Плохой конец

-Мистер Вонка? -Я чрезвычайно занят, сэр. -Я просто хотел спросить о шоколаде. Как обещано. Для Чарли. Когда он его получит? Если все получится, мальчик получит столько шоколада, сколько ему и не снилось. -Он его не получит. -Почему? Потому что ему осталось пройти одно последнее испытание. -Потому что он нарушил правила. -Какие правила? Мы не видели никаких правил! Не так ли, Чарли? -Неправда, сэр! Неправда! В пункте 37В контракта, который он подписал, ясно написано, что все предложения считаются утратившими силу, если... сами убедитесь. Я, ниже подписавшийся, теряю все права, привилегии и лицензии, указанные здесь и так далее, так далее, И ТАК ДАЛЕЕ! ЭТО ВСЕ ТАМ! ЧЕРНЫМ ПО БЕЛОМУ! ЯСНО, КАК ДЕНЬ! ВЫ УКРАЛИ ПАРЯЩИЕ НАПИТКИ, ВЫ ВРЕЗАЛИСЬ В ПОТОЛОК, КОТОРЫЙ НУЖНО ТЕПЕРЬ МЫТЬ И СТЕРИЛИЗОВАТЬ! ТАК ЧТО ВЫ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТЕ! ВЫ ПРОИГРАЛИ! ДО СВИДАНИЯ, СЭР! -Вы мошенник... Вы обманщик и жулик, вот вы кто! Как вы можете делать подобные вещи? Обнадежить маленького мальчика, а потом разбить все его мечты! Вы бесчеловечное чудовище! -Я СКАЗАЛ, ДО СВИДАНИЯ! Отворачиваюсь, делаю вид, что что-то пишу. Все должно получиться. Должно! -Пошли, чарли... Уйдем отсюда. Я сведу с ним счеты! Слагворт хочет получить вечный кусочек, он его получит. Я слышу, как скрипнула дверь. Чарли тихо подходит ко мне. -Мистер Вонка. Мальчик кладет вечный кусочек рядом со мной на стол. Да. Да! ДА! -Так сияет... - начинаю говорить я, готовый сорваться и броситься к Чарли, но... -Дедушка? Оборачиваюсь и вижу, как старик держась одной рукой за грудь, другой пытаясь опираться на стену, сползает на пол. -ДЕДУШКА! - кричит мальчик, кинувшись к своему деду. Не вижу, но слышу, как Чарли начинает плакать. -Ничего, Чарли... Все нормально, - тихо пытается успокоить внука старик, хоть по ослабшему голосу понятно, что ничего не нормально. - Я... сейчас немного... посижу... и мы пойдем домой... А я стою. Этого не должно было случиться... Я не подумал, что такое может случиться... Почему я не подумал о том, что у пожилого человека могут быть проблемы с сердцем? Дверь открывается, и в комнату заглядывает мистер Уилкинсон и тут же несется к Бакетам. -Чего ты стоишь?! СКОРУЮ ВЫЗЫВАЙ! - выводит меня из оцепенения крик моего помощника. И только сейчас я хватаюсь за телефон. Пока дозвонился. Трубку на том конце взяли раза с пятого только! Пока эта дура поняла, куда вообще нужно врача прислать. Пока нашли свободную машину. Пока приехали... СЛИШКОМ ДОЛГО! Я наблюдал, как дедушку Чарли, накрытого тканью с головой, на носилках загружают в машину скорой (очень "скорой"!) помощи. Меня трясло, а сердце с такой силой билось о грудную клетку, что казалось еще немного, и у меня оно так же остановится. За воротами собралась толпа. Ближе всех к ней стояли миссис Груп и миссис Тиви, которые, активно жестикулируя, что-то очень эмоционально рассказывали явно шокированным слушателям, периодически указывая на детей, выглядящих явно не очень. Зато других родителей я слышал уже отчетливее. -Он еще не знает, какие у меня связи! - кричал мистер Солт. - Я подаю в суд на этого мерзавца! Он у меня еще поплатится! Клянусь - я разорю его! -Да на эту фабрику надо еще санинспекцию! А техника безопасности тут отсутствует, как таковая!- вторил ему мистер Бьюргард. -Ой, молчите! - перебил его Солт. - Мне ли не знать! Я занимаюсь орехами не первый год! Знаю одного инспектора - не человек, ЗВЕРЬ! Он уже давно на эту фабрику зуб точит, да попасть туда никак не мог! -Если так подумать, - подойдя поближе к мужчинам, вмешалась в разговор миссис Тиви, - не помешало бы еще и проверить этих... маленьких людей. На каком они вообще тут основании работают, все ли документы в порядке и прочее. По-хорошему нужно еще и телевиденье привлечь. И газеты, конечно же. Еще неизвестно, отчего старик умер! Я перевел взгляд на Чарли. Мальчик стоял и смотрел вслед уезжающей скорой, кажется, не замечая, что творится вокруг. -Чарли, прости меня, я, просто, хотел... - начал говорить я, попытавшись положить трясущуюся руку мальчику на плечо. Но Чарли резко отстранился и посмотрел на меня. В заплаканных глазах ребенка читалась такая ненависть, что я побоялся продолжать. Извинения тут не помогут. И я не знаю, что вообще сможет помочь...