Запретный плод.

      Все звуки сливаются в какофонию: музыка, тяжелые удары, кто-то рычит и громко матерится. Разглядеть что-либо просто невозможно, я даже не понимаю, в какой части Дома Культуры нахожусь. Незадолго до начавшейся драки я сидела возле сцены. Когда послышался первый вскрик, заметила небольшую толпу. Решила спуститься вниз, чтобы подкараулить Валеру и уговорить его не участвовать в очередном мордобое. Почти дошла до лестницы, когда столкнулась со взглядом ледяных глаз. Туркин только вышел из туалеты и вытирал мокрые от воды руки о свои штаны.       Я принялась махать руками, чтобы он спрятался где-нибудь за стеной, но парень моего жеста не понял. Я же в это время почувствовала грубый пинок, выбивающий землю из под моих ног. Упав на пол, почувствовала головокружение. Перед глазами замелькали звездочки, а подборок заныл от боли. Клацнув зубами от неожиданности, прикусила язык и зажмурила карие глаза. Слезинки скопились в уголках, но я не позволила им выйти. Дыхание сперло, кто-то наступил на мои каштановые волосы, потянув голову в сторону. Я взревела, пытаясь снять с себя тушу неизвестного.       Не знаю, что он пытался сделать: бить девушек было непозволительно. Не по понятиям. Но по ребрам мне прилетело несколько раз, да так, что я не могла сделать и вздоха. В попытках схватить меня за горло, мотальщик врезал мне в нос. Я почувствовала теплую струю, стекающую из ноздри по лицу. Алые капли запачкали белую кофту, и парень, увидев последствия содеянного, округлил голубые глаза.       —Ты че, ахуел совсем? – Я услышала до боли знакомый голос и выдохнула от облегчения.       Валера грозной фигурой возвышался за спиной моего обидчика. Он сжимал и разжимал руки, и я заметила выступающие вены на его запястьях. Времени восхищаться не было. Его ноздри расширились еще раз, когда неизвестный повернулся к нему лицом. Я только успела взвизгнуть, услышав мерзкий щелчок от удара кулаком по челюсти.       Турбо поднял лысого за ворот свитера. Уверена, еще чуть-чуть, и тот будет висеть над землей. Кудрявая голова уклонилась влево от удара противника. Валера не давал ему опомниться, нанося точный удар в левый глаз.       —Еще раз мою девушку тронешь, я тебя заживо закапаю, ублюдок, – Туркин плюет ему под ноги, опуская на колени, – понял?       Уверяю, его голос сейчас настолько низкий, что он почти рычит от злости, хмуря брови. Он еще раз трясет обидчика за шкирку, выбивая слова.       —Понял, – Тот откашливается, держась за подбитый глаз.       Я же прижимаю белый рукав к кровоточащему носу, заправляя выбившуюся прядь темных волос за ухо. Валера отпихивает мотальщика и подходит ко мне, закатывая глаза. Как бы он не пытался скрыть, я всё же заметила в них беспокойство.       —Как маленькая, не отстираешь же, – Парень достает из кармана чистый носовой платок и аккуратно берет меня за запястье, отводя мою руку в сторону. Прижимает ткань к носу и только после этого поднимает меня с пола.       —Он мне колготки порвал, – Хнычу по пути в гардероб, рассматривая дырку на колене.       —Еще разбил нос, вырвал клок волос и, вероятно, оставил несколько синяков на твоем теле, – Турбо хмыкает, но его усмешка выходит злой, а в глазах снова разгорается огонь, – иди на улицу, пойду переломаю ему парочку костей.       Он хрустит костяшками, и по моим рукам пробегает табун мурашек и холод от сказанного. Сразу представляю, с каким звуком ломаются конечности. Отчаянно хватаю парня за горячую ладонь и сжимаю её, притягивая обладателя ближе к себе.       —Пожалуйста, не уходи, не надо его трогать, – В глазах снова скапливаются слезы, и Валера вздыхает. Подушечкой большого пальца он стирает с моей щеки какую-то грязь и оставляет поцелуй.       —Пойдем. Отец дома? – Он забирает нашу верхнюю одежду.       —Нет, работает. Сказал, будет поздно.       Туркин одевает на меня свою синюю куртку, накидывая капюшон. Моя голова утопает в нем, и мне приходится поправить, чтобы хотя бы что-то увидеть. Парень остается в свитере, и я недовольно смотрю на него.       —Не хочу, чтобы ты запачкала свою шубу кровью, – Пожимает плечами, – пошли.       Декабрьский вечер выдался не таким холодным, если сравнивать со вчерашним. Снег закончился, но лежал сугробами на земле. Идти без затруднений помогали только протоптанные тропинки. Валера держал меня за руку, большим пальцем гладил тыльную сторону моей ладони. Он шмыгал носом и щелкал семечки, выплевывая шелуху в сторону.       Нам оставалось пройти две минуты до моего подъезда, но я заметила рядом с ним Нину Васильевну. Женщина была моей соседкой. Она любила докладывать отцу о том, во сколько и с кем я возвращалась домой. Я резко остановилась и потянула Туркина на себя, оказавшись в ловушке. Спиной прижималась к кирпичной стене, а напротив меня стоял парень, которому я смотрела в грудь.       Валера выгнул бровь и усмехнулся, глядя мне пряма в глаза. Я засмущалась, но никуда не могла деться. Даже взгляд не отвести, он сразу начнет надо мной смеяться.       —Мне конечно нравится с тобой гулять, но не тогда, когда у тебя расквашено лицо.       —Валера! – Ударяю его ладонью в грудь, но не могу сдержать смешок. Турбо тоже улыбается, опуская руку на мою талию, на что я шикаю. Он сразу отодвигается от меня, обеспокоено осматривая с головы до ног.       —Дай посмотреть, – Кудрявый пытается приподнять мою кофту, но я ударяю его по рукам.       —Туркин, если ты решил меня раздеть – это не лучшее место, – Обхожу его, чтобы посмотреть, ушла ли соседка.       —Кто это тебя здесь раздеть пытается, Виктория? – Мы с женщиной почти врезаемся друг в друга, и я вскрикиваю от неожиданности. Мне конец. Чувствую, как потеют ладони, – Не этот ли молодой человек? А с лицом что?       Я оборачиваюсь на Валеру. Он отвернулся от нас и чесал свой кудрявый затылок. Нам конец. Отец найдет его и спустит шкуру, а меня заставит смотреть на это.       —Доиграешься ты Виктория, за ум возьмись, ну! Маму вспомни, если черт тебя на дно тянет, прости Господи.       —Нина Васильевна, я вам помогать буду! Каждый день пыль буду вытирать, полы мыть, ну не говорите отцу, молю! – Я уже готова сесть на колени, но соседка останавливает меня, хватая за локоть.       —Успокойся, ну, – Она цокает языком, – не расскажу. Сама такая же была. Мальчик то хороший?       —Очень хороший, Нина Васильевна. Домой проводит, негодяй какой-то нос мне разбил, представляете?       —Какой ужас! Давай в квартиру быстро. Вы ко мне на чай заходите как-нибудь, все равно одна, – Соседка хлопает меня по плечу, и когда проходит мимо Валеры, показывает ему кулак.       Я выдыхаю, скрывая дрожащие руки за спиной. Туркин оставляет влажный поцелуй на моем виске, замечая, какой стресс мне пришлось пережить.       Квартира встречает нас тишиной и темнотой. Только рыжий кот подбегает к моим ногам и мурчит, выпрашивая ласки. Парень подхватывает его, аккуратно гладит и опускает обратно.       —Марш в ванну, – Я киваю, уходя в комнату. Сажусь на прохладный бортик и ожидаю, когда вернется Турбо.       Он заходит с черной футболкой в руках. Явно взял из моего шкафа, чтобы я могла переодеться. Отложив вещь на небольшой шкаф, Валера склонился к моему лицу. Взгляд его ледяных глаз внимательно исследовал меня на повреждения.       Я же, при тусклом освещении, любовалась своим парнем. Его верхнюю губу рассекал небольшой рубец. Нос был слегка красным после холода. На острой скуле расцветала еще свежая ссадина, полученная в ходе очередной драки. Густые брови то и дело поднимались от недовольства.       Мы с Туркиным встречались уже три месяца. Однажды он снова загремел в участок. Тогда я была у отца на работе, заносила ему обед, ведь он снова его забыл. Мое внимание привлек наглый кудрявый парень. Он брыкался и огрызался, а потом остановил свой пронзительный взгляд на мне. Я улыбнулась и тут же отвела взгляд в пол, проходя мимо. После этого Турбо нашел меня, подкараулил возле школы и подарил шоколад. Набивался проводить до дома, но у отца был выходной, и я знала, что они друг другу не понравятся.       Внезапно расчувствовавшись, я сократила расстояние между нами, целуя Валеру в губы. Почувствовала, как он улыбается. Парень тут же расслабился, завладевая мной. Опустил руку на мою шею, в то время я запустила руку в его кудрявые волосы. Так прошло еще около минуты, пока Туркин с трудом не отстранился от меня.       —Что случилось? – Я недовольно смотрю на него, на что он цепляет меня за подбородок.       —Давай ты умоешься, переоденешься, и мы продолжим.       —А если отец вернется?       —Будем решать проблемы по мере их поступления, – Он выходит, закрывая за собой дверь.       Выхожу из душа через десять минут. Спешно помыла голову, промыла нос и переоделась в домашнюю одежду. Теперь на мне была большая черная футболка и шорты, которые почти доходили до колен. На худых ногах расцвело несколько зеленых синяков. Валера похозяйничал на кухне, и теперь на столе был чай и несколько конфет.       —Я платок застирала, отдам, как только высохнет, – Наклоняюсь к нему за поцелуем, и Туркин все понимает.       Теперь уже не так резко опускает руку на талию, усаживая меня на свои колени. Я обвиваю его шею руками и отвечаю на поцелуй. Чувствую, как тяжело он дышит, из-за чего усмехаюсь. Турбо это не нравится и он прикусывает мою нижнюю губу, проводя горячей рукой по щеке, опуская на шею.       —Говорил мне отец, что парней на чай звать нельзя, – Я отстраняюсь из-за нехватки воздуха и смеюсь.       —Я чай сделал, а ты тут до меня домогаешься. Не стыдно тебе, Виктория? – Валера протягивает мне мою кружку, и я делаю глоток, позабыв о температуре, – У тебя инстинкт самосохранения отсутствует, отвечаю. Как ребенок, правда.       —Хватит называть меня ребенком! – Подскакиваю, почти расплескивая напиток на свои ноги, но успеваю отойти.       —Ну вот, а это что было?       Я несколько раз открываю и закрываю рот, пытаясь найти ответ.       —А это ты виноват! Да-да, ты, не смотри на меня так, – Выставляю указательный палец и хмурю брови.       —Кажется, кто-то нарывается, – Туркин выгибает бровь и встает, заставляя меня попятиться и наткнуться на кухонную тумбу.       —Что ты делаешь? – Не отвожу от него глаз, только гордо поднимаю подбородок.       Он склоняется к моему уху и шепчет, почти целуя меня в мочку.       —Мне уже пора, – Отстраняется резко, и я замечаю улыбку на его лице.       Отмираю уже тогда, когда Валера надевает на себя куртку.       —Туркин, так не делается! Ты бессовестный и наглый хам! Как тебя вообще терпеть можно?       —Ну ты же встречаешься со мной, значит как-то терпишь, – Он подмигивает и притягивает меня к себе, оставляя короткий поцелуй на губах, – не вредничай.       —Позвони мне, когда дома будешь, а то опять не усну.       Турбо кивает и выходит из квартиры. Я провожаю его взглядом и улыбаюсь, но это длится недолго. Навстречу парню выходит мужчина с усами. Отец.       —Это еще что такое? – Его бас проносится по подъезду, мои пальцы немеют.       —Молодой человек дверью ошибся, – Говорю первое, что пришло в голову, но одновременно со мной свою версию произносит Валера.       —А я вас искал, Ильдар Юнусович, – Он протягиваю свою ладонь следователю, но тот хватает его за ухо, – вы че делаете?       —Я тебя сейчас в отдел отвезу и припишу убийство, понял меня? Только попробуй еще раз к моей дочери подойти, я тебе не только ухо выкручу!       —Пап, оставь его, – Я тащу отца за руку и тот выпускает Туркина, но отвешивает мне звонкую пощечину, – Валера, уходи!       Турбо меня не слушает. Хватает мужчину за грудки и хочет нанести удар, но я встаю между ними, пытаясь оттолкнуть их друг от друга.       —Хватит! Валера, иди домой! Пап, ты тоже его оставь, всё. Успокоишься и мы поговорим.       Отец заталкивает меня в квартиру, захлопывая дверь прямо перед носом моего парня. Это конец. Сейчас он либо убьет меня здесь, либо закроет и возьмется за Валеру.       —Иди в свою комнату и не попадайся мне на глаза. Даже не смей ничего говорить. Я разочарован.       Я опускаю голову и направляюсь к себе. В небольшой комнатке меня встречает Рыжик. Оригинальная кличка для рыжего кота. Но её ему дал Турбо, когда притащил ещё совсем маленького котенка ко мне, умоляя забрать его себе. Подхватываю питомца на руки и несусь к окну. Туркин замечает меня и кивает головой, чтобы я открыла форточку. Но мне приходится развести руками и показать, что тогда меня повесят или скинут с четвертого этажа. Отправляю парню воздушный поцелуй и получаю такой же в ответ, а после наблюдаю за удаляющейся фигурой.       Лежу на кровати и вывожу узоры на стене. Я забыла показать Валере, чтобы он мне позвонил. Он уже как пятнадцать минут назад должен был быть дома, но никакой весточки так и не пришло. Отец уже ушел в спальню, откуда слышался храп. Я, встав на носочки, отворила деревянную дверь и вышла в коридор. На цыпочках прошла до телефона, моля пол не скрипеть под моими ногами. Набрала знакомые цифры и стала слушать гудки.       —Кто? – Хриплый голос заставляет меня улыбнуться.       —Почему не позвонил? Я переживала, – Говорю шепотом, отходя на кухню, чтобы точно не разбудить отца.       —Я хотел, но думал, что ответит твой отец. Боялся, что тебе достанется. Как ты?       —Переживу. Главное, что ты в порядке, – Улыбаюсь, шмыгая носом.       —Мне жаль, что так вышло. Я люблю тебя.       Моё сердце, кажется, сейчас остановиться. Не могу разобраться в своих эмоциях, ведь оно бешено стучит, отдавая в уши.       —Я тебя тоже люблю. Спокойной ночи.       Слышу такое же пожелание в ответ и улыбаюсь. Теперь могу не беспокоиться за то, что его подловили и избили гопники.

***

      Выхожу из школы, обматываю вокруг головы шарф. Сегодня погода была безжалостной. Снег не давал спокойно идти, губы трескались и глаза слезились от холодного ветра. Легко сбегаю по лестнице и врезаюсь в грудь знакомого мне парня.       —Неудивительно, что ты недавно нос разбила, – Картавый насмехается надо мной, поправляя шапку на своей лысой макушке.       —Зима, напугал! Ты что здесь делаешь? – По привычке наклоняю голову набок, вглядываясь в карие глаза.       —Парня твоего подлатать надо, но никого к себе не подпускает, тебя зовет. Видимо, хорошо ему по его тупой башке приложили, раз он с ментовской дочерью продолжает встречаться, – Вахит усмехается, забирая из моих рук портфель, я же напрягаюсь, – ты че такая?       —С кем он подрался? – Я не собираюсь терять времени, сразу двигаюсь в сторону остановки.       —Кощей. Ну, главный наш. Доложил ему какой-то Гвоздь. Говорит, на дискаче тебя герой наш защитил от него. Ну Кощей как давай орать, подрались там, – Зима эмоционально передает то что происходило на его глазах, добавляя своему рассказу эпичности благодаря взмахам руками.       —А главный ваш где? Я сейчас туда завалюсь, а он и мне по голове даст.       —Да он к своей мед сестричке ушел, не ссы, – Он замолкает, закатывая глаза, – не трясись, нормально все будет.       —А куда мы идем?       —Туда, где нет лишних глаз. Много с тебя вопросов на сегодня. Вот увидишь своего идиота, с ним и говори, – Картавый подкуривает сигарету, выходя из автобуса.       Мы попадаем в небольшую комнату. На диване, кутаясь в свою куртку, разлегся Валера. Всё его лицо было в крови, костяшки разбиты, а сам он держался за затылок. Я прикрываю рот.       —Мне бы воды теплой. И аптечку, – Поворачиваюсь к Зиме, и он кивает, выходя за дверь.       Опускаюсь на диван рядом с Туркиным, боясь даже прикоснуться к нему. Он же берет мою руку в свою и улыбается.       —Ты пришла…       —Куда мне от тебя деться?       Произношу эти слова не зная, что нас ждет уже через два месяца. Ведь совсем скоро Новый год.