Я не люблю его, но хочу быть постоянно рядом, хочу быть опорой и защитой, я не хочу видеть его слëзы . Я не люблю его?..
Большой букет ромашек уже в вазе и стоит на окне, а Тэхëн ставит тëплую еду на стол. — Чонгук, я хочу с тобой поговорить. Я понимаю, вчера совершил ошибку, но пойми, что если при каких-то условиях лента оказалась у меня и я в этом не замешан, то это только подтверждает нашу истинность и сводит в пару. — Альфа не может смотреть в заплаканные глаза, ему больно от чужих слëз, а ещё больнее от осознания, что пролиты они из-за него. — Так же ты понимаешь, что отправить тебя домой мы не можем, ты моя..пара и в этом случае разлука невозможна, тем более мы не можем пересекать территорию с соседней стаей, у нас достаточно враждебные отношения. — Какая это часть леса? — резкий вопрос немного вбивает Тэхëна в ступор. — Мы на юго-западе, вторая стая от реки. — Значит те с кем вы враждуете, это Мин? Прекрасно. — Сейчас Чонгук чувствует себя пустым, он выплакал всë своë нутро. Но в его голове зарождается маленькая идея. — Я не хочу, что бы ты сбегал, по явным причинам. Чонгук, ты стал за пару дней для меня как воздух, я не позвол.. — Заставь меня остаться, меня тут ничего не удерживает, помоги мне это обрести..а сейчас, иди отсюда подальше, с самого утра надоедаешь. Тэхëн понимает с первого раза и уходит. Раздражает то, что им управляют как марионеткой, но радует то, что управляет им омега, который хоть как то вышел на контакт.🌘
Чонгуку дали выход в поселение, но постовые то и дело провожают его взглядом от дома к дому, что бы тот не сбежал. Омега сидит под большим деревом и читает книгу, которую украл из дома альфы, как вдруг свежий запах смешивается с запахом яркого цитруса, от которого воздух становится слишком тяжëлым для Чона. Перед омегой возвышается Тэхëн в майке, через ткань которой виден рельеф мышц и большую грудь, которая вздымается с каждым вдохом. Глаза Чона скользят выше: разрез открывает вид на выраженные ключицы и шею, которая заставляет клыки ныть от желания проткнуть эту медовую кожу и поставить свой след. На лицо падают волнистые локоны, из-под которых видны тëмные глаза, что пожирают омегу с головы до пят, не желая оставить и кусочка. Чонгук переводит взгляд на буквы в книге и вздыхает, борясь с желанием снова начать смотреть. — Ты закрыл мне солнце, уйди. — Тэхëн садится рядом и смотрит на красивый профиль омеги, протягивая тому небольшую коробочку. — Это от Чимина, он пëк печенье. — Мог бы и сам прийти. — закатывая глаза, Чон откладывает книгу и всë же берëт в руки подарок, пробуя сладость. А Тэхëн продолжает нагло пялиться. Зачем уже скрывать взгляд, когда рассказал омеге о своих чувствах. Если не может притронуться, то хотя бы будет любоваться. Полностью свою жажду в омеге Тэхëн понял, только когда получил смачный удар по лицу за спасение. Тогда жар чужих губ на своих ощущался ярче любого ожога. — Я могу поцеловать тебя? Чонгук давится печенькой и кашляет, быстро отшатнувшись от альфы. — Что? Фу! Нет, и вообще, что ты тут сидишь, печенье отдал — значит свободен. — Мне хочется с тобой провести время. — Тогда сиди и не говори ничего подобного. — А для Тэхëна это будто зелëный свет. Он молча впивается взглядом в каждую деталь на омеге. Каждая родинка, шрамик, изгиб остаëтся надолго в его разуме. Альфа долго смотрит на длинные волосы, что завязаны в слабый пучок, с которого выпадают пряди. Это странно, волосы Чона тëмные как ночь, но вот его волк белоснежный, без единого пятнышка. Лëгкие пропитаны мятой, которая сжирает сердце альфы, полностью присваивая его себе. Чонгук перелистывает страницы книги, но даже не читает еë. Впервые так ярко он может ощутить запах мандарина, зимой брат всегда приносил много мандарин, он которых у Чона сносило крышу. Это раздражает. Альфа пропитан любимым фруктом, он слишком красив, но нет. Чонгук мотает головой, откидывая мысли о симпатии назад.🌑
Чонгук стукает пальцами по столу и наблюдает за альфой. Тот режет мясо для ужина. Сильные руки сжимают нож, от чего вены вздуваются, а мышцы напрягаются. Каждый отрезанный кусок мяса отдаëтся мурашками уходящими куда-то вглубь живота. Чонгуку это не нравится, хватит смотреть на альфу с таким интересом, хватит рушить эту стену невозмутимости, которая воздвигалась годами. Хватит дрожать от вида мышц на чужом теле. Чонгук хочет провалиться под землю, когда он видит, как Тэхëн проникает в небольшую баночку длинными пальцами, пытаясь достать пару зубчиков чеснока на еë дне. Стукая ладонями по столу, омега уходит в банную комнату. — Я купаться. Холодная вода остужает жар тела, но она никак не может забраться внутрь и потушить пожар, который горит внизу его живота. Сейчас омега стоит перед зеркалом и недовольно смотрит на своë отражение. — Ты не должен так реагировать, он же мудак, идиот, хам. — он угрожающе указывает себе в зеркале и прикладывает ладонь ко лбу. — папа говорил мне о течке..может скоро будет? По признакам похоже, так ещё и этот придурок со своей истинностью. Чонгук выходит из бани с мокрой годовой и сразу идëт к выходу. — Куда собрался? А ужин? — Мнн нужно к Чимину — даже поворачиваться он не станет, сейчас гормоны играют с ним злую шутку — я помню где он живëт. Не успевая дослушать Чон пулей летит к чужому дому, входя без стука, чем пугает хозяина дома. Чимин обрезал травы и откладывал их, а тут его спокойствие нарушает уж слишком нервный Чон. — Чонгу.. — У меня предтечка..вроде. Признаки похожи, что мне делать? Чимин моргает быстро и освобождает руки. — Ну это же не первая твоя течка, ты долж.. — Чонгук поджимает губы и отводить взгляд — Чонгук? — Мне семнадцать, это первая течка.. — вроде лекарь тоже омега, но говорить о таком слишком стыдно. — Так, я думаю что еë явно ты с Тэхëном проводить не будешь, да? — на что омега получает недовольный взгляд и кивок — он контролирует себя, он мог бы просто в..понял, молчу — Чимин поднимает руки над головой, в знаке «сдаюсь». — У тебя есть..что-то от этого? — В первый раз это опасно, я могу поговорить с Тэхëном — на этих словах Чон снова недовольно морщится — ну что? Мы его сальëм на недельку из дома и всë, он должен понять, успокойся. Если это предтечка, то ещё пару дней ты сможешь хотя, смотря какой день. Ты сейчас от чего-то течëшь? — лекарь спрашивает без доли стыда и стеснения, это всë же касается здоровья омеги. Чонгук заливается краской и громко вздыхает, его поведение говорит за него. Значит уже стоит оставить его в доме одного. Дверь в дом отворяется после негромкого стука, в комнату входит альфа. — Тэхëн, сможешь пару дней переночевать у отца? — Только зашëл, а его уже собираются слить с собственного дома — Чего? — взгляд Тэхëна сразу падает на розовые шëки Чонгука, который стоит за Чимином, будто прячась. Впервые он видит его смущëным, а не в боевой готовности. — У него предтечка, сам понимаешь, что он скорее на улице еë проведëт, чем в доме с тобой.🌕
Тэхëн живëт сейчас в доме отца, но частенько засматривается из окна на своë жилище, проходя возле которого альфы полной грудью вдыхают запах. Запах его омеги. Чон там уже третий день один и альфа переживает, говорят, что первая течка - это самое сложное. Но Чимин сказал, что тот будет наблюдать за здоровьем омеги и навещать его иногда. Так же и Тэхëн забегает туда на пару минут, поставить готовую еду на кухонный стол. Долго он находится там не может, его слишком сильно тянет к Чонгуку, а от запаха узел внизу затягивается слишком больно даже для сильного альфы. Но в этот раз всë пошло не так как нужно. В дверном проëме появился потный Чон, который был лишь в одной растянутой майке альфы. Тэхëн тут же собрался выбежать из дома, но его остановил тихий шëпот. — Тэхëн, я сейчас более менее..в себе, просто дай мне свою одежду, твоя старая полностью впитала моя запах, а только от неë мне становится чуть легче. — Чон пытается говорить внятно, не обращая внимания на головную боль и расплывающиеся объекты перед глазами. Альфа сжимает скулы и стягивает с себя футболку, которая в достатке пропитана кислым мандарином. Ткань касается носа омеги и тот шипит, сжимая чужую футболку. — Блядство, мало.. — глаза зыркают на альфу и его обнажëнный торс. Сейчас Чонгука отпустило на пару минут, он может мыслить разумно. — Тэхëн. Мне мало только одежды, мне нужна твоя шея. — Ну нет, я, конечно, могу совладать с соб.. — Я привяжу тебя к кровати — А тэхëн и опомнится не успел, как дрожащие и аккуратные руки завязывают его запястья к кровати — Не думаю, что ногами ты сможешь меня облапать. Напоследок, он уложил подушку на чужой пах, яростно пытаясь игнорировать то, что она скрывает. Ночь была лëгкой для Чонгука, его наконец окутал запах, который давал облегчение, но вспышками он всë же помнит, как чуть ли не кусал эту медовую шею, извиваясь на кровати. Но вот Тэхëну эта ночь запомнится как самая ужасная и в то же время сладкая. Мир перестал для него существовать, как только чужой нос начал вдыхать его раскрывшийся запах, и этот же мир обрëл самые яркие цвета как только пахучей железы коснулся мокрый язык. Тэхëну хотелось умереть, но чужие стоны в чужую кожу заставляли его тянутся к жизни, вновь обретая еë смысл в дерзком омеге, который даже сквозь стоны успевал проклинать Тэхëна. Но полностью альфа потерял связь с миром как только увидел, как чужая рука тянется к небольшому члену, который был покрыт влажной тканью майки. И не посмотреть и не уйти. Руки связаны крепко, а из-за положения и темноты, он толком разглядеть ничего не может. «Если бы я только знал, каким будет мой ад, то я бы совершал только хорошие поступки. За какие блять грехи я не дотронутся, не уйти не могу? » Одна ночь, но слишком разные ощущения. Если для Чона она промчалась быстро, то для Тэхëна это было дольше бесконечности.