Первое, что я вижу, открыв глаза

- Давай скорее! - Донни, я почти уверен, что нам достанется... - Лео! Ты же старше, так почему смелее я? - Просто я считаю, что отец будет не в восторге. Двое мальчишек "крались" по темному заводу, петляя по коридорам между станками и конвейерными лентами. Их целью был огромный паровой котел в дальней части цеха. - Так мы же быстро. - Пыхтел Донни, волоча за собой своё новое изобретение. Лео подталкивал громоздкий механизм сзади, но от этого тащить его легче не становилось. - И отец спасибо скажет за это улучшение. Вот увидишь! Лео только вздохнул. Он был старшим братом и это ему потом отвечать... Донни был очень умным для своих 12 лет, полным живого энтузиазма, и Лео всегда с радостью подключался к забавам младшего братишки, но пока ему не хватало знаний и нередко его "забавы" заканчивались испорченной техникой и поркой (в основном Лео). Но Донни это не останавливало и, видя его рвение, старший снова и снова брался ему помогать. Пыхтя и сопя, мальчишки приладили механизм к паровому котлу. Предвкушая успех, Донни проворачивает пару шестерёнок и, наконец, дёргает за рычаг, запуская процесс. Цех тут же приходит в движение, а стрелка-показатель на индикаторе задорно скачет вверх. В теории устройство должно было увеличить производительность, перегоняя воду, собирая конденсат и пропуская больше пара, но что-то снова идёт не так. Не успели мальчишки обрадоваться, как послышался скрежет металла и нарастающий гул: котел перегревался. Донни кинулся было к нему, но Лео схватил его и потянул прочь. - За помощью! Бегом! - Рявкнул он, выталкивая брата в коридор между лентами конвейера. Он успел разглядеть испуганное лицо брата, его расширенные, не понимающие глаза, распахнутый рот... Тот всё пытался сообразить, где просчитался... А потом за спиной раздался оглушающий взрыв. *** Первое, что я увидел, открыв глаза - сияющее лицо моего Создателя. Молодой мужчина растягивал губы в широкой улыбке и смотрел восторженно, неверяще, так, будто на его глазах только что произошло величайшее чудо. Его лицо было перемазано в масле и поблескивало от пота. - Я просто не верю... Работает! Ха-ха! - Создатель запустил пальцы в взъерошенные каштановые волосы, сбивая сдвинутые туда гогглы. - А ну моргни! А. Ээээ... Отключи глаза и включи снова! Я неуверенно выполнил его просьбу, с величайшим удивлением осознавая, что у меня есть эти самые "глаза". Создатель счастливо рассмеялся и даже запрыгал от радости. - Молодец! Лео будет в восторге! Мне тоже хотелось радоваться, но я не чувствовал, что могу делать так же, как он. Пока я умел только смотреть. Но я был счастлив, как счастлив он. *** Леонардо терпеть ненавидел, кажется, целый мир. Точнее передать его состояние было трудно. Дилижанс подрагивал на выбоинах мощеной дороги, петляя по мрачным узким улочкам каменных джунглей Нью-Йорка, над которыми даже в самые солнечные дни не было видно неба от смога. Лео устало смотрел в окно, ни за что не цепляясь взглядом. Он целый день провёл в обществе отца и ему уже даже в гуле двигателя слышались его занудные лекции о "прелестях" женитьбы и достойного выхода в свет в качестве мужа и наследника завода. Всё это Леонардо слышал уже не первый год и некоторые высказывания мог даже дословно процитировать. Он не тешил себя надеждой, что отец печётся о том, чтобы старший сын не остался одиноким. Ему нужны были внуки и следующий наследник, ибо "Ты старший, Леонардо, ты обязан продолжать наш род. А Донателло? Донателло - гений, пусть и дальше трудится на благо семьи и прогресса. А ты - не пренебрегай обязанностями!" Вообще слово "обязан" и его производные Лео слышал чаще собственного имени. И плевать было отцу на его желания, таланты или возможности. Молодой человек сжал пальцами своё бедро, комкая ткань идеально выглаженных брюк, от чего те сильнее натянулись, очерчивая культю. Возможностей у Леонардо действительно не было. После несчастного случая в детстве Лео лишился обеих ног, обзавелся жуткими шрамами и рубцами на руках и спине, а его левую руку поразила контрактура, не дающая толком двигать конечностью. Лео знал, что семья поставила на нём крест сразу как узнала о его травмах и от него не избавились только потому что он - сын людей светских (и потому что Донни не отходил от его постели, пока он окончательно не пришёл в сознание). Он был обузой и всё, на что теперь годился - создавать видимость "крепкой семьи" и успеть "заделать" наследника. Но и тут отца ждало разочарование. Леонардо хоть и был помолвлен с 15 лет, но невеста - Ороку Карай, дочь влиятельного японского торговца - предпочитала проводить время в Лондоне, тратя деньги своего жениха, таскаясь по приёмам, ресторанам и забываясь в объятиях любовников. Лео знал об этом и, собственно, не мог её винить. Ну какая молодая красавица (а Карай была чертовски красива) захочет торчать в задымлённом Нью-Йорке подле мужа-инвалида? Именно. Дилижанс в очередной раз дёрнулся и Лео зашипел. Вот-вот должен начаться дождь, а его травмы были чувствительны к погоде и ноги ломило нещадно. Молодой человек со вздохом откинулся на обитую бархатом спинку сиденья. Он так чертовски устал. *** - Ну всё, открывай глаза. Я подчинился и мир снова наполнился предметами. Создатель придирчиво оглядел меня и отдал следующий приказ: - Попробуй пошевелить руками. Я исполнил, пораженно обнаруживая, что теперь у меня есть руки. Я опустил голову, изучая их: не такие, как у моего создателя: металлические, без пальцев и совсем неловкие, предназначенные, видимо, для грубой работы. - А это действительно впечатляюще. Я поднял голову ища глазами источник незнакомого голоса. Говоривший человек сидел в кресле с большими колёсами у стола с инструментами. Он с интересом смотрел на меня большими синими глазами и улыбался. Кажется, он тоже был мне рад. - Скажи! - Создатель дотронулся до меня, прилаживая что-то новое к моему телу. - А как подаётся пар? - Он работает на заводе. Там гидравлика, тросы... - Донни, это и правда прорыв! - Ага! Ещё немного и из него выйдет шикарный помощник для тебя! - Дон... - Это мой подарок. - Создать выпрямился и серьёзно посмотрел на своего собеседника. - Я же знаю, что ты ненавидишь сиделок, которых нанимает отец. Так что я делаю его. - Он положил ладонь, затянутую в кожаную перчатку на мою голову. - Он справится пока только с тяжёлой работой, вроде поднять кресло или разжечь камин. Но я планирую ещё поработать с его характеристиками. Он будет совершенным. Собеседник вздохнул и улыбнулся, хотя глаза его увлажнились. Он вытянул руку и Создатель с готовностью опустился перед ним на колени, заключая его в кольцо своих рук. Я аккуратно двинул конечностями, пробуя повторить их жест на себе. Вышло неловко, очень громко и в процессе я сбил стоящий рядом ящик. - Очаровательно. Ты алхимию или Вуду использовал при его создании? - Он учится! - Уже придумал, как назовёшь? - РАФ. Робот Автономно Функционирующий. - Ужасно. Тогда уж Раф...аэль какой-нибудь. - Моё изобретение, как хочу, так и называю! Создатель и его Собеседник выглядели в тот момент настолько счастливыми, что я всем существом завидовал их лицам. Мне тоже хотелось улыбаться. *** Дилижанс прибыл к поместью в самый разгар ливня. Лео пребывал в ещё более скверном расположении духа: он устал так что всё о чем он мог думать - как бы поскорее оказаться в сухом и теплом помещении. А ещё лучше - в горячей ванне. Прислуга тут же завертелась рядом, пересаживая его в кресло и вкатывая в дом. Первым, что Лео увидел, было счастливое лицо его брата. Донателло встречал его на пороге, словно с самого утра здесь и стоял (хотя по перепачканным в смазке рукавам можно с уверенностью сказать, что он недавно вылез из своей мастерской). Время было позднее, он наверняка уже поужинал и не сбежал спать или творить только потому что ожидал Лео, чтобы похвастаться. - Дальше я сам. - Юноша расправил плечи и, оттеснив прислугу, взялся стаскивать с брата мокрый плащ. Стыд обжёг Леонардо щеки, но он постарался взять себя в руки. Он уже давно должен был привыкнуть, что даже в таком простое деле ему нужна помощь, но что-то внутри сопротивлялось, кололось и жгло. - Я новую модификацию закончил. - Похвастался Донателло, игнорируя смущение брата и толкнул кресло в сторону приложенного к лестнице подъёмника. - РАФ теперь может хоть за стрижку взяться, хоть за готовку. Координация идеальная! Его голос был преисполнен радости и гордости за своё творение. Он с энтузиазмом рассказывал об улучшениях и новых возможностях, на что Лео лишь улыбался. Он всегда искренне восхищался братом. Его последние изобретения, вроде подъёмников на лестницах или электрических ламп, которыми теперь оборудован весь дом - это нечто! А его прорыв в роботостроении и вовсе достоин попасть на страницы учебников! Донни всегда был его "маленьким чудом". Лео знал: когда-нибудь он изменит мир. - И вообще, - Подвёл итог изобретатель, когда они остановились у двери в комнату Леонардо. - Я думаю попробовать заменить ему голову. Мне кажется, если протянуть резиновые трубки... - Только не голову. - Прервал его Леонардо, с улыбкой глядя снизу вверх. - Ты убьёшь его личность. - Но он станет лучше! - Не думаю. На это юноша закатил глаза и шевельнул губами, беззвучно передразнивая. Лео негромко рассмеялся. Тёплое чувство разливалось в его груди и он протянул к брату руки. Тот с готовностью опустился перед коляской на колени, заключив Лео в крепкие объятия. - Поезжай к Микеланджело и останься сегодня у него. - Лео зарылся носом во всклоченные волосы, пахнущие копотью и машинным маслом. - Чего это? - В голосе брата послышалось смущение и Леонардо подавил смешок. - Да и отец... - Он ничего не скажет. Поезжай. А дворецкому скажешь, что едешь с моего разрешения. В отсутствии отца ведь я главный. Донателло поднял алое от смущения лицо и благодарно улыбнулся. - Доброй ночи? - Иди уже! Секунда и младшего и след простыл. Иногда Лео готов был начать ревновать. Тайну их отношений ему по большому секрету поведал РАФ и до сего дня Лео честно хранил её. Покачав головой, он постучал в дверь и та, ожидаемо, тут же отворилась. РАФ приветливо махнул рукой (уже пятипалой). - Здравствуйте, Хозяин. Как Ваша поездка? - Голос андроида (как гордо величал своё творение Донни) всё ещё немного лязгал, но уже больше походил на нормальную речь, чем на те "крики в ведро", что были в начале. РАФ аккуратно закатил кресло в спальню и, не теряя времени, устроил Леонардо на мягком диване, от чего тот блаженно вздохнул. - Желаете поужинать? - Нет. Сейчас мне нужна только ванна. - Как пожелаете, Хозяин. - Рафаэль, ты знаешь моё имя. Используй его. - Как пожелаете, Леонардо. *** Я узнавал его постепенно. Хозяин, для которого я был создан, имел не самый приятный характер (хоть и старался держать его в узде), но был очень терпелив к моим ошибкам (возможно дело тут было в умоляющем взгляде моего Создателя). Я учился бережно обращаться с его вещами, а после и с его сломанным телом, помогая ему с его ежедневными тяготами. Создатель совершенствовал моё тело, а Хозяин - душу (как он выражался). Он учил меня вести беседу, держать себя на людях и защищаться словом. Под его руководством я узнавал всё больше о мире, о людях и всё больше осознавал себя. Возможно именно из-за последнего Хозяин не позволял меня заменить. За годы, что я провёл подле него, Создатель ни раз предлагал заменить меня более совершенной "моделью", но Хозяин всегда отказывал. "Да я уже привык к Рафаэлю." - Говорил он с улыбкой, упорно называя меня ИМЕНЕМ, а не аббревиатурой и мне хотелось улыбаться ему в ответ. *** Быстро и ловко справившись с одеждой, РАФ опустил Леонардо в горячую пенную воду. Человек с облегчением вздохнул, расслабляя тело и, наконец, ощущая как боль, терзавшая его всю дорогу, отступает. РАФ следил за ним, готовый выполнить любое распоряжение. Он и правда был прелюбопытнейшим созданием. Отчасти Лео чувствовал себя так, словно воочию созерцал эволюцию. Он помнил РАФа ещё со стадии разработки, когда тот представлял из себя не более чем набор металлических пластин и трубочек, по которым поршни гоняли сжатый воздух. Донни долго шёл к его нынешнему виду: аккуратное, хоть и угловатое, тело с длинными конечностями, с виднеющимися шестерёнками и гироскопом. Прежде РАФ больше напоминал антропоморфную металлическую черепаху: причудливые сплетения металлических труб и швеллеров, коленчатых валов и шестеренок с огромным "панцирем", где прятались, тросы, цепи и поршни, приводившие его в движение. Все механизмы были скреплены болтами, гайками, заклепками и грубыми сварочными швами. А трёхпалые руки годились скорее для работы в цеху, чем для ухода за человеком. Но РАФ СМОТРЕЛ вполне осознанно и Лео это подкупило. Он, сперва из любопытства, а после уже с полной уверенностью делился с "андроидом" знаниями, совершенствуя то, что заменяло ему человеческий мозг (кажется, Донни действительно прибегнул к алхимии, иначе наличие у машины СОЗНАНИЯ Лео объяснить не мог). Сейчас Леонардо был полностью доволен их с Донни работой. Механический человек. Первый в своём роде. Он умел сострадать, умел мыслить, умел отстаивать свою точку зрения. И именно поэтому Лео считал его идеальным "сообщником". - Рафаэль. У меня просьба. - Всё, что прикажете, Хозяин. - Нет. Именно просьба. - Лео сглотнул вязкую слюну и медленно моргнул, глядя как РАФ с любопытством склоняет квадратную голову к плечу. Ему было жаль просить о таком, но он действительно устал. - Убей меня. *** Хозяин был несчастен. Я видел это в его глазах, в поджатых губах, ссутуленных плечах и нахмуренных бровях. Из-за увечий он не мог "двигаться" наравне с другими и даже Создатель, как бы ни старался, не мог этого исправить. Хозяин горел изнутри, готовый рваться в бой, заниматься делом, жить, но другие люди видели в нем лишь калеку, не делая на него ставок, не считаясь с его мнением, используя как реквизит, когда требовалось создать видимость "семьи". Я видел его боль. Я слушал его. Я пытался понять его. Но вместо жалости, вдруг обнаружил нечто иное. Его слова и взгляд вызывали во мне ранее незнакомый, невозможный трепет. Тепло, с которым он относился ко мне, своему вечному спутнику, селилось во мне и росло. В лаборатории, за запертой дверью Создатель часть проводил время со своим любовником - Микеланджело и однажды я обратил внимание на то, как они смотрят друг на друга, против воли проводя параллели. Микеланджело был посредственным механиком и он смотрел на Создателя, как на божество, подобно тому, как я смотрел на Леонардо. Он приходил к нему любому и оставался, даже если на него злились или долго не обращали внимания. Он подавал инструмент или грел руки Создателя в своих, слушая его. Он ласково перебирал вечно взъерошенные пряди или болтал без умолку, чтобы вызвать улыбку. И Создатель улыбался ему. Хозяин не улыбался мне так же, но он позволял мне быть с ним и настаивал, чтобы я звал его по имени. А мне хотелось ловить каждое его слово, каждый взгляд. Я становился подобен Микеланджело. Сначала я был сбит с толку, но вскоре осталась лишь радость. Конечно, я не мог надеяться на взаимность, но и тех крупиц ласки мне хватало. Я не знал, чем провинился, когда он озвучил свою последнюю просьбу. Почему он просит меня о таких ужасных вещах. Я не мог причинить ему вред, но синие глаза смотрели устало, почти умоляюще. - Убей меня. Робот не должен знать эмоций – ни жалости, ни жадности, ни зависти, ни любви, ни страха смерти. Робот должен знать только команды Хозяина. Но погружая его под воду, я чувствовал как под металлическим корпусом всё будто рвётся и ломается. Он всё продолжал смотреть на меня своими синими глазами, уверенный в правильности своего решения. Если бы я мог, я рыдал бы навзрыд. Он был одинок. Нелюбим никем, кроме брата и созданного им робота. Он не желал быть обузой. Он мечтал о свободе. Чувствуя, как вместе с ним угасает что-то важное во мне, я подарил ему её. *** Если бы люди желали причинять страдания машинам, они наделили бы их способностью чувствовать. Хотя, быть может, это вовсе не альтруизм, а неспособность повторить удачную случайность, породившую чудо. За прошедшие сотни лет эволюции робототехники, ни один из андроидов, созданных по технологии РАФа ни был так же "жив", как он. Они умели учиться, имитировать эмоции, но внутри оставались пусты. Хотя физически они были совершеннее. Их корпуса становились прочнее, красивее, всё больше напоминая человеческие тела. Они пришли в жизни людей, став их верными спутниками, готовыми исполнить любой приказ. А РАФ стал лишь частью истории, которую заводили во время музейных экскурсий. - А этот экспонат - первый андроид, собранный Донателло Хамато. Он всё ещё функционирует, хотя уже не вступает в беседы. Впечатляет, не правда ли? Он был свидетелем стольких исторических событий! Это невероятно! РАФ безучастно проводил группу зевак взглядом, чуть склонив голову. Работники начали забывать смазывать его механизмы и всё шло к тому, что вскоре он выйдет из строя достаточно, чтобы уже не включиться. Один из экскурсантов остановился напротив витрины как раз когда завод подошёл к концу. Сочуственно оглядев старого робота, он хмыкнул и задумчиво постучал пальцем по стеклу. *** Первое, что я увидел, открыв глаза - сияющее лицо моего Создателя. - Да ну на хуй! Сработало! Нардо! Сработало! - Я ж говорил - ты гений! - с другой стороны появилось лицо криво улыбающегося Хозяина. - Как тебе в новом теле, дружище? Последняя модель. Круто, а? Ди изрядно постарался, чтобы сохранить твою личность и память. Они оба выглядели иначе: их тела были модернизированы протезами (рука у Создателя и обе ноги у Хозяина), в носу/ушах/бровях/ виднелись металлические кольца и шарики, но это всё же были они. Я узнавал каждую их черту. - Парни, пропажу спалили. К музею стягиваются копы. Пора когти рвать. - На плече Создателя повис Микеланджело, разукрашенный неоновой краской и отсалютовал мне железными пальцами. - Майк прав. Валим. - Хозяин улыбнулся мне и протянул руку. - Ты больше не воспоминание. Идём с нами, РАФ? Я обнял его со всей любовью и отчаянием, что жили во мне все эти долгие годы. В этой жизни он не знал меня и я горел мечтой познакомиться снова. - Спасибо, Леонардо. Зови меня Рафаэль.