Горячка

      Он сам виноват.       Ты закусывала губу, на повторе прокручивая эти слова у себя в голове, но уже куда менее уверенно, нежели пару минут назад. Зрелище же перед глазами было поистине завораживающим: насквозь мокрая водолазка облепляла стройное (и невероятно привлекательное) тело стоящего напротив Воскресенья словно вторая кожа. Такие же мокрые брюки не делали ситуацию лучше. Обычно сидевшие довольно свободно, сейчас они повторяли рельеф бёдер, вызывая желание нетерпеливо сжать их. В довесок ко всему был суровый взгляд из-под нахмуренных бровей, не предвещавший ничего хорошего.       Как же ты оказалась в такой ситуации? До безобразия просто, до Радости непредсказуемо. И он сам виноват. Воскресенье, твой милый, до сахарного хруста на зубах сладкий Воскресенье был таковым только с тобой, это льстило. Заботливый старший братик только для Зарянки. Обходительный и приятный человек для гостей и прочих малознакомых личностей. До одури сексуальный в своей серьёзности на собраниях лидеров Семьи. Нет, серьёзно, ты готова была разложить его на этом самом столе, почему, чёрт возьми, он так понижает голос именно там? Он явно тебя провоцирует. Как жена лидера клана Дубов, ты имела возможность посещать эти собрания, к счастью и сожалению одновременно. Видеть своего мужчину таким было непривычно, но так возбуждающе, что все обсуждения пролетали мимо твоих ушей. Вдоволь нафантазировавшись, ты бы с радостью утянула супруга в спальню, но именно тогда у него вечно вырисовываются какие-то дела, и он оставляет тебя наедине с разгоревшимся желанием. Самообслуживание, дорогая, самообслуживание. Он действительно ни о чём не догадывается? Ты была наполнена решимостью выяснить это.       Ты подготовилась заранее. Для чего тебе было необходимо заменить меморию на обычную воду в одном из пустующих номеров, персонал не спрашивал. Почему не стоит появляться рядом в ближайшие сутки - тоже. Твоей же целью было не дать Воскресенью сбежать от тебя сразу после очередного собрания. Заманить ни о чём не подозревавшего любимого в тот самый номер под каким-то настолько надуманым предлогом, что сейчас и не вспомнишь, было несложно. Толкать его в воду ты к тому времени уже передумала, так что вышло это действительно случайно. Под взглядом, каким он ещё никогда на тебя не смотрел, не дать себе сбежать было уже сложнее.       - Не объяснишь мне, что это только что было? - ровный, но жёсткий голос вернул тебя в реальность, и сбегать ты сразу же передумала, снова ощутив себя, как на собраниях.       - Значит... У меня получилось? - неуверенно произнесла ты и в ответ на вопросительный взгляд спешно продолжила, - Ну, просто ты со мной всегда такой мягкий и сладкий. Не пойми неправильно, мне это очень нравится, но мне так же нравятся и другие твои стороны, но ты так прячешь это от меня. Я не хотела тебя толкать в воду, честно-честно. Ну, да, может, хотела, но передумала, вот. Я просто хотела поговорить, проверить кое-что...       В своих сбивчивых смущённых пояснениях ситуации, дополняя их активной жестикуляцией, ты не видишь, как Воскресенье растерянно хлопает глазами, смешно приподнимая брови. После чего облегчённо смеётся, прикрывая глаза рукой и привлекая твоё внимание.       - Я-то думал... О, Шипе, я думал, это очередной розыгрыш от Недотёп в масках.       - Недотёп? - ты недоумённо наклоняешь голову к плечу. Да, кажется, ты что-то слышала об этом. Сейчас ты бы даже вспомнила подробности, если бы голова на собраниях не была занята совершенно иным.       - Недотёпы в последнее время стали подозрительно активны, - поясняет Воскресенье, - Планета празднеств явно воспринимается ими по-своему. Собственно, это и было основной темой последних сборов лидеров. Необходимо решить этот вопрос как можно скорее и при этом деликатнее. Я и подумать не мог...       Он делает рывок и хватает несопротивляющуюся тебя за руку, утягивая на себя и падая вместе в воду. От неожиданности ты испуганно взвизгиваешь, но довольно скоро успокаиваешься, осознавая, в какой позе вы оказались. Воскресенье, полулёжа в ванне, устраивается поудобнее и притягивает сидящую на его коленях тебя поближе. Уровень воды, уже второй раз расплескавшейся, едва доходит до середины его бедра.       - Так значит я всегда оставлял тебя в таком состоянии? Мне очень жаль, пташка моя, - совершенно не раскаивающимся тоном произносит он, попутно стягивая с рук промокшие перчатки.       - Ты знал, - обвиняюще бурчишь ты, хотя на самом деле это уже не имело значения. Воскресенье был с тобой (под тобой), а именно этого ты и добивалась.       - Вовсе нет, - по серьёзному взгляду ты понимаешь, что он говорит правду, но в следующий момент вся серьёзность улетучивается, уступая место уже знакомым тебе лукавым огонькам, а руки скользят вверх по твоим бёдрам до края белья и чуть сжимают их, - Но зато как всё интересно обернулось, не так ли?       О, а вот это действительно то, чего ты добивалась. С энтузиазмом подхватываешь инициативу, тянешь руки к ремню, расстёгивая его, и хватаешься за края водолазки с намерением сейчас же стянуть её, но тебя останавливает смешок возлюбленного.       - Вот только попробуй пошутить, что я слишком нетерпелива, сам виноват, что довёл меня, и теперь... Оу.       Воскресенье, всё ещё улыбаясь, снимает с себя пиджак, а уже затем стягивает наконец и саму водолазку, оголяя грудь и пресс, по которым ты немедленно проводишь руками, не заостряя внимания на своей оплошности. Попутно отмечаешь, что цепочка засосов, тянущаяся к низу живота, которой ты украсила супруга в одну из прошлых ночей, уже успела посветлеть за прошедшие дни. Повторить подобное в вашем текущем положении было бы весьма затруднительно, но перед тобой всё ещё была открыта шея, чем ты и собиралась воспользоваться, пока Воскресенье тебя не опередил. И когда он только успел расшнуровать платье? Додумать мысль ты уже не смогла, ощущение горячих губ на собственной шее гнало прочь всю рациональность, чему ты совершенно не сопротивлялась. Лишь издала недовольный стон, когда возлюбленный отстранился, снимая платье и оставляя тебя в одном нижнем белье. Кружевное и полупрозрачное, ты действительно хорошо подготовилась.       - Фиолетовое, - на выдохе прошептал Воскресенье, поглаживая твои оголённые плечи и заводя руку за спину, в поисках застёжки, - Мне нравится.       - Нравится... Поэтому так спешишь снять?       - Именно.       Ненужный уже лифчик летит куда-то в ту же сторону, что и платье, а Воскресенье утягивает тебя в поцелуй, пресекая на корню все дальнейшие вопросы. Одна рука зарывается в твои волосы, наклоняя голову и углубляя поцелуй, вторая же с нажимом скользит вдоль позвоночника, вызывая мурашки. Было жарко, и прохладная вода совершенно не спасала. Ты жаждала большего, поэтому придвигаешься ещё ближе, вжимаясь своей грудью в его и двигаешь бёдрами, намеренно задевая пах и глуша стон в поцелуе. Перья щекотят кожу, когда Воскресенье дорожкой поцелуев снова спускается к шее, а руки приподнимают тебя за бёдра, вынуждая привстать, и стягивают оставшееся бельё.       - Тебе не кажется это несправедливым? - выдыхаешь ты, - Я уже полностью раздета, а ты всё ещё в штанах.       - Хм, - мужчина задумчиво окидывает тебя взглядом, - Но на тебе балетки.       - И ты серьёзно равняешь это? Не от тебя ли я слышала, что ты не любишь оставлять неоконченные дела? - ловишь вопросительный взгляд и продолжаешь уже настойчивее, - Снимай, говорю.       Воскресенье со смешком тянется к своим туфлям, пока ты сидишь рядом, наблюдая за трепещущими крылышками и дергаными движениями. Он сколько угодно может притворяться спокойным, но тебя не обманешь. Мужчина едва сдерживался, пытаясь подольше тебя подразнить, и одно только созерцание этого распаляло тебя ещё больше. Дождавшись раскинутых в приглашающем жесте рук, мгновенно занимаешь уже привычное место на бёдрах. Не давая возможности опомниться, обхватываешь рукой изнывающий от напряжения член и проводишь по всей длине, с мстительным удовлетворением отмечая, как Воскресенье несдержано стонет, откидывая голову назад и окончательно вдребезги разбивая свою маску спокойствия. Не прекращая неторопливые фрикции, наклоняешься к его уху, оставляя лёгкие поцелуи на дрожащем крылышке.       - П-погоди... - Воскресенье сбивчиво останавливает тебя и перехватывает руку.       Глаза, полные желания, говорят красноречивее любых слов, и ты ликуешь - лидерство в дразнении по-прежнему за тобой. Коротко киваешь, приподнимаешься на колени и, одной рукой находя опору на его плече, а второй направляя член в себя, медленно садишься, вызывая синхронный стон. Его руки снова находят себе место на твоих бёдрах, оглаживая их и мягко сжимая ягодицы, пока ты сидишь, привыкая к ощущению заполненности. Когда ты начинаешь двигаться, Воскресенье сжимает руки чуть сильнее, направляя тебя и помогая наращивать темп. На задворках сознания промелькнула мысль о том, что, к счастью, соседние номера тоже пустуют. Иначе персоналу непременно поступили бы жалобы на шум. Стоны твоего любимого были тихим, на грани вздохов, но ты отдувалась за вас обоих.       Разрядка подступила довольно скоро и ярко из-за сильного возбуждения, и ты обессиленно распласталась в объятиях закончившего следом за тобой Воскресенья, слушая бешеный стук сердца и приходя в себя от разрывающихся перед глазами звёзд. Ленивая нега растекалась по телу, а прохладная вода приятно холодила разгорячённое тело. Хотелось соскользнуть в неё полностью, но Воскресенье пресёк твой порыв, беря разнеженную тебя и вытаскивая из ванны на диванчик, слишком узкий для вас обоих, а потому садится на пол рядом. Постепенно приходя в себя, вспоминаешь ранее интересующий тебя вопрос.       - Воскресенье?       - Мм?       - Разве ты не спешил куда-то до того, как я тебя сюда затянула?       - Спешил, - соглашается он, - Это как раз касалось плана насчёт утихомиривания Недотёп. Но я сейчас безответственный лидер. Так что решу этот вопрос позже.       Ты не сдерживаешь улыбки. Ну надо же! Всегда правильный и исполнительный Воскресенье так спокойно говорит подобные вещи. Но в следующее мгновение улыбка исчезает с твоего лица, уступая место раздосадованному стону.       - И ты пойдёшь со мной, дорогая.