Первые слезы, первое слово

      Мерные шаги по песку озерного берега Квиррел скорее почувствовал, чем услышал. Он уже знал, чья это походка. И тем не менее обернулся поприветствовать своего безмолвного друга, жестом приглашая того сесть рядом.       Квиррел понимал, что ему осталось недолго. Теперь, когда он обошел весь Халлоунест, смерть не пугала его. Он предпочёл бы уйти из этого мира на своих правах, не дать стремительно надвигающейся старости овладеть его телом и медленно разрушать его изнутри. Его долг уже выполнен, так пусть ученик покинет эти руины относительно молодым героем.       Квиррел никогда не знал наверняка, о чем думал его спутник. Даже часть лица рыцаря, не скрытая полумаской, не выражала ни единой эмоции. Призрак не говорил, не улыбался. Словно кожа на лице была очередной маской. Наверное так и было.       Обычно присутствие Призрака успокаивало. Тот всегда тихо выслушивал все скопившиеся у Квиррела мысли, а после уходил в глубь заброшенного королевства, не забыв склонить голову перед знакомым на прощание. Но в этот раз его присутствие не было таким обнадеживающим. Беглым взглядом Квиррел, кажется, уловил следы печали под маской сидящего за ним рыцаря, и его уверенность в своем плане в первый раз пошатнулась. Сейчас в нем боролись страх обернуться и увидеть что-то кроме холодного, расчетливого лица скрытого маской, и желание бросить все и утешить ставшего за это время неплохим другом странника.       Но поток противоречащих мыслей вдруг прервался, когда Квиррел услышал за спиной тихий шорох ткани. Он ссутулился, словно хотел спрятаться от единственного существа во всем Халлоунесте, которое он так и не смог разгадать, и все же нашел в себе силы обернуться.       Его маленький друг сидел с тем же лицом, не отягощенным ни радостью, ни грустью. Но так казалось лишь на первый взгляд. Квиррел заметил черные пятна на и без того ветхом и измазанном в чужой крови плаще, он заметил не до конца стертые дорожки слез на маске. Он заметил, как призрак не знал, прятать ли ему лицо, или все же обратиться к Квиррелу. В глазницах маски заблестела черная, вязкая жидкость и пролилась по маске, капая на ветхие одежды и на гвоздь странника. Его лицо все так же оставалось неподвижным. «Иронично,- подумал Квиррел, - вроде маска, но так и не скрыла его чувств.» Он был растерян. Он ничего такого не ожидал. Он думал, что простится с единственной душой, удерживающей его в этом богом забытом месте, и сможет уйти с чистой совестью. Но этого не случилось. Теперь он ошеломлённо смотрел, как вновь стёрший чернильные слезы Призрак поднимается с берега, протягивает руку, и говорит свое первое после прибытия в падшее королевство слово. «Оставайся»       Квиррел снова ссутулился и глухо просмеялся. Он не знал зачем ему оставаться, но кем он был, чтобы отвергнуть просьбу того, кто посвятил ему что-то столь важное. Он вновь поднял свой гвоздь, и, опираясь на руку Призрака, поднялся, готовый следовать за своей живой путеводной звездой.