My Angel

Изнуренный зноем, не спадающим даже ночью, Эзра перебрался из душной каюты в кают-компанию. Только здесь можно было еще как-то спастись от ужасной жары, опрокинувшейся на Атоллон, словно крышка от горизонтального солярия. Однако последние сутки кондиционер работал на последнем издыхании, поэтому пришлось временно его отключить, чтобы не сгорел. Эзра тщетно пытался задремать на диванчике, плюнул и теперь просто угрюмо копался в деке. Где-то через полчаса к нему присоединился Кэнан, такой же измотанный жарой, но в более приподнятом настроении. Сев рядом с Эзрой, он взял его маленькую руку в свою и наглаживал тыльную сторону ладони большим пальцем, отчего Бриджер мгновенно превратился в счастливую лужицу. Их отношения лишь недавно перешли из стадии «— Ты такой хорошенький. — Ты это мне?» в стадию застенчивых улыбок, кокетливых переглядок и продолжительных поцелуев в укромных местах, поэтому Эзра все еще робел и стеснялся моментов, когда внимание Кэнана было всецело поглощено им. А это теперь происходило практически постоянно. Джаррус заваливал юношу комплиментами и подарками, то и дело целовал ему руки, делился пайком, носил за него тяжести, галантно пропускал вперед себя и вообще всячески прыгал вокруг него, вызывая добродушные смешки остального экипажа Спектров. Зато Бриджер, поначалу недоумевающий и даже злящийся от происходящего, теперь от выходок Кэнана расцветал буквально на глазах, рдел и улыбался до ушей. Смутился он и сейчас, ведь они впервые оказались вдвоем столь поздней ночью. К тому же Эзра был в одном нательном белье, и Джаррус с явным удовольствием поедал его глазами. Его майка, что он надел на ночь, не скрывала золотистых дорожек ключиц, по которым плавно скатывались искрящиеся в искусственном свете капельки пота, оказываясь в небольшой лунке посередине. Взгляд Кэнана то и дело соскальзывал туда же, вслед за крошечными янтарными искорками. Ему очень хотелось провести языком по этой ямочке над грудью и скользнуть дальше, по элегантным линиям тонкой, длинной шеи. — Эзра, ты наикрасивейшее существо, что я встречал во Вселенной. Эзра раскраснелся еще сильнее и прикрыл глаза густыми длинными ресницами. Кэнан буквально задыхался от желания покрывать каждую его ресничку поцелуями. Перейти на высокие скулы и легко касаться губами всей длины его носа. О это точеное лицо, сама Сила высекла его из чистого золота в порыве вдохновения, инкрустировав сапфирами-глазами. Его волосы и брови блестели и переливались синевой, как благородный шелк, что когда-то носили сенаторы Республики. Склонившись к его аккуратному ушку, Кэнан нашептывал комплименты о каждой его прелести, которую хотел бы поцеловать. С этого ракурса он видел его нежные бледно-розовые сосочки, скрытые под маечкой. Мягонькие, они могли бы затвердеть, если бы Кэнан целовал их сейчас. Нежно-нежно, только касаться слегка губами, томно, наслаждаясь каждым стоном Бриджера. Кэнан нырнул рукой под лямку, мягко оглаживая кончик зефирно-розовой плоти и покрываясь горячими мурашками. При этом он продолжал без ума и памяти восхвалять его тело, сравнивая и с рассветными лучами, ласкающими лицо, и с бархатными песками, и с лоснящимися травами. Разомлевший от этих слов Эзра позволял ему дотрагиваться до себя, просто откинувшись на спинку дивана и слушая его. — Есть такая крылатая раса, их называют ангелами и считают самыми красивыми существами в Галактике. Но куда им до тебя, Эзра. Они просто жалкие убожества рядом с тобой. Эзра тихонько застонал, когда Джаррус смочил слюной пальцы и снова забрался под его маечку, оглаживая уже набухший правый сосочек. До чего же сладкий. Он сам не помнил, как начал целовать его мягкие губки, ощущая, как волосы на голове шевелятся от каждого их горячего прикосновения. Заглянуть в его полуприкрытые истомленные глаза, как два озера с ласковыми прохладными водами. Тонуть в них, начиная бережно оглаживать второй сосочек. — Ты сводишь меня с ума, Эзра, ты такой изумительный. Ты мой ангел. Мой личный ангел. Почувствовать его легкий вздох, точно знойный ветерок на своих губах. Жарко, и этот жар словно сосредоточился в его бронзовой коже. Кэнан целует все его лицо, пока не добирается до гладкого подбородка и ныряет под челюсть, с упоением обласкивая его прекрасную шейку. Пробуя каждый чудесный алмазик испарины на ней и начиная пощипывать его сосочки, так, чтобы он вздрагивал и сладко вздыхал, и Кэнан чувствовал как мышцы перекатываются под его кожей, а сердце бьется так порывисто… Тук-тук-тук, словно капли дождя, словно легкий бег оленя, словно доносящаяся издалека задорная мелодия. Лямочки соскальзывают с плеч, скатываясь к локтям, оголяя его грудь и те самые, розовые-розовые леденцы сосков… мужчина наконец целует их, один за другим, и от их нежного вкуса сердце самого Джарруса наливается невесомостью. Он получает громадное удовольствие, просто лаская их и слушая, как сбивается дыхание юноши. Кажется, он мог бы заниматься этим вечно. Окружить заботой один, целовать ареолу вокруг него и наконец задеть губами саму вершинку, с легкой впадинкой посередине. Почувствовать, как его грудь ходит быстрее и тут же перейти на другой, дразня и целуя вокруг, а затем начать горячо теребить языком, слыша долгожданный хриплый стон, высокий, нежный, удивленный и полный предвкушения. Кэнан капля по капле пьет это предвкушение, пока Эзра не начинает дышать с приоткрытым ртом, его щеки раскраснелись, а глаза прикрыты, живот поджался… стянуть маечку ниже, чтобы показалась сладкая ямочка пупка и ввернуть в нее язык, упиваясь изумленными, музыкальными вздохами. Кэнан сам как натянутая струна, его тело буквально поет от возможности прикасаться к такой красоте. Он смотрит в глаза Эзре, и тот сам стягивает с себя майку, сам избавляет себя от белья. Чувствовать себя обнаженным перед человеком, которому доверяешь, так прекрасно. Кэнан чертит дорожку мокрых поцелуев от паха до его милых коленок и обратно. Его бедра такие красивые, это же просто путь из звезд какой-то, на каждой из которых хочется побывать. И в туманности этой темной ему тоже хочется побывать, нежные складочки розовой плоти увидеть, понюхать и полизать. Кэнан склоняется и целует ее. Его мягкую горячую киску, пока что спрятанную за темными жесткими волосами и припухшими половыми губами. Просто потрясающе, как она хороша на вкус. Кэнан отведал ее, просунув язык промеж половых губок и теребя его клитор. Его там так не хватало, понимает Эзра, и жадно стонет, вгрызаясь пальцами в длинные волосы. Джаррус нежно прихватывает плоть губами. Целовать это местечко можно бесконечно, у них впереди целая ночь, и Кэнану ни за что не надоест. Лобызать… о, так вдохновляюще чувствовать, как Эзра сокращается от его ласк. Кэнан бережно нежит языком его девственную плеву. Эластичная. Вторгается чуть дальше, чувствуя складочки влагалища, и удивленно-восторженный вздох сопровождает его осторожные исследования. Лижет сверху-донизу, снизу-доверху. Эзра раскинул ножки, впуская его промеж своих бедер и умирая от желания. Кэнан стоит на коленях перед ним, любуясь его красотой. — Я так благодарен, Эзра, за возможность просто тебя увидеть здесь, спасибо за самое невероятное переживание в моей жизни. Бриджер тихо хныкнул, не замечая, как слюнка течет по его губам и спускается по шее. Кэнан целует его там так хорошо, так нежно. Втягивает его киску в рот и увлажняет каждое доступное местечко. — Как же я люблю тебя, — шепчет, снова массируя его своим языком, — Ты лучшее, что случалось со мной за все эти годы. Твой абрикосик просто восхитителен, Эзра, мне не доводилось пробовать ничего вкуснее. И поглубже заталкивает свой язык, теребя им девственную плеву и все, что за ней. У Бриджера начинают дрожать руки. — Ты так величаво выглядишь отсюда, мой царственный мальчик, мой граф, мой барон, мой принц, мой король, все, что пожелаешь, я буду лизать тебе перед сном, во время сна, и когда ты проснешься тоже, о Эзра, ты мое солнце, мой свет, моя радость. Эзра уже настолько был переполнен любовью и благодарностью к этому человеку, что простого прикосновения его губ оказалось достаточно, чтобы кончить, открыто, со стонами и дрожью, чтобы он видел все, что происходит с его плотью на самом пике удовольствия. — О, Эзра, — не смея больше прикасаться, — Я благоговею перед твоей красотой. Я готов заплакать, у меня дыханье сперло в груди. Юноша тяжело дышал, сжимая краешек дивана побелевшими пальцами и смотря на него осоловелыми глазами. — Я даже не смею требовать, чтобы ты что-то делал для меня в ответ, мой нежный цветок. Ты видишь, я ослаб перед тобой, у меня даже руки не поднимаются, чтобы снять штаны и посягнуть на такую красоту. Остается лишь молиться на тебя и вздыхать. Эзра улыбнулся, расслабленно и сыто. — Кэнан, ты потрясающий. — Не более потрясающий, чем ты, — с нежностью вымолвил Джаррус. Одев его и снова сев рядом, Кэнан ненавязчиво привлек устало прикрывшего глаза юношу к себе. С собственным напряжением даже разбираться не хотелось, его переполняла такая легкость и благодать, что одним этим светом можно было напитаться на всю оставшуюся жизнь. Эзра подарил ему свое доверие, и это было важнее всего. Кэнан не дыша ждал, когда Бриджер, примостивший голову на его плечо, уснет.