы она знать, как остановить трепет своего сердца.м       Но все закончилось, даже не успев начаться.       Она проклята на страдания, на горечь и боль. Оставаться в тени – вот вся ее жизнь. Ангел готова отступить, не быть подвластной гордыне своей.       — Не уж-то вы настолько трусливы? — С неизмененной улыбкой спрашивает Алла, пряча руки за спиной, наклоняясь к сидящей на диване ангелу для того, чтобы их глаза были на одном уровне.       Та не отвечает. Да, ей страшно за то, что прошлое может снова повториться. Однако, ни слова не произносит, без конца открывая и закрывая рот. Ей не хватало воздуха, как и смелости признаться не то, что ей, но и себе до конца в своих чувствах. Люци вновь чувствует себя беспомощной, и она ненавидит это всей душой.       — Вы проглотили язык? — Демон опирается одной рукой на спинку дивана, приближаясь так близко, что она могла чувствовать ее дыхание, и осторожно берет ее за подбородок, приподнимая ее голову чуть выше.       Королева сжимает губы в тонкую полоску и не выдерживает томный взгляд ее рубиновых глаз. Прикрывает веки, тихо выдыхая, прежде чем свести на нети так мелкое расстояние между ними. Она кладет ладони на щеки грешницы, и оставляет легкий, со всей нежностью, поцелуй. Сердце бешено колотится, щеки горят от смущения, как в самый первый ее раз. Ал не отстраняется, будто чего-то ждет, или же девушке просто хочется так думать. По телу проходит приятная дрожь и вся неуверенность рассеивается, когда ей начинают охотно отвечать.       Подбородок отпускают, и она уже чувствует небольшую тяжесть на своем колене. Ладонь нагло скользит выше, пока ее не останавливают. Алла приоткрывает податливые уста правительницы, проскальзывая языком внутрь. Люци сладко мычит в поцелуй, обняв демоницу за шею и прижимаясь ближе. Они разрывают поцелуй, оставляя между устами тонкую нить слюны.       — Ты могла бы просто спросить, — На выдохе произносит грешница, прищурив глаза и ухмыляясь.       — Ты все равно ответила, — Не отрывая взгляда друг от друга, девушка зарывается пальцами в ее мягкие волосы.       Ал смеется, заваливает бывшего ангела на спину, устроившись между ее ног, прежде чем притянуть для еще одного поцелуя, более требовательного и жадного, вытягивая из нее приглушенный стон. Грубо прикусывает нижнюю губу, моментально слизывая выступившую кровь на вкус.        Люци прикрывает глаза, вдохнув воздух полной грудью. Ей плевать на свет, плевать на тьму. Она не одинока и это то, что наполняет ее смыслом и желанием жить дальше. Но где-то в глубине души ее…       — Ты снова ушла, — Шепчут ей на ухо, вызывая новую волну мурашек по телу.       — Прости, — Нежно улыбается королева, открывая глаза, моментально встречаясь с тем же прищуренным взглядом.       — Что происходит в твоей голове?       —Ничего, — Ал вздергивает одну бровь вверх и Люци вздыхает, — Ладно, я имею ввиду, что… Все немного… Сложно, — Завершает она.       — Ты скажешь или скажу я? — Ее взгляд не выходит прочесть, хоть и очень бы хотелось. Они присели, Ал не сводила глаз с лица королевы, что нервно прокручивала кольцо на безымянном пальце. Она снимает его, крепко сжимая в ладони.       —Хотелось бы понять свои чувства. Я имею ввиду, что ты правда нравишься мне, но прошлое не отпускает меня.       — Не прошлое не отпускает, а ты не можешь, — Ее тон серьезный, бьет в лоб.       — Да, ты права. Я боюсь, — Ее ладонь, что сжимала кольцо, Алла нежно накрывает своими. Хватка ослабевает, разжимает пальцы, и грешница берет это кольцо в свое.       — Я тоже, — Тихо, с легкой грустью отвечает она.       Люци прикладывает костяшки пальцев к ее щеке, нежно поглаживая. Она осторожно обнимает ее за талию, оставляя быстрый поцелуй на ее носу. Они не говорят о том, что происходит, решая оставить все как есть. Словно им и не нужен этот разговор вовсе, чтобы понять очевидные вещи. Что они справятся, преодолеют свои страхи, и тогда прольется свет.