Призрачный поворот

Выходной начался с неприятных вещей: с засорившейся раковины на кухне, с курьера, который привез остывшую пиццу, но смотрел при этом с такой укоризной, что Себастьян все-таки оставил ему чаевые, с новости о том что премьера “Могучего Мудзиллы против Стального Самурая” переноситься на следующий год. Но главное огорчение ждало впереди. На его любимой дирижерской палочке откуда-то появилась узкая длинная трещина. Со стороны мироздания это был удар большой жестокости и силы. Палочка была верным другом и напарником Себастьяна, его счастливым талисманом, он ходил с ней на вступительные экзамены и на выпускной, взял его на свое первое расследование и определенно собирался взять на второе. И на третье. Он не знал, как это работало, но стоило палочке оказаться в его руках, он чувствовал себя способным свернуть горы. Себастьян сел на кровать, с нежностью провел пальцем по ее корпусу и сказал. — Ну чтож. Мы устроим тебе похороны викингов. Можно было конечно купить новую, но он уже сейчас понимал, что это не то. Счастливые талисманы на дороге не валяются, друзья не продаются в магазине. И все же как так получилось? Наверное, он слишком сильно сжимал ее когда выступал в суде против отца? Но процесс был три дня назад, а палочка — Себастьян помнил точно было целой еще вчера. Неужели она просто рассохлась от старости? Можно было конечно купить новую, но он уже сейчас понимал, что это не то. Счастливые талисманы на дороге не валяются, друзья не продаются в магазине. — Спасибо за все. И до свидания, — он смахнул рукавом слезу, осторожно убрал палочку в футляр и убрал в верхний ящик прикроватной тумбочки, где всегда и хранил. Подумал и позволил себе еще немного всплакнуть. Себастьян скучал по отцу, но не мог не признавать что это очень приятно — дать волю слезам, не опасаюсь что тебя назовут девчонкой или с издевкой спросят: “На похороны или с похорон?” Джастин тоже говорила, что нет ничего постыдного в том, чтобы иногда поплакать. Видимо, так считала не только она, потому что ночью Себастьяна разбудили характерные звуки, которых вроде бы как не должны раздаваться в доме, где живет только один человек, который только что спал. Где-то в доме отчаянно рыдала женщина. * Старая лампочка неуверенно моргнула несколько раз, но все же разгорелась в полную сила, освещая старый бильярдный стол и стеллаж с коробками у дальней стены. Себастьян даже не помнил что в них хранилось - вроде бы его детские вещи. И батина подборка байкерских журналов. И еще что-то. Он избавился от маминых вещей, но почему-то упорно трясся над своим хламом. Обыскав весь дом и обнаружив что звук идет из подвала, Себастьян решил что ни за что туда не пойдет — еще будучи студентом он посмотрел достаточно фильмов про маньяков и серийных убийц, и прекрасно знал, чем это кончится. Но когда он обнаружил себя перед слегка выцветшей деревянной дверью деваться было некуда. Настоящие прокуроры не отступают. Мистер Эджворт точно бы не отступил. К тому же ни в одном из фильмов Себастьян не видел убийцу, заманивающего свою жертву громким плачем. — Вас кто-то преследует и вы здесь прячетесь? — предположил Себастьян Не бойтесь, я вам помогу. Я прокурор! – он покрепче сжал зачем-то прихваченный с собой значок чтобы напомнить себе что он — прокурор. Острые грани впились ему в ладонь, но он не обратил внимания и дополнил свой ответ: — Я вам помогу если вы конечно не организовали подпольный аукцион по продаже улик, не убили кого-то молотком, не спрятали труп президента в статуе Мудзиллы или не совершили какого-нибудь другого преступления. А если так - Себастьян напряг память - в случае чистосердечного признания срок наказания, предусмотренный законом, уменьшается на четверть! Я знаю хорошего адвоката. Первоклассного! Ему никто не ответил. Преследовали эту женщину или нет — она определенно не нуждалась в юридических услугах. Но ее плач — отчаянный и безнадежный не прекратился ни на секунду. — Не могли бы вы хотя бы перестать прятаться? — попросил Себастьян, — Это очень нервирует. “Ты идиот или да? — поинтересовалось подсознание голосом отца,--- где по твоему она прячется? В лунке для шаров?” Эта ремарка направила мысли Себастьяна в другом направлении. Магнитофон! Кто-то решил его разыграть! “Ну допустим ты посмешище, — с готовностью согласилось подсознание-отец, — только вот кому ты нужен, чтобы пробираться сюда с магнитофоном? У тебя ни врагов ни друзей. Себастьян пожал плечами. В Академии Фемиды над ним часто подшучивали. Один раз он обнаружил в учебнике записку “Велика жирафа, да дура”, в другой раз ему подкинули фальшивое письмо об отчислении. Себастьян повторял себе что гениям во все времена было нелегко и старался не особо огорчаться, но получалось не всегда. — Ладно, вы можете остаться здесь, — сказал он, будто это зависело от него, — Папа все равно вернется нескоро. Только хотя бы по дому не ходите, ладно? Когда на смену плачу вдруг пришла блаженная тишина Себастьян счет это хорошим знаком. Зря. * Когда он снова проснулся следующей ночью рядом с его кроватью стояла женщина с длинными темными волосами. Себастьян не видел ее глаз, но чувствовал, что она внимательно смотрит на него. Так они смотрели друг на друга а потом женщина протянула к нему руки с длинными и тонкими пальцами и низко, протяжно застонала. Себастьян взвизгнул и скатился с кровати. Талантливому молодому прокурору, с блеском выигравшему свое первое дело не полагалось сбегать из собственного дома через окно, но через несколько минут именно это и произошло. * В прокуратуру пришлось ехать на автобусе, да еще и зайцем — кошелек Себастьян забыл, а вернуться за ним его бы не заставила никакая сила. Водитель, пассажиры, даже охранник будто бы догадывались что он, будучи прокурором совершил административное правонарушение и смотрели соответствующе — с осуждением и легким шоком. После громкого процесса над Блейзом Себастьяну выделили личный кабинет. Он заказал софу, такую же как у мистера Эджворта, и ее уже должны были привести, а есть нет — он будет спать на полу. А голову помоет над раковиной. Он вставил ключ в замок, когда дверь неожиданно открылась с той стороны и на Себастьяна с легким недоумением посмотрел прокурор Эджворт. — У вас дома тоже привидение? — захотелось спросить Себастьяну, но он сдержался. У него свои причины полуночничать, у мистера Эджворта свои. Вместо этого он сказал. — Простите, я ошибся. Я шел к себе. Хорошего вечера. Двери тут ясное одинаковые, а номера на них совершенно крошечными. Кабинет прокурора Портсмена которого недавно арестовали за сотрудничество с контрабандистами находился дальше по коридору. Бейсбольное кольцом было отличные ориентиром, но его уже демонтировали, хотя Себастьяну оно ничуть не мешало, даже наоборот — помогало не промахнуться мимо нужной двери. Вот как сейчас. — Ну я пойду, — неловко улыбнулся Себастьян, и тут мистер Эджворт схватил его за плечо и быстро затащил в кабинет. —... вот смотрите, все же просто — Гамми постоит на шухере, я перелезу через ограду, поднимусь по водосточной трубе и залезу в окно, а вы тем временем… О привет, Себа, как дела? Сидевшая на краешке стола Кей Фарадей как ни в чем не бывало помахала ему рукой, и Себастьян машинально помахал в ответ. В мире должна быть гармония: пока одни люди вылезают из окон, другие говорятся в них залезть. — Привет,--- ответил он и подумав спросил, — А на что похож сложный молоток? Получить ответ он не успел, потому что мистер Эджворт практически дотолкал его до дивана, толкнул и грозно нависнув над обоими зловеще спросил: — Ты под чем это, а? Себастьян попытался собрать мысли в кучу. Кабинеты прокуроров находились на последнем этаже, значит… — Под крышей? — попробовал он. Судя по раздраженному ответному вздоху ответ был неправильный. — Ладно. Рассказывай что у тебя за беда? – с легким недовольством предложил господин Эджворт. Себастьян меньше всего хотел выглядеть жалким неудачником, неспособным выгнать из своего дома призрака. Он выпрямился, элегантно взмахнул дирижерской палочки — он не взял кошелек, но не мог оставить ее. — Беда? С чего вы взяли? Просто только что произошло ужасное преступление, а я гениальный молодой прокурор Дебест, и нет ничего удивительного, что в первую очередь вызвали именно … — Себастьян, — перебила его Кей. — а ты вообще в курсе, что ты в пижаме? Повисла тишина — казалось даже старинные часы на столе мистера Эджворта перестали тикать. Себастьян уставился на свои штаны, оттянул слегка рубашку, провел руками по плечам, словно в надежде ощутить жесткую ткань формы. Его любимая пижама с Мудзиллой напоминала скорее пляжный костюм. Наверное поэтому водитель не выкинул его из автобуса. Позор. Отец был бы счастлив. — Я просто … — начал он, понятия не имея как будет оправдываться и тут случилось странное. На секунду Себастьяну показалось, что его ладони стали прозрачными. Такими прозрачными, что через них можно было увидеть узоры на ковре. Он прикусил губу и с силой тряхнул головой. Ерунда это все, не бывает прозрачных прокуроров. — Как и привидений, — ехидный голос внутри головы внес свои корректировки. — Не пора ли тебе в дурку, пацан? Пока Себастьян думал не удариться ли в панику Кей спрыгнула со стола, быстрыми легкими шагами подошла к нему и протянула руку. — Можно посмотрю? Себастьян молча протянул палочку. Странное дело — он забыл про кошелек, забыл про необходимость надеть штаны, а про нее — не забыл. Кей покрутила ее в руках, поднесла к лицу, понюхала, разве что не попробовала на зуб, и только потом задала следующий вопрос. — Я ведь не ошибусь, если скажу, что она тебе очень дорога? И что ты с ней почти не расстаешься? Себастьян кивнул. палочка была подарком мамы. Она любила музыку, и говорила, что у него хороший слух. Когда она ушла, Себастьян иногда представлял, как дирижирует целым оркестром, а она сидит в зале и улыбается. — Да. И да, — сказал он и чувствуя себе предельно глупо добавил. — не воруй ее пожалуйста. — Это она может у тебя кое что украсть, — с серьезным лицом ответила Кей, и прежде чем Себастьян успел даже задуматься над ответом, схватила ее за два конца и с силой согнула. Раздалось негромкое “хрясь” и обломки упали на ковер. Себастьян почувствовал так, будто в него прилетел камень. Да, он собирался устроить палочке похороны викингов, но это было его решение! И потом, Кей… Нет, они не стали друзьями после того расследования, даже приятелями не стали. Но один, ладно, два или даже три раза Себастьян задумывался о том, что было бы классно встретиться в ней не в прокуратуре или отцовском гараже. А к примеру случайно оказаться на соседних местах в кино. Или даже самому поспособствовать, а после титров позволить себе какой-нибудь отчаянно смелый поступок. Например, спросить, не хочет ли она выпить с ним чаю. Все чувства, которые он испытал, глядя на обломки, уложились в один простой вопрос: — Зачем? — Я украду тебе новую, еще лучше. — успела пообещать Кей, и тут раздалось громкое шипение и из конца палочки повалил плотный серый дым. Он поднимался к потолку, становясь все плотнее и плотнее, пока не принял очертания человеческой фигуры. Себастьян пригляделся и вскрикнул, вжимаясь в спинку дивана. У фигуры было его лицо! На плечо опустилась широкая ладонь. — Не волнуйся, — сказал мистер Эджворт. — Скоро все кончится. И в следующее же мгновение все действительно кончилось, потому что мир вокруг исчез. * — Я же вам говорила, что он наш? Говорила, а вы мне не верили! — Кей, говори потише. — Да он проснулся уже, правда, Себастьян? Себастьян открыл глаза, поморщившись от лучей солнца, проникающих через панорамное окно, и сел, мысленно достраивая в голове события этой ночи. Итак, он пришел в прокуратуру в пижаме, отрубился в чужом кабинете, потому что привиделся сотканный из дыма двойник, после чего мистер Эджворт конечно же вызвал скорую и сейчас сюда ворвутся санитары. Но секунды текли, в кабинет никто не врывался, а сидевший за столом мистер Эджворт спросил: – Чаю? – Да! – практически закричал Себастьян, просто чтобы услышать звук собственного голоса. Голосовые связки работали,руки двигались, а фарфоровый бок чашки обжигал ладонь. – И мне чаю, — Кей бесцеремонно плюхнулась на диван, удостоившись укоризненного взгляда мистера Эджворта. — С печеньем. Спасибо. — Печенья нет. Кто-то, чье имя я мог бы назвать, съел его еще вчера. — Для вас же стараюсь, — пожала плечами Кей. — вы в плохой физической форме. — Вовсе нет. Я каждый день поднимаюсь по лестнице на шестьдесят восьмой этаж. Про мистера Эджворта и его непростые отношения с лифтами Себастьян от кого-то услышал в первый рабочий день. И о том, что за этим стоит какая-то драма — тоже. Тогда он только глаза закатил, а сейчас … Прошло больше месяца с того дня, как люди отца схватили его, перепутав с Джоном Маршем, а он все еще не мог зайти в гараж или сесть в такси. — А по водосточной трубе залезете? — Кей с ухмылкой отпила из своей чашки, и Себастьян подумал, что в каком-то смысле добился своего. Он был здесь, она была здесь, и они оба пили чай. Правда фильм им показали странный. Или только Себастьяну? Хотя мистер Эджворт сказал: “Скоро все кончится”. Непонятно. — Это …то существо … я правда его видел? — Себастьян решил рискнуть. — Конечно, ты его видел, — казалось, Кей даже удивилась его вопросу. — Ты же наш! Опять эта странная фраза. — Наш — в смысле прокурор? — спросил Себастьян, хотя прокуроров в комнате было только двое. Наверное, их дети тоже считались. — В смысле, Себастьян — ты волшебник, ясно? — торжественно ответила Кей и выудила из чашки лимон. Себастьян ждал, что после этих слов она засмеется. Или мистер Эджворт нахмурится и скажет, что они отклонились от темы. Но ничего из этого не произошло, поэтому Себастьян заговорил сам: —- Это уже было в Гарри Поттере. Его голос звучал сухо и слегка обиженно, но в данную секунду Себастьяна это не волновало. Они опять пытались над ним посмеяться. — О, я тоже недавно пересматривала первую часть, — Кей оживленно пихнула его локтем под ребра. — А кто твой любимый патронус? Как думаешь, Лили любила Снейпа или нет? Ты проходил тест “С какого ты факультета?”. — Нет, — Себастьян заметил, что она достает телефон и на всякий случай отодвинулся. — Я жду новый фильм про могучего Мудзиллу. — Я тоже, — Кей сдула со лба челку. — Хочу посмотреть, как Стальной Самурай надерет ему задницу. Себастьян даже задохнулся от подобного кощунства. — Да Мудзилла на него просто наступит! — Мистер Эджворт, нет, ну вы слышали? Слышали? — Предпочту сделать вид что нет, — с каменным лицом ответил мистер Эджворт. — И мы отклонились от темы. * — Ты конечно слышал про адвоката, который работает в паре с девушкой, вызывающей души мертвых? Себастьян пил уже вторую чашку чая, потому что разговор был … разговор был интересный. Само собой, он слышал про знаменитого Феникса Райта — и до недавних пор был уверен, что когда они наконец-то встретятся в суде, то он камня на камне не оставит от этого шарлатана. Но это было в какой-то другой жизни, кончилась вместе с расследованием убийства Джилл Крейн. — На самом деле, магические способности есть не только у медиумов из Кураин, — продолжил мистер Эджворт. — Просто остальные предпочитают об этом молчать. — А кто-то про свои силы вообще ни сном ни духом, — вставила Кей. — вот как ты. Хотя об этом обычно узнают от родителей, потому что дар передается по наследству. От отца или матери, часто от обоих. Себастьян только пожал плечами. Никаким особенным даром, не считая музыкального слуха — по словам матери, и феноменальной способности путать самые простые слова — если верить отцу, он не обладал. — Не знаю, куда вы клоните, но на всякий случай хочу уточнить — палочку мы покупали не в Косом переулке, — попытался отшутиться он. — Палочка тут не при чем. — терпеливо ответил мистер Эджворт. — вернее, не совсем так. Магия, которая живет в тебе наделила ее ... особыми свойствами. Артефактом, исполняющим самое сильное стремление сердца, если угодно. Обычно на роль такого артефакта подходит вещь, которой человек очень сильно дорожит и всегда носит с собой. — Не понимаю, — нахмурился Себастьян. Он всегда хотел только одного —- добиться успеха как прокурор, чтобы отец им гордился. И если палочка действительно была каким-то там артефактом, то она не очень-то справлялась со своей задачей. Во всяком случае, в академию Фемиды его устроила не магия, а отцовские связи. — Мистер Эджворт, вы слишком сложно объясняете — снова вступила в разговор Кей. — Давай на примере. Вот взять прокурора Пейна. Мы про него знаем две вещи: он всегда побеждает новичков и никогда не расстается со своим париком. Потому что он приносит удачу, но только с неопытным соперником. У артефактов есть свои ограничения. — А я думал Пейн просто лысины своей стесняется. — неловко хихикнул Себастьян. В голове творилось черт знает что. Нет, он готов был смириться с нем, что половина юристов колдуны и ведьмы, но Уинстон Пейн ассоциировался у него с чудесами, не больше, чем дверная ручка с атомной физикой. — Не без этого, — с готовностью захихикала в ответ Кей. — или вот мой папа. Он всегда боролся с несправедливостью и мечтал, чтобы преступники не могли скрыть от правосудия ни одной улики. И это его желание породило маленького вора. — Ты про этот свой гаджет? — Себастьян вспомнил тот случая в галерее Зодиака, когда она достала из-за пазухи какой-то непонятный прибор, а потом все вокруг затопил зеленый свет и мир изменился. — который воссоздает место преступления, если загрузить в него показания и полицейские отчеты? — Ага. — Кей энергично кивнула и продолжила заговорческим шепотом. — Только это просто пульт от телевизора.Папа терпеть не мог переключать каналы сам, вот и трясся над ним ужасно. — Или взять твоего отца, — снова вмешался мистер Эджворт. — Как такой подозрительный человек с легкостью входил в доверие к преступникам и мошенникам? Еще пару недель назад Себастьян с уверенностью бы ответил, что дело в природной харизме. — Его зажигалка. Но, — Себастьян напряг память. — Он же постоянно менял. У нас в подвале целая коробка лежит — У любого артефакта есть … что-то вроде гарантийного срока, понимаешь? Какое-то время он будет исполнять желания своего хозяина, но потом просто переполнится. — В смысле как ведро с мусором? — Себастьян вспомнил невесть откуда появившуюся трещину на палочке. Вот значит как. — Да. — Кей показала ему большой палец — видимо, аналогия пришлась ей по душе. — Только тут вот какая штука — это ведро может тебя убить. Испортившийся артефакт сначала будет причинять физический вред хозяину. Зажигалка — обжигать пальцы, даже если в ней нет бензина, парик — натирать кожу. Это такой сигнал, что его нужно менять Я кстати заподозрила что ты из наших, когда палочка бьет тебя по лицу. — А потом? — Себастьян неуютно поежился, снова вспомнив ту фигуру. — А потом заберет твою душу, — Кей поставила на стол пустую чашку. — Если вовремя не уничтожить, конечно. Тебе повезло, что в итоге ты попал в нужный кабинет. — Выходит, ты меня спасла? — Себастьян зачем-то обозначил очевидное. — Опять? Теперь он должен ей не один, а сотни билетов в кино. И примерно пару галлонов лучшего в мире чая. — Если хочешь меня отблагодарить, просто признай что Стальной Самурай круче Мудзиллы. — воспользовалась моментом Кей. — Кей, это очень низкая манипуляция, — осуждающе покачал головой мистер Эджворт, — Давай предоставим Себастьяну возможность сделать нужные выводу самому. Как показала практика, с поиском истины он справляется прекрасно. — И все же не понимаю. — Себастьян много раз произносил эту фразу, но никогда еще не вкладывал в него столько искренности. — Что я получил? — Сейчас уже не скажешь, — Мистер Эджворт задумчиво побарабанил пальцами по столу — могу только предположить. Ты хотел номером один, и она забирала все, что тебе мешало. Страх перед поражением, неуверенность в себе, синдром самозванца. Она впитывала все, как губка. В тот день, когда ты ворвался на судебный процесс с уликами, она дала тебе смелость выступить против отца. И в конце концов вышла за пределы своих возможностей. Но свою высокую миссию она выполнила. Себастьяну захотелось переключится на другую тему. Взять бы и стереть его из календаря, проснуться в той реальности, что отец не был убийцей. Словно в ответ на его мысли, дверь в кабинет распахнулась. На пороге возник детектив Гамшу с плотно набитым пакетом в руках. Его правую щеку украшала длинная царапина, а у виска виднелся свежий синяк. Себастьян, пару недель назад неудачно налетевший на дверь, мог только посочувствовать. – Мистер Эджворт, я это … все принес по списку, вообщем. Эй па … то есть прокурор Эджворт, конечно, а вот у вас в гостинной ваза была … с журавлями и девками, она сильно дорогая? Наверное по лице Себастьяна проступило удивление, поэтому Кей сочла нужным объяснить. — Пока ты спал, мы забрали у тебя ключи и отправили Гамми за твоей одеждой. —Эээээ, спасибо. А вы никого там не встретили? – Вазу я встретил, прямо в гостинной. — детектив Гамшу смущенно почесал затылок. — Ты не подумай, что я его нарочно разбил. Она мне как будто сама на башку прыгнула, честное слово. Вы если у меня из зарплаты вычитать будете, то хотя бы не в этом месяце, а то она в минус уйдет — Я не буду ничего вычитать у вас из зарплаты, — поспешил успокоить его Себастьян. — вы же не при исполнении были. А ваза та мне никогда не нравилась. Еще раз спасибо. — Вы отлично справились детектив, — поддержал его мистер Эджворт. — Отдыхайте. Когда заметно воспрявший духом детектив поспешил убрать за дверь он снова повернулся к Себастьяну. — Теперь твоя очередь рассказывать. И кого же он должен быть встретить? * — Не возражаешь, если я задам тебе пару вопросов про ваш Себастьян? Мистер Эджворт вышел на середину гостиную, старательно обходя осколки — те были рассыпаны по всему полу, как будто ваза не разбилась, а как минимум взорвалась изнутри. Себастьян знал фильм ужасов, который начинался примерно так же. Правда не был уверен, что когда-нибудь захочет его пересмотреть. — Телевизор по ночам не включается, — быстро ответил он. — И старого индющьего кладбища тоже нет. А еще никто не застрелился, не отравился и не повесился. Так сказал агент — Кладбище индейское. — поправил его мистер Эджворт. — значит, мы не первые владельцы дома. Что случилось со старыми? Себастьян покопался в памяти. Он был совсем маленьким, когда отец решил перевести семью в Лос-Анджелес. Помнил только, что мама была не очень рада — ей больше нравилось в Японии. Спорить она не стала — как всегда, но почти перестала улыбаться. — По-моему они куда-то переехали. Мы их и не видели толком никогда. — Они оставили здесь какие-то свои вещи? Хоть что-нибудь. — Нет, — на этот раз Себастьян не раздумывал. Он хорошо помнил пустые комнаты, на которых было так весело кататься на велосипеде. — А что? — У меня в принципе нет сомнения, чей призрак живет в твоем доме, — мистер Эджворт сел на диван. — Но я должен был удостоверится. Кей говорила, что дар передается по наследству от одного из родителей, но чаще всего магами являются оба. Боюсь с твоей мамой в свое время случилось то, что сегодня чуть не произошло с тобой. Себастьян понял не сразу. А когда понял — вдруг тоже захотел разбить что-нибудь тяжелое. Жаль, ваза в гостинной была только одна. — Мама бы никогда не стала бы меня пугать!- дрожащим голосом ответил он. — Она меня любила. — Уверен, она этого и не хотела. – мистер Эджворт посмотрел на него с сочувствием. — Она хотела предупредить тебя о палочке. Но призраки не осознают свою смерть. Не осознают как они выглядят и почему на них так реагируют живые. Себастьян сжал кулаки. Ему сейчас не хватало его палочки, очень — Вы не понимаете. Мама, не умерла, она же просто … — Исчезла? В смысле — мама куда-то уехала и не оставила записку? Вернувшись из школы Себастьян впервые за долгое время обнаружил отца сильно пьяным. С алкоголем он завязал с тех пор, как чуть не попал на своем мотоцикле под фуру дальнобойщика. И с тех пор пил только на свой день рожденья. А сейчас-то зачем. Отец отсалютовал полупустым стаканом. — Тебе какая часть этого слова непонятна, пацан? Исчезла — это в смысле раз и нету. Иди уроки делай. — Так суббота же завтра — Себастьян почувствовал панику. Сейчас была середина января, а мамино пальто так и висело в прихожей, и сапоги стояли там же. Куда она пошла без теплой одежды? И потом — по субботам они всегда ходили в бассейн — Папа, нам надо пойти в полицию и написать заявление! — В полицию, в национальную гвардию, президенту еще позвонить, — коротко расхохотался Блейз. — Я сказал — марш в свою комнату. Папа отдыхает. — Исчезла. — повторил Себастьян. — Она исчезла. Я думал — просто уехала домой в Киото, потому что мы ей все надоели. — Она была несчастлива в этом доме, так? — мягко спросил мистер Эджворт. Себастьян какое-то время молчал. Она была несчастлива да, ей, так и ему приходилось терпеть насмешки и оскорбления отца, только Себастьян всегда мог прийти к ней и пожаловаться, а она … она всегда делала вид, что у нее все хорошо. — Наверное, – наконец сказал он. — Я очень сочувствую. — Кей положила руку ему на плечо — итак, начнем поиски? — Начнем что? — уточнил Себастьян. Он плохо представлял себе охоту на призрака. — Нам нужна вещь, которую очень любила твоя мама. Скорее всего, она и есть артефакт, в котором живет ее душа. Покажешь нам ее комнату? — Нет. То есть да. То есть, — Себастьян запутался в словах, — там теперь папин кабинет. А мамины вещи он выбросил — как только ее официально признали пропавшей без вести. — Что-то должно было остаться. — нахмурился мистер Эджворт. — Какая-нибудь дорогая сердцу мелочь. Заколка, завалившаяся в щель между стеной и тумбой. Любимая чашка. Магнит на холодильник из какого-нибудь памятного путешествия. Даже самый незначительный на первый взгляд предмет может стать артефактом. Подумай, Себастьян. Это важно. — Она не носила заколок. — слегка растерянно ответил Себастьян. — а вещи… не знаю, может быть что-то осталось в подвале. Я же ее в подвале первый раз слышал! — Тогда вперед, охотники за привидениями! - Кей устремилась в коридор. — Главное не скрещивать лучи! Мистер Эджворт закатил глаза, но ничего не сказал. * Подвал встретил их тишиной, запахом пыли и тусклым светом лампы. Кажется, никто не собирался ронять стеллажи на головы незваным гостям и это немного успокаивало. — Ух ты, — Кей запрыгнула на бильярдный стол, схватила кий и замахала им в воздухе. — Ты играешь? Давай сразимся! Если проиграешь… Себастьян уже догадывался, что будет поставлено на кон. — Я все равно считаю, что Мудзилла круче. — твердо ответил он, — и я не играю. Папа иногда играл – с капитаном Гантом. У него болезненно заныло сердце. Сколько еще воспоминаний предстоит разворошить. — Ты скучный. — надулась Кей. Однако, ее глаза вспыхнули интересом, когда она пробежалась взглядом по коробкам. — Говоришь, это все вам не нужно? Значит, если я найду что-то интересное. я могу забрать это себе. — Да хоть все выноси, — не стал жадничать Себастьян. — Конечно, если тебе нужны старые запчасти для мотоцикла или мои конструкторы. — А почему бы и нет? — Кей ловко загнала шар в лузу, — Как говорил папа: “Хочешь понять преступника, загляни в его детство”. — Я не преступник. — Себастьян споткнулся о невесть что делающий здесь кирпич. Будь он приведением, ни за что бы не выбрал этот подвал. — Да, я потерял улики, так я же их и нашел потом. У меня вся форма помойкой провоняла, перчатки вообще выкинуть пришлось. — Так может я тебя получше узнать хочу, — хмыкнула Кей. Себастьян не понял, серьезно она или нет, поэтому решил не развивать эту тему. Никто никогда не считал его жизнь достойной интереса. Не считая мамы, конечно. — Тогда может ты к нам присоединишься? — удивительно кстати поинтересовался мистер Эджворт, стаскивающий с полки объемную коробку, на которой как раз было написано “Себастьян”. — Конечно, — Кей показала ему викторию. — у меня самая важная роль: я буду вашим идейным вдохновителям. Вперед, мистер Эджворт, у вас все получится! — Почему я не удивлен, — мрачно ответил тот. — Себастьян, у тебя есть нож? В первой коробке ожидаемо не нашлось ничего, кроме поломанных игрушек, стопки почти новых книг — Себастьян не сильно любил читать, старой приставки и кучи картриджей, среди которых даже затесался “Стальной Самурай-3. Битва за Старый Токио”. Себастьян быстро сунул его в карман, оглянувшись на Кей — но та была занята, пририсовывая одному из шаров объемную бороду. Получилось очень похоже на судью. А вот ящик с зажигалками ее заинтересовал. Отец любил все необычное и странное, поэтому здесь было все: огнетушители, черепа, пистолеты, перцы, игуаны, даже холодильники. — Вот эта просто класс, — Кей выудила откуда-то со дна большого зеленого дракона с желтыми глазами, — можно я его удраконлю? — Можно, — Себастьян был рад что-то ей подарить. Пусть даже это была пустая зажигалка. — Только к ней баллончик купить надо. — Кей, имей в виду — если я узнаю, что ты начала курить, я устраню тебя от расследований, — пригрозил мистер Эджворт. Себастьян вздохнул. Расследования, да. — Если это палочка и правда забирала мой страхи и сомнения. Как думаете, у меня получится еще раз создать что-то подобное, — робко спросил он. — Уверен, что сможешь, — сказал мистер Эджворт, — Но как однажды сказал мне один умный человек: “Иногда сомнения это то - что нам нужно”. Себастьян не был уверен, что этот человек такой уж умный. Он всю жизнь только и делал, что сомневался. — А какая способность у вас? — Никакой. — мистер Эджворт поставил перед ним следующую коробку, до краев набитой старыми видеокассетами. Себастьян успел обругать себя последними словами: конечно мистер Эджворт с его острым умом, блестящей логикой и стальными нервами не нуждался ни в какой магии, как тот продолжил: — Я свой артефакт получил, так сказать, по наследству. — Так тоже можно? — приоткрыл рот Себастьян. Какая-то часть его разума все еще не могла поверить, что он действительно говорит с мистером Эджвортом про магию. А другая сгорала от волнения и любопытства. — Можно, если ты искренне хочешь его отдать. Мне было двенадцать, когда я решил, что хочу быть прокурором и не просто одним из лучших, а лучшим. Мой приемный отец и наставник сказал: “У всего есть своя цена. Совершенство стоит дорого, Эджворт, очень дорого, но я не приму от тебя меньшего. Подумай, готов ли ты к этому. Я сказал да и тогда он подарил мне фамильный воротник семьи фон Карма. Мистер Эджворт коснулся белого кружева, и на его лице на секунду промелькнуло непонятное выражение. — Тогда я думал, что если буду недостаточно хорош, он будет меня наказывать. Оставит без ужина, запрет в кладовке, ударит своей тростью,в конце концов. Хотя он никогда меня не был, ни до того разговора, ни после. Ему не нужно было. Он сам взялся его учить. На одну короткое мгновение из подвала пропали все звуки. Себастьян ждал. — Однажды во время урока я не смог ответить подразделом какого закона является федеральный закон Меган и галстук начал меня душить. — А вы не пробовали ну…забыть где-нибудь? Себастьян невольно потер шею. Он бы точно забыл — еще в первый же день. Мистер Эджворт холодно улыбнулся. — Я выбрасывал его в мусорку, оставлял в такси, закапывал на заднем дворе, а один раз даже сжег в камине, но когда я переступал порог классной комнаты, он неизменно оказывался у меня на шее. Со временем я привык. Это не смертельно, хотя довольно неприятно. — А что будет, если вы проиграете процесс? — Теперь уже Ничего. — пояснил мистер Эджворт. — Манфред фон Карма мертв и теперь это просто деталь гардероба. Они провозились до позднего вечера, разгребли все завали, обнаружили мышиную нору и растревожили колонию пауков, Кей успела дважды заказать суши – один раз на карточку Себастьяна, второй — на карточку мистера Эджворта. К шару-судья присоединилсяцелая компания, среди которых смутно узнавались гамшушар, джастиншар и почему-то сразу два себастьяншара Наконец, настал момент истины. — Всё. — мистер Эджворт закрыл последнюю коробку — куча старых журналов, некоторые из них сомнительного содержания — так, словно она только что победила его в суде. В каком-то смысле это так и было. В подвале не обнаружилась ни одной вещи, которая могла бы принадлежать маме. Даже Кей к концу поисков растеряла свой энтузиазм, и больше не налетела коршуном на очередную безделушку. — Ну… а есть шансы, что твоя мама любила бильярд? — без особого воодушевления спросила, она. Себастьян ответил кислым взглядом: — Думаю, ей было бы сложно носить с собой бильярдный стол. — Идемте пить чай. — предложил мистер Эджворт. * Чай Себастьян покупал самый обычный, да и фарфоровых чашек у них дома не водилось, но мистер Эджворт принял кружку с Великим Мудзиллой, в которой плавал пакетик липтона с таким лицом, будто сидел на приеме у английской королевы. Кей от напитка отказалась — ее больше заинтересовал камин. — А он настоящий, да? С дровами? А давай его растопим, никогда не видела настоящий камин. — Он электрический, — ответил Себастьян. — поищи, там где-то пульт на полке лежит. Отец с охотой поставил бы настоящий — он любил огонь во всех его проявлениях, но маме удалось убедить его, что это небезопасно, особенно когда в доме маленький ребенок, который везде лезет. Вроде бы с камином было связано что-то еще. Что-то важное. Себастьян пытался ухватить за хвост нужную мысль, но она все время ускользала от него юркой рыбкой. — Тебе есть у кого пожить? — спросил мистер Эджворт. — На первое время, пока мы не разберемся. Себастьян знал что он злится и знал, что не на него. Мистер Эджворт терпеть не мог проигрывать и вешать себя на его шею было полным свинством. — Меня же все любят, — добрым голосом напомнил он. — Друзей просто куча, могу целый год гастролировать, а то выберешь кого-то одного — так другие обидятся. В конце концов, у него всегда оставался кабинет. — Значит не к кому, — резюмировал мистер Эджворт. — Тогда поживешь у меня. — Или у меня, — добавила Кей, — Правда, я рядом с пристанью живу, и чайки страшно орут по утрам, но на них тоже можно орать. Да где тот пульт? — А потом придут соседи и будут орать на тебя, — ответил Себастьян. Он представил как они живут под одной крышей, играют в приставку, гоняют чаек, может быть даже смотрят Стального Самурая — он готов был даже на этот подвиг. Это могла быть неплохая жизнь. Но он не собирался больше убегать от проблем. — Спасибо, но я должен довести дело до конца. Мы осмотрели не весь дом. Вы правы, мистер Эджворт — что-то действительно могло затеряться. — Иными словами, эту ночь ты намерен провести здесь? — выразительно посмотрел на него мистер Эджворт. Себастьян покрепче обхватил свою кружку. — Может быть она больше и не появится? Палочки то больше нет? Зная кому принадлежит призрак он не был уверен, что не хочет увидеть его снова. — Появится, и не раз, — мистер Эджворт указал на осколки вазы. — ТУ медиумов Кураин есть железное правило: “Один человек — одна второй”. Вызывать дух покойного во второй раз они не станут ни за какие деньги, а знаешь почему? Чем чаще призрак посещает наш мир, тем сильнее распадается его личность, и в конце концов остается только одно чувство: ненависть к тем, кто еще жив. Так что на твоем месте я б согласился на чаек. Тем временем увлеченно шарящая на полке Кей издала восторженно взвизгнула. — Ой, какая красивая! Я так думала, что в детстве ты играл в куклы! А тебе она нужна? На вытянутых руках она держала фарфоровую куклу с длинными светлыми волосами. Пышное лавандовое платье было покрыто пылью. Себастьян чуть не пролил чай себе на колени. — Нет! — Да не стесняйся ты так сильно, — подмигнула Кей, — У меня вот любимой игрушкой была книжка. Энциклопедия юных леди. — Позволю себе в это не поверить, — ехидно произнес мистер Эджорт, но Себастьян не обратил на него внимания. — Нет! — повторил он. — Я забыл. Как же я мог забыть? Кукол мама начала собирать еще в Японии — самая старшая досталась еще от старшей сестры. Она, как и добрая половина коллекция, побилась в процессе переезда, а остальные она бережно хранила. В тот день, когда за ее вещами приехали рабочие, Себастьян все-таки стянул одну куклу. Почти месяц она обитала на его письменном столе, пока отец как-то не сказал, что к следующему учебному году купит ему такое же платье, чтобы уж он вырос девчонкой. Тогда Себастьян посадил куклу на каминную полку, замаскировав для надежности вазой с жуткими журавлями. Когда он бережно забирал куклу из несопротивляющихся рук Кей, он все еще не верил. Его мама не уехала в Киото. Она все это время была здесь, с ним. —Мы можем помочь, если хочешь — спросил наблюдавший за ним мистер Эджворт, — Но будет правильно, если ты сделаешь это сам. Как единственный оставшийся кровный родственник. Т Себастьян встрепенулся, покрепче обхватив куклу. — А обязательно вот прямо сразу? — отрывисто спросил он, с удивлением отметив, что его голос по другому. Почти враждебно. Все же могло быть по другому. Они могли бы, ну… поговорить. Он мог бы сказать, что ему жаль, что он считал себя центром вселенной, и не замечал, как одиноко ей было в собственной семье. — Затягивать не стоит. — покачал головой мистер Эджворт. — Думай о том, что это не твоя мама. Будет немного легче. — Не хочу, — с вызовом ответил Себастьян, отступая к двери. Он уже уничтожил одного из родителей, почему они снова заставляют его делать это? — Как вы не понимаете, у меня больше никого нет. Вы очень жестокий человек. Я …я ненавижу вас, мистер Эджворт. Последние слова он практически выкрикнул ему в лицо, но мистер Эджворт только печально улыбнулся. — Решать тебе. Я не собираюсь ее силой. Но помни о том, что она страдает и только ты можешь ей помочь. Ты один из самых сильных людей, которых я встречал, Себастьян, и я знаю, что ты поступишь правильно. — Вы опять надо мной смеетесь, да? — прошептал Себастьян. По его лицу текли слезы, а он даже не мог их утереть — руки были заняты. — Это же неправда. Как может называть сильным какого-то насколько жалкого, как он? — Конечно неправда, – вдруг сказала Кей. — Про то, что у тебя больше никого нет. Что это за ерунда вообще? Она скрестила руки на груди и непреклонно посмотрела на него. Себастьян закрыл глаза и разжал руки. * — Ты уверен, что готов остаться один? — еще раз спросил мистер Эджворт, когда они в четыре руки вымели все осколки. Впрочем, нельзя было сказать, что Кей не участвовала — она сидела на диване, время от времени восклицая: “Вот там еще один, ну вы чего — не видите чтоли?” Себастьян кивнул. На душе у него удивительным образом стало легко и спокойно. Оставался только один вопрос, который он не прояснил. — Тогда я жду в машине, — мистер Эджворт должно быть заглянул в его мысли. А может и правда торопился навстречу новому расследование. Они ведь что-то обсуждали, когда Себастьян так внезапно ворвался в кабинет. Кей по-прежнему сидела на диване, с интересом разглядывая камин, которым им удалось включить.Электрический свет причудливо играл в ее черных блестящих волосах. — Чем займешься вечером? — небрежно спросил Себастьян. Если бы существовало руководство по нелепым подкатам в девушке, эта фраза точно занимала бы в нем первую строку, но ничего другого Себастьян придумать не мог. Фильмы ужасом не раскрывали эту тему. — Ну, раз мистер Эджворт не разрешает мне воровать улики, попробую украсть что-нибудь другое, – она отвела взгляд от камина и посмотрел на него. — что под руку подвернется. Себастьян только сейчас подумал, что у нее необычные глаза. Не синие и не зеленые, а цвета болотной тины, с оттенком камыша. А еще — о том, что кое что она уже украла. Прямо сейчас. Или еще раньше. — А … тогда постарайся не попадаться. — замялся он. — А то я уже выступал обвинителем на твоем процессе. Мне не понравилось. — Себастьян, я же шучу, — рассмеялась она, —- Ятагарасу не ворует без причины. К тому же, нас должно быть трое. А я пока одна. Она плавно поднялась с дивана, и Себастьян, что скорее выбросит свой прокурорский значок в мусорку, чем упустит момент. — Я слышал, в Гейтуотерленде открылся новый кинотеатр … Я хотел предложить…. ну то есть ты, конечно, не обязана … — Встречаемся в девять вечера у входа, — перебила его Кей. — Ты платишь за попкорн. Если фильм окажется дрянь, будем кидаться им в экран, так что не вздумай брать билеты на последний ряд. Это на следующий раз. — Договорились, — ответил Себастьян. Он уже не сомневался, что походов в кино будет много. В конце концов, они должны прояснить, кто круче — Мудзилла или Стальной Самурай.