Под арестом

- Значит, ты убил человека. - Иронично это слышать из уст мёртвого, - усмехнулся Дмитрий, кладя ногу на ногу. - Или кто ты такой, ангел? Демон? Сидящий на против мужчина тихо ответил: - Мёртвый. Но можешь считать меня ангелом. - Хах, ангел... и как же тебя зовут, ангел? - отчего-то его забавляла вся эта ситуация. Может, после того, как этот "святой старец" наконец испустил дух, он сбрендил? Ни то чтобы он не верил в ангелов или демонов, он - православный христианин. Но призраков не бывает. В конце концов, даже в Библии, в Ветхом Завете, общение с умершим было лишь одним исключением... - Я твой тёзка. - Тоже Дмитрий. - Да. Романов провёл рукой себе по волосам, будто собирался прихорашиваться: - И для чего же ты решил связаться со мной, Дмитрий... как тебя по батюшке? - Александрович. - ...Александрович. Решил поучить уму-разуму заблудшую душу?... Слушай, а ты не кто-то из моих предков случаем? Ты сын Александра II, может? - Я действительно твой родственник, но скорее дальний, - спокойно отвечал второй Дмитрий. - Но не думаю, что это важно. И да, я действительно пришёл, как ты выразился, "поучить уму-разуму заблудшую душу". Ты всё ещё можешь покаяться. - Я не против. Но учитывая, в чьей смерти я виноват, то делает ли это меня плохим человеком? Не пойми неправильно - я помню заповеди. Но я ведь всё делал... я же, считай, спас эту страну, спас эту семейку. Дядя Ники мне по гроб должен быть благодарен. Мне и Феликсу Феликсовичу, я имею в виду, - поспешил добавить он. - И остальным... Дмитрий-старший вздохнул. Опустил глаза вниз, затем поднял: - ...твоя сестра волнуется. - Она моя семья, разумеется, она беспокоится обо мне. Причём сестра... - "Разумеется"? - в голосе привидения промелькнула недоверчивая нотка. - Это никогда не было чем-то очевидным... чтобы те, с кем тебя связывают родственные узы, обязательно беспокоились о тебе... Дмитрий внимательно вгляделся в его лицо, а затем хмыкнул: - Что, плохие отношения с роднёй? Не проицируй на меня. Мы всё-таки разные люди... - немного подумал. - ...мне жаль, если у тебя было всё плохо в семье, тёзка. - Всё в порядке. В конце концов, я его простил, - он слабо улыбнулся. - Это было обычным явлением у нас в роду. В конце концов, каждый просто хотел стать чем-то большим... все сражались друг с другом. - Хм, - снова хмыкнул князь. - Что-то мне это напоминает... значит, Маша волнуется обо мне? - Да. - А что там с Феликсом и остальным? А то после того, как нас арестовали, я о них ничего не слышал... - Я не знаю. Я пришёл лишь к тебе. Дмитрий пару минут помолчал: - ...значит, покаяться? - Если тебе не жаль, то хотя бы облегчи душу. Это уже будет хорошим знаком. - А Бог милостив. - Всегда был, - Дмитрий-старший посмотрел в то единственное окно в комнате, расположенное высоко, чуть ли не впритык под потолком. - И помолись за своего царя и страну, Дмитрий. - Я в каждой молитве их вспоминаю. - Помолись, - повторил мужчина, переводя взгляд. - Скоро настанут... более трудные времена. - Более трудные, чем нынешняя война? - Более. Хотя и будут светлые стороны. Но, - призрак встал, и Дмитрий увидел, как засияла на нём одежда, очень похожая на ту, в коей был дядя Ники на том костюмированном бале (сам он на нём не был, но видел фотографии), а на тёмных волосах возникла шапка Мономаха. Мужчина подошёл к нему и коснулся лба тёплыми губами. - Ты покинешь Русь и больше никогда не вернёшься. Всё падёт. - Что ты...? - расстерялся Романов. Отстранившийся Дмитрий-старший улыбнулся ему: - Молись, княже. Надеюсь, мой отец не оставит вас даже в тёмный век... в конце концов, он же защитник земли русской, - и он растворился в воздухе, оставляя после себя лишь падающие на пол искорки, что быстро исчезли, едва коснувшись пола. Лоб горел. - Отче наш... - пробормотал Дмитрий, хватаясь за него. Он нервно улыбнулся. Если Маше расскажет - не поверит. Это точно.