Ещё не любовник, но уже не слуга

Свет луны заглядывает в тронный зал, освещая одиноко стоящий трон короля Яна старшего. Молодой принц, наследник престола, восседает на троне, словно тот уже ему принадлежит. Но увы, мечты о власти, могуществе, статусе главы королевства, разбиваются о крепкое здоровье его батюшки, собирающегося править ещё не один год. Он примеряется, замечая, как идеально походит трон его статной фигуре, вспоминая, как неуклюже иногда садится в него отец. Руки сами тянутся к скипетру и державе, спина выпрямляется, а перед глазами коронация Ян Чонина. – Ваше Высочество, Вам не следует в такой час одному находится в тронном зале, да ещё и на месте Вашего отца. Не думаю, что Его Величество одобрит подобную дерзость, – дворецкий искусно выполняет свою работу, чего скрывать. Каждую ночь обходить дворец, забывая о сне, ради службы королю, действительно многого стоит. Да и чего таить греха, выглядит парень неплохо. Даже очень хорошо. Чонин уже очень давно отмечает его особенную внешность. Аккуратные черты лица, стройная фигура, аристократичный профиль, осиная талия, пухлые губы, накаченные от постоянной активности бёдра. Именно в таком порядке рассматривает Ян их верного слугу. Даже имя его идеально – Хван Хёнджин. Иногда кажется, что тот куда больше похож на принца, чем истинный наследник. Верный своему делу, осторожный и расчётливый, он доводит все до конца. Сейчас же его задача – отправить принца спать, да так, чтобы отец не прознал. – Я попрошу Вас поставить отцовские вещи на места и следовать в свою комнату. Если кто-нибудь увидит Вас здесь сидящим, до добра это не доведёт, Ваше Высочество, – он договаривает, склонив, под конец, голову, выражая все своё почтение. – У меня немного другой план, – плана у него нет, он только зреет в голове, но главное, что там участвует красивый дворецкий. – Подойди сюда, закрыв прежде дверь. Давно ли в его голове мысли о том, что он хочет этого слугу в самом интимном, что ни есть, смысле? Да. Представляет ли он его на месте других, нередко посещаемых им по ночам? Определённо. Сегодня может всё измениться. Либо своими действиями он оттолкнёт парня так, что тот никогда больше не обратится к принцу без надобности, либо положит начало чему-то особенному, что нельзя будет назвать простыми отношениями принца и дворецкого. Тот беспрекословно повинуется, закрывает дверь и после подходит к Яну ближе, мельком осматривая, как свет обрамляет острые скулы. Сделав последний шаг на пути к Его Высочеству, он наклоняет голову, но нового приказа не ждёт, а лишь взволнованно добавляет: – Ваше Высочество, хоть Вам я и повинуюсь, но я не имею право проходить в глубь тронного зала без ведома короля, таково его особое распоряжение, поэтому прошу Вас покинуть зал. Так мы оба избежим проблем, – без запинки, не поднимая головы, Хван произносит каждое слово чётко, словно заученно. – Отец сегодня есть, завтра его нет, и королём буду я. Неужели я не могу немного изменить правила? – Я бы не выражался подобным образом, Ваш отец в крепком здравии, да и другие не будут довольны, узнай они, что Вы так ждёте его кончины, – долгое время работы в королевской семье не проходят мимо этого парня, отчего он позволяет себе говорить большую часть того, что думает. – Если ты никому не расскажешь об этом разговоре, то никто и не узнает, – дерзости нет предела, а красивая ухмылка так и растекается по лицу до самих ушей. – У меня к тебе одно предложение. Я бы даже сказал, приказ. Но заставлять тебя я не намерен; откажешь и наши пути разойдутся, – он не успевает договорить, как его нервно перебивают. – Я не смею Вам отказывать, Вы это знаете. – Ты смотри, какой покорный. Тогда сразу к делу. Ты, – он указывает пальцем на дворецкого, словно в комнате есть кто-то ещё. – Будешь спать со мной. – Простите? – Хван не верит своим ушам. Всем хорошо известно, что юный принц дерзок, в стенах дворца позволяет себе то, о чем стыдно рассказать в приличном обществе. Дворецкий хорошо помнит всеобщее удивление, когда король Ян, дабы опозорить своего сына, громко прочитал эротический роман, не просто прочитанный, написанный сыном. Но всё же нет на него управы, да и жаловаться ни у кого уже не осталось желания. – Ты все правильно услышал. Мы оба молодые, красивые, никому не обещанные. У кого ни спроси, от кухарки до лакея, я хорош. Только вот не они меня интересовали всё это время, – он вновь указывает на слугу, что стоит обомлевший от шока. – Но я же мужчина, и Вы тоже. – Надо же, какой ты наблюдательный, оказывается, – он усмехается, но обидеть не желает. – Тем же лучше, ведь я сделаю так, что ты сам будешь в изумлении от того, что может твоё тело. – Ваше Высочество, но я гораздо старше Вас, это только добавляет ситуации неправильности, – он всё старается отговорить принца от возмутительной, на его взгляд, затеи. Яну же кажется, что если бы тот действительно был против, он бы не стоял так смирно, ожидая ответа. Принц встаёт с трона, медленно подходя к Хёнджину. Тот уже давно смотрит на Яна, не спуская глаз, ловит каждую его эмоцию, следит за интонацией и выражением лица. Глубоко в душе он надеется, что королевский сынок закончит шутить и уйдет с тронного зала. Ещё глубже сидят интерес к происходящему и желание узнать, так ли хорош в постели принц, как твердят во дворце. Но тот лишь продолжает. – Зато я куда опытнее в постельных делах, – его самоуверенности нет конца и края, а аргументы дворецкого заканчиваются, ведь отказывать членам королевской семьи он не привык. – Я увеличу число прислуги и сделаю тебя могущественнее. Сейчас ты управляешь лишь частью слуг. Стань моим, и я позволю тебе владеть всем дворцом почти наравне со мной, – он подходит вплотную к Хвану, невесомо проводя рукой по напряжённой шее, пока вторая медленно скользит по скрытой под одеждой талии. – Я всё беру на себя. Все возможные проблемы, которые только могут возникнуть в будущем от этой связи, просто доверься, как это сделали твои коллеги. Он лишь немного напрягается, понимая, что назад дороги нет. Если принц и правда возьмёт все на себя, то и бояться нечего, можно действительно поплыть по течению. Он позволяет Яну взять себя за руку и повести к трону, идёт за ним также покорно, как служит все эти годы. – Садись сюда, – голос Чонина становится ниже, но остаётся спокойным, а интонация заигрывающей. – Сегодня ты подо мной на моём троне, а завтра я дам тебе примерить свою корону. Идёт? – По рукам, Ваше Величество, – внезапное почтение ударяет Чонину по вискам, придавая уверенности в своих действиях. Дворецкий под ним все ещё немного напряжен, и Ян считает своим долгом помочь ему расслабиться. Пуговица за пуговицей расслабляется черный жилет, пока парни неотрывно смотрят друг на друга. Хван переводит взгляд на дверь напротив, всё волнуясь, что кто-то зайдёт и застанет их за не самым приличным занятием. Происходящее кажется слуге абсурдом: он лежит, тяжело дыша, под сыном своего повелителя на его же троне, так ещё и паренёк младше него на добрые одиннадцать лет. Но это не мешает ему уверенно снимать слои одежды с Хёнджина один за другим. Не подходит и минуты, как жилет и рубашка покоятся на полу, а голую грудь оглаживает пара украшенных несчитанными кольцами рук. Долгое отсутствие близости давало о себе знать. В голове пустота, а перед глазами всё плывёт, подробно рукам, плывущим по покрасневшей коже. Принц лишь ухмыляется, не ожидая подобной чувствительности, и продолжает изводить Хвана, оглаживая разгоряченное тело. Дворецкий в смущении: до полного оголения ему осталось снять брюки, пока Ян полностью одет в несколько слоёв дорогих тканей. – Забавно получается. Ты так настаивал на том, что это неправильно, что нам не стоит этого делать, – кольца спускаются к кончикам пальцев, холодный металл касается груди, сосков, заставляя Хвана дышать ещё тяжелее. – Посмотри, как ты таешь у меня под руками, хотя я ничего ещё не сделал, – он немного отстраняется, рассматривая то, как искусно свет луны очерчивает тонкую фигуру, покрытую отблесками трона. – Как же ты прекрасен. Словно дорогая картина, висящая в галерее в единственном экземпляре. За всеми красивыми речами, за касаниями, что обволакивали его со всех сторон, он не замечает, как всё, что на нем остаётся это нижнее белье, пока с принца не снят даже слой. – Ваше Величество, вы всё ещё одеты, – знает чёрт, на что надавить; данное обращение сводит с ума, заставляя самому повиноваться, лишь бы лишний раз услышать "Ваше Величество" в свой адрес. – Хочешь, сними с меня одежду сам. Хотя я так красив в этих одеяниях, – шепчет он, но тянет свои руки к нему дворецкий, стягивающий расшитый золотыми нитями белый кафтан. – Запачкаться может на полу-то. – А Вы всегда думаете об одежде заместо партнёра под Вами? – звучит достаточно дерзко для обращения к принцу, но Ян пропускает нахальство в голосе мимо ушей, позволяя трясущимся рукам оголить верх.  Хван, как заворожённый, водит ладонями по груди, задевая чувствительные точки. Он слышит первый оборванный стон королевской особы, что заставляет его самодовольно улыбнуться. Он и правда знает о всех ночных приключениях Яна, ведь слухи очень быстро разлетаются среди слуг, но все отмечали исключительную безэмоциональность и сухость. Действительно ли так прекрасен в свои годы Хван, что сам сын короля осыпает его комплиментами, сдавленно дыша над ним. В конце концов, он всё ещё сидит на троне, пока каждый участок его тела исследуют мягкие ладони. – Можно тебя целовать? – вопрос выбивает его из колеи, заставляя искренне удивится. Возможно, для Яна поцелуи более интимны, чем секс. Другого объяснения вопросу он не находит, но медленно кивает, окончательно отдавая всего себя ему. Принц опускается к лицу Хвана, прокладывая губами дорожку от щёк до груди, настолько осторожно, что почти неощутимо, словно теплый ветер мажет по коже. Глаза закатываются, а рот открывается в немом стоне, когда Чонин поддевает резину белья, оглаживая внутреннюю сторону бедра, пока губы хаотично водят по торсу. Руки сами перемещаются на плечи Яна, ища в них опору, пока тот бесстыдно стягивает белье, “надевая„ на стоящий член кольцо из собственный пальцев. – Ах.. стойте, что вы.. – Ты же не думал, что это делают, будучи в трусах? – пусть он и смеётся, но удивление дворецкого ему прекрасно понятно. – Постарайся быть потише, хорошо? – он коротко целует слугу в нижнюю губу, опускаясь ниже. Не успевает Хван кивнуть, как чувствует язык, проходящий вдоль про члену. Принц охватывает головку губами, крепко сжимая кольцо из пальцев, но не до боли. Контраст сводит Хёнджина с ума: тепло рта и холод бесчисленных колец заставляют забыть своё имя, шепча лишь короткое: "Ваше Величество". Ян вновь тает от данного обращения к себе, за что “награждает„ мужчину под собой, опускаясь ниже и пуская по члену вибрации. Дворецкий лишь при рукой себе зажимает, ведь им ни в коем случае нельзя быть услышанными. Рука тянется к волосам Чонина; мягко накрывая макушку, Хван спутывает пальцы с шелковыми прядями. Ян берёт глубже, попутно поглаживая бедра слуги, что почти трясутся от возбуждения. – Смотри на меня, – вытащив член изо рта, он буквально приказывает Хвану, который то и делает, что откидывает голову до хруста в шее, закатив глаза. – Я хочу чтобы ты смотрел на меня, Хван Хёнджин, иначе я просто оставлю тебя с проблемкой одного, – Ян вновь переходит на шепот, сжимая “проблемку„ и заставляя Хвана подчиниться. Зрелище настолько одурманивающее, что сущий демон отвернётся, ведь для него это слишком. Один из самых влиятельных людей в королевстве, тот, в чьих руках по праву спустя годы будет всё, сын мать его короля, по совместительству его господин, сейчас стоит на коленях перед своим дворецким, глотая член так, словно мечтал об этом всю жизнь. Делает это так искусно, словно годами готовился к этому дню, от чего Хван теряет связь с миром. Одна рука держит волосы Яна, пока вторая искусана в кровь, так сильно он старается не шуметь. Всё ещё не веря своим глазам, он прислушивается к шуму в ушах и, позволяя себе пару раз самостоятельно податься бедрами навстречу, он кончает, не предупредив. Рваные стоны выходят из его рта и их почти сразу ловит принц, целуя Хёнджина полным спермы ртом. – Ну, ты как? – Чонин отходит первым, смотрится прямо в прикрытые глаза. – Надеюсь, не очень сильно устал, ведь это ещё не всё, что я хотел тебе продемонстрировать, мой милый друг. Пройдешь в мои покои? --- Ян тихо на руках перенёс дворецкого к себе, обходя ночных сторожей. Комната его размером с ещё один дворец, что каждый раз поражает Хвана, пусть он и бывает тут каждое утро (Чонин настолько хотел чаще его видеть, что обязал будить его по утрам). Сейчас же на кровать укладывают его самого, пока Ян берёт все нужное с ящичка неподалёку. Только отошедший от первого за долгий срок оргазма Хёнджин лежит в предвкушении, ожидая дальнейших действий принца. Ведь тот ясно дал знать, ночь не окончена. Вот он ложится к нему, возвращая руки на крепкое тело, вновь изучая каждую мышцу. – На моей кровати ты смотришься ещё лучше. Поразительно нежный, как же ты таким остался. Знал бы ты, как я хотел именно тебя и только себе, как я искал новые способы пересечься, как представлял на месте каждого, кто проводил со мной ночь, – словно мёд, тянется его сладкая речь, окружая Хвана теплом. – Вы.. Вы много кого сюда водили? – возможно, звучит уж слишком обиженно, слишком ревниво, но вопрос и правда интересует слугу. Он надеется, что здесь он первый. – Нет, – целует в щеку. – Именно здесь, на этой кровати, – в лоб. – Ты будешь первым и последним, – Ян ловит чужие губы, целуя каждую, напирая с большей силой. Он и подумать не мог, насколько у мужчины мягкие губы, и что целовать их окажется настолько приятно. Сам Хёнджин давно не здесь. Он видит звёзды под закрытыми веками, а кожа уже не греется, а попросту горит везде, где коснётся ладонь Чонина. Растяжка занимает большое количество времени, но принц намеренно медлит, желая принести мужчине только удовольствие. Окружённый десятком приятных ощущений Хван почти не замечает, как пустота внутри наполняется членом Яна, как пазл ему подходящим. Здесь можно не сдерживаться, потому дворецкий низко стонет в такт чужим движениям. Глаза вновь хотят закрыться, но он неотрывно смотрит на слишком хорошего выглядящего при сексе Чонина. Пара толчков и Хван с криком кончает, пачкая их животы. Ян же опадает следом, ложась на любовника, коим теперь уж точно можно назвать его верного слугу. Это была самая тёплая ночь для каждого из них, проведённая в объятиях, позволяющая чувствовать себя по-особенному любимыми. --- Утро встречает Яна красивым рассветом и ещё более прекрасным мужчиной в его комнате. Хван стоит у зеркала в первой попавшейся рубашке Чонина, любуясь на своё отражение. На голове его блестит корона принца, бросающая блики на мягкие волосы. – Доброе утро, Ваше Высочество, – прежнее обращение вернулось в речь дворецкого, чему Ян не очень рад. – Как Вы считаете, мне идёт? – он крутится перед парнем, показывая его же корону у себя на голове. – Не стал дожидаться Вашего пробуждения и примерил сам. Хёнджин светится, а принц поклясться готов, что эта корона идёт Хвану куда больше, чем ему самому. Кажется, в королевской семье ожидается небольшой переворот…