Не открывая глаз

После того как они помирились, Хенсу отпускает. Было тяжело все это время ненавидеть друга, к которому он был настолько сильно привязан. По большей части он испытывает облегчение. Дружба с Намсуном восстанавливается с того же момента, на котором замерла. Он продолжает ходить к Намсуну в гости, снова остается ночевать почти каждый вечер. Частенько за ними увязываются надоедливые одноклассники. Хенсу с большим удовольствием выгнал бы их, чтобы остаться только вдвоем, но есть причина, почему этого не стоит делать. Они с Намсуном по привычке сдвигают матрасы. Намсун спит сном человека с чистой совестью. Хенсу вглядывается в его лицо. Он продолжает удивляться, насколько обманчива внешность. Из них двоих сам Хенсу выглядит крупнее и опаснее, агрессивнее. Ни у одного хулигана не может быть такой миловидной внешности, таких ярких очерченных губ как у Намсуна. Когда Хенсу ловит себя на том, что смотрит на губы Намсуна слишком часто, он перестает возмущаться, что с ними ночуют халявщики-одноклассники. Возможно, так лучше. Это удержит его от дурацких ненужных мыслей. Когда в другом углу комнаты негромко похрапывают незваные гости, Хенсу остается только спать. Он не может позволить, чтобы кто-то проснулся и застал его вглядывающимся в лицо Намсуна. Но иногда они все еще ночуют с Намсуном вдвоем. Хенсу старается вымотать себя видеоиграми, разговорами, чем угодно, лишь бы заснуть как можно крепче. Ничего не помогает, и он подолгу лежит в темноте, всматриваясь в лицо вновь обретенного друга. Невыносимо хочется прикоснуться, обвести контур губ, задержать прикосновение на щеке. Хенсу только крепче сжимает под одеялом кулаки. Он не может разрушить их дружбу, только не снова. Он будет хранить свою тайну. — Хенсу, не спишь? — бормочет Намсун в полудреме, не открывая глаз. — Когда ты спишь, дышишь намного спокойнее. Что тебя волнует? Он все еще выглядит спящим, как будто на самом деле ожила фантазия Хенсу. Почти задремавшему Намсуну ответить легче. Можно притвориться, что ничего не происходит. — Что, по-твоему, меня волнует? — Хенсу все равно не намерен говорить правду. Намсун ворочается, переворачивается со спины на бок. Его лицо оказывается совсем близко. Между бровями нет морщинки, он безмятежен. — Банда? Долги? Не школа же, — Намсун перечисляет прошлые тревоги Хенсу. Со всем этим Хенсу уже разобрался. Он слышит в голосе друга заботу и понимает, что тот не отступит. Намсун всегда докапывается до истины. Так они помирились в прошлый раз. — Не открывай глаза, — предупреждает Хенсу. Намсун хмурится, как будто во сне. Он размыкает губы, чтобы задать вопрос, при этом послушно оставляет глаза закрытыми. Слушать его вопросы, уж тем более в таком положении, когда между ними остались сантиметры, Хенсу тоже не готов. Он протягивает вперед ладонь и накрывает лицо Намсуна. Тыльная сторона ладони ложится на губы, теплые после сна. Кончиков пальцев касаются пушистые ресницы. Как обычно, Хенсу только сделал все хуже. Прикосновение мучительнее, чем можно представить. Намсун покорно ждет его ответ. Он не пытается сбросить ладонь Хенсу. И зачем только он настолько послушный. — Это невыносимо, — Хенсу хочется стонать. — Зачем ты делаешь это со мной? Он ощущает тепло. Весь он сосредоточен на этом прикосновении. — Что я делаю? — грустно шепчет Намсун. Наверняка его опять заклинило на теме прошлого. Хенсу не готов к его очередным извинениям. Движущиеся губы и теплое дыхание щекочут ладонь. Хенсу кажется, что он чувствует даже влажный кончик языка, которым его задевает Намсун. Хенсу никогда не был терпеливым. Он выдыхает сквозь зубы и резким движением закидывает ногу на талию Намсуна. Садится сверху, чуть не разорвав при этом прикосновение, успевает задержать ладонь на губах. Намсун открывает глаза. В падающем из окна свете луны он выглядит бледным и очень далеким. Смотрит на Хенсу пристально. Хенсу склоняется. Он не уверен, чего хочет больше: поцеловать или разбить красивое лицо в кровь. Он все еще держит ладонь на губах Намсуна. Это единственная преграда между ними. Намсун не отводит взгляд. Хенсу прикасается губами к собственной ладони и отстраняется. Намсун распахивает глаза еще шире и мычит что-то неопределенное. Хенсу не хочет знать, что тот скажет. Намсун на самом деле ничуть не слабее его. Он легко стряхивает обессилевшую ладонь с губ, приподнимается на локтях и смотрит глаза в глаза. — Это все, что тебя волнует? — спрашивает он вкрадчиво. Хенсу обреченно кивает и закрывает глаза. Он заслужил удар, который за этим последует. Но Намсун медлит. — Тогда можешь расслабиться и спокойно спать, — говорит он. — И, будь другом, открой уже глаза. Нам нужно научиться делать это в одно и то же время.