***
Часы оттикали полночь. За окном повисли облака заводского дыма за малоэтажками. Многие потушили свет и улеглись спать. Дора лежала в постели и глядела в окно. Тишь. Можно спокойно спать. Дора сомкнула веки. «На что ты мне такая, дура!» С испугом тут же открыла глаза Дора. Кажись, ей сегодня не уснуть. Он никак не отстанет. Не отпустит. И, скорее всего, уже ищет.***
— Добрый вечер! Как поживаете? — встретились они в коридоре. — Добрый. Если честно, то не очень. — внешний вид говорил за неё: чуть взъерошенная причёска, потрёпанное платье и сверхуставшие глаза. — Ох, и что же такое случилось? — его голос стал таким заботливым, что даже звучав естественно, Доре он показался каким-то не таким. — Бессонница. — чуть недовольно пробормотала она. — И от чего она? — Это… очень личное. — попыталась отвернуться Ноэль. — Дора, настоятельно не рекомендую сдерживать в себе весь негатив. — Причём тут негатив? — А вы хотите сказать, что относите бессонницу к радостным событиям? — …Нет. — Дора, я всего лишь хочу помочь. А помочь я вам смогу лишь тогда, когда вы мне откроетесь. Это мой долг как врача в конце-то концов. — добил её сомнения Аллоизий. — Хорошо. Но может тогда это будем обсуждать не в коридоре, а комнате? — Ну, тогда вы не против зайти ко мне в гости? В квартире Аллоизия бросилась в глаза чистота. Книги, журналы, тетради аккуратно стояли за стеклом шкафа (разве что одна из книжек удостоилась лежать на столике возле кресла). На тумбе стояла модель корабля, поражающая своей детальностью. Аллоизий усадил гостью за стол, а сам направился к шкафу. — Дора, вы пьёте алкоголь? — Когда совсем плохо, то да. — Я так понимаю, что сейчас тот самый случай, да? — в ответ кивок. Аллоизий поставил на стол два бокала и бутылку вина и, усевшись напротив её, любезно добавил, — Не бойтесь, у меня нет цели споить вас, лишь дать вам раскрыться. — Спасибо. — взяла бокал с вином Дора. — За здоровье! — чокнулись они бокалами и отпили. Наступила небольшая тишина, прежде чем Ноэль заговорила. — В общем, мой муж… — Дора погрузилась в воспоминания. Тучный. Недовольный. Вечно ворчит. Стучит рюмкой по столу. Срывается на обзывательства. Кричит: «Да кому ты такая нужна?». — …ужасный человек. Я его до смерти боюсь. — Почему? Он обращался с вами по-недобающи? — Ещё как. Что не день, то были побои и переломы. — голос Доры начал содрагаться. — И из-за этого у вас, могу предположить, начались кошмары? — с внешним спокойствием проговорил Шпак. В ответ кивки, — Но позвольте спросить, как вы за него замуж вышли? — пронедовольствовал он. Дора почувствовала, как всё начало сжиматься внутри. — Это всё родителей. Они настояли. Им было важно пристроить меня. Как будто это успех всей жизни. — выдавливала из себя фразы она, чувствуя, как всё в внутри стало гнить. — Дора, это без сомнений ужасно. — Аллоизий взял её ладонь. Удивительно мягко, избавиляя от боли, а не принося её. — И бывает трудно поверить, что случается что-то хорошее! Но оно случается, Дора. — Шпак прозвучал максимально ласково, как мог. В Дориной картине мира что-то явно сломалось, фундаментальное, что безотказно работало несколько лет. — Он ищет. Для него я собственность. У него есть знакомые в Министерстве, так что он меня найдёт и… — глоток, — …сломает. Как куклу. — разрыдалась Дора, уткнувшись в пиджак Аллоизия. Ему ничего не оставалась, как приобнять её и дождаться, когда она выплакается. Монотонно тикали часы под всхлипы. Стойко стояла мебель, не смотря свой возраст. Спокойно дышал Аллоизий. — Дора, знайте, я вам помогу, несмотря ни на что. — оторвал он её от собственных мыслей. — Ка-ак? — с красными глазами спросила Дора. — Пока что сам не знаю — случай подскажет — но клянусь, что вы со смелостью можете положиться на меня. — и чуть улыбнулся. Весь оставшийся вечер Дора чувствовала себя разбитой, но впервые за несколько лет по-настоящему выслушенной.***
— Доброе утро! Как спалось? — с того дня каждая встреча на кухне за завтраком начиналась с этой фразы. И ответы были разные: «Более менее», «Плохо», «Не удалось заснуть».***
Выходной. — Мне интересно, а с чего вы решили мне помочь?