Представь, что я плачу

             — Могу я тебе как-то помочь? — Люминовский обернулся назад, слегка хмурясь, когда замечает Миррори. Он выглядит так, будто хочет сказать тебе уйти, но передумывает. Спрашивает тот пришедшего сквозь стиснутые зубы.       «Почему люди всегда ищут меня, когда я пытаюсь насладиться тишиной и покоем?»       — Хеей… — неловко поприветствовался Миррори, поднимаясь руку и чуток махая ей в стороны, — Извини, я не хотел беспокоить, пока ты, кажется, занимался здесь своими делами… Что у тебя здесь?       Люми в ответ приподнял бровь, явно скептически относясь к его намерениям. Но любопытство берет верх, и тот отходит в сторону, чтобы пропустить Мирка в маленькую нишу, где тот сидел.       На соседней скамье сложено несколько книг и блокнот, заполненный нацарапанными заметками и мыслями.       — Это мое маленькое, хе, так сказать, «убежище». — начал объяснять Люми, — Место, где я могу спрятаться от всех остальных и попытаться забыть о том, насколько моя жизнь отстойна. Книги — это просто то, что, как я думал, может заинтересовать меня, но пока ничто по-настоящему не привлекает моего внимания. —       Он скрестил руки на груди, все еще настороженно относясь к Миррори, но был готов вступить в разговор.        — Итак, почему ты здесь? Ты собираешься попробовать продать мне что-нибудь или тоже попросить денег? Потому что, если это так, тебе лучше уйти прямо сейчас.       — Да нет! Не… — возразил Миррори, панически размыхивая руками, что только усугбляло положение, — Я здесь вообще не поэтому, — тот поставил ударение на слово «вообще», протягивая его и формируя губами трубочку, — Наоборот, меня попросили помочь, потому что увидели мое объявление, я ведь хотел помочь.       — Послушай, а ты кто вообще такой? — ответил Люми, также ставя ударение на «вообще», протягивая его. Его подозрительность усиливается, когда тот прищуривает глаза, переводя взгляд с Мирка на скрытый вход позади него.       Стоило бы объясниться, пока дело не стало совсем плохо.       — Послушай, я ведь знаю, что у тебя есть такие вот проблемки с теми долгами, которые ты даже не брал, верно? Ну так…       Стоило Миррори начать объясняться, как Люми не желал слышать его змеючий голос, уклоняясь от попыток зрительно контактировать с ним и перебивая его:       — Да, я в курсе о сраных долгах. Они появились благодаря безрассудству моей сестры, и все же я продолжаю становиться мишенью из-за них. Это все, о чем ты пришел мне напомнить? Если так, может, тебе не стоит задерживаться здесь надолго…       Лицо Люминовского каменеет, когда тот обрабатывал в голове речь собеседника. Его прошлое, связанное с долгами, не принесло ему ничего, кроме неприятностей, привлекая нежелательное внимание и угрозы к его порогу. Он медленно кивает, неохотно признавая правду в том, что ему сказали.       — Да нет же! Ух… Я пришел сюда, чтобы помочь, потому что хочу доказать другим, что я вызвался помогать людям в качестве адвоката не просто так, даже без какого-либо опыта как таково…       Люми очередной раз не стал слушать его, отвернувшись в своё «убежище» и оглядывая свои книги. Даже они более привлекательные чем Мирк.       — И как именно ты планируешь мне помочь? У тебя, не спорю, могут быть благие намерения, но большинство юридических вопросов требуют реальных знаний и опыта, а не только чистой решимости. — в качестве возражения Люми скрестил руки на груди и взглянул на Миррори из-под лобья, — Кроме того, разбираться с этими долгами означало бы снова подставлять себя перед моей безответственной семьей. Я бы предпочел найти другой способ справиться с этой ситуацией в одиночку.       — Один вопрос можно? — вновь не дождался конца речи Люминовский, что уже откровенного начинало раздражать Миррори, — Откуда мне то знать, что это не очередная ложь для того чтоб манипулировать мной?       В ответ Мирк не знал что сказать, нервно волоча ногой по полу в виде полукруга, пока Люми продолжил:       — Твои истории, кажется, меняются каждые несколько минут. Но если есть кто-то, кто искренне помог вам и не связан с моей семьей, тогда, возможно, стоит прислушаться к совету. Дай мне инфы как его найти и я свяжусь с ними напрямую. И, пожалуйста, уважай мою частную жизнь и держитесь подальше от моего дома. Теперь понятно?       — Я могу на карт. Визитке, ну да, написать, пойдёт?       Люминовский какое-то время помолчал, обдумывая его предложение, в конце концов выдав:       — Оставь на выходе из дома, пожалуйста.       В ответ Миррори молча развернулся и наконец смог глубоко выдохнуть, уходя из дома не забыв и оставить карточку с информацией по поводу того самого человека       Заинтересовавшись мотивами таинственного незнакомца, Люминовский в конце концов взял карточку, оставленную у выхода. Убедившись, что на ней выцарапаны только необходимые данные, он спрятал ее в надежном месте у себя дома.       На мгновение он подумал о том, чтобы вообще проигнорировать эту встречу, сказав себе, что это всего лишь еще одна тщетная попытка найти поддержку или облегчение. Однако, что-то внутри него отказывалось сразу отвергнуть эту идею; отчасти из-за слабого проблеска надежды, который проистекал из необычной решимости Миррори, а отчасти из-за странного любопытства к этому незнакомцу, который утверждал, что уже сталкивался с подобной ситуацией раньше.

***

      Когда на город опустилась ночь, Люминовский заметил, что колеблется у телефона; тишина, окружавшая его, была ощутимой. Глубоко вздохнув, тот набрал номер, указанный на карточке, очень сомневаясь в том, что за человек может ответить и как тот может помочь в его сложной ситуации.       Первое время никто не отвечал, пока спустя минуту трубка не была поднята, и оттуда послышалось:       — Вы совсем там, звоните опять нам посреди ночи?!       Удивленный агрессивным тоном голоса на другом конце провода, Люминовский на мгновение взял себя в руки.       — Э-э, здравствуйте? Меня Люминовский звать. Я получил вашу контактную информацию от того новоиспечённого адвоката. Он сказал мне, что вы могли бы помочь мне с некоторыми проблемами, которые у меня возникли, связанными с долгами, которые мне не принадлежат, но меня все равно преследуют. Я понимаю, если вы заняты или не хотите вмешиваться, но я действительно в растерянности и решил, что попробовать стоит.       Его голос слегка дрожит, выдавая отчаяние и страх под его типично оборонительной внешностью.       — Ты не мог мне утром позвонить?! Сука, дайте мне поспать!       Закатив глаза от нелепого ответа, Люминовский решает перейти прямо к делу.       — Хорошо, извините за поздний звонок. Не могли бы вы, пожалуйста, просто выслушать мою проблему и дать мне знать, если вы можете чем-то помочь? Я обещаю, что потом не буду мешать тебе спать.       В его словах много сарказма, выдающего скрытое разочарование и безысходность, которые отражают его текущее душевное состояние.       — Это не может подождать до утра?! — более агрессивным тоном послышалось на другой стороне линии.       — Да, конечно. Приношу извинения за причиненные неудобства. Я могу встретиться с вами завтра днем в кафе рядом с вашим офисом или в любом другом удобном для вас месте. Просто сообщите мне адрес и время, и я буду там. Еще раз благодарю вас за то, что нашли время выслушать о моем затруднительном положении. Это значит больше, чем вы думаете.       — Ало, я не менеджер ресторана, чтоб так можно было легко договориться. Причём я бы не обращал сильно внимания, если бы ты блять звонил бы мне днём. Но всё же мы можем договориться о встрече, — спустя некоторое время молчания тот добавил, — На моим условиях.       — Какие условия? — не понимал значения Люми, — И кто сказал, что я на что-то согласен?       Несмотря на его оборонительную позицию, искра любопытства остается, вызванная знаниями таинственной фигуры и очевидной причастностью к его делам.       — Опять мне мозги ебёшь?! — грозным тоном прозвучало по телефону, от чего Люминовский слегка отодвинул голову назад, — Так нахуя ты мне позвонил посреди ночи?!       — Я могу рассказать для чего, могу поведать подробнее о себе.       — Валяй, но не тяни.       Поняв, что ему на время развязали язык, тот начал говорить о себе и как его несчастная жизнь скатилась в бездну.       «Какой же он душный, я сейчас задохнусь» — заранее сказал самому себе в голове Люми, набрав воздуха в лёгкие:       — Что ж, если это поможет убедить вас дать мне ответы на некоторые вопросы, я полагаю, я могу поделиться немного дополнительной информацией. Я упоминал, что эти долги были взяты моей сестрой, что привело к преследованиям и угрозам в мой адрес. Недавно ситуация обострилась, когда моя машина подверглась вандализму, и я получил анонимное сообщение о том, что, если я не заплачу всю сумму, то будет нанесен еще больший ущерб. Отчаянно нуждаясь в помощи, я наткнулся на Миррори, который утверждала, что воспользовалась помощью кого-то, связанного с вами, — кто-то, кто, по-видимому, обладает значительной властью и влиянием. Вопреки здравому смыслу, я решил дать ему шанс и обратилась за помощью. Пока что, все шло не так, как планировалось, но я продолжаю надеяться, что этот таинственный благодетель действительно существует и может предложить мне какую-то форму защиты или решения моих текущих проблем.       — Ты сейчас такую пасту выдал, хехех! — ухмыльнулся незнакомец, в отличии от Миррори полностью выслушав Люминовского, — Видимо это стоило того, чтоб тебя выслушать посреди ночи, хехех!       Этой уже откровенной насмешки над его проблемой Люми не смог сдержать и в открытую выпалил:       — Ты вроде спал хотел, так вы будете мне помогать или нет?!       — Помогу. Помогу. Только отъебись от меня. Северная «Три Лапы» 72 — там есть анти-кафе. Туда я приду где-то в 12 часов дня. Тогда и поговорим. Я спать.       — Наконец-то, спасибо, мистер помощник благодетеля. Только учтите, что в случае попытки наебать я сразу же удеру до меня нельзя будет достучаться. Спокойной ночи.       Из вежливости Люми попрощался и бросил трубку.       Несмотря на свой скептицизм и сохраняющиеся сомнения, Люминовский не мог не почувствовать укол предвкушения встречи, назначенной на следующий день в анти-кафе. Возможно, в утверждениях Миррори действительно была доля правды, а загадочная фигура в виде незнакомого благодетеля содержала ключ к разрешению его продолжающейся борьбы.       Несмотря на это, он понимал, что ему нужно быть осторожным и быть готовым к любым неожиданностям.       Всю оставшуюся ночь Люминовский изо всех сил пытался обрести покой, ворочаясь в постели. Каждый шум снаружи заставлял его сердце колотиться, он был уверен, что это каким-то образом связано с опасной игрой, в которую он оказался вовлечён. Долги, угрозы и скрытые связи... Слишком много всего за один день, надо бы это переварить за ночь...