Killer's Romance

Эмиль ощутил на виске точку лазерного прицела, хотя тот не мог быть осязаем, и колючие мурашки побежали по всему телу. Работа, которой он занимался, наложила на него свой отпечаток: наёмный убийца Эмиль Нёдвэйд мог безошибочно определить, является ли он мишенью или нет. Для себя он называл эту особенность «шестым чувством». На самом деле, ему не так уж часто грозила настоящая опасность. Киллер — это не призвание, не романтика, не убийство ради искусства, а серьёзная узкоспециализированная работа. Киллер — это профи. В этой сфере существуют свои правила, законы, нюансы. Киллер должен безупречно владеть оружием и приёмами самообороны без него; должен знать психологию и иностранные языки. Наёмный убийца необходим и в криминальном мире, и полезный человек в политической интриге. В любом деле есть определённый риск, даже работай Нёдвэйд хоть клерком в банке. Если когда-нибудь возникнет угроза его жизни, скорее всего это будет означать, что он сам допустил промах. В данный момент, Эмиль шёл из супермаркета мимо высокого кованого забора, за которым размещался тенистый парк, неся в руках бумажный пакет с фруктами. Нёдвэйд остановился и шагнул к ограждению. Достав из пакета персик, он насадил его на острое навершие забора. Едва Эмиль убрал от него пальцы, персик буквально разлетелся на мелкие кусочки и сочные брызги. — Твою ж мать, Уле! — пробормотал Нёдвэйд и покачал головой. Он огляделся. Прищурившись, он за пару секунд определил откуда стреляли. Подняв в ту сторону руку, он выставил на обозрение средний палец: Эмиль знал, что его прекрасно видно в оптический прицел, и усмехнулся. Красная точка лазерного прицела заскользила вниз по его рубашке, пересекла границу клёпаного ремня и остановилась у него на ширинке — на секунду Эмилю стало страшно, — и тут же пропала. — Чёрт возьми, — с облегчением выдохнул Эмиль. Порой шутки его любовника были чересчур эксцентричными. Уле Оман был человеком спокойным и мрачным, но иногда вёл себя, как безумец. Дома Эмиль сразу прошёл на кухню и поставил пакет с фруктами на стол. Достал из холодильника бутылку пива. — Тебе пивка захватить или сам угостился? — слегка повысив голос, произнёс в пустоту квартиры Нёдвэйд. — Захвати, — отозвался на его вопрос мужской голос из спальни. Эмиль взял с полки вторую бутылку и направился в спальню. В дверях он остановился. На кровати в одежде лежал симпатичный брюнет с длинными спутанными волосами, Уле Оман. Эмиль бросил ему бутылку. — Уле, твои выходки с оружием могут закончиться плохо. «Засветишься» перед полицией, убивая несчастные персики у всех на виду. Брюнет лишь снисходительно улыбнулся ему в ответ на шутку: — Это ты меня спровоцировал на выстрел, между прочим, дорогой. Эмиль пил пиво и смотрел на своего любовника, покусывая нижнюю губу. — Пропал на два месяца, — укорил он его. — Где тебя носило? — Подумал, что я влип в неприятности? — Уле отпил пиво из горлышка. — Подумал, что ты нашёл себе кого-то другого… — честно ответил Эмиль и насторожился в ожидании ответа. — Лучше тебя нет никого, — заверил его Уле, но каким-то неестественным, тусклым тоном. — Работы было много. — Мог бы просто мне позвонить, поговорить, — Эмиль облокотися о дверной проём плечом. Что-то сейчас в беседе с Уле его настораживало, не было привычного душевного спокойствия. Разговор не клеился. Уле явно чувствовал себя не в своей тарелке, или же, собирался с духом сообщить ему что-то малоприятное. — Говори прямо, что происходит. Ты ведь знаешь, что я и так недоверчив, а когда от меня пытаются что-то скрыть, я это нутром чувствую, — подтолкнул он к откровению Омана. Брюнет сел на постели, поставив недопитую бутылку на пол, и Нёдвэйда сковал холод ужаса и недоумения. Оман навёл на него пистолет с глушителем. С кем-то другим Эмиль бы сразу осознал, что у него нет никаких шансов. Хотя, скорее всего, даже не успел бы понять, что его сейчас убьют. Но перед ним сидел Уле Оман, с которым они встречались уже больше трёх лет. Уле, которому, как ему казалось, он может доверять. Поэтому, несмотря на страх, что-то не давало Эмилю полностью поверить в опасность. Он метнулся назад в коридор, а выпущенная ему вслед пуля разнесла дверной косяк в щепки. Выматерившись, Нёдвэйд нырнул под кухонный стол, нащупывая рукой прикреплённый на всякий случай к обратной стороне столешницы запасной пистолет, но ничего не обнаружил. Недоумение мгновенно сменилось отчаянием: Уле ведь знал все его тайники с оружием и обезопасил себя заранее. Если бы они с Уле не были любовниками, Эмиль сейчас соображал бы быстрее. Чувства мешали ему сопротивляться. Нёдвэйд остался сидеть на полу, обречённо положившись спиной на стенку. Так он и встретил Уле. Эмиль поднял руки. — Дай мне минуту! — выпалил он скороговоркой. —Обьясни, что происходит! Оман опустил пистолет. — Ты выполнил заказ, но кто-то из числа родных или друзей ликвидированного тобой объекта, возжелал мести. — Как кто-то смог выйти на нашу фирму, не говоря уже о том, чтобы заставить руководство выдать своего сотрудника с потрохами? — воскликнул Эмиль, не веря услышанному. — Есть всемогущие люди, и мы не сможем даже представить, на что они способны, — спокойно ответил Оман. — За тебя назначена такая сумма, что никто бы не устоял. Эмиль сделал судорожный глубокий вдох, сердце в груди бешено колотилось. Оман дал ему время прийти в себя. — Я лично взялся за этот заказ, когда его распределяли между другими, — объяснил он. — Не представляешь, на какие уловки мне пришлось пойти! — Почему? — прошептал помертвевшими губами ошарашенный Нёдвэйд. — Почему ты захотел меня убрать? — Потому что, я тебя люблю, — ответил с грустной улыбкой Оман. — Благодарю за откровенность, — с горечью ответил ему Нёдвэйд. Он вытер пот со лба тыльной стороной руки и его бросило в дрожь от отчаяния и обиды. — Никто не знает, что мы давно вместе, — добавил Оман. — Но зачем тебе пистолет? — спросил его Нёдвэйд. — Мы используем оружие только в крайнем случае, когда к объекту невозможно ни близко подобраться, ни внедриться в его окружение. Всё должно выглядеть, как несчастный случай. Не хочешь марать об меня руки? Или тебе важно, чтобы я осознал, кто меня предал? — Мне кажется, ты достоин пули, а не случайно заснуть и утонуть в ванне. Эмиль кивнул в знак согласия. — Тогда выполняй свою работу как тебе удобнее, — произнёс он. Уле приблизился к Эмилю. Нёдвэйд сурово посмотрел ему в глаза. — Не смотри на меня так, — попросил Уле. Эмиль опустил голову. — Слушай меня внимательно, — внезапно услышал Нёдвэйд. — Соберись и уматывай на край света. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, чтобы ты даже не думал воспользоваться своими документами и счетами? Тебе придётся всё бросить. Даже личные вещи. Эмиль удивлённо поднял голову. — Пистолет не для тебя, а для меня. Когда ты уйдёшь, — продолжал Оман. — Я мизантроп; мне уже давно неинтересен этот мир, да и не страшусь смерти. Я прожил эти несколько лет только потому, что у меня был ты. Ради тебя. Шатаясь, Эмиль медленно поднялся с пола. — Используй шанс начать жизнь заново, — Уле подал Эмилю руку, помогая встать на ноги. Эмиль чувствовал себя дезориентированно. — Прощай, — Оман в стремительном порыве притянул его к себе, будто не мог уже дождаться избавится от его присутствия. Это вышло абсолютно неловко. Эмиль, выше ростом, чем Уле, уткнулся губами ему в лоб. Уле обнял Эмиля, и почти сразу же разомкнул кольцо рук, и поцеловал в губы. Потом провёл пальцами по покраснейвшей от крепкого укуса, линии губ любовника. — Мне повезло любить тебя, Эмиль, — шепнул он, с обожанием заглядывая ему в синие глаза. От вброшенного в кровь адреналина, у Нёдвэйда кружилась голова и дрожали ноги. Но он чувствовал, как абсолютно не месту возникшее желание получить разрядку, разрывает его на части и не даст просто так уйти. Он хотел Омана, дико и неистово, как никогда раньше. И не из-за благодарности за самопожертвование, а потому что это последний раз, что больше они не увидятся, — живыми-то уж точно. И хотелось насладиться самым сладким через горечь расставания, получше запомнить последние мгновения… Оман его понял. Он прикоснулся к лицу Эмиля. Обвёл пальцами веки, и Эмиль прикрыл их. Они прижались друг к другу, по телу сразу прокатилась горячая истома. Уле покрывал шею Эмиля поцелуями. Они задыхались от спешки и нетерпения, лаская друг друга; они сталкивались руками, пальцы переплетались, хозяйничали, гладили… Боль от напряжения в сокровенном месте, была теперь для них наслаждением. Эмиль потянул Омана в спальню. Он поскорее лёг, потому что ноги его почти не держали. Уле навис над ним, намереваясь целовать каждый миллиметр его тела, Эмиль поднял на него глаза, и увидел, как сильно его хочет этот мужчина. Его возлюбленный. Освобождаясь от одежды, они попутно касались крепких плеч, изгиба шеи, оголённой горячей кожи бёдер, влажно целуя пупок, пресс, выступы рёбер, покусывая соски… Уле накрыл губами приоткрывшийся в стоне рот Эмиля, провёл языком по зубам и проник глубже. Он ритмично ласкал его языком, будто бы уже находился внутри любовника. Потом Оман сосредоточенно припал ртом к его члену. Эмиль не смог даже простонать — воздух будто раскалился в лёгких, и он погрузился в блаженное оцепенение. По телу заструился пот; Эмиль двигал бёдрами в такт движениям Уле. Вскоре этого стало мучительно мало, и он выгнулся, вытянулся, до судорог в мышцах. Внутри члена распирало. Оман подхватил Эмиля под ягодицы, приподнял, упираясь лбом между его ног. Нёдвэйд вскрикнул, мотнул головой, сжал зубы, кончая, и упал опустошённый на постель. Уле тяжело дышал, и брызнувшее тёплое семя покрыло Эмилю живот. Через час Эмиль вышел из квартиры, боясь оглянуться назад. С новыми документами, кредиткой и телефоном, которые передал ему предусмотрительный Оман — у него было время всё продумать — практически всё, —ведь угроза жизни Эмиля не миновала. Кроме Уле, будут ещё и другие, которые попытаются выполнить заказ, и пока они существуют, он всегда будет в опасности. «Постарайся выжить, Уле», — написал Нёдвэйд смс на номер Омана. Уле прочитал сообщение. Пистолет лежал перед ним на кухонном столе возле бумажного пакета и снятого Эмилем кольца, которое когда-то подарил ему Оман. Оман отложил телефон, открыл пакет и достал из него персик…