Вероятность происходящего №32

Катя помнила тот момент, когда дочитала последнюю главу 6 книги. Внутри все сжималось от счастливого, немого крика. Ей казалось, что она сейчас расплачется, но ни одна слеза не упала на бледные щеки или ярко-розовый плед, которым девочка была укрыта. Голубые глаза снова и снова ловили последнюю строчку, последний шанс остаться в мире часодейства. Худое тело тряслось от странного чувства. Неожиданно ее взгляд упал на пейзаж за окном: 40-летний дом напротив и еле-еле начавшее светать небо. И только успокоившееся сердце вновь начало биться быстрее — от каждого питерского рассвета у Кати разгоралось желание жить, появлялась мотивация.. или как это называется? Почему-то. Книжка с черной обложкой давно привлекала повзрослевшую, вечно занятую Катю, для которой уроки теперь занимали весь вечер, и времени, чтобы перечитать любимых "Часодеев", буквально не было. На 11-летие родители подарили ей карманные часы — черные, как у Захарры, которые сейчас тихо отбивали время. "Лера уехала в Сочи, Саня спит.. Софа и Аля наверняка на ночевках у своих подруг," — Катя думала не о немецком, лежащим прямо перед ней. А как думать, если к ним домой (Кате и Сане) снова явились эти люди в черных плащах? Про себя они называли их Орден Непростых. Почему? Слишком уж их одеяния были похожи на описанные в книге. Непростые были... очень грубыми. Из-за кровожадности Ордена, в живых остались только мамы Леры, Кати и Санька, а еще отец Али. Вот такой небольшой компанией они жили в соседних домах. Софу приютили у Леры. Горестные мысли поглотили Катю с головой. И недоделанный немецкий, и желание перечитать "Часодеев" куда-то исчезли. Единственное, что могло вернуть поток мыслей в привычное русло — парочка шоколадных печенек и остывший чай. Без хозяйки бело-розовая комната стала какой-то плоской. Обои побледнели, шкафы для одежды и книг, кубков и косметики слились со стенами, а розовые легкие шторы стали невыносимо тяжелыми. Почему-то без девочки с русыми волосами комната становилась пустой, несмотря на обилие вещей — коврик для растяжки, парта, заваленная учебниками, и кровать с тем ярко-розовым пледом. В кухне были задернуты шторы. Девочка глянула на часы, висевшие над дверью. 4:04. "Можно загадать желание! Вот только какое?.. " — промелькнуло у Кати в голове. Она прекрасно знала, что хочет загадать, но не хотела этого признавать. Это было бы эгоистично, бросить всех здесь, в этом аду, а самой перейти в другую параллель, где не было бы Астрагора, где она жила бы с родителями и братом, а не с добрыми Яной и Александром. Волшебная минута ускользнула, на часах уже 4.05. Вздохнув, Катя взяла печенье и вышла в коридор, но наткнулась на "маму". — Ты почему не спишь? Время видела? — Яна покосилась на печенье в Катиной ладони. — И не говори, что просто шла попить воды. Ты же знаешь, что если вдруг тебе вновь приснятся кошмары, ты можешь обратиться ко... — К тебе? — Катя лишь тихо хмыкнула. — Я не хочу, чтобы ты попусту беспокоилась. Уверена, твои проблемы гораздо хуже, чем мои кошмары, придуманные напуганной головой. Яна с шумом вздохнула. Когда она брала под опеку этого светлого, на первый взгляд, ребенка, у нее и мысли не было, что Катя будет скрывать свои чувства и страх под личиной взрослого. Хотя Кате было всего 12, она уже хорошо разбиралась эмоциях и гримасах, которые люди называли выражениями лица. — В общем, если что, всегда можно на меня положиться, помнишь? — Голос "мамы" стал примерительно-заботливым. Катя не ответила. И все-таки Яна стала для нее чем-то большим, чем просто опекуншей. Для Кати с Сашей она была частью их маленькой семьи. Конечно, Катя знала, что "мама" смотрит ей вслед, провожая взглядом до самого порога комнаты. Она всегда все знала. В комнате был выключен свет. Рабочая тетрадь по немецкому так и лежала на столе, никем не тронутая. Крадясь, Яна села на часть матраса, не занятую Катиной ногой. Ее коричневые, граничащие с темно-рыжим цветом длинные волосы были разбросаны по подушке. "Мама" вздохнула — который раз за это ранее утро! — и провела рукой по голове Кати, как бы забирая страшные сны и мысли, мешающие заснуть. — Что, она опять делала немецкий до 5 утра? Саша в последнее время все больше и больше переживал за сестру. Не очень радостные новости от друзей, к которым домой пытались попасть Непростые, делали свое дело — ребята чуть ли не сходили с ума от беспокойства за других, забывая о собственном плачевном положении. — Я вот думаю, может, отдать ей часы? — Яна прожгла его взглядом. — Угу, а потом выпустить ее, тебя и ваших друзей против Астрагора. План надежен, как швейцарские часы! А ведь Саша на полном серьёзе предлагал ей вернуть Кате часы, которые могли бы спасти и ее саму, и остальных. — Я... подумаю. Возможно, этот утренний разговор стал первым, маленьким шажком к огромному плану по спасению двух миров — Эфлары и Осталы.