Уставший

Томура безмерно устал. Просто устал. Серость будней вызывала откровенную рвоту и нежелание вообще чего-либо. Абсолютно все осточертело. Плестись каждый день в универ, затем волочить ноги обратно на съемную квартиру почти каждый день так изматывает и раздражает. Надоели однокурсники, преподы, прохожие, да просто все люди так надоели. Он не знает, чего хочет, и, наверное, не хочет ничего уже вообще. Точно ничего. Никакие шоколадки, энергетики, видеоигры и захватывающие фильмы уже не помогают. Они не могут вытащить Томуру из той бездонной ямы, той вечной пустоты, в которой он оказался. У Томуры нет хобби, увлечений, стремлений или целей. Он просто еще одна серая масса из огромного количества таких же, как и он. Он просто плывет по этому коридору чужих усталых голосов и взглядов. Вечные мешки под глазами также являются их отличительным признаком, как и пустое выражение лица. Безмерная усталость так и сквозит из каждого такого взгляда. Серые массы медленно скользят вперед, не понятно даже, куда и зачем. Просто потому, что это движение в них заложили еще в детстве. Остановишься, равносильно умрешь. На окружающий мир, или же на самого Томуру, одели непроницаемый колпак. Он душил, тянул все ниже и ниже, не давая и глотка свежего воздуха. Томура задыхался, и он даже не мог вспомнить, когда это уже началось и почему. Томуре иногда так надоедает просто быть, что он хочет и вовсе испариться, или хотя бы пролежать под одеялком до конца своих дней. Не видеть и не слышать ничего, ни о чем не думать и не переживать. Он так этого хочет, но понимает, что это невозможно. Томуру коробит от себя, но ничего не может сделать. или же уже ничего не хочет делать, может, боится. Прошлое всегда хорошо, так понятно. Зачем же смотреть в будущее? Да и в чем вообще смысл? Всей этой жизни, всего его существования? Зачем радоваться, общаться, смеяться, дружить, вставть по утрам, зачем ему вообще быть? Томура задает этот вопрос буквально каждый день, но не слышит ответа. Его нет. Смысла, или же ответа? Да какая уже разница. Все равно ничего не изменится. Ему не хватает силы воли, чтобы собрать себя и заставить делать что-то. Заранее боишься плохого результата, а потом становится лень и все равно. Он вязнет в этой пучине тихого отчаяния, не понимая, не достиг ли еще дна. Так будет каждый день и будет всегда. Потому что Томура не хочет ничего менять. Так все и останется. Все это бессмысленно и бесполезно. Томура хочет вырваться хоть на недельку, куда-нибудь, снять домик в глубинке на берегу моря, и отдохнуть от всего: от людей, от обязанностей, от жизни. Приостановить ее, и хотя бы просто перевести дыхание. Но Томура знает, что это невозможно. Именно поэтому бредет сейчас из уника домой. Мысль о теплом пледе и стакане горячего какао слегка греет, но тут же разбивается о горы домашки, отсутвие молока (идти в магазин было лень) и мысль о завтрашнем дне. Все будет также, во вех этих мелочах нет смысла. Как же он устал. Томура переходит дорогу, погруженный в себя, и не замечает красного света для пешеходов. Люди гудят, но Томура не обращает внимания. Он слышит приближающийся шум мотора, но не обращает внимания. Чей-то крик также растворяется и не доходит до сознания. Вырывает из прострации только яркий свет фар и противный скрип шин. Томура в шоке распахивает глаза. Мир вплетается в его сознание слишком быстро, слишком ярко, и слишком громко. Томура сразу ощущает на себе весь шум вечерней улицы, понимание обрушивается на него слишком стремительно. Становиться страшно. Сердце на секунду тормозит, а затем с неистовой силой стучит по ребрам. Где-то в груди все замерло и похолодело. Безумно страшно, опасно. Слишком шумно, вокруг слишком много всего. Фары слепят, вводя в оцепенение еще сильнее. Томура хочет сдвинуться с места чтобы убежать от этого страха, но он боится двигаться. Ему ужасно страшно. Все эти чувства пролетают внутри Шигараки за секунду, а затем он чувствует резкий толчок. Его отшвыривает куда-то в сторону. Небо меняется с грязным асфальтом местами, все вокруг бешено вращается, выплывая мутными пятнами. Томура щекой чувствует шероховатый асфальт. Пытается приподняться, но теряет сознание. Находит себя Томура снова уже в больнице. Резко все вспоминает, а затем все события проходят в ускоренной съемке. Медицинская помощь, капельница, больше даже из-за обычного истощения организма, проверка на переломы и сотрясение, непонятные беседы с докторами, и Томуру отпускают, когда не находят ничего серьезного. Он слишком легко отделался. На дворе уже темна ночь, и Томура не хочет узнавать, сколько сейчас времени. В голове все еще крутится сегодняшний день, но мозг пока никак не реагирует, оставаясь в неком трансе из-за лекарств. Томура чуть пошатывается и бредет дальше, спотыкаясь о бордюры. Уже подходя к дому, Томуре в голову врезается яркая, всепоглощающая мысль. Он же мог умереть сейчас. Вот так, случайно. Просто и быстро. И ничего не было бы, ничего. Что такое вообще ничего? Это бы все исчезло? Нет, он не хочет. Ему страшно. Шигараки не хочет заканчивать свою жизнь так. Томура чувствует медленно подбирающуюся панику. Добирается наконец до своей квартиры, и прямо так падает на колени у себя в прихожей. От только что… что? На самом деле чуть не умер. Томура дернулся от вибрации. Нервно вытащил телефон из кармана куртки. Даби. Они с Томурой интернет-приятели, которые часто зависали вместе за какой-нибудь игрой по ночам. Фотки свои друг другу отправляли, но вживую никогда не виделись, и обоих это устраивало. Даби хотел поиграть, и спрашивал, почему Томура не отвечает. Он знал, что Шигараки ложится поздно. Томура держал телефон с открытым диалогом двумя руками, прямо перед собой, и чувствовал, как дрожит его губа. Что он сейчас должен сделать? Кто такой Даби чтобы, например, помогать ему? Нужно ли Томуре это вообще, захочет ли Даби? Но Томура в страхе и непонимании ситуации с ошибками набирает “Мне плхо. Очен плохо. Я мог умереть страшно, что это такке”. Жизнь хоть и былв пустой и скучной, но она была. Он жил, он знал, каково это, а вот что такое смерть он не знал. Тело сковал страх. “Что случилось? Где ты?” – почти сразу пришел ответ от Даби. Шигараки сглотнул противную кислую слюну и отправил адрес. Придет ли Даби? Раз спросил, значит должен. Да, точно должен. А пока Томура выпустил телефон, который с глухим стуком оказался на полу. Томура аккуратно потянул себя за волосы, сжал плечи, пытаясь успокоиться, но это не помогало. В глазах собралась влага. Томура обхватил колени, уткнулся в них макушкой и слабо всхлипнул. Этот случай стал спусковым крючком, и все, что таилось и сдерживалось внутри, вырвалось наружу. Плечи еле заметно дрожали, Томура раскачивался взад вперед, крутил головой. Он пытался освободить свою голову от всех мыслей, но снова и снова возвращался к признанию собственного ничтожества. И его смерть ничего бы не значила для других, верно? Даби ворвался в квартиру и замер. Он пытался отдышаться от быстрого бега, крепко сжимая дверную ручку и во все глаза глядя на Томуру, сжавшегося в комок. Зачем он вообще так торопился, зачем вообще пришел? Эти вопросы он может задать себе потом. Даби закрыл дверь, неуверенно подошел к парню, опустился на колени, и заключил того в объятия. Он не знал, что делать в таких случаях, особенно тогда, когда человек плакал. Даби не привык утешать людей. Ему было странно, как будто эта забота была неестественной, какой-то вынужденной. Но когда Томура схватился за него рукой в ответ, крепко сжав куртку в районе спины, Даби убрал любые сомнения. По крайней мере, оставил их на потом. - Томура – Даби прохрипел – тебе… больно где-то? Надо вызвать скорую? Шигараки резко закачал головой, отрицая. Затем вжался в Даби сильнее, зарываясь лицом в чужую грудь, и заплакал чуть громче. - Точно? Томура угукнул. Даби медленно провел рукой по чужой дрожащей спине, на некоторое время оставив руку в чужих волосах. Томура всхлипывал, сжимая со всей силы глаза. Даби устроился поудобнее, сев на пол и опустл Томуру на себя. Тот вздрогнул, и продолжил пускать слезы. Даби тяжело выдохнул. Что ему сейчас следует сделать? - Можешь рассказать мне, если хочешь – неуверенно прошептал тот, чуть не запнувшись. Томура никак не отреагировал, будто не услышав. Даби хотел повторить, но Томура опередил его. - Я… меня эм, сбила машина – дрожащим голосом произнес тот. Даби резко поднял голову и принялся разглядывать парня внимательнее. - Нет – Томура закачал головой – сейчас все нормально. Мне просто подумалось, что я мог умереть, будь водитель на более высокой скорости – Томура говорил еле слышно, иногда непроизвольно повышая или понижая голос. - Но, сейчас же все в порядке? Ты же жив – Даби все еще не понимал, внимательно слушая и аккуратно касаясь чужих плеч, шеи, спины. Томура прижал руки к своей груди и уткнулся носом в Даби. - Но я же мог умереть, понимаешь? Просто мог взять, и закончиться, исчезнуть навсегда. Я так ничего и не сделал в жизни, ничего не добился, не мог даже ей просто наслаждаться, и вдруг умер. Тогда она была бы такой пустой и бессмысленной, оказалось, что все то время, которое я тратил ни на что, и привело к ничему. Я бы умер, и не смог ничего изменить. Я такой ужасный. Мне стало так страшно – признаваться в чем-то сокровенном было больно и сложно. Губы Томуры дрожали, руки нервно сжимались и разжимались. Слезы мешали говорить, одну и ту же фразу приходилось повторять, чтобы она была понятной. Грудь вздымалась слишком быстро, дыхание ощущалось тяжелым как никогда. - Все бояться умереть, и это нормально – Даби нахмурился, отвечая также тихо – но ты еще жив, не поздно что-то изменить или что-то начать. - Нет, я не смогу, я слишком слабый и мне слишком страшно. Я не могу постоянно не думать о смерти, и начинать что-то кажется чем-то, не имеющим смысла – Томура захныкал, зажимая глаза до черных пятен. Тепло Даби помогало не потереться окончательно. - Почему ты постоянно думаешь об этом? - Потому что, ведь, ведь – Томура ненадолго задохнулся, попытался восстановить ритм дыхания. Даби ненадолго сжал его плечо – ведь так и есть. Ты можешь просто идти по улице, на тебя свалиться случайно отвалившийся кирпич, и разобьет тебе голову. Из угла на тебя может выскочить маньяк, и зарезать тебя. Даже когда ты просто идешь по тротуару, пьяный водитель может заехать на него и задавить тебя. В тебе может быть смертельная болезнь, о которой ты не знаешь. Он может убивать, разъедать тебя изнутри каждый день, по маленькому кусочку, и ты будешь гнить изнутри. Мне иногда кажется, что я реально гнию изнутри. Может и в переносном смысле, но все же. В тебе может жить паразит, как вещественный, так и нематериальный, и также губить тебе день за днем. Пожирать твои кишки, разрастаясь все больше и больше. Твое состояние будет становиться все хуже, и ты даже не поймешь из-за чего. Это так ужасно. Мне страшно думать об этом постоянно, но я не могу по-другому. Это же правда, так и есть на самом деле. - Нет – Даби самому стало на секунду жутко – так нельзя – жутко от того, что человек думает об этом постоянно, как будто постоянно находится под прицелом опытного снайпера. Только от снайпера не сбежишь, потому что снайпер – это твой страх. Томура промолчал, стискивая зубы. - Так нельзя жить, в постоянном страхе. Несчастные случаи бывают, но не так часто, как ты думаешь. Медицина сейчас на высоком уровне, и почти от всего можно вылечить. Ты, ты можешь носить с собой перцовый баллончик, аккуратно переходить дорогу и держаться подальше от шоссе, можно сходить в больницу, сдать все эти тесты, и успокоиться. Я… уверен, что у тебя нет ничего серьезного. Мы, мы можем сходить вместе, если ты хочешь. Ну еще можно сходить к психологу, или типо того – Даби был сбит с толку таким откровением. - Ага, а еще постоянно носить каску на голове на случай падения кирпича – невесело фыркнул Томура, понемногу приходя в себя. Даби похлопал глазами и ничего не ответил, продолжая лишь водить рукой по чужой спине. - Мы же… мы же умираем каждую секунду, можно сказать. Каждый день, каждый год мы становимся ближе к своей смерти – сказал Томура, шмыгая носом. - Дай угадаю. Ты каждый день рождение с таким мыслями встречаешь - Даби решил увести беседу в шуточно русло. Томура слабо улыбнулся, хоть глаза были все еще мокрыми. - Я серьезно. Да и в старости мало хорошего: общее состояние здоровья низкое, кости хрупкие, сердце слабое, передвигаешься медленно, колени болеть будут, куча таблеток, постоянные болезни, простые вещи даются с трудом. - Томура – Даби выдохнул – тебе еще дожить до такого возраста надо. Тем более, не все старики такие задохлики, как ты думаешь. Везде можно найти плюсы. Ну а также, если следить за своим здоровьем сейчас, то и проблем серьезных не будет. ЗОЖ, все дела. Просто надо… жить настоящим, да. - Ну а как же ближайшее будущее? Например, устройство на работу? Ты уже учишься в универе, какая никакая специальность у тебя будет, так что не парься. Пойдешь ты по ней – дело уже другое. Сейчас надо начать делать что-то, в чем ты будешь видеть смысл и пользу, это я к началу разговора возвращаюсь. Хобби, или что там бывает еще. Найти ту соломинку, которая будет держать тебя, и просто забить на эту чухню насчет постоянной опасности. - Но… - Ты можешь принять меры, конечно, но в итоге, например, на несущуюся на тебя машину ты никак не повлияешь. Это глупо. Остается только в четырех стенах запереться. Томура задумался, пожал плечами. Если он и не примет советы сейчас, то, может, подумает о них позже. Стало немного легче даже от того, что он просто рассказал кому-то. Томура не верил, что это так работает, но все-таки оно работает. - Не надо взваливать на себя весь груз, думая о будущем – Даби повернул голову в сторону – говорят, что надо заставить себя позаниматься чем-то минуту, а потом оно само пойдет. Мозг будет думать, что минута – такой пустяк, так что ничего сложного в этом нет. Разбить дело на мелкие пункты и потихоньку выполнять их – Даби пожал плечами. Вернул свой взгляд обратно. Томура смотрел прямо на него. Даби склонил голову набок. - Спасибо – Томура прошептал. - Ну, пожалуйста. Встанешь с меня? - Эм – Томура прокашлялся – да, конечно. Шигараки сполз с колен Даби и встал. Неуверенно потоптался на месте, глядя в пол. - Чаю? - Не откажусь.