Теодора фон Валанциус мертва

— …Теодора фон Валанциус мертва. Погибла во время переворота, устроенного ее — теперь уже бывшим — Мастером Шепотов на переходе к Райкад Майнорис. Слова ван Калокса превращаются в белый шум, в навязчивый треск статики, пожирающий все смыслы — а потом с резким хрустом наступает тишина, в которой звучит спокойный приказ: — Повтори. Ван Калокс запинается лишь на мгновение, чтобы вернуться назад по нити своей речи и отследить момент, отмеченный треском сломанного стилуса. — Теодора фон Валанциус мертва. Мир не сходит с ума, не проваливается в черную дыру, закручиваясь в пароксизме разрушения: рокритовый пол под ногами тверд и надежен, а чашка с рекафом испускает последний пар, невредимая, на краю стола. Над ухом привычно жужжит сервочереп, протоколируя разговор. Самый обычный день, и Калькасар самым обычным жестом открывает ящик, чтобы достать новый стилус, и, перебарывая нереальность происходящего, самым обычным голосом спрашивает: — Информация подтверждена? Сомневаться в собственном дознавателе — полезная практика: каким бы острым ни был инструмент, его приходится затачивать снова и снова. Ван Калокс не выдает привычной реакции, а значит, считает сомнение заслуженным. Значит, это еще не все плохие новости. — Я присутствовал на похоронах. Тело принадлежало ей. Калькасар кивает, и только тогда понимает, что надеялся услышать иное. Выставить ширму-наследника и притвориться мертвой, чтобы избежать тяжелого взгляда Инквизиции — это пошло бы Теодоре куда больше, чем бездарная смерть в перевороте на собственном корабле. Он почти разочарован, что она позволила этому случиться. Теодора фон Валанциус мертва. — Как некстати, — Калькасар замечает, что постукивает стилусом по крышке стола и заставляет себя прекратить. — Твое мнение о наследнике? Эдельтрад удержит протекторат? Ван Калокс качает головой и подталкивает вперед один из своих инфопланшетов. Экран реагирует на движение и наполняется светом, проявляя доклад о новом Вольном торговце, но вместо мужского лица, обрамленного массивным имплантом, на Калькасара смотрит женщина. Он видел этот пикт-портрет раньше, несколько месяцев назад, когда собственноручно “подарил” Теодоре еще одну наследницу. Изабелла Леннер. Псайкер, приписанный к флоту сектора Каликсис — в Просторе Коронус она была никем. Ни связей, ни контактов, она была слабым звеном среди приближенных Теодоры, идеальным кандидатом для вербовки. Отмычка, которую ван Калокс должен был использовать, чтобы добраться до секретов фон Валанциус. А теперь та, что была лишь инструментом, стала Вольным торговцем. Как она посмела уцелеть, когда Теодора фон Валанциус мертва? Ван Калокс прочищает горло прежде, чем сказать: — В системе Райкард, произошло много… событий. Если позволите, я вернусь к докладу. Калькасар поднимает ладонь вверх, заставляя своего дознавателя мгновенно умолкнуть, пододвигает к себе планшеты с отчетами и погружается в чтение. Много времени это не занимает: доклады ван Калокса всегда хорошо структурированы. Но итоги расследования на Райкад Майнорис заставляют Калькасара поджать губы, а выжимка по взаимодействию с… Теодора фон Валанциус мертва. …с новым Вольным торговцем — нахмуриться. Отчет о последних часах Райкад Майнорис самый короткий, но Калькасар тратит на него столько же времени, сколько на все остальные. Наконец, он выключает планшет и смотрит на своего дознавателя, недвижно стоящего перед столом: — Подытожим. Лидеры культа на Райкад Майнорис избежали допроса. Новая глава династии фон Валанциус, твоя цель, тебе не доверяет. И, будто этого недостаточно, ты допустил падение целой системы в руки Архиврага. Великолепная работа, аколит. Щека ван Калокса дергается, но он не позволяет себе ни слова возражения. — Свободен. Не нужно больше ничего говорить: дознаватель самостоятельно справится со своим наказанием за ошибку. Серво-череп безучастно отмечает конец аудиенции. Калькасар зовет Фроше и отменяет три из назначенных аудиенций. Нужно подумать. Прямо сейчас по всему Простору занимаются языки пламени, и Калькасару нужно подумать о том, что… Теодора фон Валанциус мертва. …что делать с уже запущенными в действие планами. Нужно подумать о том, как новая информация повлияет на расстановку сил в Просторе. И о том, как соотносятся сводки с Кьява Гаммы с тем, что все-таки раскопал ван Калокс. Но думает Калькасар совсем не об этом. …у его аугмента нет тактильных сенсоров, только датчики расстояния и давления, и он не чувствует — просто не может чувствовать, — как светлые волосы струятся между его металлическими пальцами. Но когда он опускает руку Теодоре на затылок, она даже не вздрагивает: ее череп словно создан для того, чтобы на нем лежала его ладонь. Он полон секретов, этот череп, полон тайн — опасных и мерзких, другие Теодору не интересуют, и Калькасар думает о давлении. Силы приводов хватит, чтобы самая прочная кость хрустнула под металлическими пальцами. Если Калькасар вскроет ей череп, сможет ли узнать ответы на вопросы, которые его мучают? О чем ты думаешь? Чего ты хочешь? Что ты скрываешь? Теодора вскидывает голову так резко, что Калькасар отдергивает руку. Самодовольная улыбка мелькает на губах, лунный свет скользит по все еще влажной от пота коже, когда Теодора устраивается у него на груди, уперевшись подбородком в свои сложенные ладони. Ее вопрос — один из тех, на которые они никогда не отвечают честно: — О чем ты думаешь? — О том, что наконец-то оказался в твоей постели. И для этого всего-то понадобилось восемь лет тебя трахать. — Сам виноват, что пришлось ждать так долго, — ухмыляется Теодора. — Мог бы и раньше подарить мне планету. — Так просто? — Калькасар разочарованно цокает. — Но вы ошибаетесь, Лорд-капитан, считая это подарком. Разница между подарком и наградой… — …известна даже моему сенешалю. Я не в настроении снова выслушивать твою болтовню про сотрудничество, Калькасар. — Тем не менее, я действительно благодарен. Без твоей помощи, мои люди могли бы опоздать. Теодора пожимает плечами, как будто миллионы спасенных жизней для нее ничего не значат. Калькасар невольно вспоминает последние донесения по протекторату фон Валанциус: неожиданные отставки и спорные назначения, странные проекты, неудачные решения… будто обычно острый ум главы династии занят чем-то другим, чем-то более важным. Не совершает ли он ошибку, отдавая Теодоре этот мир? Если уж железная вера Инсендии Чорда не смогла удержать его от распада… Он потирает подбородок металлическими пальцами, пока другая его рука скользит по спине Теодоры, чуть-чуть задерживаясь всякий раз, когда гладкая кожа сменяется буграми давно заживших шрамов. Ее тело хранит столько же секретов, сколько и ее голова. Странное чувство, название которому Калькасар давно уже забыл, рождается в его груди, прямо под ладонями Теодоры. Быть с ней — как искать безопасности во время перемирия: можно закрыть глаза, прижаться к стене окопа, перевести дух… но нельзя забыть, что одна ошибка — и снова заговорят лазганы. Если бы Теодора не пыталась вцепиться ему в глотку всякий раз, когда он на долю секунды терял бдительность, он изучил бы каждый из ее шрамов и дознался бы до скрытых за ним историй. Но если бы Теодора не пыталась вцепиться ему в глотку, Калькасару было бы неинтересно. Он снова кладет ладонь Теодоре на затылок — и резко переворачивает ее, подминает под себя, вдавливая в матрас. В ее взгляде мелькает волнение и азарт, ее ноздри трепещут, предчувствуя схватку, губы изгибаются в улыбке, когда Калькасар коленом разводит ей ноги… А потом, поддавшись порыву, он вдруг касается ее шеи губами так мягко и осторожно, как только может, и чувствует под тонкой кожей ее бешеный пульс, и слышит ее дыхание — быстрое и неглубокое, и чувствует, как неподвижно и напряжено под ним все ее тело. Реакция страха в ответ на нежность. Это первый раз, когда он видит, как Теодора боится. Но проходит несколько секунд, и острые ногти впиваются Калькасару в плечо, и она едва не выплевывает ему в лицо: — Ты размяк, Калькасар. Отвратительно. Он чуть сжимает пальцы на ее затылке, прежде, чем улыбнуться и пообещать: — Теодора фон Валанциус… …мертва, мертва, мертва! Реальность обрушивается на Калькасара во всей своей яркости и резкости. Отголосок звука еще вибрирует в воздухе — он говорил вслух? Он кричал? Сервочереп снова жужжит, ведя запись: включился от его голоса. Трон ее побери! Если бы Теодора сейчас оказалась здесь, в этой комнате, Калькасар не колебался бы ни секунды: он оттащил бы ее в подвал и пытал бы до тех пор, пока она не ответила бы ему на все вопросы: О чем ты думаешь? Чего ты хочешь? Что ты скрываешь? Кто тебя убил? Ясность обливает его, словно ледяной лунный свет. Калькасар берет чистый лист бумаги и, строка за строкой, заполняет его указаниями. Ван Калокс вернется на флагман династии фон Валанциус и потребует доставить себя на Кьява Гамму: донесения оттуда слишком тревожны, чтобы доверить их кому-то другому. Но это будет лишь одним из его заданий. Изабелла Леннер… Теодора фон Валанциус мертва. …все еще легкая цель. Она не знает правил игры, если вообще поняла, что уже играет. Ван Калокс исправит свою ошибку, загладит вину каким-нибудь… полезным подарком, пообещает, что Инквизиция проявит снисходительность к решениям и поступкам нового Вольного Торговца. Ведь Леннер унаследовала не только титул и привилегии, она унаследовала секреты Теодоры, хочет она того, или нет, и когда она вступит в права… что ж, к тому времени у ван Калокса уже будет, чем на нее надавить. Лорд-инквизитор Ксавьер Калькасар всегда получает ответы на свои вопросы, и не собирается менять своих привычек из-за, того, что… Теодора фон Валанциус мертва. …Теодора фон Валанциус мертва. Он повторяет эти слова вслух, дает им отзвучать, раствориться в жужжании сервочерепа… а потом впечатывает устройство в крышку стола, и сжимает металлическую руку до тех пор, пока кость не идет трещинами, и череп не лопается под его ладонью. Калькасар смотрит на обломки несколько долгих минут, а потом дописывает третье — и последнее — задание для своего дознавателя: выяснить, кто убил женщину, забирать жизнь которой не имел права. Соперница, союзница, любовница… кем бы Теодора ни была Калькасару, она была его. В игре, которую они вели, не было места снисходительности к ошибкам друг другам, и рано или поздно один из них неминуемо бы погиб — от руки другого, иной исход попросту не имел смысла. Тот, кто посмел забрать ее жизнь, скоро об этом пожалеет. И лишь когда убийца окажется у него в руках, Калькасар позволит себе почувствовать, что Теодора фон Валанциус мертва.