Абонент через полушарие

США, Массачусетс, 21 мая 2017 года; 5:57 по местному времени Сидя на своем небольшом балкончике, Эндрю потягивал белое сухое вино. Где-то в переплетениях бетонных многоэтажек дребезжал рассвет, отражаясь яркими пятнами от окон других зданий, слепя и так болевшие от долгого чтения глаза. Бутылка вина уже медленно подходила к концу, готовая присоединиться еще к двум, стоявшим у выхода с балкончика, а пепельница уже еле-еле вмещала в себя смятые раздражением Эндрю окурки. Дело с ДТП оказалось запутаннее, чем он предполагал. Он, конечно, не был государственным адвокатом, но от нормы «бесплатных» дел их контору никто не освобождал и, каждый раз когда вставал вопрос о распределении дел, начальник под шумок спихивал ему самые нерадивые дела. По большей своей части они не были сложными, но иногда попадались вот такие вот, в которых черт ногу сломит. Казалось бы, тест на алкоголь отрицательный, сбил пешехода в десяти метрах от пешеходного перехода, светофоров не было, видео регистратор и запись с него в наличии. Непреднамеренное убийство и минимальный срок в три года — максимум, который мог бы дать судья. Но все оказалось не так просто, когда сторона обвинения потребовала провести тест на наркотики. Обвиняемый мало того что в день аварии был под наркотическими средствами, так еще и после нее, находясь на домашнем аресте, не переставал курить дурь в свое удовольствие. И теперь Эндрю было просто необходимо придумать, как смягчить этому идиоту наказание, пока сторона обвинения буквально затапливала судью ходатайствами о привлечении свидетелей, об изъятии пленок с камер видео-наблюдения. Вождение в нетрезвом виде хоть и не было усугубляющим с точки зрения закона фактом, но и плюсов от этого не было. Родственники погибшего, судя по всему, собирались сделать абсолютно все, чтобы один идиот сел из-за того что переехал другого идиота. Хотя первый идиот был еще большим идиотом, потому что в зоне с разрешенным максимумом в шестьдесят километров в час, выжимал из машины в два раза больше. Чертов лихач. Отложив листы с материалами дела на небольшой металлический столик, Эндрю потер ладонями лицо, пытаясь понять, в каком направлении двигаться. Очевидно, в суде стоило давить тем, что у его «подопечного» сложная жизнь, двое малолетних детей, а к тому же уже завершившееся банкротство, после которого все, что осталось — дом и машина. Хотя машина вряд ли уже сможет быть на ходу после того, как водитель въехал ей в отбойник, снося все правое крыло. Удивительно, как вообще жив остался. Посмотрев в телефон и прикинув время, Эндрю понял, что сейчас он ничего толкового все равно придумать не сможет. Мозг гудел, а буквы просто расплывались перед глазами, превращаясь в единое чернильное пятно. Да и он давно не вспоминал про Мистера Обстоятельство, у которого, если Эндрю не ошибся в расчетах, было уже одиннадцать утра. Может звонить кому-то утром в выходной было моветоном, но это мало останавливало Эндрю, которому хотелось разгрузить голову чем-то простым и не напряжным. Сериалы уже давно не становились той необходимой жвачкой для мозга, в которой Эндрю нуждался время от времени. — И с чем же связан порыв позвонить на другой конец света в шесть часов утра? — голос в трубке в этот раз был чуть бодрее и не таким грубым, как в предыдущие два раза. Эндрю так и не потрудился сделать хоть что-то, чтобы узнать имя своего собеседника, но это ни капли не напрягало, даже если это незнание стало односторонним. — Работа, — коротко ответил Эндрю, наконец закрывая глаза, которые словно песком присыпали. Зрение к тридцати годам стало значительно хуже, но дойти до окулиста все не было времени, а при прочтении документов напрягать глаза приходилось все больше. — Ты просил в прошлый раз придумать что-то поинтереснее для обсуждения. — Да, было такое, — на заднем фоне у Мистера Обстоятельство были слышны какие-то голоса и шум, который, в общем, не особо бил по ушам. — И что же ты придумал, Эндрю? — Веришь ли ты в то, что Дюма это новая личность Пушкина? — спросил Эндрю не особо рассчитывая на то, что собеседник вообще знает двух этих исторических личностей. По отдельности, конечно, про них знало достаточное количество людей, но теория подмены не была популярна в массах. — Верю ли я в то, что один писатель, став шпионом во Франции, сменил имя и продолжил писать под личиной другого человека? — в голосе было скорее не удивление, а что-то близкое к иронии. Эндрю сам удивился тому, что Мистер Обстоятельство знал про эту теорию и ко всему прочему был достаточно сильно в нее погружен. — Лично я не верю в это, хотя многие в моем окружении серьезно взвешивают за и против, споря чуть ли не до криков о том, мог ли великий русский поэт стать французским. — Интересные у тебя знакомые. Мне эта теория кажется интересной. Конечно, сомневаюсь что Пушкин на самом деле стал Дюмой. К тому же очень сомнителен факт того, что сначала его похоронили, при чем многие видели его ранение и хоронили не тайно, а потом, спустя несколько лет, он вдруг воскрес во Франции, — Эндрю чувствовал, как по мере разговора его мозг постепенно расслаблялся, отодвигая показания семьи потерпевшего, обвиняемого и свидетелей на второй план. Все таки затворнический образ жизни временами начинал угнетать, потому что не с кем было вот так просто поговорить в шесть утра. — А один из главных аргументов, тот что и Пушкин, и Дюма были темнокожими, просто сводит с ума. — Согласен. В те времена такое уже не было редкостью. Колонизация тогда шла полным ходом и даже в самых «цивилизованных» странах входило в норму наличие людей смешанной крови, — Эндрю хмыкнул на это. Конечно, кому как не англичанину знать досконально времена колонизации. Его предки, вероятно, принимали непосредственное участие в этом. — Но все было бы намного ироничнее, если бы это все-таки оказалось правдой, — в принципе по мнению Эндрю большая часть мировой истории была ироничной. Всем известный закон — «историю пишет победитель», — работал повсеместно и не только в среде политических войн. Не важно, был ли победитель прав или нет, в анналах истории он будет правым, а проигравший — последним козлом отпущения. И не всегда эта победа будет фактической. Иногда даже слабый выигрывает, переманивая на свою сторону общественное мнение. — Наверно, ты прав, Эндрю. Но все-таки тебе не кажется, что все истории с подменами личности не тянут даже на какую-то мизерную часть всех прочих невероятных историй мирового заговора? — и вот снова эта усмешка в голосе. Мистер Обстоятельство был еще и Мистером Загадочностью и прочее, и прочее. Видимо, в этот раз любопытство победит и Эндрю удосужится узнать хотя бы имя. Для этого не надо даже пользоваться связями в органах. Все-таки современная политика конфиденциальности информации была просто ужасной. Двухлетний ребенок был надежнее ее в сохранении тайн. — Смотря на то, о какой теории заговора именно мы говорим. Если про НЛО и зону 51, то она больше выглядит абсурдной, чем на самом деле жизнеспособной, — поморщившись, Эндрю вспомнил как многочисленные зеваки очень активно обсуждали что скрывается за границами зоны 51. Неужели так трудно поверить в то, что это просто военная база? Или специальный секретный научный центр? Зачем все так усложнять? — Людям свойственно верить во всякий бред. К сожалению или к счастью, именно благодаря таким людям многие стали мультимиллионерами, продавая идиотам то, что даже выеденного яйца не стоит, — верно, Эндрю же думал о том, что его собеседник — какой-то офисный парень? Видимо, тут все было намного серьезнее и глубже. Возможно, он был тем самым мультимиллионером, который зарабатывал на идиотах. Эндрю не мог его винить, потому что сам, если обобщать факторы, тоже зарабатывал на идиотах, думающих, что именно их закон не покарает. Сделав еще один глоток вина, Эндрю посмотрел вниз на начинающий просыпаться город. Высота четвертого этажа все еще была не столь привлекательна для его боязни высоты, но возвышение над улицами города создавало хоть какое-то подобие приватности, потому что на первом этаже добиться этого было невозможно. Да и привык уже как-то за несколько лет и под кожей больше не собирались сотни иголок, колющих каждый раз, когда он нечаянно опускал взгляд вниз. — Ладно, Эндрю, — голос в трубке снова приобрел нотки серьезности и грубости. — Мне пора возвращаться к взрослым делам, а тебе я бы посоветовал поспать. Бессонные ночи это не то, что сделает лучше в твоем возрасте. И все. Дальше только длительные гудки. Убрав телефон от уха, Эндрю несколько секунд смотрел на погасший экран, а после откинул голову на спинку кресла и глубоко, крайне вымучено вздохнул. В каком таком возрасте он находился, что бессонные ночи стали чем-то критичным? Тридцать лет — это не конец жизни, все-таки. И, что очевидно, Мистер Очевидность забрался глубже. Возможно нашел его страничку на Facebook или что-то подобное. Его возраст также не был конфиденциальной информацией и показывался первой ссылкой поисковика, если задать правильные параметры поиска. Мистер Очевидность явно брал от интернета все возможные бонусы, не стыдясь того, что искал про кого-то информацию. Может и Эндрю не стоило стыдиться? Любопытство, конечно сгубило кошку, но в масштабах человеческой жизни надо было быть намного более любопытным, чем в данном случае был Эндрю. Все-таки узнать имя незнакомца, которому сам же и позвонил, и узнать государственные тайны великой державы — не равносильные вещи. Вздохнув, Эндрю открыл приложение, в котором можно было посмотреть как пользователям записывают в контакты. По долгу службы (на самом деле нет) он довольно часто прибегал к такой тактике, потому что это могло показать в целом отношение людей к конкретному индивиду. Вряд ли будет хорошим тот человек, который в каждой второй телефонной книжке записан с припиской «мразь». «Натаниэль Веснински», «Босс», «Нат», «Племянник Натаниэль», «Алекс, Стефан, Крис» (почему сразу три имени?!), «Веснински», «Натик», «Напыщенный британский мудак»… Чаще всего повторялись «Босс». Видимо, Эндрю попал на какую-то серьезную штучку. Теперь любопытство вспыхнуло с новой силой, а Эндрю был не настолько безразличен к жизни, чтобы не поддасться искушению. Записав в поисковую строку «Натаниэль Веснински» Эндрю удивился количеству выданных ссылок. Новости мира бизнеса, научно-популярные статьи, желтая пресса с кричащими заголовками. «Натаниэль Веснински то, Натаниэль Веснински сё». Работа оказалась позабытой, а Эндрю погрузился в мир «1001 факт о Натаниэле Веснински. Тайны. Интриги. Расследования». Все-таки не обязательно же кому-то было знать, что он потратил два часа своей жизни и дошел до третьей страницы в браузере? США, Массачусетс, 29 мая 2017 года; 13:17 по местному времени. Судебное заседание было нервным и выматывающим. Присяжные в этот раз совершенно озверели, требуя от судьи максимального срока, пока Эндрю приводил доводы и факты, пытаясь укоротить срок виновника ДТП хотя бы до половины. Пять лет далеко не маленький срок, но людям всегда хочется больше. Им хочется зрелищ. И когда на одной чаше весов семья погибшего с двумя детьми и убитой горем женой, на второй чаше весов семья, у которой вот-вот заберут отца. Но, как и всегда, из двух зол пришлось выбрать меньшее — может несколько лет в колонии общего режима помогут сбившемуся с пути человеку найти новые приоритеты и понять, что если он не начнет меняться, тогда и семьи у него больше не останется. Простые законы жизни, которые люди зачастую понимают только тогда, когда оказываются в подобных ситуациях. А чистосердечное раскаяние никогда не было способно вернуть умершего к жизни. Эндрю не было жалко обвиняемого, потому что тот сам оказался слабым человеком и, вместо того чтобы попросить помощи или поддержки у жены, решил затопить свою боль наркотиками, к которым, по словам все той же жены, всю их совместную жизнь относился крайне негативно. Жизнь любит ломать людей. Это ее хобби. Смакуя каждую затяжку после трех часов беспрерывного судебного заседания, Эндрю щурил глаза смотря куда-то в небо. Погода была полной противоположностью состоянию Эндрю, которому хотелось поскорее вернуться домой и забыться долгим сном, компенсируя все то, что он не доспал за прошедшую неделю. Но взрослая жизнь никогда не подстраивалась под планы человека и сейчас, вместо того чтобы на десять часов забыться в блаженном сне, Эндрю надо было ехать в свою контору и сдавать отчет о завершенном деле. Если уже официально виновный мужчина захочет подать апелляцию, то это уже не будет проблемой Эндрю. Он свою работу сделал на отлично. Непреднамеренное убийство второй степени с минимальным сроком в три года, и максимальным в пятнадцать лет. Прокуроры пытались настоять на десяти годах лишения свободы, а Эндрю удалось доказать что для этого блаженного под травкой хватит и пяти. Он не рецидивист, все рекомендации с места работы положительные, нет даже административных штрафов или штрафов за просроченную парковку — все факты указывали на то, что столь строгое наказание длиной в десятилетие просто нецелесообразно и не соразмерно. Семья обвиненного была благодарна за такое рвение Эндрю сократить срок разлуки их семьи. Но добродетельная сторона тут была не при чем. Просто Эндрю всегда вставал на сторону разумности и справедливости, отключая всю возможную предвзятость и личные интересы. Очень полезное качество для адвоката по уголовным делам. Очень полезное качество для мира, в котором случалось столько дерьмовых вещей. Выкинув окурок в урну, Эндрю обошел здание суда, за которым была парковка, и слегка поморщился когда раскаленная дневным пеклом черная кожа пробила жаром даже сквозь плотный серый костюм. Когда он парковался — тут был тенек. Выезжая на дорогу, Эндрю сразу опустил окна, позволяя ветру врываться в салон автомобиля и путать его волосы, которые перед судебным заседанием он тщательно приводил в порядок. Теперь это уже не было важным, потому что своим коллегам он нравиться не обязан, за присяжные больше вне зоны его ответственности, как и прокурор с судьей. В Лондоне было начало седьмого вечера, а у Эндрю было полчаса чтобы достать занятого биснесмена своими бессмысленными рассуждениями. Это было в любом случае увлекательнее, чем слушать радио или отвечать на звонки своих коллег и клиентов, которым вечно не было конца и края. Подключив телефон к стерео системе, Эндрю закрепил телефон на штатив и набрал Мистера Обстоятельство. В этот раз гудки шли намного дольше и Эндрю был уже готов в разочаровании сбросить звонок, но в самый последней момент ему ответили. — Привет, Эндрю, давно не звонил, — привычная грубость в голосе перестала настораживать после их второго звонка. — О чем ты решил поговорить на этот раз? — Утконосы, — ответил Эндрю совершенно беспристрастно, ожидая реакции от своего абонента. — Утконосы? Про то, как такое животное вообще появилось или про то, как эволюция додумалась сделать смесь бобра и утки? — первичное удивление в голосе сменилось легкой насмешкой. — Скорее второе, чем первое, Нат, — вырулив на основную дорогу, Эндрю надел очки, чтобы солнце не слепило перенапряженные глаза. — Такая комбинация что-то за гранью добра и зла. К тому же, они еще и ядовитые. — Оу, ты решил все-таки узнать, кому звонишь каждый раз? — от столь явного сарказма в голосе Эндрю закатил глаза. Да-да, он и сам знал, что слишком затянул с раскрытием тайны чужой личности. — Тайна твоей личности может подождать. Считаю, что потеющее молоком, ядовитое, откладывающее яйца зубастое млекопитающее с клювом намного интереснее, чем какой-то рыжий бизнесмен-британец, — конечно, тут Эндрю слегка слукавил, но это было вообще не тем, о чем он хотел бы думать или что хотел бы обсуждать. — Мне стоит оскорбиться? Или то, что ты успел вычитать про меня из новостей оказалось настолько скучным, что даже не вызвало никаких вопросов? Мне казалось, что адвокаты, тем более по уголовным делам, намного более любопытные, — ладно, Натаниэлю удалось подловить его, и он был по-настоящему достойным оппонентом в словесных баталиях, однако Эндрю не собирался так просто сдаваться. — Очень сомневаюсь, что бизнесмены так сильно друг от друга отличаются, чтобы пробуждать хоть в ком-то любопытство. — А если мне удастся тебя заинтересовать? Признаешь тогда, что я интереснее утконосов? — в голосе Мистера Обстоятельства звучало что-то, что Эндрю не удавалось так просто идентифицировать. То ли это была издевка, то ли его просто брали на слабо. И тот, и другой варианты не особо устраивали Эндрю. Но в одном Натаниэль оказался прав. Эндрю был до ужаса любопытным. — И что же такого скрывает рядовой бизнесмен, что это может стать интереснее утконосов? — Слышал про Балтиморского Мясника? И тут Эндрю все понял. Пазлы встали на свое место и в одно мгновение он понял, насколько Мясник и Натаниэль были похожи внешне. Таких совпадений не бывает. — Слышал, — хмыкнул в трубку Эндрю, не показывая что догадался к чему клонил Мистер Обстоятельство. — В новостях писали, что его пристрелили при рейде лет десять назад. Некоторых его шавок ловят до сих пор. — Ты не так безнадежен, как кажешься, — от такого заявления Эндрю громко фыркнул. — На самом деле, всех его шавок уже давно переубивали. Просто федералам знать про это не обязательно. — Ты так это говоришь, будто не боишься, что я могу передать эту информацию в органы. — Эндрю, тебе ли не знать, как адвокаты не любят федералов? Уверен, ты очень много раз проклинал их за то, что они лезут тебе под руки и давят нужными им исходами событий. К тому же, я вне их юрисдикции. Англия немного на другом континенте от ореала обитания федералов. — Ты так свободно об этом говоришь, но в интернете не было про это информации. По крайней мере в самых популярных источниках с первых трех страниц, — Эндрю был удивлен. По-настоящему удивлен тем, что не смог найти самого очевидного — пресса любит грязные секреты и скелеты в шкафах. Скелеты Натаниэля же оказались погребены под кучей ненужного мусора, в котором не было желания капаться от слова совсем. — Это общедоступная информация, я не то чтобы ее скрываю, но намного проще живется, когда его рожа не мозолит глаза, — Натаниэль был привычно спокоен и говорил это так, словно больше в этом не было какого-то значения. От части Эндрю его понимал. Ему бы тоже не хотелось видеть в новостных сводках лицо своей матери. — Ну что же, Нат, теперь ты встал на один уровень по интересности с утконосом. Так держать, может получится вырвать у него лидерство, — и после этого Эндрю сбросил звонок. Он достиг своей цели — разгрузил мозг от работы, но теперь там появилась куча мыслей о совершенно ином. Мистер Обстоятельство оказался сыном серийного убийцы. Таких случайных стечений обстоятельств просто не бывает. Но теперь, судя по всему, Эндрю стоит привыкнуть к такому.