А ещё они убеждают детей уйти из дома

Апартаменты сенатора Мон Мотмы на Корусанте всегда отличались холодной сдержанностью и официозной торжественностью, даже во время частных вечеринок для друзей и близких родственников. Сейчас здесь царила настолько гнетущая, почти траурная, атмосфера, что улыбки и яркие цвета казались неуместными. Слуги неслышно скользили с отстранённо-замкнутыми лицами, всем своим видом выражая скорбь. Вэл целый день маялась вопросом — что же случилось у её кузины Мон. Или не у кузины, а у её мужа. Оба ходили с отрешёнными лицами и невпопад отвечали на вопросы. После ужина она решилась и спросила прямо. Мон поправила прядь в своей безупречной причёске, глубоко вздохнула и налила вина, сначала Перрину, потом себе. Вэл удивилась — кузина раньше так не делала. — Лейда нас покинула, — так же прямо сообщила Мон. Тут Вэл осознала, что за весь день она так и не увиделась с племянницей. Она-то думала, что девочка проводит время с подругами или уехала на Чандрилу, к родственникам. Всё оказалось гораздо ужаснее. — Но как? — только и спросила она. Мон переглянулась с Перрином, тот пожал её руку. Это тоже было очень странно — они давно не демонстрировали привязанности друг к другу. — Мы и сами до конца не понимаем, что произошло, — сказал Перрин, глядя в свой бокал. — Но я думаю, тут не обошлось без её новой подруги. — Какой подруги? Давайте, расскажите всё по порядку, — потребовала Вэл. Мон снова наполнила бокалы, мужа и свой. — Как ты помнишь, Вэл, состоялось знакомство Лейды со Стеканом Скалданом, сыном Даво Скалдана. Я думала, она как-то возмутится, будет протестовать, но нет, она покорно и даже с радостью согласилась встретиться с мальчиком. Они стали общаться между занятиями… — Это противоречит традициям, — заметила Вэл. — Да, противоречит. Когда я указала Лейде на это, она в своей манере заявила, что ей нравится Стекан и что традиции традициями, но ей интересно с ним общаться и надо учитывать требования современности. — Скалдан мало рассказывал сыну о традициях Чандрилы, вот Лейда и взялась учить его, — подал голос Перрин. — Наверное, это было правильно. — Может быть, — согласилась Мон. — Она и остальные девочки часто собирались у нас, их кружок разрастался… — А потом явилась она, — сообщил Перрин. — Кто «она»? — не поняла Вэл. — Эта девушка, новая подруга Лейды, — пояснил Перрин. — Понимаешь, хотя она и говорила, что тоже с Чандрилы, но было в ней что-то такое, странное, ненастоящее. Она хорошо знала нашу культуру, наши традиции, но как бы формально, поверхностно. Словно не осознавала всей этой глубины, которая стоит за обрядовой стороной. Я бы сказал, что она изучала историю и культуру Чандрилы, но никогда не бывала там. Я пытался сказать об этом Лейде, но она отмахивалась от меня, говорила, что я просто старый зануда и ничего не понимаю в современных девушках. — Признаюсь, я тоже не обращала внимания на слова Перрина, считала, что он преувеличивает, но сейчас склонна думать, что он оказался прав. Вэл едва не выронила бокал. Она не помнила, чтобы Мон хоть в чём-то соглашалась с мужем и тем более открыто признавала его правоту. — Знаешь, всё шло хорошо, даже слишком. Лейда была счастлива, Скалдан начал заниматься благотворительностью, а потом арестовали все счета Тея, его самого посадили под домашний арест… — Нацепили на него такую штуку, которая отслеживает все его перемещения, — пояснил Перрин, коснулся ноги чуть выше щиколотки, показывая, куда прикрепили датчик. — После этого Лейду как подменили. Она стала скрытной, агрессивной… — Кричала на Мон, — вставил Перрин. — Она на всех кричала, говорила, что мы занимаемся не тем, слишком погрязли в своих оппозиционных играх, чтобы видеть реальное положение дел. — О чём это она? — встревожилась Вэл. — Я не знаю, о чём именно она догадалась, — призналась Мон. — Мы пытались на неё воздействовать, поговорить с ней, объяснить, но это не помогало. — Мы… Я пытался ей объяснить, что если она продолжит себя так вести, то мы будем вынуждены отправить её на Чандрилу. Я думал, она образумится, но это произвело совершенно обратный эффект. Лейда удивительно спокойным голосом заявила, что не может жить с такими лицемерами и предателями, как её родители. Она разом вывалила всё: про то, что её продали нечистому на руку дельцу, про махинации Мон и её попытки втянуть в эту деятельность других, про то, что Мон сознательно подставила меня под аудиторскую проверку, и про твои приключения. — Какие мои приключения? — не на шутку перепугалась Вэл. — Откуда она знает? — Я не знаю, — развела руками Мон. — Не знаю, кто и что ей сказал, но она знает. — Это была ужасная сцена, — добавил Перрин, подливая вина и себе, и жене. — А потом она собрала вещи и уехала. — Её поджидала эта странная подруга на своём флаере. Дорогая модель, надо сказать. Далеко не каждая девушка может себе позволить такую, даже если она из богатой семьи. Буквально через несколько дней арестовали Скалдана, пришли прямо на светский раут и выволокли его в наручниках. Я думал, будет шум, какая-то реакция на арест известного финансиста, но все молчали, словно ничего не произошло. — Куда уехала? Где Лейда сейчас? Вы общаетесь? — Вэл забросала их вопросами, стараясь скрыть своё потрясение. Пусть у Скалдана сложилась далеко не безупречная репутация, его финансовая поддержка была очень важна. Перрин молча подал свой бокал Мон, встал и вышел. Вернулся он с голофото в простой рамке, протянул Вэл. — Второй ряд, третья слева. Вэл взглянула на изображение и не поверила своим глазам. Во втором ряду, третья слева, стояла улыбающаяся, абсолютно счастливая Лейда в форме курсанта академии ИСБ среди таких же довольных юношей и девушек. У Вэл подкосились ноги.